НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ. С началом Великой Отечественной войны план отгрузки танков КВ-1 с заводов промышленности, утвержденный еще в мирное время, естественно был пересмотрен. Теперь машины в первую очередь отправлялись на те участки фронта, где ситуация складывалась особенно тяжело для частей Красной Армии. Одним из таких стало северо-западное направление – здесь немецкие части сумели за несколько дней продвинуться вглубь Прибалтики более чем на 300 километров, форсировать Западную Двину и утром 26 июня 1941 года заняли Даугавпилс.
Потеря города стала большой неожиданностью для командования Красной Армии – выдвигаемые на рубеж Западной Двины резервы (в том числе и 21-й механизированный корпус) еще находились в пути. Попытки отбить Даугавпилс спешно сформированной из разных соединений «группой двинского направления» под командованием генерал– лейтенанта С. Акимова успеха не имели.
21-й мехкорпус, части которого начали прибывать под Даугавпилс днем 26 июня, относился к мехкопусам второй очереди, и начал формироваться весной 1941 года. К началу войны он имел чуть более 50 танков БТ и Т-37/38, относившихся к учебно-боевому парку, и сильно изношенных. Поэтому для усиления корпуса уже 26 июня 1941 года с Кировского завода в Ленинграде отправили 20 новеньких тяжелых танков – 10 КВ-2 и 10 КВ-1, а 30 июня – еще 10 КВ-1. Эти машины вошли в состав танкового батальона, который придали 42-й танковой дивизии 21-го мехкорпуса. Однако к боям за Даугавпилс эти машины не успели – в донесении, направленном в штаб 21-го мехкорпуса 28 июня, сказано, что танки КВ сосредоточены северо-западнее станции Идрица и «требуют два дня для осмотра, так как водители матчасть полностью не освоили». Кроме того, имелись большие проблемы с горючим – так, в боевом донесении 21-го мехкорпуса за 30 июня отмечалось, что 20 танков КВ на фронт не отправлены «за недостатком газойля».
Скорее всего, КВ этого батальона вступили в бой 2 июля 1941 года – в этот день немцы начали наступление против частей 21-го мехкорпуса.

Экранированный танк КВ-1 из состава батальона тяжелых танков 21-го мехкорпуса, оставленный из-за отсутствия топлива у населенного пункта Букмуйже 2 июля 1941 года. Согласно актов на списание, это танк с заводским № 4793 выпуска июня 1941 года (АСКМ).
Уже на следующий день корпус получил приказ – начать отход, сдерживая противника по рубежам. В арьергарде должна была двигаться 42-я танковая дивизия, прикрываясь отрядами из пехоты, артиллерии и танков. Именно в это время и был задействован батальон КВ. Надо сказать, что действовал он, с учетом обстановки, довольно неплохо. Последние машины были потеряны в начале августа. Всего из 20 имевшихся КВ-1 было безвозвратно потеряно 13 машин, и еще 7 отправлено на ремонт в Ленинград. Ниже приведены причины потерь нескольких. Небезынтересно привести причины потерь нескольких танков батальона.
Так, КВ-1 (заводской № 4793) 2 июля направили в районе Букмуйже «по заданному маршруту, в результате чего вышло горючее. Была окружена противником, экипаж вел бой. Командир машины остался у машины для взрыва. Что сделано неизвестно, т. к. командир машины не вернулся».
7 июля 1941 года в 19 км от Опочки был потерян еще один КВ-1 (заводской № 4777):
«Лопнули маслопроводы. При восстановлении напала группа противника. Экипаж вел бой совместно с московской ремонтной бригадой. Машина взорвана. Экипаж погиб. Одновременно погибло 12 человек из московской ремонтной бригады».
Три КВ-1 (№ 4782, 4791, 4792) были сожжены противником 10 июля в бою в районе Пушкинские Горы, еще один (№ 4784) на следующий день там же застрял в болоте во время атаки и был оставлен. 16–18 июля в боях за Новоржев потеряли еще 3 КВ-1 (№ 4674, 4776, 4804) – два во время атаки застряли, провалившись в колодец и подвал, а один пропал без вести.
Но еще до прибытия в 21-й мехкорпус новых тяжелых танков с Кировского завода, в полосе действия этого соединения появились КВ-1. История этих машин довольно интересна, и заслуживает отдельного описания.

