Черноглазова Раиса Андреевна. Масюковщина: Шталаг 352. 1941-1944.
В сборник включены документы и аналитические материалы, повествующие о судьбе советских военнопленных в одном из крупнейших нацистских концлагерей на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны — Шталаге-352, а также раскрывающие политические, экономические, военные и социальные аспекты плена.
Книга адресуется всем, кто интересуется историей Великой Отечественной войны, историей Беларуси.
ШТАЛАГ-352 — ЛАГЕРЬ СМЕРТИ.
В начале Великой Отечественной войны в плен попали свыше 5 миллионов военнослужащих Красной Армии. Со сборных немецких армейских пунктов они попадали в пересыльные (этапные) лагеря — дулаги, затем в постоянно действующие лагеря — шталаги для рядового и сержантского состава и офлаги — для офицеров. Только на территории Беларуси они располагались в 60 населенных пунктах. Это были места массового уничтожения военнопленных, в которых погибло более 800 тысяч человек.1
В системе лагерей для советских военнопленных на территории республики особое место занимает Шталаг-352. Он был создан в конце августа 1941 года около деревни Масюковщина рядом с железной дорогой Минск—Молодечно на месте довоенного военного городка кавалерийской части. Комендант округа военнопленных «Я» капитан Маршалл в своей инспекционной докладной за август 1941 года отмечал: «По территории лесной лагерь огромный. Он очень подходит для оборудования там Шталага, так как помещений и воды там достаточно. Имеются удобные помещения для размещения лагерной администрации и охранной команды»?
Для нужд лагеря были приспособлены жилые и хозяйственные постройки военного городка: 21 деревянная казарма, рассчитанная на размещение 9,5 тысячи человек, автомобильные мастерские, гаражи. Вся территория лагеря была обнесена несколькими рядами колючей проволоки, укрепленной на бетонных столбах высотой до 3-х метров. По периметру проволочных заграждений возведены сторожевые вышки, установлены прожекторы, организовано патрулирование. Внешняя охрана лагеря включала 15 постов, внутренняя — 29. Одновременно в ней было задействовано 135 человек.3 Охрану лагеря и конвоирование пленных на работы осуществляли 332-й охранный батальон, а также отдельные подразделения 473-го и 613-го батальонов.
В 1941-1942 гг. силами военнопленных на территории лагеря велось строительство жилых и хозяйственных построек. В жилых помещениях размещались лагерная комендатура, охранные батальоны.
Управление Шталага-352 включало руководство лагеря (комендант, его заместители, и адъютант), пять отделов — отдел «Абвер», организационный, пропагандистский, производственный и санитарный. Комендантами лагеря в разное время были майор Максимилиан Осфельд (с августа по декабрь 1941 г.), майор Ганс Линсбауэр, полковник Максимилиан Поснике. Должность заместителя коменданта занимали Хайбирих Липп, Рудольф Клебер, Карл Хекер.
Руководство лагеря осуществляло общее управление на основе приказов и распоряжений главного командования вермахта, содержавшихся в армейских предписаниях для комендантов, и Управления лагерей военнопленных «Остланда», в чьем ведении находился Шталаг-352. Отдел «Абвер» возглавлялся офицером контрразведки и занимался сбором информации о состоянии Красной Армии, ее вооружении, составе и дислокации боевых формирований, о промышленных и военных объектах, специальных армейских частях и т.д. Вместе с отделом пропаганды и СД абверовцы вели работу по созданию сети доносчиков, вербовке военнопленных в антисоветские воинские формирования, выявлению коммунистов и политработников. Организационный отдел ведал вопросами внутреннего распорядка в лагере, регистрацией, учетом и размещением военнопленных, финансами, продовольственным обеспечением, снабжением одеждой охранников и заключенных, строительными работами, а также уборкой лагеря и захоронением трупов умерших и убитых. Производственный отдел отвечал за формирование рабочих команд для внутрилагерных работ и работ, проводимых за пределами лагеря (в том числе и по заявкам других организаций), контроль трудового процесса и использования рабочей силы теми структурами, которым она была предоставлена.
