http://www.livelib.ru/author/404166

http://www.m-necropol.ru/zvyaginzeva-vera.html

Стихи Веры Звягинцевой

                         ***

Ну как же не бывает чуда?!
А наши замыслы, мечтанья,
Пришедшие невесть откуда,
А слов певучих сочетанья.

Нечаянная встреча с другом,
Почти похожая на счастье,
Заболевание недугом,
Который называют страстью!

Да что там чувства! Даже листья
На улице осенней мокрой.
Какой Сарьян, взмахнувший кистью,
Писал их суриком и охрой?

Потом зима, весна и лето –
Еще три настоящих чуда.
А как назвать иначе это,
Никто не выдумал покуда.

А музыка, а лес, а горы
И море, ну, конечно, море,
Степные знойные просторы
С полынью горькою, как горе…

Да я бы сотни насчитала
Земных чудес. Одно лишь худо:
Магического нет кристалла,
Чтоб всем увидеть в чуде – чудо.

***

Ни твоей, ни своей, ничьей -
Никакой не хочу иронии.
Прятать боль под броней речей?!
Не нуждаюсь в их обороне я.

Если боль - так пускай болит,
Если радость - пусть греет, радуя.
Не к лицу нам, боясь обид,
Жар души заменять прохладою.

Снег идет - он и бел как снег,
Небо синее - значит синее.
Если смех - так не полусмех,
И никак уж не над святынею.

Я хочу прямой красоты,
Не лукавого обольщения,
Я хочу, чтоб заплакала ты
От восторга, от восхищения.

Как ни смейся, как ни язви -
Это дело для всех стороннее.
Людям нужен лишь цвет любви,
А не злой холодок иронии.

          ЗВАРТНОЦ

Здесь тишина… О, тишина… Такая,
Какой не знала я до этих пор.
Трава не шелестит – совсем сухая,
Орел на камне крылья распростер.

Здесь пахнет снегом недалеких гор,
И Арарат плывет, не уплывая,
Лимонный тополь, восхищая взор,
Горит свечою тонкой, не сгорая.

Ссутулившись стоит Исаакян,
Как отягченный славой царь армянский.
Торжественней я не видала стран,
Воды не знала слаще ереванской.

Я пью ее, как мира чистоту,
Как птица капли ливня на лету.

           ***

Моя любовь к Армении похожа
На вечную любовь к своей земле.
Не разберу, которая дороже,
Не гаснет жар в нестынущей золе.

Равно я добрым жаром сердце грею,
Уж такова загадка бытия:
Не будь Россия родиной моею,
Армению не полюбила б я!

             ***

Околдовано сердце мое
Красотою и горькой и грубой.

Я люблю этих смелых людей,
Может быть, иногда и недобрых,
Терпеливых седых матерей, -
Вот Армении подлинный образ.

Я люблю эту мудрость веков,
Лебединые женские пляски,
Медь горячих тяжелых стихов
И полотен сарьяновских краски.

           ***

Ты не снись мне. Не могу я
Даже в темных дебрях сна
Вспоминать про жизнь другую
Раз мне эта суждена

Я давно уж научилась
Обходиться без любви,
И меня ты, сделай милость,
В снах любимой не зови.

Все прошло. Как не бывало
Полудетской теплоты
На земле похолодало
Рук моих не греешь ты.

Счастья моего желая,
Веря жизни, не судьбе,
Завещал ты, чтоб жила я
Без тебя, как при тебе.

Вот я и живу. Не плачу.
Часто очень весела.
От людей сиротство прячу -
У людей свои дела.

Так не снись мне постоянно,
После радостного сна.
Вспоминать одной так странно,
Что была я не одна.

             ***
                          Анне Ахматовой

Ты рассказала за меня
И за других на нас похожих,
Как от палящего огня
Становятся мудрей и строже.

Но мудрость помогает лире...
А женщине что делать с ней
И как нам быть в холодном мире
Без Лоэнгрина лебедей?

Так. Под второй удар ланиты
Подставишь... А потом куда?
Без теплой солнечной защиты
Застынет в тонкий лед вода.

Ты девочкою хрупко-смуглой
Любила море и закат...
И вот осталось только угли
Совком дрожащим выгребать.

Но кто из нас тебе кадящих
Поможет руки отогреть
И отразить удар разящий
В тот час, когда не сможешь петь?

             ***
                      Анне Ахматовой

И когда настали дни такие,
Что на солнце легче посмотреть
Человека чем в глаза людские,
И легчайшим словом стало: "смерть",
В смерти дух повеял кипарисный,
Женский голос окликает Русь:
"Так да будет ныне, так и присно,
Плачу, верую, молюсь.
Юродивым стало слово: "чудо".
Гефсимения давно пуста,
Но целую каждого Иуду
В темные холодные уста.
И Иуда станет Иоанном,
И, рассыпясь горсткой серебра,
Прозвенит извечное "Осанна"
И по слову двинется гора".

