Зимой 1942-го маму  и многих других её односельчанок и подруг погнали в лютый мороз рыть окопы за Пензу, в Бессоновку. Собрали молодёжь, плохо одетую и обутую, так как ничего не было. Из колхоза дали немного сухарей и круп. Повезли на лошадях, по окольной дороге, на расстояние в 200 километров. Лошади, уставшие, полуголодные, не везли... Половину дороги шли пешком. Отдыхали ночью в деревнях. Быстро закончились все харчи. До Бессоновки кое-как добрались. Поставили вадинцев на постой в большую избу к женщине, у которой болела мать. Хозяйки спали на печи, квартиранты – на полу. Женщина попалась добрая, сама – голь перекатная, а девчонок жалела. Вечером разрешала печь на углях лук. Под печкой у неё было очень много его. В то время лук-кормилец и выручал.
Очень одолевали вши –негде было помыться, не было чистого белья. Окопы рыли до 9 часов вечера. Морозы стояли до 40. Хотя руки были в рукавицах, но к ломам пристывали. Спасали варежки.
Долбить приходилось мёрзлую землю. Многие не выдерживали и старались убежать. Но, чтобы этого не было, к рывшим окопы приставили охрану. Особенно, говорила мама, запомнилась женщина в военной форме с ружьём. На вид сердитая, а на лицо красивая. За глаза её звали «румяные щёчки».
Когда руководство страны поняло, что фашисты к Пензе не пойдут, народ стали распускать по домам. Обратно шли пешком. Есть было нечего и пришлось побираться по деревням. Кто что даст, то и ели. Многие обморозились. Например, Мария Ивановна Миронова обморозила колени. Одна сердобольная женщина дала ей кудель из конопли, чтобы обмотать ноги. Иногда по пути кто-то из извозчиков жалел путников и подвозил.
Одна бригада женщин из другого района зашла на ночь в поле в большую скирду соломы — спящие, они застыли… до смерти. Там их и нашли.
Из ближних к Татлаке деревень – Мочалеевка, Алексеевка – людей тоже забирали рыть окопы, под Теликсой. Но это была уже другая бригада. С помощью односельчан частично удалось установить имена и фамилии этих мужественных тружеников, ведь теперь, к сожалению, нет в живых почти никого из старшего поколения, не у кого спросить. Простите, что не все названы, или что-то не так.

Вот фамилии тех, о ком удалось узнать: Екатерина Степановна Миронова, Мария Ивановна Миронова, Анна Филипповна Дуданова, Анна Ефимовна Малышева, Анна Андреевна Кузнецова, Мария Андреевна Кузнецова, Прасковья Васильевна Соничева, Александра Филипповна Башнова, Прасковья Григорьевна Козлова, Екатерина Васильевна Басипова, Екатерина Яковлевна Зотова, Екатерина Ивановна Батунова, Мария Николаевна Батунова, Екатерина Ивановна Курышова, Екатерина Степановна Баурина, Пелагея Семёновна Басипова.
Не успевали бедные женщины и девушки отдохнуть, как их посылали валить лес в Морсово и Марляй. Отправляли более 10 раз. Вот что стало известно из воспоминаний Марии Андреевны Кузнецовой: «На десятый раз я отказалась ехать, и меня отдали под суд за дезертирство».

В обратный путь обычно отправлялись пешком. А однажды, по словам мамы, шли весной в половодье из Морсова в лаптях. Переходили речки в обход, и Мария Андреевна Кузнецова очень сильно простудила ноги. Потом они у неё опухали, долго болели. А мучилась она всю жизнь.
Кроме вышеперечисленных тружениц в лесу работали и: Мария Ивановна Маматова, Анна Герасимовна Каверкина, Анна Ивановна Баситпова, Татьяна Никитична Новичкова и многие другие.
Кроме, как на эти непосильные работы, ходили пешком в Рахмановку за семенами, рыли торф в Мочалеевке и Алексеевке, выполняли все сезонные работы в поле и на ферме.
Низкий поклон и большое спасибо всем погибшим в боях, а тем, которые ещё живы, доброго здоровья. Вечная память умершим в тылу.

С уважением, Нина Петровна Маркина, с. Тат-Лака