Структурно Шталаг-352 состоял из двух частей — так называемого «Лесного лагеря» у деревни Масюковщина (Шталаг-352) и «Городского лагеря» в Минске, размещавшегося в бывших Пушкинских казармах по Логойскому тракту. Городская часть лагеря располагалась на территории бывшего военного городка артиллерийской части, строительство которого началось незадолго до начала войны (успели возвести только три трехэтажные казармы). В начале июля 1941 г. там был организован дулаг-126 — военнопленных согнали на близлежащий пустырь, а в казармах разместили лагерный лазарет. Здесь же располагался аппарат окружного коменданта лагерей военнопленных подполковника Вольтке.
Дулаг-126 быт огорожен колючей проволокой. В августе 1941 г. рабочие команды военнопленных огородили пустырь дбсчатым забором с колючей проволокой поверху. В конце месяца дулаг рассортировали — большая часть заключенных была направлена в «Лесной лагерь», а оставшиеся составили рабочие команды городской части Шталага-352 — они были размещены в хозяйственных постройках бывшего военного городка и в большом ангаре, где, ранее размещались автомашины и артиллерийские орудия. Осенью 1941 г. военнопленные построили легкие сараи, ставшие бараками для размещения пополнявшегося контингента заключенных. У ворот лагеря был возведен дом для охраны. Вне основной лагерной территории находился дом коменданта. Территория от лагеря до Пушкинского поселка была огорожена одним рядом колючей проволоки — там были разбиты огороды немецкого подсобного хозяйства, обслуживавшегося военнопленными.
Основную часть Шталага-352 составлял «Лесной лагерь» около деревни Масюковщина. Военнопленные доставлялись туда, главным образом, по железной дороге. Их встречала лагерная охрана, вооруженная автоматами и дубинками, и выгоняла из вагонов. Тех, кто недостаточно быстро выходил, расстреливали на месте. Подгоняемых овчарками военнопленных загоняли на территорию лагеря через центральные ворота, на которых, по свидетельству бывшего узника лагеря ЭТ. Эльперина, была надпись «Липптор» («ворота Липпа», по имени начальника комендатуры Лесного лагеря). Военнопленных сортировали. Отбирали командиров, комиссаров, представителей национальных меньшинств, отделяли евреев. Расстреливали одних и отправляли в бараки других.
«В лагере Масюковщина нас встретили с овчарками, расстрелами, оскорблениями, — вспоминал М.С. Карпов. — Некоторые не выдерживали, выходили из строя, рвали на груди гимнастерки с выкриками: «Да здравствует Советская власть!», «Погибаю за Родину, за наш народ!», «За меня отомстите!», «Стреляйте, гады, я коммунист!». В них стреляли. За ними выходили другие с возгласами: «Да здравствует Родина! Да здравствует Сталин!». Так было расстреляно семь человек. На следующий день было повешено пять человек с надписью на груди «Сталинские бандиты» и тринадцать человек расстреляны под виселицей. После этого началась сортировка пленных — отдельно солдат, сержантов, офицеров. Отдельно украинцев».
Прибывали пленники в лагерь и пешими колоннами. Жители прилегавших деревень, в основном женщины и дети, выстраивались вдоль дороги и украдкой бросали в колонну хлеб, картошку, подавали воду. «Дорога к лагерю со стороны черепичного завода представляла собой жуткую картину, — вспоминал очевидец Ким Соколовский. — Стаи воронья с криком носились над дорогой... Вороны взлетали ввысь и камнем падали вниз, ухватив что-то, тут же взмывали в небо. От их огромного количества и непрерывного движения воздух и земля стали тяжелыми... Почувствовался ужасный тяжелый запах. Кюветы по обоим сторонам дороги были заполнены трупами, многие из которых разложились... Здесь и кружилось воронье...» Подходить близко к ограде лагеря не разрешалось. У пленных отбирали кожаную обувь, одежду. Случалось, люди оставались в исподнем, босые. Позже взамен им выдавалась обувь на деревянной подошве, одежда, снятая с убитых и умерших. Отбирали личные вещи. Бывший узник И.А. Ковалев рассказал, как принимали вновь прибывших. Один из пленных не сдал перочинный нож, за что был застрелен перед строем.