Горлинка стучит в чужие стекла,
Левое крыло у ней в крови,
От окна к окну уже далеко...
Горлинка... живи!

           ***
                 И.Н. Розанову

Вы друг и рыцарь русской песни,
Вы даже в критике поэт.
Былых и наших дней ровесник,
И Вашей юности секрет
В любви незнающей корысти
И в преданности той мечте,
Что краше всех минутных истин -
В служеньи вечной красоте.

       НА СМЕРТЬ ЕСЕНИНА

Еще одно дурное дело
Запрячет в память Петербург,
- Там пуля в Пушкина летела,
Там Блоку насмерть сжало грудь.
В игре и бешенстве неистов.
Окостенелый Николай
Пытал допросом декабристов, -
Все крыла Петербурга мгла.
Опять его глухое слово!
К себе на гибель приманил
Петербургского такого,
Кто всех звончее жизнь любил.
Всех нас пронзительным ударом
По сердцу знойно полоснул
Тот страшный ледяной подарок,
Что Петербург прислал в Москву.
И перепуганы, и смутны,
С перекосившейся душой.
За гробом, на ветру попутном.
Шагали талою водой.
Кто может мимо - слава Богу,
А нам, до своего конца,
Тяжелой памятью в дорогу
Черты застывшего лица.

      ПАМЯТИ ЮРИЯ КРЫМОВА (Ю.С. Беклемишева)

Под гневным небом кроткой Украины
В атаку — за Баку и за чебрец!
Под веками серебряной раины
Начало Жизни и ее конец.
И он лежал, исколотый штыками,
С прожженным военбилетом на груди,
С письмом в крови, с последними строками
К той, что ему сказала: «Победи!»
Не плачь, крылатобровая подруга,
Его высокой правдою живи,
Над «Танкером «Дербентом» — солнце юга,
Бессмертье — над страницами в крови.

          БАЛКОН ОСЕНЬЮ
   памяти Виктора Борисова-Мусатова

…Кто-то дверь незакрытой оставил,
И задержанный, жалобный стон
Неоплаканной тихой печали
Замер глухо у старых колонн.
Вспоминают застывшие клёны
Всё забытое в знойные дни —
Прошлой осенью тихие стоны
Неразрывной осенней любви.
И, не выдав тревожной печали,
Тихо падают листья с перил…
Кто-то дверь незакрытой оставил,
Кто-то сердце здесь с осенью слил.

          ДРУГУ-ПЕРЕВОДЧИКУ

          Для чего я лучшие годы
          Продал за чужие слова?
                                Тарковский

Нет, мы не годы продавали –
Кровь по кровинкам отдавали.
А то, что голова болела, –
Подумаешь, большое дело...
И худшее бывало часто:
Считались мы презренной кастой,
Как только нас не называли!
Друзья и те нас предавали!
А мы вторую жизнь давали
Живым и тлеющим в могиле.
Достанет нашего богатства
И на тысячелетья братства.
Ты самого себя не слушай,
Не ты ль вдувал живую душу
В слова, просящие защиты!
Так на себя не клевещи ты,
Ты с фонарем в руках шагаешь,
То там, то тут свет зажигаешь,
Как тот же путевой обходчик.
... Вот что такое переводчик.

            ***

Пойдите пешком на кладбище,
Над письмами просидите всю ночь,
А как было просто нищему
Медным грошом помочь.
О, как говорят над могилой,
Как горестно машут рукой –
Он был и любимый, и милый,
Сердца обжигал нам строкой.
Десятую долю, не больше,
Сказали б ему, когда жил –
На сколько он прожил бы дольше,
Стихов еще сколько сложил!
Твержу, как заклятие снова:
Любите живых горячей,-
Нужнее живому два слова,
Чем мертвому десять речей.

http://poezosfera.ru/tag/vera-zvyagintseva
* * *
Обещайте мне, что вечно будет
На земле существовать Россия,
Не спалят её и не остудят
Никакие бедствия лихие.

Обещайте мне, что люди вечно
Будут помнить Пушкина и Блока,
Что высокий дух и жар сердечный
Не исчезнут в пропасти глубокой.

Обещайте мне, что этот город,
Гордо именуемый Москвою,
Будет — вечно древен, вечно молод —
В летних парках шелестеть листвою.

Обещайте, дайте слово, люди,
Что не станет злобы, лицемерья.
Я прошу вас вовсе не о чуде —
Жить и умирать должны мы, веря.

Обещайте мне, что сгинут войны,
Будут мирными поля и реки,—
И тогда доверчиво, спокойно
Я смогу закрыть глаза навеки.

http://thefireofthewar.ru/lirika/?p=773
Наша муза

Нет, не печальницей кроткой, —
Муза приходит в твой дом
Краткой военной сводкой
И вдохновенным трудом,
Музыкой шума земного,
Виденьем доблестных дней,—
И зарождается слово
Песни правдивой твоей,
Это давнишние узы:
Делит с поэтом судьбу
Наша военная муза
С гневною складкой на лбу.
1944