Информация с сайта  http://soldaty-pobedy.ru/soldiers.aspx?SoldierID=28

Канеев Гафур Салимжанович
дата рождения: нет данных

из газеты "Каменская новь" от 7 декабря 1994 г. № 104
"И стал Гафур Григорием"

В 1943 году пришла повестка семнадцатилетнему Гафуру Это был уже третий сын многодетной кикинской семьи Канеевых, которого провожали на фронт. Горько плакала мать: уходила из дома еще одна кровиночка, кормилец семьи, вернется ли? Одна похоронка в семью уже пришла и на одного из восьми детей стало меньше.
Когда началась война, Гафур окончил семь классов. Должен был пойти в восьмой, но пришлось изменить планы, окончив курсы трактористов, работал в Кевдинской МТС, до ухода в армию пахал, сеял, выполнял другие работы в колхозе.
Он был рослым, физически развитым, видным парнем. Да и семилетка в то время значила немало. Может, поэтому сразу и направили Гафура на курсы младших командиров, где обучали вместе с другими военному ремеслу. А потом фронт и сразу передовая. В первый бой он пошел командиром расчета. Оружие – противотанковое ружье. Цель – как можно больше подбить танков. Говорят: тяжело в ученье, легко в бою. Но ничего общего настоящий бой с ученьем не имел. И не потому, что пули, снаряды, противник – все настоящее. И бойцы рядом падают не понарошку, кричишь товарищу лежащему рядом ничком и вдруг обожжет сознание: он же мертв. Нет, словно другим человеком становишься в бою: и мысли и чувства – все другое, когда впервые посмотришь смерти в лицо. В первом бою Гафур Салимжанович получил и первое ранение. А после госпиталя вернулся в строй уже не истребителем танков (как их тогда называли), а командиром стрелкового отделения. В госпитале узнал, что за свой первый бой награжден медалью "За отвагу".
Говорят, что храбро сражался, много танков подбил, – объясняет этот факт из своей жизни Гафур Салимжанович.
После того первого боя были ещё и ещё, и на своей земле и на чужой. Пришлось побыть и танкистом, и в артиллерии воевать и опять были ранения, и госпитали, и награды. Одна из них – орден Славы третьей степени – очень долго искала своего хозяина. Всего несколько лет назад вручили её Григорию Семеновичу Канееву. Так теперь зовут ветерана. Может, поэтому и награда долго до него шла, что имя у него стало новым. Отнюдь не по своей воле сменил его Канеев. И не тот это случай, когда татарские имена вроде бы переводят на русский: по документам Мухамеджан, на работе, в кругу знакомых называют Михаилом. Сыграла с ним злую шутку судьба. После последнего ранения в руку уже в конце войны, когда пальцы его зажили, попал он в часть госбезопасности. Из Польши, Чехословакии, Германии отправляли и сопровождали они эшелоны с грузами. Война уже закончилась, а служба в армии у Гафура всё продолжалась всё в той же части секретной. И всё оно шло ничего, и служба шла к концу, и мечтал уже Гафур о том, как вернётся домой на родину, но вдруг откуда ни возьмись беда.
– До сих пор не пойму, в чём там было дело. – говорит Гафур Салимжанович – только подвели меня под статью, как-то странно всё получилось. Начальнички мои куда-то исчезли срочно, а мне – ответ держать. В общем, десять лет мне было обеспечено. И вот, что странно, когда обвинения предъявляли, был я Гафуром Салимжановичем, а в приговоре я уже Григорием Семеновичем значился. В чём дело, спрашиваю? Так надо говорят. До лагеря меня ни под стражей не держали, ни погонов не снимали, и оружие при мне было.
Вот и кочевал Гафур под именем Григория Семеновича из лагеря в лагерь, из Средней Азии в Сибирь, не считая себя ни в чём виноватым, и что это было действительно так, подтвердила его реабилитация в 1953-м.
– Обиднее всего было, – вспоминает Гафур Салимжанович, – что друзья сразу все отвернулись, и в лагере мы смотрели друг на друга с опаской, боялись откровенного разговора. Не скажу, что кормили нас плохо, и одежда в Сибири добротная у нас была: полушубки, валенки, и работали мы ударно: стимул был – за перевыполнение норм срок снижался на 1, 2 и так далее дней в зависимости от процентов. Только вычеркнутые это из жизни годы. До сих пор неуютно на душе.
Когда в 1953-м Гафура реабилитировали, справку выдали на Григория Семеновича. По ней и паспорт получил. И трудовая книжка и пенсионное удостоверение и все другие документы – всё на это имя.
– Не придавал я этому особого значения, – говорит Г.С. Канеев – Не до этого было. Думал: какая разница.
Разница оказалось есть. Документы о ранении – на Гафура Салимжановича значатся, а следовательно словно их и не было у ветерана. И пенсию он получает не как инвалид войны, а как её участник.
– Говорят мне в военкомате, давай мы запросы сделаем, через суд восстановишь своё настоящее имя. Только думаю, зачем мне это теперь, уж недолго осталось. Да и не ходок я уже, вот упал, ногу раздробил, отнять пришлось – махнул рукой ветеран.
Да уж как-нибудь и так доживём, детей в люди вывели, вдвоём остались, много ли нам надо, не болеть бы только – вторит ему жена Заряхан Харрясовна.

Вместе они уже 40 лет, всякое бывало, но, как говорит Заряхан Харрясовна, раз столько лет прожили и не разбежались, значит, хорошего было больше. Встретились они в Каменке, на заводе «Белинсксельмаш», где оба трудились. Заряхан Харрясовна начала работать со дня основания завода в годы войны, когда ещё станки под открытым небом стояли. А теперь вот, вздыхает она, словно и не было меня в жизни. Гафура ещё вспоминают, а мне хоть и считаюсь труженицей тыла, и здоровье здесь потеряла, никто даже открытку к празднику не пришлёт. Только дети и помнят.
Их в семье Канеевых трое. Двое – сын и дочь – далеко от дома, третья дочь рядом с родителями живёт, на неё вся и надежда. И лекарства принесёт и продукты. Тихо сейчас в доме Канеевых. Гафур Салимжанович всё больше читает, он самый активный читатель в библиотеке, любит исторические романы, про войну читает мало, только тех писателей, кто сам на фронте был. «Остальные меня злят, – говорит – Такую чепуху напишут, а ведь кто не был на войне, подумают что и вправду так было». А Заряхан Харрясовна потихоньку по дому хлопочет да у телевизора посидит. Муж телевидение не признает: такое иногда говорят, слушать не хочется, да ещё эта реклама да фильмы современные – только раздражают.
Но тишина эта только до лета. А там собираются все трое детей с семьями. Внуки скучать не дают и забываются все невзгоды, обиды, болезни. Только тревога в душе остается: какая судьба на долю внуков выпадет, хоть бы их доля была легче. Ведь для того и жили.
Е.Бородай

Отредактировано ЛАК (2012-06-10 16:03:45)