Часть пленных была размещена в бараках, предназначенных на 60-75 человек, по 400-500 человек. Очевидец Н.В. Алексеев отмечал, что в октябре 1941 года пленных размещали в конюшне, где стояли трехъярусные нары. Многие лежали в грязи на полу в проходах, под нарами. В основном, это были больные и физически ослабленные люди. Лежать приходилось на одном боку. Люди поворачивались на другой бок лишь сообща. Вставшие по нужде на свое место уже не попадали. Бараки напоминали собой муравейники. Во время дождей и снегопада в них скапливалась вода. Ее пили томимые жаждой люди. Деревянные бараки были полуразрушены и укрыться в них от холода было трудно.
Зимой 1941-1942 гг. в «Лесном лагере» около 80 % узников содержалось под открытым небом.
Поступавшие в лагерь пленные проходили регистрацию. Ее проводили писари, назначенные из контингента лагеря. Вопросами регистрации ведал организационный отдел. Как свидетельствовал узник лагеря В. Кладкевич, вновь прибывших выстраивали соответственно начальным буквам их фамилий. При регистрации записывали фамилию, имя и отчество пленного, его национальность, образование, воинскоезвание, военную и гражданскую профессии, фамилию, имя и отчество матери, адрес довоенного проживания. Отмечались внешние признаки — рост, цвет волос и глаз. В регистрационных карточках имелись отпечатки пальцев, на некоторых из них — фотографии пленных, отмечено движение пленных по лагерям, их филиалам, сделаны пометки о побегах, о результатах вербовки... Старшим писарем в лагере был В. Астахов. Многие пленные регистрировались под другими фамилиями, скрывали воинское звание, профессию, национальность. В этом
пленным помогали некоторые писари. Как вспоминал бывший узник лагеря Г.Г. Шуваев, писари по регистрационным документам оформили более пятисот офицеров рядовыми, чем спасли их от неминуемой гибели. Барак для пленных офицеров числился под номером 70. В нем не было ни потолка, ни печей. Многие спали на цементном полу. Режим для узников этого барака был особенно тяжелым.
Отдельно содержались и узники еврейской национальности. И после регистрации в лагере продолжалось выявление евреев. Работала специальная комиссия, которая выявляла евреев по внешним физическим, обрядовым, языковым признакам. Люди как могли скрывали свое грассирующее «р», подбирая слова без этой буквы.
Постоянно шла «охота» на евреев, Бывший узник лагеря Г.Г. Шуваев поведал, как в октябре 1941 года капитан Липп выстроил всех пленных из барака № 8 и через переводчика приказал всем спустить брюки и кальсоны. Брал в руки (он был в перчатках) половые органы пленного и отдельных из них сбивал с ног, приговаривая: «Юде», — и пристреливал...
Обслуживали администрацию лагеря переводчики. В основном это были лица немецкой национальности, проживавшие в СССР. На август 1943 года их было 42 человека.4
Весь лагерь был разгорожен на несколько отсеков — офицерский, украинский, национальных меньшинств (казахов, туркменов, киргизов, татар и т.д., русский, еврейский). Каждый барак в отсеке был также огорожен колючей проволокой. Проезды и проходы внутри лагеря именовались улицами, и каждая из них имела свое название — разное у администрации лагеря и военнопленных. Например, немцы называли проход между бараками, ведущий к месту проведения массовых расстрелов, улицей Стрелков, на кладбище — Новый путь. У военнопленных были в обиходе такие названия «улиц», как Главная, Комендантская, Лазаретная, Соломенная, Деревянная, Проволочная... (последние из них назывались по месту нахождения мастерских, которые были расположены в бараках и хозяйственных постройках).
