Коллектив авторов.
ГЕРОИ И ПОДВИГИ.
Саратов. Приволжское книжное издательство. 1972.
Б. Легошин.
РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ.
Днепр. Широкий, могучий, полноводный. Это к нему неудержимо стремились советские войска после событий на Курской дуге. Нашим воинам была поставлена задача: изгнать в течение лета и осени вражеские войска за линию Смоленска, реки Сож, среднего и нижнего течения Днепра... Гнали фашистов, не давая ни минуты передышки. Трудно было и нашим бойцам, особенно разведчикам, которые должны были добывать сведения о намерениях противника. И получалось, что разведчики больше воевали в тылу врага. В их числе — рядовой Николай Петрович Драгунов.
После очередной операции у села Орлик, раскинувшегося на левом берегу Днепра, дали небольшой отдых и взводу разведчиков. Коротки эти часы на войне, и каждый использует их по-своему: кто чистит оружие, кто балагурит, кто, примостившись в сторонке, пишет близким письмо.
Написал матери в Покровскую Арчаду и Николай. Свернул небольшой листок треугольником, задумался. Украина. Днепр... А давно ли перед ним сверкала чистой водой мало кому известная речушка Арчада, разделившая село на две части?
Как и многие сельские ребятишки, Николай любил посидеть на зорьке с удочкой. Попадалась нехитрая рыбешка, да разве в ней дело. Главное — послушать, как просыпается село, своими глазами увидеть, как при восходе солнца чудесно меняются краски окружающей природы. А потом, бултыхнувшись с разбегу в воду, выкупаться всласть.
Но детство для Николая кончилось рано. Неожиданно умер отец. Семья большая. Надо было думать о работе. Николай уехал в областной центр. Поступил в железнодорожное ремесленное училище. Стал слесарем по ремонту паровозов, а затем помощником машиниста. Вместе с Иваном Ивановичем Кузьминым водил товарные составы.
И в тот памятный день все шло, как обычно. Николай готовил паровоз к рейсу. Подошел машинист.
— Ты что, дядя Ваня, такой озабоченный сегодня?— спросил его Драгунов. — Что-то на тебя и непохоже.
— Война, Коля, началась. Война...
Через некоторое время Драгунов уехал в родное село. Брата Алексея взяли в армию, и Николай остался за старшего в семье. Год слесарничал в МТС, потом пришла и его очередь идти на фронт и полностью осознать, прочувствовать на себе суровый смысл короткого слова «война».
Впрочем, сразу на фронт Николай Драгунов не попал. Учился на связиста, затем в пулеметном училище. И только в конце 1942 года его направили под Сталинград, где велись ожесточенные бои.
Со станции шли походным маршем. Злющая стужа. Ветер швыряет жесткий снег в лицо, заметает вражеские трупы, разбитую военную технику, то и дело попадавшуюся по дороге. Вот она — война.
Вновь прибывших выстроили. Пришел начальник дивизионной разведки майор Чернов.
— Кто хочет стать разведчиком?
Желающих оказалось много. Попросился и Николай Драгунов. Остался он и после отсева новичков. Попал во взвод младшего лейтенанта Отставнова. Учился премудрости разведки, потом его стали брать в тыл врага.
Вспоминается одна из первых операций, в результате которой разведчики вместо одного «языка» привели целый батальон румын. Это было в районе села Бекетовки. Враг уже был не тот, что несколько месяцев назад, полинял его бравый вид у стен волжской твердыни. Окружена огромная армия фельдмаршала Паулюса. Ее непрерывно бомбят наши самолеты, обстреливает артиллерия. У противника паника, голод. Надежд на прорыв с каждым днем остается все меньше. Даже немецкие солдаты и офицеры дерутся не с прежней удалью, иногда переходят без оружия на нашу сторону. А что говорить о союзниках-румынах, которыми фашисты всячески помыкали?
На задание отправились девять человек во главе с командиром взвода Отставновым. Сначала наблюдали за противником, затем, улучив момент, быстро пересекли линию фронта. Нащупали кабель. Он должен привести в штаб. Осторожно движутся разведчики. Ночь надежно укрывает их. Кабель привел к блиндажу, около которого двое часовых.
