Воейковский гарнизон в 1917 году
Общественно-политические процессы, затронувшие в 1917г. действующую армию, в еще большей степени коснулись внутренних военных округов, в которых было сосредоточено значительное количество войск, запасных частей и военных учреждений. И если столичный Петроградский гарнизон сыграл ключевую роль в свержении монархии, а затем и в большевистском перевороте, то провинциальные гарнизоны не сразу окунулись в революционную стихию, какое-то время сохраняя иммунитет к так называемой «демократизации». Причем наиболее устойчивыми в плане воинской дисциплины были кавалерийские подразделения в противовес пехотным, утратившим армейский дух практически сразу после начала революционных событий.
К 1917г. в тыловой Пензе дислоцировались 98-й, 99-й, 140-й и 241-й пехотный запасные полки, 688-я и 689-я пешие дружины, штабы 30-й пехотной запасной бригады и 55-й бригады государственного ополчения, Пензенский окружной эвакуационный пункт, Команда выздоравливающих нижних чинов, Управление Пензенского уездного воинского начальника, Пензенская конвойная команда [1; 288]. В апреле 1917г. в пензенском гарнизоне насчитывалось свыше 53 тыс. солдат и офицеров [9; 35] Местом дислокации воинских частей в Пензенской губернии стали также уездные города и крупные железнодорожные станции: Саранск, Инсар, Нижний Ломов, Мокшан, Сердобск, ст.Воейково. Воейково – старое название железнодорожной станции, расположенной в черте с.Каменки Нижнеломовского уезда, Пензенской губернии и ныне носящей имя Белинского. В годы Первой мировой войны с.Каменка оставалась заурядным населенным пунктом поволжской глубинки: волостной центр, базар, ж/д станция, около десятка магазинов, пять отделений банков, прогимназия, земская больница, три церкви. Самыми крупными промышленными предприятиями были солодорастительный завод Е.Ф.Мартышкина с 57-и работающими, завод минеральных вод АО «Кувака» с 73-мя, мукомольные мельницы А.А.Дойникова и Д.С.Лобанова с 93-мя и 29-ю работниками соответственно [1; 93-94]. Незадолго до войны местный землевладелец, небезызвестный генерал от инфантерии В.Н.Воейков, безвозмездно передал военному министерству под казармы часть своих угодий [5; 10]. К 1916 г. на окраине Каменки вырос военный городок, состоявший из полутора десятков добротных одно- и двухэтажных кирпичных зданий: казарм, административно-хозяйственных помещений, конюшен и т.д. Это обстоятельство в дальнейшем во многом способствовало превращению Каменки из села в город, почти на сто лет связало ее историю с воинскими подразделениями. Население Каменки перед войной составляло 3.111 человек, подавляющее большинство которых относилось к крестьянскому сословию. К 1917 г. эта цифра уменьшилась на 10,6 % в связи с призывами мужчин в действующую армию [1; 238].