Отсутствие необходимых предметов личного обихода приводило к тому, что пленным не во что было получить пищу. Для этого они приспосабливали консервные банки, старые котелки. Некоторые вынуждены были получать горячую похлебку в шапки, пилотки, а то и просто в пригоршни, тут же выливая горячее варево на землю, не выдержав жара. Обычно ели стоя или сидя на земле около бараков, иногда в бараках, на нарах. Приказом коменданта лагеря Осфельда от 16 сентября 1941 г. устанавливался паек эрзац-хлеба — 160 г в день.5 Осенью и зимой 1941-1942 гг. суточный рацион военнопленных состоял из 80-100 г хлеба и двух кружек баланды, сваренной из гнилой промерзлой картошки с примесью соломы. Иногда в это варево добавляли протухшее мясо — обычно конину.6
Смертность от голода, холода, побоев достигала невероятных размеров. Каждое утро из сарая выносили 100-150 трупов, которые сваливали в общую кучу.7 Бывший узник Шталага-352 вспоминал, что «однажды, в обеденный час разнесся слух, что пищу выдавать не будут. Через несколько часов раздалась команда выйти всем из барака. На улице всех построили и повели на плац. Через некоторое время явился переводчик, который объявил нам, что лагерным офицером Липпом все пленные наказаны за поломку нар, оставлены без пищи на плацу в течение суток. Это было в середине ноября. На улице был сильный холод. Среди нас было много больных, раненых и совершенно раздетых. Таким образом нас продержали на холоде более семи часов, в этот раз на плацу осталось более 200 человек замерзших».8
Зима 1941-1942 года была самым тяжелым временем для узников Шталага-352. В это время в нем находилось до 140 тысяч пленных. Именно в эту зиму погибла их основная масса.
Помимо постоянного голода военнопленных доводили до крайнего истощения и всевозможными мерами наказания. Одной из них было содержание в карцере, где узник получал еду один раз в три дня, что обычно приводило к смерти. Карцер представлял собой помещение площадью 1,5 х 2 м с цементным полом, без крыши, вместо которой на высоте 130 см была густо натянута проволока. Человек вползал в карцер на четвереньках и не мог стоять. Он не был защищен от дождя и снега. Так как в карцер садили на три—пять дней, то, как правило, выносил из него трупы.
На площадке в центре лагеря, где проходили поверки пленных, была установлена виселица с тремя крюками. На этих крюках иногда вешали провинившихся прямо за подбородок. Смерть была долгой и мучительной. К тому же казни порой сопровождались музыкой...