— Драгунов и Топчиев, — шепотом приказывает командир взвода, — снять часовых. Без шума.
Два разведчика словно растворились в темноте. Проходит несколько минут, и младший лейтенант Отставнов видит, как, неловко покачнувшись, падают часовые. Теперь можно заходить в блиндаж, из которого еле пробивается свет.
Дверь распахнулась от удара ноги Саши Блюмкина, и он крикнул по-немецки:
— Подъем! Руки вверх!
В блиндаже оказались командир батальона и еще два офицера. Началась необычная беседа. Смысл такой: сдавайтесь и ведите за собой всю часть. Сопротивляться бессмысленно. Будет учтено, что в плен сдались добровольно. Агитация подействовала. Батальон румын перестал существовать как боевая единица.
Память, как луч фонарика, блуждая, выхватывает то один эпизод, то другой, перескакивая через месяцы, годы. Памятна Николаю Драгунову Курская дуга. Сколько раз пришлось бывать во вражеском тылу перед наступлением. Конечно, рядовой Драгунов не знал, что советское командование готовит одну из крупнейших операций за время Великой Отечественной войны. Он чувствовал только какое-то особое напряжение в обстановке. Разведчиков чаще обычного посылали во вражеский тыл. Командирам нужны разведывательные данные. Уточнения, обобщения.
Активизировались и немецкие разведчики. Случалось, что разведывательные группы сталкивались. Кончалось ожесточенным коротким боем. Однажды наступивший рассвет помешал нашим разведчикам вернуться в свою часть. Пришлось задержаться недалеко от линии фронта. Хотя бойцы и выполнили поставленную перед ними задачу, но не пропадать же времени даром. Стали наблюдать. Заметили, как из деревни Константиновки вышла группа женщин с мотыгами и направилась на огороды, расположенные недалеко от передовой.
Но странное дело: все женщины довольно рослые, походка смахивает на мужскую и не столько мотыгами и тяпкой работают, сколько в сторону нашей передовой линии смотрят.
Рискуя быть раскрытыми, несколько разведчиков приблизились насколько можно к работавшим на огороде. Предположение оправдалось: это были переодетые в женское платье немецкие солдаты, разведчики.
Когда возвратились в часть, доложили об «огородниках». Пришлось потрудиться снайперам, которые отбили у фашистов охоту появляться в женской одежде у передовой линии.
Живы в памяти и эпизоды, связанные с форсированием Северного Донца. Много тогда пришлось Драгунову побегать с донесениями. И однажды не повезло. Ухнула рядом мина. Осколок впился в левое бедро. В госпитале не задержался - немного отлежавшись, сбежал к своим друзьям-разведчикам. К этому времени на груди солдата сверкали медали «За отвагу» и «За оборону Сталинграда».
Затем был Харьков. Николаю Петровичу запомнилась одна дерзкая операция, в которой он принял участие. Группа разведчиков получила задание: захватить небольшой аэродром, расположенный недалеко от города.
Как обычно, разведчики, предварительно изучив передний край вражеской обороны, отправились ночью в тыл. Добрались до аэродрома благополучно. Ни огонька. Николай Драгунов вместе с Федором Топчиевым и Аркадием Николаевым, назначенными в группу нападения, обнаружил караульное помещение. Около него часовые. Их пришлось снять. Внезапность и дерзость — верные союзники разведчиков. Решили они исход схватки и здесь. Вражеские самолеты не взлетели.
И вот теперь Днепр. На его противоположном берегу закрепились фашисты. Их надо выбить оттуда. Сколько наших ребят отдадут свою жизнь, чтобы выполнить эту задачу? Сейчас они рядом с Николаем. Федор Топчиев — из Воронежа, Саша Блюмкин — из Пензы. Он хорошо владеет немецким языком и участвовал почти во всех операциях вместе с Николаем. Петр Никитин весельчак и балагур. Таких везде любят, а на войне тем более. Умеют они скрашивать суровые фронтовые будни веселым рассказом, часто выдуманным, шуткой-прибауткой, А вот Аркадий Николаев из Витебска. Ему бы петь на сцене. Чудесный голос. Возможно, после войны Аркадий придет на сцену. Отличные все ребята, проверенные не в одном бою и не в одной вылазке в тыл врага. Пятьдесят четыре «языка» на счету группы.