В 1916 г. Каменка становится местом дислокации 3-го запасного конного полка пограничной стражи (командир - полковник В.А.Пылев) и 101-го запасного пехотного полка (командир - полковник Н.С.Климчук). Совокупный численный состав воейковского гарнизона составлял более 6 тыс. штыков и сабель, что в два раза превышало население волостного центра. Гарнизон был расквартирован в Каменке в то время, когда в стране уже чувствовалась усталость народа от войны. Солдаты запасных полков не могли не видеть ее издержек: инвалидов, беженцев, военнопленных. Здесь, в тылу, им со всей неприглядностью открывалась «изнанка» войны. И солдат оказывался перед лицом утраты основных ценностей, которые он должен был защищать. [1; 395] Естественно, что нарастание недовольства в стране к 1917г. сразу же отразилось на армии и, особенно, на ее тыловых гарнизонах. Тем более, что российское воинство к тому времени претерпело серьезные изменения по сравнению с довоенным временем. В 1914г. Россия вступила в мировую войну с регулярной армией, где офицерский корпус представляло кадровое офицерство со своими специфическими корпоративными интересами, а срок службы солдат был достаточно велик, чтобы оторвать его от прежней жизни и привить новые представления, характеризующие его как составную часть военной организации. К 1917г. государство подошло с армией военного времени, где офицерский корпус представлял собой по больше части офицеров производства «суррогатных» военно-учебных заведений и не соотносился со старым офицерством практически никак, а солдатский состав был представлен «вооруженным народом», плохо обученным и в плане военной подготовки и, что более важно для государства, в плане идейной выучки [3]. Жизнь солдата запасного полка можно обрисовать так: «Ежедневно, кроме воскресных и религиозных праздников, проводились усиленные занятия по 12-15 ч., из них, как правило, больше половины времени уделяли на строевые занятия, на словесность. Срок обучения новобранцев был установлен около двух месяцев, но больше всего срок обучения зависел от военных событий на фронте. Затем отправляли их на фронт. За такой короткий срок обучения многие солдаты не осваивали элементарные знания военного дела» [1; 287] Зато, они, как губка, впитывали в себя настроения тыла, как правило, негативные. Генерал П.Н.Врангель в своих мемуарах отмечал, что «те пополнения, которые беспрерывно вливались в войсковые части, несли с собой совсем иной дух. Состоя в значительной степени из запасных старших сроков, семейных, оторванных от своих хозяйств, успевших забыть пройденную ими когда-то школу, они неохотно шли на войну, мечтали о возвращении домой, и жаждали мира» [2; 9-10].
Тыловая жизнь расслабляла солдат. В выходные дни, во время увольнений, они были предоставлены сами себе и, как могли, устраивали свой досуг. Так, метрические книги Димитриевской церкви с.Каменки в 1917г. зафиксировали более 20 случаев рождения «незаконных» детей, а книги единоверческой церкви с.Ростовка Каменской волости отразили факт участия в богослужениях рядового конного полка Андрея Котова и писаря Дмитрия Фетисова. Не дремали и те, кто хотел поднажиться на спекуляции военным имуществом. 2 ноября 1916г. начальник воейковского гарнизона обратился к пензенскому уездному исправнику с тревожной телеграммой о том, что «с размещением войск в казармах при ст.Воейково, окрестные жители стали в больших размерах скупать у нижних чинов казенные вещи, как то: шинели, сапоги и белье» [10; 456]. В связи с этим он просил принять «энергичные меры к задержанию скупщиков у нижних чинов и протоколы о задержании для предания задержанных лиц совместно с нижними чинами военному суду» [10; 456].
При всем своем однообразии и затхлости, жизнь в сельской глубинке была во сто крат лучше фронтовых будней. Поэтому массы солдат, оторванные и от дома, и от войны, не очень-то желали перспективы умереть за веру, царя и отечество, став благоприятной почвой для агитаторов всех мастей. К началу 1917г. в донесениях фиксируется заметный рост пораженческих настроений: «все только обещают победу, а нас все бьют да бьют», «когда же все (т.е. война) кончится, скорее бы мир». По свидетельству современников, усталость населения от войны в январе 1917г. была настолько выраженной, что даже заслонила земельный вопрос [12; 9]. Каменка не стала исключением: запасной конный полк пограничной стражи 2 января 1917г. всколыхнулся солдатским волнением. Причиной стал приказ о порке розгами нижнего чина Михаила Зеленина. Товарищи не стали выдавать его для экзекуции, забаррикадировавшись в казарме. Офицеры вызвали вооруженную учебную команду, которая окружила мятежное здание. В ответ на требование выдать Зеленина на головы офицеров посыпались камни и поленья. Инцидент был исчерпан только после двух залпов в воздух. Зеленина со товарищи подвергли военно-полевому суду, который приговорил 42-х солдат к каторжным работам [7; 24]. Данный эпизод не был случайностью. Он ярко продемонстрировал, что армия начала проявлять недовольство войной. Тревожным сигналом стало и образование громадной трещины между офицерами и нижними чинами. Вот что пишет в воспоминаниях о событиях 1917 – 1918 гг. бывший рядовой 101-го запасного полка К.