Широко применялась порка. Военнопленных избивали дубинками, нагайками, плетками из проволоки, шомполами. За малейший проступок заключенный получал пятьдесят плетей. Однажды красноармейцу Шабаю Шабанову из Азербайджана за сокрытие своего еврейского происхождения дали 75 плетей. Он скончался под ударами палачей.9 Любимым занятием охраны была стрельба из винтовок и автоматов по «движущимся мишеням», т.е. по военнопленным, проходившим в одиночку или группами по территории лагеря. Практиковались и массовые расстрелы. Так, в октябре 1941 г. немцы распустили по лагерю слух о том, что всех заключенных в гражданской одежде будут распускать по домам. Военнопленные всеми путями старались ее раздобыть, но вскоре всех одетых в гражданскую одежду объявили комиссарами и политработниками. В течение трех дней их вывозили большими партиями и расстреливали.10
Расстрелы происходили ежедневно. Бывший узник Шталага-352 В. Чичнадзе вспоминал, что прибыв в лагерь, он видел, как «во дворе лагеря повесили трех военнопленных. Один из них инженер, другой — капитан авиации... Трупы несколько дней висели во дворе».11 Расстреливали ослабевших от голода, не имевших сил идти на работу. Офицеры охраны травили военнопленных собаками. «Однажды. — вспоминал В. Чичнадзе, — в лагерь пришли двое унтер-офицеров и привели двух больших овчарок. Они держали пари чья собака сильнее, какая из них раньше загрызет человека. Вывели двух пленных, собаки напали на них и загрызли насмерть.12 Одна казнь сменяла другую. Однажды «из сарая вывели одного пленного, раздели и привязали к столбу. В ведрах был принесен кипяток и холодная вода. Немцы обливали пленного то кипятком, то холодной водой, пока не обварили все тело до костей».13 Пленных заставляли бегать вокруг лагеря. Когда несчастный падал, его били и снова заставляли бежать, а потом совершенно обессиленного пристреливали.14 Угроза телесных наказаний была постоянной. Об одном из сотен случаев избиения главврач лазарета лагеря Тарасевич докладывал коменданту лагеря: «17.6. с.г. в лазарет был доставлен из лагеря в/пл Замалиев Геликбар по поводу нанесенных ему, по его словам, капитаном лагеря — побоев. При медицинском осмотре у Замалиева найдено межмышечное кровоизлияние с опухолью в области левой жевательной мышцы и жалобы на боли по реберному краю справа. Прибывшему оказана медпомощь и оставлен в лаг. лазарете».15
ДОКУМЕНТЫ.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ, АДМИНИСТРАТИВНЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЛАГЕРЯ. РЕЖИМ И ОХРАНА. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРУДА ВОЕННОПЛЕННЫХ
№1
Предложения Верховного командования вооруженных сил Германии к проекту директивы Главного командования сухопутных войск об обращении с ответственными политическими и военными русскими руководящими работниками
12 мая 1941 г.
Отдел обороны страны
Совершенно секретно
Главная ставка фюрера 12.5.1941 г.
Совершенно секретно.
Для высш[его] команд [ования].
Только через офицера,
«Должно быть возвращено фюреру».
13 мая ЙОДЛЬ,
СОДЕРЖАНИЕ. Обращение с захваченными в плен политическими и военными русскими руководящими работниками.
Заметка для доклада
I. ОКХ предложило проект:
«Директива относительно обращения с ответственными политическими работниками и т. п. лицами во исполнение задания, данного 31.3.1941». Этот проект предусматривает следующие моменты:
1. Ответственные политические работники и политические руководители (комиссары) должны устраняться»
2. Поскольку они будут захватываться войсками, решение о том, должны ли :ни устраняться, принимается офицером, имеющим право накладывать дисциплинарные взыскания. Для решения достаточно установления того, что данное лицо является руководящим политическим работником.
3. Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях. В тыл не эвакуируются.
4. Технических руководителей хозяйственных учреждений и на производстве следует задерживать только в том случае, если они оказывают сопротивление германским вооруженным силам.
5. Эти мероприятия не должны мешать проведению военных операций. Планомерные операции по розыску и прочесыванию проводятся позднее.
6. В тылу войск руководящих политических работников и комиссаров (за исключением политических руководителей в воинских частях) передавать специальным командам (Айнзатц-комманды) полиции безопасности.
П. В отличие от этого памятка № 3 рейхсляйтера Розенберга предусматривает, что следует уничтожать только крупных и высших руководящих работников, т. к. государственные, коммунальные, хозяйственные руководители нужны для управления оккупированными областями.
III. Поэтому требуется решение фюрера, какие принципы должны быть взяты за основу.
Предложение Л для раздела II
1) Руководящие работники, которые будут выступать против наших войск, чего следует ожидать от радикальной части их, попадают под «декрет об юрисдикции военных трибуналов на территории «Барбаросса». Их следует уничтожать, рассматривая как партизан. Подобное же обращение предусматривает «Директива о поведении войск в России».