Танк КВ-1 с пушкой Л-11 и курсовой установкой пулемета в лобовом листе корпуса (выпуска ноября – декабря 1940 года) из состава танкового батальона Военной академии механизации и моторизации РККА, подбитый в районе населенного пункта Дагда юго-восточнее Даугавпилса 2 июля 1941 года. Экипаж машины был взят в плен (АСКМ).

второй КВ-1 из батальона ВАММ, подбитый под Дагдой 2 июля 1941 года. Как и первая машина (на предыдущем фото) она имеет многочисленные следы от попаданий снарядов, бронировка маски пушки сбита ими.

фото того же танка КВ, который изображен на предыдущей странице (АСКМ).

В последние годы появилась возможность изучить большое количество частных снимков, сделанных немецкими солдатами и офицерами в ходе войны. А так как фотоаппараты в Германии производились в значительных количествах (существовали довольно дешевые «бюджетные» модели, весьма простые), и был налажен процесс печатания снимков в специальных ателье, то снимков сохранилось достаточно много. Часто владельцы указывали на обороте фотографий дату или место съемки, что позволяет производить точную атрибуцию события. В результате изучения этих снимков можно выяснить интересные события о боях на советско-германском фронте.
Среди обилия немецких фотодокументов попадаются снимки двух танков КВ-1 (выпуска октября – декабря 1940 года с пушками Л-11 и курсовыми пулеметами в лобовом листе корпуса). Машины имеют на броне значительное количество следов от попаданий снарядов, а также ряд серьезных повреждений. Есть снимок, на которых немецкие солдаты открывают один из этих КВ, а на другом фото рядом с танком – стоит пленный экипаж. А так как снимки этих танков часто шли в фотоподборках группы армий «Север», сначала их привязывали к району Расейняя и 2-й танковой дивизии. Но были и сомнения – согласно документам, в этом соединении имелось всего две таких машины. А помимо вышеуказанных, имеется фото еще одного такого танка (выпуска октября – декабря 1940 года), которое четко подписывалось как «Расейняй».
Однако через некоторое время появились фотографии упомянутой выше группы из двух КВ с подписью «подбитые русские танки под Дюнабургом», а Дюнабургом немцы называли Даугавпилса. Возник вопрос – а чьи в таком случае это танки? Из состава 21-го мехкорпуса они быть не могли, так как машины, которые получало это соединение, были вооружены пушками Ф-32.
Для установления истины пришлось провести целое исследование с привлечением как советских, так и немецких документов и источников. В результате, благодаря большой помощи Ильи Мазурова, который много лет занимается историей танков КВ, загадку удалось разрешить.
По мобилизационному плану каждое танковое училище в случае начала военных действий должно было сформировать танковый батальон, укомплектовать его личным составом за счет курсантов и преподавателей, а боевыми и транспортными машинами – за счет имевшийся учебной матчасти. Такие организационные мероприятия танковые училища провели в первые дни войны, и эти батальоны убыли на фронт (о этих батальонах будет рассказано чуть позже).

Подбитый под Дагдой танк КВ-1 из батальона ВАММ, на фото хорошо видны много численные снарядные попадания в танк (АСКМ).