А.Зудилин: «В день нашего приезда на ст.Воейково и прибытия на территорию полка, который был размещен за селом Каменкой, командир, полковник Климчук обратился к нам с «теплым приветствием», в заключении которого заявил: «Если кто-нибудь самовольно оставит территорию полка, тот будет повешен на первом колу» [13; 339]. Такая встреча не только укрепила мое отвращение ко всему военному, но и озлобила меня против тех, по воле которых я оказался в солдатской серой шинели». Далее он пишет «Начальство полка и учебной команды было ненавистно солдатами. Если бы они в первые дни Февральской революции не сбежали из полка, то их судьба была бы решена самосудом» [13; 340]. Февральская революция усилила процесс разложения тыловых гарнизонов прежде всего выходом печально известного Приказа № 1 Петроградского Совета. Из всех положений Приказа наиболее тяжёлые последствия имело формирование солдатских комитетов, фактически отменившее в армии принцип единоначалия. Уравнение солдат в правах с остальным населением привело также к широкому участию солдат в политической жизни: митинги и неограниченная политическая агитация в войсках (во всех армиях мира обычно запрещённая), формирование солдатских (наравне с рабочими или крестьянскими) секций Советов разных уровней. В течение марта — апреля 1917 года начала формироваться многоуровневая система солдатских комитетов — ротного, полкового и армейского уровней. По данным исследователя Б.И.Колоницкого, результатом военной реформы стало появление в России целого «комитетского класса» [4]. «Комитетчиком» мог стать солдат, заслуживший уважение либо в боях, либо в «речах». В запасных частях «боевых» товарищей не было, поэтому в комитеты вошли доморощенные ораторы. В 101-м запасном пехотном полку в состав полкового комитета был избран упомянутый нами выше К.А.Зудилин, который приобрел популярность, по его же словам, тем, что в свободное время работал парикмахером и сапожником, а также отличался от остальных солдат своим неуважительным отношением к офицерам [13; 340]. Зудилин в 1917 г. еще был далек от большевизма, но уже тогда, обучаясь ораторскому искусству на ст.Воейково перед однополчанами, сформулировал основные пункты «своей» программы: «1.Прекращение войны 2.Передача земли тем, кто ее обрабатывает своим трудом 3.Полное упразднение бедности» [13; 341]. «Зудилинская программа», при всей своей наивности, выражала чаяния всех солдат гарнизона. Это были главные вопросы, волновавшие солдат. Именно с ними чуть позже пойдут в массы большевики.
5 апреля 1917г. Временное правительство разрешило отпуск из запасных частей внутренних военных округов на сельскохозяйственные работы домой солдат старше 40 лет, а 10 апреля было принято решение о демобилизации солдат, достигших возраста 43 лет. Указанные меры были восприняты солдатской массой как начало демобилизации. Солдаты, как правило, из отпусков не возвращались. В апреле 1917г. воейковский гарнизон сократился вдвое: «демократизированный» 101-й запасной пехотный полк был передислоцирован в г.Саранск. Еще три месяца назад, в январе 1917г., он в полном составе участвовал в усмирении взбунтовавшихся соседей-кавалеристов, но вот теперь сам оказался на грани полного развала. В запасном конном полку пограничной стражи ситуация, напротив, стала стабилизироваться. Вероятно, январские события, закончившиеся каторгой для солдат-смутьянов, стали хорошим уроком для остальных. Воейковский гарнизон пензенские краеведы советской эпохи впоследствии назовут «последним бастионом Временного правительства» [8]. Документы губернской земской управы наглядно свидетельствуют о том, что драгуны конного полка стали своеобразной палочкой-выручалочкой для спасения окрестных помещичьих экономий и хлебных запасов от крестьянских грабежей. Доходило до того, что воейковских драгун просили направить даже в отдаленные пензенские города. 26 августа 1917 г. командир конного полка пограничной стражи В.А.Пылев, возмущенный требованием направить вверенных ему солдат в г.Наровчат (!) для подавления беспорядков, вынужден был просить губернские власти об использовании для этого команд из других гарнизонов [11; 183]. Но как говорится, кто везет, того и погоняют. 22 сентября 1917 г. губернская земская управа просила «срочно послать драгун в количестве 100 человек для оказания содействия вывозу хлеба из помещичьих экономий» [11; 182], а 23 сентября 1917г. - «командировать сорок драгун в с.Вражское (ныне: Каменского района, - В.