Военно-полевой дневник Л.В.Цинговатова
(1941-1943)
22 июня. С утра день жаркий. Был в Поиме на ярмарке. Картина пестрая: мордва, киргизы – в национальных костюмах.
23 июня. Вчера неожиданно узнал от мамы, что немцы бомбили наши города: Киев, Севастополь... По радио сообщили, что наступление началось с утра по всему фронту от Черного до Балтийского морей. Несмотря на сопротивление наших войск немцам удалось продвинуться на нашу территорию на 10 – 15 км. Сбито 65 немецких самолетов. Везде проходят митинги, собрания. Надо писать письма друзьям - может быть больше не увидимся. Пустяки - увидимся!!! Хорошо бы под Берлином! В нашей победе я не сомневаюсь.
28 июня. Сестра Лида из Ленинграда пишет, что 23 числа впервые слышала взрывы и выстрелы.
30 июня. Пали наши города: Каунас, Вильно, Белосток. Пока значительный перевес у немцев. Почему это так? Мало танков, орудий?!
1 июля. Вторник. Справедливая война сплачивает и единит народ. Раньше я в это не верил. Теперь убеждаюсь в этом ежедневно.
3 июля. По радио выступил Молотов. Речь интересная, но все ждали выступления Сталина. Был в Поиме, заходил к Лиде и Васке. У них тоже нет писем от наших общих друзей.
4 июля. Восточнее Минска идут сильные бои. Стоит жара. В тени больше 30 градусов.
25 июля. Пятница. Заходил в военкомат. Военком пригласил в кабинет и сообщил, что вышел приказ направлять всех студентов в военные училища. Завтра быть готовым к отправке. Сбор в 8 утра с вещами. Дома собрали меня быстро. Было и грустно и радостно.
26 июля. Наутро простился со всеми и ровно в 8 был в военкомате. Когда садился в телегу – потекли слезы. Прошел медкомиссию и был признан годным в авиацию. Военком сказал, что это будет Вольская летная школа и… отпустил домой. Обещали вызвать повесткой в начале августа. Не знаю как сообщить об этом СМН, жизнерадостно или трагически.
4 августа. Письмо из Ленинграда: въезд в город категорически запрещен. Учебу можно продолжить в каком-нибудь провинциальном вузе. В провинцию не поеду.
9 августа. По радио услышал радостную новость – наши самолеты бомбили Берлин!!!
24 августа 1941 г. Сегодня ездили на воскресник в поле. Помогали вязать снопы. Урожай преобильнейший.
29 августа. В Студенке провожают мобилизованных – человек сорок. В пестрой толпе преобладают белые бабьи платки. В стороне стоят лошади. Доносится плач, но чаще – смех. Некоторые выпивают, поют. Наконец, лошади тронулись, последние поцелуи, рыдания. Одна женщина падает без чувств. Смерть немцам!
21 сентября. Был с папой в Поиме. Заходил в военкомат. Никаких изменений. Велели ждать. Купили книгу Ш.Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
23 сентября. Утром над домом пролетело несколько самолетов. Потом по небу тихо-тихо ползла какая-то «колбаса». Пришла почта. Сестра Лида просит прислать в Ленинград сухарей. Хлеба дают мало – по 200 грамм. Она советует мне не ехать в Питер. Письмо от Алексея Яковлевича Цинговатова (находится в эвакуации в Елатьме под Рязанью). Интересуется можно ли приехать пожить в лесничество. Ответил, что будем рады видеть его в любое время.
Через село тянутся беженцы из Смоленска, Москвы, Харькова. Гонят скот из Могилева, Орловской области. Девушки-погонщицы, бредущие за стадом, одеты в домотканные поддевки. Здесь такие уже редкость.
7 октября 1941 года. В ночь с 6-го на 7-ое октября скончался папа. Скоропостижно. Ночью лил дождь... Похороны 9-го в дендрарии.
9 октября 1941 г. Вчера весь день вчера приходили прощаться. Получили телеграммы из Чембара и Н.Ломова (из Лесхоза). Из Ломова трогательная большая телеграмма. Лесхоз выдал 40 руб. на похороны и от них никто не приехал. Лесники и служащие на свой счет пригласили оркестр и фотографа. Дорога на питомник покрыта еловыми ветками. Дует сильный ветер.
В 6 часов вечера митинг у могилы, звучит траурная мелодия, ее перекрывает ружейный залп. Гроб опускают в могилу и укрывают дубовым срубом. Вечером поминки, закуска, просмотр альбомов...