2) Руководящие работники, не проявившие себя враждебно, могут быть пока оставлены. Трудно предполагать, чтобы войска были в состоянии различать служебные звания по отдельным секторам. Только при дальнейшем продвижении по стране можно будет принять решение о том, могут ли оставшиеся руководящие работники быть оставлены на месте или их следует передавать особым командам, поскольку войсковые части сами не в состоянии произвести расследование.
3) С политическими работниками в войсках следует обращаться в соответствии с предложением ОКХ.
Они не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях и ни в коем случае не должны отправляться в тыл.
ВАРЛИМОНТ
Приписка: Следует считаться с
возможностью репрессий против
германских летчиков. Лучше
всего поэтому представить
все это мероприятие как расплату.
Всего Главная железнодорожная дирекция содержала 95 отделений лагерей военнопленных на железнодорожных станциях.
№№ пп. Наименование № Количество содержавшихся военнопленных
отделения
1. Станция Гудогай 220а 200 чел.
2 -"- Ошмяны 220 150 -"-
3. -"- Солы 220в 150 -"-
4. -"- Сморгонь 220с 150 -"-
5. -"- Залесье 220с 100 -"-
6. -"- Пруды 220с 100 -"-
7, -"- Молодечно 221 100 -"-
8. -"- Уша 222а 150
9. -"- Олехновичи 222в 150 -"-
10. -"- Радошковичи 222 200 -"-
11. -"- Ратомка 222с 150 -"-
12. -"- Домашевичи 225а 100-"-
13. -"- Фаниноль 225а 100 -"-
14. -"- Койданово 225с 100 -"-
15. -"- Негорелое 225 200 -"-
16. -"- Полочаны 232а 150-"-
Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 378. Оп. 1. Д. 171. Л. ; Д.233. Л.164.
№55
Из докладной записки доктора Медера о смертности в филиалах Шталага-352
26 февраля 1942 г.
...В результате антисанитарных условий, плохого питания умерло военнопленных
в штюцпункте Блокштеле 42 6 военнопленных
в штюцпункте Фаниполь — 28
в Койданово — 13
в Негорелом — 55 (от истощения)
в Руденске — 15
в Пуховичах (Марьина Горка) — 6
в штюцпункте Осиповичи имеются больные сыпным тифом, обмороженные.
в штюцпункте Михановичи — 37 (от истощения)
в штюцпункте Талька — 39 (от истощения)
в пункте Дричин — 15 (от истощения)
в пункте Седча — 15 (от истощения)
в пункте Верейцы — 41 (от истощения)
Государственный архив Российской Федерации. Ф. 7021. Оп. 87. Д. 214.
Сведения о движении больных военнопленных в лазарете
Шталага-352 с 2 июня по 26 сентября 1942 г.
Дата Сколько выбыло Куда выбыли Примечание
26.9.42 312 «Транспорт»
80 в лагерь в/пленных «Ролльбан»
10.9.42 211 в лагерь
26.6.42 8 в рабочую команду
30.6.42 133 в лагерь
3.7.42 9 евреев в лагерь
4.7.42 50 «Транспорт»
13.7.42 5 в рабочую команду
20.7.42 12 в лесной лагерь
31.7.42 134 в лагерь
4. 8.42 1 в лагерь (Осташенко В.-404)
9.8.42 2 «Транспорт»
12.18.42 1 в военную команду
13.8.42 2 в рабочую команду
18.8.42 149 Раненые (из больных)
25.8.42 1 в военные мастерские
30.8.42 1 в военные мастерские
6.9.42 1 в лагерь (Сычев М.)
1.9.42 1 мастерские моторного завода
(Светличный Павел-6273)
13.6.42 6 в ХКП-630
10.6.42 1 в воинское соединение 46502
7.6.42 305 транспорт
2.6.42 3 в ХКЛ-672
Государственный архив Российской Федерации. Ф. 7021. Оп. 87. Д. 317. Л. 222.