Г.) для содействия реквизиции хлеба» [11; 183], В телеграмме, посланной 12 октября 1917 г. губернским комиссаром министру внутренних дел, также остро чувствовалась необходимость «твердой руки»: «Срочно прошу штаб округа и воейковского начальника гарнизона командировать в распоряжении УЗКОМ драгун, предлагая ему принять все решительные меры по прекращению погромного движения, не останавливаясь перед применением силы» [8]. 8 ноября 1917 г. тот же комиссар просит «экстренно выслать в Пензу эскадрон вооруженных драгун. В городе идет разгром, угрожает опасность винному складу. Отправьте без задержек. Сообщите» [11; 229]. А между тем уже в ноябре 1917 года полк стал испытывать серьезные перебои с продовольствием и фуражом, что не могло не отразиться на настроениях солдат [11; 184]. Запасной конный полк пограничной стражи, расквартированный в воейковских казармах, оставался верным временному правительству вплоть до конца 1917 г. Не изменил ситуации и большевистский октябрьский переворот в Петрограде. Симпатии гарнизона были на стороне каменского торговца В.Ф.Врагова, депутата Первой государственной думы, трудовика, затем социалиста-революционера. Большая часть офицеров и солдат полка поддерживала программу эсеров [5; 15]. 16 декабря 1917 г. в г.Нижнем Ломове состоялся первый уездный съезд Советов, провозгласивший переход всей полноты власти в уезде в свои руки. В ответ на это губернская власть «выкинула последний козырь – Каменку» [5; 15], то есть конный полк, который стал готовиться к походу на Нижний Ломов. В это напряженное время Пензенский губернский комитет РСДРП (б) направил в Каменку опытных большевиков-агитаторов Д.Г.Маркелова, В.П.Кутузова, А.И.Кривошеева. Перед ними стояла задача не допустить отправку конного полка в Нижний Ломов и обезвредить местный военный гарнизон. Прибыв в Каменку, посланцы пензенских коммунистов тут же включились в работу. Они проникли в казармы полка и, обладая незаурядным пропагандистским опытом, сумели «отговорить» кавалеристов от выступления на уездный центр. Командир запасного конного полка В.А.Пылев стремился не допустить агитаторов в полк, но личные обстоятельства оказались выше: 27 декабря 1917 г. умерла его 17-летняя дочь Мария, и политика для офицера сразу ушла на задний план. 31 декабря, в канун нового, 1918 г., большевики-агитаторы при поддержке «левых» офицеров сумели организовать общее собрание полка. Умело играя на противоречиях между офицерами и солдатами, зная настроение основной массы рядовых, стремящихся скорее попасть домой, агитаторы справились со своей задачей. Большинство солдат поддержало Пензенский и Нижнеломовский советы. Распропагандированный полк вскоре уже не представлял собой боевой единицы [5; 16]. Начался процесс его разложения, который шел параллельно с оформлением в Каменке новой вооруженной силы – отряда Красной гвардии под командованием бывшего фронтовика М.В.Богомолова. Характерно то, что в провинции она образовалась уже после захвата власти большевиками. Если в Петрограде красногвардейцы создавались как ударная сила большевистской партии, инструмент давления и захвата власти, то в провинции Красная гвардия была создана как инструмент защиты новой власти. После прихода большевиков к власти разложившаяся масса солдат гарнизонов перестала их устраивать. Большевикам потребовалась вооруженная сила, способная не только к буйству, но и к защите их власти. Здесь, прежде всего надо отметить то, что требовалась именно политически благонадежная военная сила. Гарнизоны такой силой не являлись, будучи одержимы совершенно анархическим стремлениями, ориентированными прежде всего на удовлетворение собственных материальных потребностей. В результате появилась необходимость в создании Красной гвардии [3]. Начиная с этого времени, обозначается противостояние гарнизона и новых войск. Гарнизон, привыкший к безответственной, ни к чему не обязывающей жизни в тылу понял, что время его существования заканчивается. Главным стремлением гарнизонных частей стало - как можно дольше сохранить себя и свое положение. Неприязнь к новоформируемым большевистским войскам приводит, в итоге, к противостоянию с новыми властями. Гарнизон демонстрирует поддержку Учредительного собрания, выражает готовность пресекать бесчинства красногвардейцев. Но время было уже упущено. Последним противостоянием «старого» и «нового» в Каменке стали события февраля 1918 г. У красногвардейцев не хватало оружия, и лидер красногвардейцев М.В.Богомолов потребовал его у гарнизона. Офицеры отказались выполнить его просьбу. Тогда им было предложено безотлагательно явиться на совещание в здание Крестьянского позе¬мельного банка. Здесь они были насильно обезоружены. В этот день красногвардейцы также захватили склад оружия [6]. Вскоре, в марте 1918г. 3-й запасной конный полк пограничной стражи был расформирован. Так закончилась его история.