На книге Руставели “Витязь в тигровой шкуре” в конце 72 страницы под, строфой: ”Все уж позабыто, и с тех пор промчались годы; Рассказать все сразу трудно, сердцу тяжко от невзгоды; Вероломен мир коварный, лжи и зла растит он всходы, Вихри искр его нас мучат, жгут, как огненные своды”… помечено: “Кончил читать отец 6.Х-41 г.”
10 октября. Льет дождь вперемешку со снегом... Взят Орел, бои под Вязьмой, бомбят Калугу. Говорят, что над Поимом несколько дней тому назад пролетали немецкие самолеты - на Пензу.
12 октября. Игорь и Щербаков продали нашу корову за 2200 рублей.
13 октября. Снег. Ветер. Утром с Игорем отправились в Поим. Он за деньгами - за корову, а я искать работу. Был в военкомате. Барбашов сказал, что я кандидат Саранского летного училища, но пока могу устроиться на работу. Был в Районо - мест нет. Был в редакции - мест нет. В райкоме комсомола обещали устроить. Просили позвонить через 2-3 дня.
17 октября. Уже третий день нет московских газет.
20 октября. Вчера заготовляли дрова. Спилили 6 деревьев. Я таскал на спине здоровенные бревна.
Для Москвы наступили мрачно-грозные дни. Одессу-сдали. Долгушевы и бабка плачут: Иван Тихонович - коммунист. Немцы придут - повесят.
Вчера написал предложение в Совнарком, чтобы разрешили колхозникам убирать сельхозкультуры для себя с известным вычетом для государства. В противном случае - все пропадет в поле.
24 октября 1941 г. Вот уже четыре месяца войны. Результат: Львов, Минск, Вильно, Рига, Ревель, Киев, Николаев, Кривой Рог, Днепропетровск, Орел, Брянск, Вязьма, Мариуполь, Таганрог...- взяты. В Студенке пульс войны с каждым днем становится все ощутимее. Вчера и сегодня идут бойцы - тысячами, едут военные обозы, строят дороги. Старухи выносят бойцам хлеб, морковь, молоко.
С Игорем заготовляли дрова.
27 октября. Вчера весь день шли войска. Вечером в лесничество привели бойцов для расквартирования. К нам поставили 9 человек. Все пекари. Некоторые даже не знают устройства винтовки.
28 октября. Вчера передали, что взяли Сталино. Правительство и дипломатический корпус переехали в Куйбышев. Был в Поиме, в военкомате просил, чтобы скорее отправили на фронт.
1 ноября. Через лесничество прошла кавалерийская бригада и курсанты Тамбовского кавалерийского училища. Комбриг и его адъютант находились в моей комнате. Вечером вместе ужинали. Поступать в кавалерию оба не советуют. Тяжелая служба – только на чистку лошадей отводится 5 часов в день. После ночевки бригада и курсанты выступили в поход. Перед конторой лесничества состоялся настоящий парад кавалерии.
7 ноября 1941 г. Пятница. На улице холодно, ветер, идет крупа. По телефону слушал радио, но ничего не расслышал. Телефонистка сказала, что вчера вечером по радио выступал т.Сталин.
Несколько раз по радиоприемнику попалась Германия: музыка, марши.
16 ноября. Был в Поиме. Прихожу домой - повестка в военкомат. Призывают в Армию! Пока!
В дневник вложен машинописный текст: “Удостоверение. Н.К.О. Поимский районный военный комиссариат. Выдано тов. Цинговатову Льву Викторовичу в том, что он действительно является старшим команды призывников в числе двух человек следуемых в распоряжение Пензенского Обкома ВЛКСМ на 21.11.41г. На проезд по ж.д. выдано требование по ф.№1 в один конец. Райвоенком-политрук - Деянов. Пом. Нач. 2 части - Барбашов.” Имеется также: “Вещевой аттестат. Выдано: шапка-ушанка, шинель-суконная, полотенце-холщевое, сапоги армейские кирз., рубахи теплые, портянки теплые, вещмешок и т.д. Датирован 27 декабря 1941 г. Печать: Курсы усовершенствования Политсостава Запаса».
Синяя карманная записная книжка. Внутри надпись: “Военно-полевой дневник 1942/43 год. ЛЦ.”
