Не заживает рана  
15.04.2016  

11 апреля Россия отметила День освобождения узников фашистских концлагерей. Сейчас, когда фальсификаторы истории пытаются доказать, что лагеря смерти были просто трудовыми лагерями, а фашисты несли оккупированным народам цивилизацию, важно услышать голос самих узников. Таких, как зареченка Анна Мекшенева, которая знает об ужасах фашистской неволи не понаслышке.

Великую Отечественную войну Анна Никитьевна встретила в Смоленской области. Ей было всего 11 лет, когда немцы пришли в родную деревню Плаи. Фашисты, озлобленные упорным сопротивлением Советской армии, были беспощадны: деревню подожгли, а население под конвоем погнали до ближайшей станции. В толпе односельчан оказалась и Анна вместе с двумя сестрами – 16-летней Надеждой и 9-летней Верой.
На станции людей затолкали в вагоны: набили столько, что нельзя было ни сесть, ни лечь. От духоты и жары людям становилось плохо, дети плакали. Но самое страшное ждало их впереди.
Когда прибыли в сортировочный лагерь, пленных стали делить на партии. Первыми отобрали сильных женщин и мужчин для отправки в Германию. Потом настала очередь совсем маленьких детей. Анна Никитьевна до сих пор помнит, какой стоял крик, когда их отбирали у матерей и сгоняли  в отдельный барак. Дети цеплялись за материнские юбки, женщины рыдали и умоляли не разлучать, но мучители были беспощадны. Среди пленных пошли слухи, что детей отбирают, чтобы брать у них кровь для фашистских солдат. Единственное, что знает Анна Никитьевна, – никто из угнанных детей из лагеря не вернулся.
Подростков Анну и ее двух сестер поселили в деревянном бараке. И потянулись бесконечные дни фашистской неволи. В день давали кусок хлеба и кружку воды. Работать заставляли до позднего вечера: копать землю, стирать солдатское белье. Вечером, уставшие до изнеможения, узницы валились на нары.
Анна Никитьевна до сих пор считает, что ей повезло: среди охранников этого концлагеря не было эсэсовцев и над пленными не издевались, хотя условия содержания были ужасными. «Нас угнали из деревни в летней одежде, и, когда начались осенние заморозки, люди в дощатых бараках умирали от голода и переохлаждения», – утирает она слезы. Каждый раз после работы сестры возвращались, окоченевшие до смерти и, чтобы ночью не замерзнуть, спали, тесно прижавшись друг к другу.
В свои 11 лет Анна повидала столько смертей, что на десять жизней хватило бы. «За территорией лагеря мы сами рыли могилы для умерших и сами их хоронили – сбрасывали трупы в яму. Случалось, снимали с мертвецов фуфайки или другую теплую одежду и забирали с собой. Чтобы оставшиеся выжили».
Анна Никитьевна Мекшенева провела в концлагере почти 8 месяцев и считает, что она и ее сестры уцелели чудом. Крепкие деревенские девчонки были привычны к тяжелому труду, поэтому и смогли перенести все тяготы неволи.
В 1943 году концлагерь освободила Советская армия, и началась уже другая сортировка. Узников вызывали «особисты» и расспрашивали о тех, кто сотрудничал с фашистами. Анне нечего было скрывать, и ее вместе с родными отпустили в деревню, где их ждали те же голод и разруха. От дома, где жила семья, остались одни головешки, и сестры поселились в погребе. Ничего съестного в разоренной смоленской деревне не осталось, и девушки ходили в поле собирать мерзлую картошку: сушили ее, перемешивали с лебедой и делали оладьи. На том и держались.
После войны Анна Никитьевна закончила ФЗУ, вышла замуж и вместе с мужем-военным объездила пол-России. Вырастила двоих сыновей. Она часто рассказывала им о пережитом, чтобы знали и своим детям передали, что такое война и какую «цивилизацию» готовили фашисты нашим людям.
Светлана Оксенюк