Подводя итоги исследованию, отметим, что судьба воейковского гарнизона во многом типична для всей бывшей императорской армии образца 1917г. В условиях продолжающейся войны, мощной агитации левых революционных партий, боязни отправки на фронт, относительной вседозволенности и распущенности, отсутствия твердой власти, экономического хаоса, любой тыловой гарнизон был обречен на перерождение в шайку кондотьеров. Это прекрасно понимала и новая большевистская власть, которая в услугах старой армии уже не нуждалась.
Список литературы
1. Белоусов С.В. Пензенская губерния в эпоху Первой мировой войны: моногр./ С.В.Белоусов, О.А.Сухова, С.О.Юдин; под общ. ред. О.А.Суховой. – Пенза: Изд-во ПГУ, 2015, - 464 с.
2. Врангель П.Н. Записки (ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.) В двух книгах. Книга первая. Издано перепечаткой с сокращениями из альманаха «Белое дело», книги 5 и 6. – Берлин, 1928 г. – 293 с.
3. Диунов М.Ю. Тыловые гарнизоны русской армии в 1917 г. // Автореф. дисс. на соискание уч. ст. канд. ист. наук. – Ярославль, - 1999, 26 с. http://cheloveknauka.com/tylovye-garniz … z4pcc3Zmle
4. Колоницкий Б.И. Красные против красных// Нева, 2010, № 11,- 12 с.
5. Крылов Г.И. Каменка. - Саратов: Приволжское книжное издательство (Пензенское отделение), 1980. – 64 с.
6. Курлов И.Г. В те далекие годы // Красное Знамя (г.Каменка), 22 февраля 1967.
7. Морозов В. Пензенские большевики во время империалистической войны и второй буржуазно-демократической революции в России. – Пензенское книжное издательство. Пенза, -1960, 234 с.
8. Новоженов В.П. Установление Советской власти в Каменском районе // Красное Знамя (г.Каменка), 30 октября 1977.
9. Очерки истории Пензенской организации КПСС / под ред. Г.В. Мясникова. – Саратов: Приволжское книжное издательство (Пензенское отделение), 1983. – 504 с.
10. Пензенская губерния в годы Первой Мировой войны. 1914 – март 1918: в 2 кн. Кн.1: 1914 – 1916 / отв. сост. В. В. Кондрашин. – Прага: Vedecko vydavatelske centrum «Sociosfera – CZ», 2014. – 544 с. – (Документальная история Пензенского края).
11. Пензенская губерния в годы Первой Мировой войны. 1914 – март 1918: в 2 кн. Кн.2: 1917 – март 1918 / отв. сост. В. В. Кондрашин. – Прага: Vedecko vydavatelske centrum «Sociosfera – CZ», 2014. – 595 с. – (Документальная история Пензенского края).
12. Пензенский край 17 в. – 1917 гг.: Документы и материалы. - Саратов: Приволжское книжное издательство (Пензенское отделение), 1982. – 304 с.
13. Юрченков В.А. Власть и общество: российская провинция в период социальных катаклизмов 1918 – 1920 гг.: монография / В. А. Юрченков; НИИ гуманитар. наук при Правительстве Республики Мордовия. – Саранск, 2010. – 440 с.