13.4.-42 г. Понедельник. С 8 числа в Чапаевске. Сколько бардака на этом свете! Приехали 8, а 9 и 10 есть не давали абсолютно. Вчера дали только суп. Второго и в помине нет. Я в минометно-артиллерийском дивизионе 120мм... Грязь невероятная. Стою на квартире. Вчера хозяева угощали оладьями и поили козьим молоком.
31.5.- 1942 г. Воскресенье. За этот период есть перемены. Меня выбрали комсомольским секретарем миндивизиона. И самое интересное: 16-го мая предложили вступить в кандидаты ВКП(б). Для этого надо получить рекомендации от коммунистов, которые меня знают. Как только выдали увольнительную, отправился тут же. Ехал на товарном. Утром 18-го был уже в Башмакове, а днем – в лесничестве. Дома застал всех ленинградцев, за исключением дяди Пети - он умер в Ленинграде от голода в феврале. Тетя Поля очень больна, Лида и Боря - ничего. Поправляются и крестный и т.Зина. О ленинградской зиме 42-го рассказывают ужасы. Даже не могу представить, что такое возможно. Получил рекомендации в партию от Петра Петровича Богатикова и Деянова (комиссара). Дома - до 29 мая - уехал утром. Ел за десятерых: блины, блинчики, молоко пресное, молоко кислое… Выпивали за победу.
3.6.- 42 г. Вчера с 7 часов утра погрузились в Чапаевске в эшелон и отправились на фронт. Проводы были суровые, но трогательные.
7.6.- 42 г. Проехали Кузнецк, Пензу, Ртищево и вчера прибыли в Урюпинск (бывшая казацкая станица). Очень хороший городок. Население радушнее, чем в Чапаевске. Ребята разыскали столовую, пообедали. Обед - 3 р. 80 коп., мясные 1-е и 2-е.
8.6. - 42 г. Сегодня получили 120 мм минометы.
12 июня 1942 г. в дивизионной газете “Мы победим” (№ 229) опубликована заметка В.Дорогова “Прием в партию”. “Парторганизация подразделения тов.Баркова приняла в свои ряды кандидатом в члены ВКП(б) зам.политрука тов.Цинговатова. Хочу биться за родину коммунистом. Ни крови, ни самой жизни не пожалею для защиты нашего правого дела,- писал в заявлении тов.Цинговатов».
14 июня. Вчера подъем был в 3 часа ночи. Выехали в поле на тактические занятия. Целый день сидели в окопе. Оказывается с проверкой приезжал Ворошилов. В нашем полку его не было. Ровно месяц назад он также появлялся в Чапаевске.
19.6.- 42 г. Накануне получили винтовки. Ремней нет. № моей - И.Ш. 1256.
25.6.- 42 г. Вот уже четвертые сутки в пути. Идем на юго-запад, на фронт. Выступили в ночь с 21-го на 22-е. Первые две ночи шли, а две другие спали. На спине - скатка, винтовка, 40 патронов, на шее - бинокль, на поясе - фляга. Сейчас стоим у хутора Березовского. Получили масло, мясо-консервы, крупу, турецкий табак “машок”.
1 июля 1942 г. 4-й день стоим на хуторе Липовый Куст. Расположились в саду. Спали в шалаше. Позавчера ходил на хутор в политотдел.
3 июля 1942 г. (№237) под заголовком “Напряженная учеба” публикуется заметка зам.политрука Л.Цинговатова: “Минометчики подразделения командира тов.Баркова в эти дни живут особенно напряженной жизнью. Как только заняли оборонительный рубеж, весь личный состав с новой энергией принялся за детальное изучение своего оружия, чтобы в совершенстве овладеть им.” В поле роем окопы, ходы сообщения, строим блиндажи. Уже два месяца ни от кого нет писем.
7 июля. Сегодня с утра немцы бомбят мост через Дон в Казанской. Вчера вечером заняли новые позиции.
11 июля. Суббота. Вот уже пятый день бомбежка не прекращается. Ночью объявили боевую тревогу. Сообщили, что немецкая мотомеханизированная колонна прорвала нашу оборону и движется к Дону. Наш полк уже вступил в бой. Сегодня подвезли мины. В окрестностях бродит много бойцов из потрепанных частей. Ночью вокруг расположения пускают ракеты. Очень жарко.
14 июля. Вчера во второй половине дня прошел проливной дождь. Спали мокрые и дрожали. Ночью подняли по тревоге. Поймали двух изменников. Один отрубил себе пальцы, другой дезертировал на марше и занимался разбоем в округе. Их поставили на колени перед ямой и дали залп. Все время слышны орудийные выстрелы. В воздухе висят немецкие и итальянские самолеты.