— Драгунов, к взводному! — прервал размышления чей-то голос.
Командир взвода сообщил:
— Фашисты заняли остров Глинск-Бородаевский и угрожают наведенной переправе. Нашей роте поставлена задача: выбить немцев с острова. Ясно?
...Взвод бесшумно погрузился на лодки. Неслышно опускались весла в черную воду и так же тихо поднимались после короткого, энергичного гребка.
Остров молчал. Драгунов сидел на первой лодке и напряженно думал: «Только бы не обнаружили до высадки. Перебьют, как котят, на воде. Но уж если зацепимся за кромку острова, ни черта не отступим».
Наконец лодка мягко ткнулась в берег. И сразу же затрещали автоматные и пулеметные очереди. Разведчиков обнаружили. Но они уже сковали действия врага, который теперь не мог вести сосредоточенный огонь по переправе. Ему впору отбиваться от наседающих разведчиков.
Ведя огонь из автоматов, действуя гранатами, наши бойцы пробивались в глубь острова. Вот уже вся рота закрепилась на берегу и теснит врага. Но продвижению вперед мешает пулемет. Командир взвода приказывает:
— Драгунов! Немедленно выбить фашистов из кустарника. Во что бы то ни стало!
Николай по-пластунски пополз к вражеской огневой точке. Вот уже небольшое мертвое пространство. Николай достал гранату и швырнул в кусты. Пулемет замолчал. Только хотел подняться — пулемет снова заработал. Пришлось метнуть еще две гранаты, и только после этого Николай вскочил и бросился к кустам. В скупом свете начинающегося утра он увидел трупы вражеских солдат. Пулемет чудом остался невредим.
Из ближайших кустов затрещали выстрелы. Видимо поняв, что перед ними один советский боец, немцы усилили натиск, не считаясь с потерями. Николай принял бой. Когда кончились патроны для автомата, лег за немецкий пулемет. Около Николая уже валялось десятка два трупов фашистских солдат, когда он услышал, что за вражеской группой, с которой дрался в одиночку, застрекотали наши автоматы. Вскоре Николай был среди своих.
Рота, не останавливаясь, стала переправляться па правый берег Днепра. За разведчиками по отбитой переправе повзводно и поротно переходил Днепр 214-й полк, закреплялся на правом берегу. Над головой кружили фашистские самолеты, сбрасывая смертоносный груз на наши войска.
Николай Драгунов добрался до правого берега вместе с горсткой уцелевших из роты бойцов. На плечах отступавших немцев ворвались в первую линию траншей и, закрепившись, продолжали вести ураганный огонь по врагу. Рядом с Николаем вел бой пулеметчик Дмитрий Никитин, сибиряк. Не сдержав какого-то мальчишеского азарта, Драгунов крикнул ему:
— Бей их, Дима, гадов!
То в одном, то в другом месте слышалось мощное русское «ура!». Фашисты не выдержали и отошли к селу Бородаевке. Драгунов, выскакивая из траншеи, крикнул Никитину:
— Дима, удирают, сволочи!
К вечеру фашисты были выбиты из Бородаевки.
За смелость, отвагу, мужество и бесстрашие, проявленные в бою при форсировании Днепра, Николай Петрович Драгунов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1943 года был удостоен звания Героя Советского Союза. В то время ему было девятнадцать лет.
На фронте произошло особенно памятное для него событие: Николая Драгунова приняли в Коммунистическую партию.
Не одну тысячу километров прошел Драгунов по фронтовым дорогам, пока не наступил праздник Победы. Воевал в Румынии, Венгрии, Чехословакии.
В мирные дни Н. П. Драгунов был на комсомольской, партийной работе, возглавлял несколько лет исполком Пачелмского районного Совета депутатов трудящихся. В настоящее время он директор Пачелмского завода железобетонных изделий.
