Мама Екатерина Яковлевна Зотова была 1923 года рождения. Родилась она во втором браке моей бабушки. Она хорошо училась в начальной школе — была отличницей. Брат Гриша говорил: «Вот вырастешь, Катюша, я тебя выучу на учительницу». Но мама окончила только 4 класса. Бабушка больше не пустила её в школу. В голодном 1933-м году умер отец Яков Иванович Зотов, и трудно стало жить. Надо было помогать дома по хозяйству, а также прясть, вязать шали и скатёрки на продажу. Денег не хватало, а налоги были большие. Вздохнули полегче, когда Гриша начал работать, но у него свои дети малые. Лошадь и одну корову забрали в колхоз. Как остались живы в голод, сами не знали. У бабушки опухали ноги — становились как брёвна, она не могла ходить. Картофельная кожура, лебеда, лузга – вот вся еда. Маленьких же деток кормили молочком.

…Все мирные планы нарушила война. Гришу забрали на фронт. Горько плакали жена Серафима и моя бабушка.
Дядя Григорий Степанович провоевал до 1942 года. Он был убит под Смоленском. Когда пришла похоронка, бабушка упала без памяти.
Моя мама ещё подростком начала работать в колхозе. Она – труженик тыла. В годы войны хватила много горя и страданий. Она была незамужняя и бездетная, а таких в первую очередь везде и посылали. Особенно трудно было рыть окопы и валить лес. Зимой 1942-го маму и многих других её односельчанок и подруг погнали в лютый мороз рыть окопы за Пензу, в Бессоновку. Собрали молодёжь, плохо одетую и обутую, так как ничего не было. Из колхоза дали немного сухарей и круп. Повезли на лошадях, по окольной дороге, на расстояние в 200 километров. Лошади, уставшие, полуголодные, не везли...
Половину дороги шли пешком. Отдыхали ночью в деревнях. Быстро закончились все харчи. До Бессоновки кое-как добрались. Поставили вадинцев на постой в большую избу к женщине, у которой болела мать. Хозяйки спали на печи, квартиранты – на полу. Женщина попалась добрая, сама – голь перекатная, а девчонок жалела. Вечером разрешала печь на углях лук. Под печкой у неё было очень много его. В то время лук-кормилец и выручал.
Очень одолевали вши –негде было помыться, не было чистого белья. Окопы рыли до 9 часов вечера. Морозы стояли до 40. Хотя руки были в рукавицах, но к ломам пристывали. Спасали варежки.
Долбить приходилось мёрзлую землю. Многие не выдерживали и старались убежать. Но, чтобы этого не было, к рывшим окопы приставили охрану. Особенно, говорила мама, запомнилась женщина в военной форме с ружьём. На вид сердитая, а на лицо красивая. За глаза её звали «румяные щёчки».
Когда руководство страны поняло, что фашисты к Пензе не пойдут, народ стали распускать по домам. Обратно шли пешком. Есть было нечего и пришлось побираться по деревням. Кто что даст, то и ели. Многие обморозились. Например, Мария Ивановна Миронова обморозила колени. Одна сердобольная женщина дала ей кудель из конопли, чтобы обмотать ноги. Иногда по пути кто-то из извозчиков жалел путников и подвозил. Одна бригада женщин из другого района зашла на ночь в поле в большую скирду соломы — спящие, они застыли… до смерти. Там их и нашли.
Из ближних к Татлаке деревень – Мочалеевка, Алексеевка – людей тоже забирали рыть окопы, под Теликсой. Но это была уже другая бригада. С помощью односельчан частично удалось установить имена и фамилии этих мужественных тружеников, ведь теперь, к сожалению, нет в живых почти никого из старшего поколения, не у кого спросить. Простите, что не все названы, или что-то не так.

Вот фамилии тех, о ком удалось узнать: Екатерина Степановна Миронова, Мария Ивановна Миронова, Анна Филипповна Дуданова, Анна Ефимовна Малышева, Анна Андреевна Кузнецова,  Мария Андреевна Кузнецова, Прасковья Васильевна Соничева, Александра Филипповна Башнова, Прасковья Григорьевна Козлова, Екатерина Васильевна Басипова, Екатерина Яковлевна Зотова, Екатерина Ивановна Батунова, Мария Николаевна Батунова, Екатерина Ивановна Курышова, Екатерина Степановна Баурина, Пелагея Семёновна Басипова.

Не успевали бедные женщины и девушки отдохнуть, как их посылали валить лес в Морсово и Марляй. Отправляли более 10 раз. Вот что стало известно из воспоминаний Марии Андреевны Кузнецовой: «На десятый раз я отказалась ехать, и меня отдали под суд за дезертирство».
В обратный путь обычно отправлялись пешком. А однажды, по словам мамы, шли весной в половодье из Морсова в лаптях. Переходили речки в обход, и Мария Андреевна Кузнецова очень сильно простудила ноги. Потом они у неё опухали, долго болели. А мучилась она всю жизнь. Кроме вышеперечисленных тружениц в лесу работали и: Мария Ивановна Маматова, Анна Герасимовна Каверкина, Анна Ивановна Баситпова, Татьяна Никитична Новичкова и многие другие.
Кроме, как на эти непосильные работы, ходили пешком в Рахмановку за семенами, рыли торф в Мочалеевке и Алексеевке, выполняли все сезонные работы в поле и на ферме.
Низкий поклон и большое спасибо всем погибшим в боях, а тем, которые ещё живы, доброго здоровья. Вечная память умершим в тылу.
Моим дядям и маме я посвящаю стихотворение:

Война и победа

Пламя войны, обагрённое кровью, —
Гибли солдаты к Отчизне
с любовью.
Дядя Григорий и дядя Иван
Жизни отдали
за мирный наш край.
Страшен был день объявленья войны —
Стоны и крики повсюду слышны.
Плакала горько жена молодая, —
Гриша детишек малых оставляет,
Бабка рыдала о двух сыновьях —
Могут убить их в военных боях.
Женщины, дети,
сменили мужчин.
Голод и холод терпели они.
Недоедали, недосыпали
Поле пахали, зерно убирали.
Ждали победу. Бойцам помогали.
Письма писали,
на фронт отправляли.
Ваня убит был
в день первый войны —
В Киеве с Любой погибли они.
Гриша дошёл до Смоленска и вот —
Пуля врага настигла его.
Горько сиротам расти без отца —
В годы лихие нет бедам конца.
Всё одолел наш великий народ,
И для возмездья настал уж черёд.
Наши солдаты — лихие бойцы,
В логово зверя загнали они,
Вот и Победа!
Святой день войны.
Умершим слава и слава живым!!!
В мирное время мы рождены —
Как хорошо, что не знали войны!
Наши солдаты на страже стоят,
Чтоб никогда не топтал землю враг
Наши ракеты врагам
всем страшны, —
Спите спокойно люди страны!

С уважением, Нина Петровна Маркина, с. Тат-Лака