В «Правде» за 19 июля видел снимки Петергофских дворцов. У меня выступили слезы, когда увидел развалины прекрасного дворца и фонтана. Самсона распилили и увезли в Германию. Из сообщения Информбюро: “В течение 19 июля наши войска вели бои с противником в районе Воронежа и южнее Миллерово. По приказу командования наши войска оставили город Ворошиловград. На других участках фронта никаких изменений не произошло.”
21 июля 1942 г. В газете “Боевой товарищ”(№157) под заголовком “Комсомолец Цинговатов” лейтенант О.Луковников пишет: “С первых дней пребывания в армии комсомолец Лев Цинговатов стал хорошим бойцом и политработником. Хороший агитатор стал групповодом политзанятий, далее его назначили заместителем политрука роты. Во время марша в его роте не было ни одного отставшего. Цинговатов помогал бойцам успешно завершить марш, поддерживал в них дух бодрости веселой шуткой и метким словом. Он наладил в пути выпуск “боевых листков”. Недавно Цинговатов принят в кандидаты партии и после занятия подразделением оборонительного рубежа назначен политруком батареи.”
23 июля. Вызывали к комиссару полка. Он сообщил, что моего начальника –Долгова переводят политруком во вторую роту, а меня на его место – политруком батареи. Я не стал говорить, что уже знаю об этом из газеты.
Если меня убьют, то прошу переслать этот дневник по адресу: Рязанская обл. Кустаревское лесничество, СМН. В письме написать, при каких обстоятельствах я погиб и, что я ее любил.
2 августа. Воскресенье. Вчера командир читал приказ Сталина №227. Приказ такой нужен был давно, а то отступаем без конца.
6 августа. Погода стоит жаркая, а бои на юге, очевидно, еще жарче – немцы в районе Сальска. Нашу батарею переводят в артиллерийский полк. Некоторые наши расчеты снова выезжали на передовую. Из дома все еще нет писем на новый адрес. Кто-то уже получил. Вчера ночью плакал. Жаль, очень жаль Россию.
21.8.- 42 г. Пятница. Вчера получил письмо от жены Алексея Яковлевича Цинговатова из Горьковской области. Она сообщила печальную весть - Алексей Яковлевич умер от болезни сердца 14 мая 1942 г. Письмо от мамы: Игоря взяли в армию. Лида - в Поиме, работает в банке. Мама сама заготовляет сено для коровы. Крестный варит мыло.
31.8.- 42 г. Позавчера утром с батальонным комиссаром вернулись с передовой (были один день). На обратном пути съели целый мешок арбузов. Вчера в политотделе дивизии видел пленного немца. Ничего особенного - ефрейтор. Здорово его наши поколотили.
4 - 6.9.- 42 г. Был на передовой. Била “катюша”, артиллерия и минометы. Поддерживали 6-ю роту. Задача была добыть “языка”, но - не достали. В политотделе дивизии слет снайперов. Из бойцов нашего подразделения отметили комсомольцев Бабича, Егорова, Кулова и Брокова, истребивших 55 фашистских солдат и офицеров.
22 сентября. Дни стоят хорошие – золотая осень. Вчера привезли два мешка писем. Я получил от крестного и от Лиды. Она пишет, что ее мобилизовали на военный завод в Новосибирске.
3 октября. Суббота. Достал Пушкина. Читаю «Онегина». Когда читаю Пушкина, чувствую себя замечательно.
8.10 – 42 г. Годовщина смерти папы. Как будто это было вчера. Вечная ему память.
10.10.- 42 г. С третьей ротой был на передовой. Исключительно сильный артиллерийско-минометный обстрел. Ночью разведчики захватили в плен офицера, но случайно убили его. Добыли еще станковый пулемет.
13.10.- 42 г. Мне присвоили звание «мл. политрук». Мама пишет, что устроилась на работу в колхоз. Получает 600 гр хлеба и денежные переводы по моему аттестату. Оклад мой 812 руб.
15.10.- 42 г. В третьей роте было комсомольское собрание. Прошло хорошо. После собрания три бойца приняли присягу и я отправился с ними на передовую. Был на переправе через Дон.
19.10.- 42 г. Позавчера наш полк перебазировался из Липового Куста в Новый Лиман.
