30.03.2015
Фронтовик оставил воспоминания о жизни
По этой причине сегодняшние поколения – детей, внуков, правнуков воинов Великой Отечественной, как правило, в большинстве своём имеют о ратных подвигах предков скудную информацию.

А вот уроженец деревни Пеньки Вадинского района Ермил Петрович Уланов свои воспоминания записал. В семейном архиве вместе со старыми фотографиями, документами хранится пожелтевшая от времени тетрадь в клетку, где ровным почерком рассказы отца записала его старшая дочь Маша. Дополняет представление о солдате Великой Отечественной и сохранившееся жизнеописание, набранное когда-то давно на печатной машинке. Буквы так стёрлись, что едва можно прочитать слова.

Вадинцы Е. Уланов и И. Кулаков во время войны.

Жизненный путь Уланова Ермила Петровича

«Я, Уланов Ермил Петрович, родился в 1909 году в деревне Пеньки Ягановского сельсовета Вадинского района Пензенской области в семье крестьянина бедного сословия.  С ранних лет остался сиротой, а с 15 лет (в 1924 году) попал в работники к кулаку Богомазову Илье Ивановичу в село Чубаровка Сердобского района Пензенской области. Проработал у него 2 года за 7 рублей в месяц без договора. Воспользовавшись этим, он прогнал меня и не заплатил мне за работу за целый год. Этим вопросом занялись прокуратура и суд, которые присудили мне 180 рублей, по 15 рублей в месяц, а кулака Богомазова  оштрафовали за незаконную эксплуатацию работника-батрака. Впоследствии его раскулачили и сослали на Соловки.
В 1926 году я вернулся в свою деревню Пеньки, женился и уехал на шахты в Челябинскую область. Проработав там 6 месяцев, в 1927 году я переехал в Саратов, где работал сапожником в сапожной мастерской до 1930 года. В этом  же году я обратно вернулся в свою деревню Пеньки и принялся за организацию колхоза. Меня как комсомольца поставили заместителем председателя и одновременно комсоргом. Дополнительно я ещё был почтальоном. В период коллективизации я вёл борьбу с  кулачеством у себя в Пеньках и в Большой Козлейке.
В 1932 году меня призвал  Райвоенкомат и я находился при МВД, за что зачислили мне всю службу в армии. В 1933 году  Райком откомандировал меня в Башмаковский район, в село Поим, на должность мельника. Проработав мельником один год, я снова  вернулся по семейным обстоятельствам в свою деревню Пеньки. А в 1934 году Райком направил меня в село Вадинск в сапожную мастерскую (артель), а через год меня как комсомольца, назначили продавцом в этой мастерской, где я проработал до 1937 года. В 1937 году я работал в утиль-сырье. В 1939 году по поручению Райисполкома навербовал бригаду и отправился с ней в качестве бригадира в Орехово-Зуево на торфоразработку, где трудился до 20 августа 1940 года. В том же году я вернулся в свою деревню Пеньки и от Котельского сельпо работал в ней  продавцом.
Потом началась Финская война. Меня добровольцем (как комсомольца) отправили на фронт,  но воевать мне не пришлось, так как военные действия закончились. Я вернулся домой.
10 июля 1941 года я был отправлен на Великую Отечественную войну, где отстаивал Москву. Получив ранение, был демобилизован. Награждён двумя медалями «25 лет Победы в Великой Отечественной войне» и «50 лет Вооружённых сил СССР». Дали мне постоянную инвалидность, III группу, а потом II, назначили пенсию в сумме 47 рублей 73 копейки».

Из воспоминаний о войне

«Я, Е. П. Уланов, был взят на фронт и 10 августа прибыл в город Волоколамск. Там мы попали  прямо в бой. Воевали до сентября. А в  октябре город захватили немцы. С самолётов они бросали открытки. Мы искали наши сухари, а нашли эти открытки. Гитлер писал в них, что через  6 суток будет на Урале. Мы были в панике.
Сталин отдал приказ в деревнях, которые занимали немцы, зажигать дома, не  считаться с крестьянами – иначе деревни занимать было тяжело. Когда мы начали зажигать, немцы стали отступать на 50-70 километров.
Потом командование собрало нас, остатки, со всех отделений – по 2-3 человека с каждого и передали разведчикам. Всего 40 человек. Мы пошли на запад, где немец подходил к Москве и к Туле. Мы проходили лесами Брянска, Можайска, Борска. Не дойдя до города Борск, разведчики нас заставили перерезать связь (провода). Мы перерезали провода на шоссе, а потом по одному перебегали через дорогу, а за нами автоматчики, пулемётчики и все остальные. Мы зашли в тыл к немцам. Стрельбы никакой не было –  занимали почти без боя одну деревню за другой. Немцев брали в окружение, некоторых забирали в плен.
Продовольствия у нас не было, питались только таблетками. Но мы не падали духом, хотели победить. В Брянске, Можайске брали у немцев в блиндажах приёмники, карабины.  Что такое приёмники, мы не знали. Они только трещали, и лампочки горели жёлтые и красные.
Потом мы стали перевязывать раненых. Мне  довелось встретить из нашего отделения товарища Кулакова И., из села Каргалей. Они, два солдата ползли к лесу. А за ними полз ещё один солдат, тоже из Вадинского района, из села  Выборное, по фамилии Котиков – его в это время убили, а меня ранили. Кулакова  не убили, мне пришлось его перевязать, но меня тоже в это время ранили в ногу. Мне оторвало пятку.
Нас обоих, с Кулаковым, немцы взяли в плен. Немецкие врачи сделали перевязки. Мы переночевали, а утром нас погнали в другую деревню: подошли мы к избёнке, посадили нас на лошадь, а с нами немец. По дороге я вывалился в снег, хотел заползти в сарай, но  побоялся и пополз в лес. Опять попал к немцам, меня привели в блиндаж.
Вскоре немцы стали  убегать оттуда и взяли меня с собой в деревню, привели в избу. В этой избе были наши бойцы, 13 человек, я 14-й. Потом нас стали  выгонять, и когда мы выходили, я  встал за дверь, потом вышла из избы тётка, вынесла мою шинель, и кричит: «Забыли шинель!» Она увидела меня и стала выгонять, говорит: «Через тебя нас расстреляют». А сын стал её ругать и меня оставил. Я залез в подпол, пролез в подпечку и там сидел. А парнишка, спасший меня, прибежал и сказал, что наших в караулке расстреливают. 10 суток я пробыл в подполье, питался картошкой. Потом я ушёл из этой избы. Залез на чердак другого дома. В него зашли четыре наших бойца. Меня сняли с потолка, покормили, потом посадили на лошадь и повезли в Москву.
Обе ноги у меня были обморожены. В Москве в  госпитале я пробыл 20 суток. Во мне от 79 килограммов осталось только 40. Потом меня отправили в какой-то город Татарской СССР, там мне сделали операцию. Лечили меня 7 с половиной месяцев. Затем я приехал домой и работал в колхозе, как и раньше».
Информацию об отце-воине предоставила дочь Екатерина Апакина (Уланова)
P. S.

Не стало Е. П. Уланова 6 августа 1986 года.
Кстати, по словам его дочери Екатерины Ермиловны, свой посильный вклад в дело борьбы за свободу и независимость нашей страны внесла и его супруга, её мама Фёкла Фёдоровна Уланова. Она собственноручно сшила из овчин, выделанных её отцом, а затем отправила на фронт 12 шубняков, а рукавиц – бессчётное количество.