Экспертное заключение по документальным материалам:
Специальная Судебно-медицинская экспертная комиссия изучила:
а) 4520 историй болезни лагерного лазарета;
б) справки, акты, рапорты и др. документы, относящиеся к определению и регистрации заболеваний, а также и причин смерти у 9425 советских военнопленных.
Лазарет при «Шталаге № 352», судя по обнаруженным документам, состоял из ряда отделений: распределительного, хирургического, терапевтического, инфекционного и сыпно-тифозного.
В распределительном отделении из группы больных советских военнопленных, поступавших из этого лагеря, значительная часть была в столь тяжелом состоянии от истощения, что больные умирали уже в самом распределителе.
В хирургическом отделении находились больные по поводу огнестрельных ранений, повреждений тупыми и другими орудиями, а также по поводу ожогов и обморожений. Однако, на основании документов установлено, что, как правило, у больных хирургического отделения широко развивались колиты, гемоколиты, дистрофия, и больные погибали от истощения.
В инфекционное и терапевтическое отделения поступали больные из лагеря в связи с заболеванием колитом или гемоколитом, а также по поводу безбелковых (голодных) отеков, туберкулеза, воспаления легких, язв желудка и других болезней. Причинами смерти этих больных в документах указаны чаще всего истощение, затем колит, гемоколит и туберкулез.
В сыпнотифозном отделении находились соответствующие больные, но смерть их наступала не только от сыпного тифа, а в значительном числе случаев от истощения.
Акты, справки, рапорты и сводки, составленные медицинским персоналом лагерного лазарета, устанавливают, что смертность только в нем достигала до 175 человек в сутки.
Для погребения трупов военнопленных, умерших в лазарете, для собирания трупов в бараках и на территории лагеря, а также и для захоронения трупов — была организована из медицинского персонала специальная санитарная группа, составлявшая рапорты о своей работе. Из этих рапортов видно, что санитарная группа, кроме трупов лиц, умерших от болезней и голода, собирала и трупы застреленных немцами советских военнопленных в тире, на чердаках бараков, у помойных ям, а также и на кладбище.
№68
Из допроса бывшего начальника управления лагерей военнопленных в Остланде генерала Бруно Павеля 1944.
… Питание для военнопленных отпускалось интендантством штаба «Остланд» в соответствии с нормами, установленными верховным командованием германской армии, которые, как я уже говорил, были очень низки... При моем объезде лагерей «Остланд» мне пришлось лично видеть в одном лагере суррогатную массу, изготовленную из сушеного испорченного мяса, листьев каких-то деревьев и других примесей, полученную лагерем в интендантстве «Остланд» для питания военнопленных. Об этой суррогатной массе мне докладывал и бецирк-комендант Белоруссии (нач. лагерей военнопленных в Белоруссии), который подчинялся мне.., Я лично осматривал эту массу. Она была приготовлена, как я об этом уже говорил выше, из тухлого сушеного мяса, листьев каких-то деревьев и других примесей. От этой массы шла вонь, и она к употреблению в пищу не была пригодна...
Михайлов В., Романовский Б. Нельзя простить. —Мн., 1967. — С. 33-34.
№69.
Список военнопленных, умерших в лазарете Шталага-352 в 1943-1944 гг.*
* В именном указателе указанные лица не названы
____________________________________________________________________________________________________
394. ТУРЧКОВ Владимир Тимофеевич, 1911 г.р., Пензенская обл., Сосновоборский р-н. Умер 21.04. 1943. Причина смерти: туберкулез легких. История болезни лагеря-лазарета.
____________________________________________________________________________________________________
Подробно: УДК [94 (476.1) + 329.18:178] «1941/1944» Б
© Составление. Черноглазова Р.А.. 2005. Оформление. ОДО «Издательство «Четыре четверти», 2005. читка Чеботарев Д.В. Электронная библиотека e-libra.ru. https://books-all.ru/read/211331-masyuk … -1944.html