22 октября 1942 г. В сегодняшней газете “Мы победим” моя заметка “Слово с делом не расходится”. Комсомольцы подразделения обязались: - из всех видов оружия бить фашистов по-снайперски. На их счету уже более 200 солдат и офицеров противника.
Между страниц дневника заложена листовка: “УБЕЙ! Вот отрывки из трех писем, найденных на убитых немцах: Управляющий Рейнгардт пишет лейтенанту Отто фон Шираху: “Французов от нас забрали на завод. Я выбрал шесть русских из Минского округа. Они гораздо выносливей французов. Только один из них умер, остальные продолжают работать в поле и на ферме. Содержание их ничего не стоит и мы не должны страдать от того, что эти звери, дети которых может быть убивают наших солдат, едят немецкий хлеб. Вчера я подверг легкой экзекуции двух русских бестий, которые тайком пожрали снятое молоко, предназначенное для свиных маток”... Некто Отто Эссман пишет лейтенанту Гельмуту Вейганду: “У нас здесь есть пленные русские. Эти типы пожирают дождевых червей на площадке аэродрома, они кидаются на помойное ведро. Я видел, как они ели сорную траву. ” Мы поняли: немцы не люди, Отныне слово “немец” для нас самое страшное проклятье... Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал... Если ты убил одного немца, убей другого - нет для нас ничего веселее немецких трупов. Убей немца! Не промахнись. Не пропусти. Убей!” - писал Илья Эренбург.
3 ноября. Ура! Пришло письмо от СМН. Очень теплое и милое. О чувствах, правда, ни слова, но она будет рада если письмо поднимет мой боевой дух!
7 ноября. ХХУ годовщина Октября. Вчера было торжественное собрание личного состава батальона, выступали артисты и самодеятельность. Утром вместе с командиром поздравили бойцов с праздником. На завтрак дали белый хлеб, блинчики, жареную картошку с колбасой, шоколад.
13.11.-42 г. Вечер. Позавчера получили праздничные подарки из Уфы. Мне досталась плитка шоколада, пряники, зубной порошок, кисет с “машком”, химический карандаш и бумага.
26.11-42 г. 19 ноября под Сталинградом началось наступление. У нас тоже жарко. Писать некогда. Наши расчеты на передовой. Бьем по частям 3-й румынской армии.
2 декабря. Из сообщения Совинформбюро: “Северо-западнее Сталинграда наши войска вели наступательные бои на левом берегу реки Дон. Сломив сопротивление немцев, наши подразделения заняли многочисленные дзоты, блиндажи, траншеи, окопы и другие полевые сооружения противника”.
3 декабря 1942 г. В газете “Мы победим” (№317) опубликована заметка ст.лейтенанта Артамонова и лейтенанта Цинговатова “Спохватились макаронники, да поздно”. ”Ноябрьский вечер верный союзник разведчика. Пользуясь темнотой, и зная местность, сержант Комелев скрытно и бесшумно провел разведчиков через минное поле и проволочное заграждение... Тотчас они заметили двух непрятельских часовых. Часовые мерзли и, чтобы согреться, бегали и толкали друг друга. Разведчики воспользовались их беспечностью, подползли к часовым почти вплотную. Бросившись на них, Комелев одного убил, а второго свалил и связал. В это время другие забросали гранатами блиндажи. Взяв пленного, документы и, уничтожив в блиндажах до 40 итальянцев, разведчики без потерь вернулись в подразделение. Макаронники спохватились слишком поздно. Они открыли пулеметно-минометный огонь, стали взрывать минные поля, но разведчики были уже далеко.”
3.12. Наш полк тоже перешел в наступление. В первый же день взяли Абросимово, Монастырщину, Новую Степановку. Я был со вторым батальоном. Ехали на трофейной машине. Полк захватил в плен 6 тыс. итальянцев, немцев, хорватов.
10.12.- 42 г. Вчера утром до батальона итальянцев переправилось через Дон около Казанской. К обеду большинство их перебили.
29 декабря 1942 г. “Красная звезда” сообщает из района наших боевых действий: “Железнодорожная станция и город Чертково были заранее подготовлены и укреплены немцами для обороны. Когда несколько дней назад наши части подошли близко к станции, противник предпринял контратаку. Наступающие с ходу отбили ее и отбросили немцев к железной дороге. Но и тут у неприятеля имелись сильные укрепления, которые дали ему возможность удержаться в Черткове. Тогда наступающие части атаковали соседние населенные пункты и, захватив их, предприняли фланговые атаки на город и станцию Чертково. Гарнизон, засевший в Черткове разбит окончательно. Немцы оставили здесь большое количество трупов, много автомашин, оружия и боеприпасов.”
1 января 1943 г. С Новым годом! Нам присвоено гвардейское звание. Теперь мы не 153 сд, а 57 гвардейская дивизия. Приказом НКО СССР « за проявленную отвагу в боях за отечество с немецкими захватчиками, за стойкость и мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава 153 дивизия преобразована в 57 гвардейскую стрелковую дивизию». За время боев в районе среднего Дона бойцами дивизии освобождено 30 населенных пунктов, уничтожено 8,5 тысяч гитлеровцев, взято в плен 10 тысяч немецких солдат и офицеров, наголову разгромлены итальянские дивизии «Челлере» и «Торино», тяжелое поражение нанесено еще двум дивизиям макаронников, захвачены огромнейшие трофеи. Весь личный состав дивизии дрался с противником мужественно и стойко.
Новый год встречал с Артамоновым в Новой Степановке. Выпили, хорошо закусили. Потом встречали опять в батарее 120 мм минометов. Выпивали за победу, играли на гармошке, пели.”
1 января 1943 г. Газета “Мы победим” (№ 332) под заголовком «Конец “Быстрой»: “Они пришли на Дон как “завоеватели”. На шляпах и касках их командиров развевались перья... Почти полгода хозяйничали итальянцы на советской земле. Они было почувствовали себя хозяевами положения. Но вот грянул бой. Дивизия “Челлере”, что в переводе на русский язык значит “Быстрая”, покатилась назад. С первыми выстрелами большая часть ее солдат сдалась в плен. Отдельные батальоны, пытавшиеся сопротивляться, бесславно легли костьми на высотах и по дорогам наголову разбитые нашими бойцами. Нет теперь дивизии “Челлере”. Командир ее застрелился, остатки солдат под конвоем советских бойцов уходят за Дон, в глубокий тыл.» К заметке приложена листовка-пропуск на итальянском и русском языках: “Каждый итальянский солдат имеет право с этим пропуском переходить через фронт в плен к русским. Каждый воин Красной Армии и советский гражданин обязан сопроводить его в ближайший штаб Красной Армии. Командование Красной Армии гарантирует пленному жизнь, хорошее обращение и возвращение на родину после войны”.
Следующая запись в дневнике сделана карандашом. Строчки пляшут, почерк неразборчив.
12.1.- 43 г. 9 января под Чертковом был ранен осколком в ногу.
22.1.- 43 г. Балашов. Вот уже несколько дней лежу в госпитале. Из Калача эвакуировали на самолете. Перелет прошел прекрасно, но в госпитале нестерпимый холод.
28.1.- 43 г. Все еще в Балашове. Нога опухла и сильно болит. Хирург сказал, что пролежу еще месяца три. Готовят к эвакуации.
6.2.- 43 г. Первого числа выехали. Немного отъехали и остановились. Стоим уже третьи сутки. Уже выходят все продукты.
Немецкая группировка под Сталинградом уничтожена полностью. Командующий Паулюс взят в плен.
Наконец, снова двинулись на восток: - 8 февраля - Рязань, 1 марта - Уфа. Опухоль на ноге спала.
13 апреля сняли гипс. 14 мая проехали Челябинск.
17 мая прибыли в Новосибирск. Получил направление в эвакогоспиталь 1237 на ул.Мичурина.
21 мая. Вчера в обед ко мне заходила Лида. Пришла сразу, как получила открытку с моими координатами. Выглядит хорошо. Это здорово встретить родных далеко от дома.
8 июля. Сегодня вечером в госпитале выступит джаз Утесова.
4 августа. Чувствую себя сравнительно хорошо. Жду медицинскую комиссию.
1 сентября. Алтайский край - курорт “Лебяжий”.
На этом служба отца в армии закончилась. Его комиссуют и отправляют в запас.
25 ноября 1943 г. Вчера днем приехал домой. В Башмакове сразу нашел подводу. Доехали до Поима с двумя военными. В Поиме закусили. Позвонил в лесничество насчет лошадей. Побрился в парикмахерской и приехал. Как все здесь запустело. В сельсовете получил хлебные карточки - 500 гр. День теплый, моросит дождь. На душе и грустно, и радостно…
Специально для «ХРОНОСА» подготовил Ю.Цинговатов.