Но как оказалось, помимо училищ аналогичную часть создали и в Военной академии механизации и моторизации имени И.В. Сталина в Москве. Этот батальон формировался на основании распоряжения Генерального Штаба Красной Армии № 158165сс от 26 июня 1941 года, причем людьми и техникой этот танковый батальон комплектовался не только за счет академии, но и за счет научно-испытательного полигона, расположенного в подмосковной Кубинке. Согласно донесения, направленного в ГАБТУ КА 2 июля 1941 года, часть убыла на фронт, имея следующий состав: 324 человека, 56 танков (3 КВ-1, 5 Т-34, 9 БТ-7, 4 БТ-7М, 35 Т-26), 1 БА-20, 3 трактора, 41 различный автомобиль и 6 мотоциклов. Из этого количества 82 % людей, 70 % танков и 90 % автотракторной техники было выделено академией, а остальное – НИБТ полигоном.
Известно, что батальон был отправлен на Северо-Западный фронт, но подробных сведений о его боевых действиях пока найти не удалось. Обнаружилось лишь донесение помощника командира отдельного танкового батальона академии по техчасти военинженера 3-го ранга И.И. Киржаева, направленное с Северо-Западного фронта в ГАБТУ КА 11 июля 1941 года:
«Доношу о потерях в матчасти батальона в боях в районе м. Дагда с 30.06. 41 г. по 02.07.41 г.
Противотанковой артиллерией противника подбиты: 2 танка КВ-1, 1 Т-34, 4 БТ-7, 19 Т-26. Большие потери объясняю следующим:
1. Отсутствие артиллерии и авиации.
2. Неправильное использование танков (в основном по дорогам в цепочку).
3. Недостаточной разведкой противотанковых средств противника».
Следует сказать, что Дагда – это населенный пункт северо-восточнее Даугавпилса. Учитывая, что в батальоне ВАММ были КВ-1 по матчасти такие же, как и подбитые машины на фото (заводские номера 3728 и 3729 выпуска ноября и 9632 выпуска декабря 1940 года), все вставало на свои места. Нашлось подтверждение и в документах противника – в истории 3-й моторизованной дивизии 56-го армейского корпуса немцев есть эпизод о бое 2 июля 1941 года с двумя тяжелыми танками у деревни Капини (примерно 27 км западнее Дагды). Танки атаковали, но снаряды противотанковых пушек не могли пробить их брони. Лишь сосредоточенным артиллерийским огнем немцы смогли остановить обе машины. После этого ломом удалось вскрыть люк одного из танков и взять в плен экипаж, причем среди танкистов был один в звании майора.

Танкисты из экипажа КВ-1 танкового батальона ВАММ, захваченные немцами в бою 2 июля 1941 года в районе Дагды. Обратите внимание на командира на переднем плане – на петлице под комбинезоном видна танковая эмблема и одна «шпала», соответствующая званию капитан. Второй, смотрящий в сторону, скорее всего, тоже командир так как у него командирский ремень.

Кстати, фото вскрытия танка ломом действительно есть. Но вот среди пленных танкистов майора не видно – хотя судя по ремням, двое это комсостав. У того, который стоит слева из-под комбинезона просматривается петлица, и на ней различима одна «шпала» – капитан. Вероятнее всего его и приняли немцы за майора – едва ли они сильно хорошо разбирались в советских воинских званиях.
Кстати, фамилию этого пленного капитана удалось установить, проведя отдельное исследование. Сначала удалось обнаружить списки командного состава, отправленного на фронт в составе батальона ВАММ. Однако среди пропавших без вести и погибших этого капитана найти не удалось. Возникло предположение, что это может быть кто-то из командиров 21-го мехкорпуса, которому был придан батальон ВАММ. Илья Мазуров на сайте «Память народа» сумел найти наградной лист на помощника начальника 5-го отдела штаба 21-го мехкорпуса капитана Якова Петровича Коблякова, датированный 4 августа 1941 года:
«В боях проявил себя бесстрашным командиром. Выполняя приказ контратаковать противника, окружившего наши пехотные части, повел в атаку группу танков. Нанес противнику значительный урон, дав возможность нашим частям выйти из окружения. Погиб в бою».
Скорее всего, группа танков под командованием капитана Коблякова пыталась помочь частям 185-й моторизованной дивизии, окруженным во второй половине дня 2 июля 1941 года.
Удалось найти и фотографию капитана Коблякова – теперь никаких сомнений, что он изображен на фото с пленным экипажем КВ нет. Остается неясной его судьба – в базе данных ОВД «Мемориал» он числится погибшим в бою, причем без указания даты. Но из фото следует, что он попал в плен. Не исключено, что Коблякова могли расстрелять немцы – он был коммунист, член ВКП(б) с 1928 года.
Что касается второго пленного командира, изображенного на фото, его пока определить не удалось. Есть предположение, что это может быть командир роты тяжелых и средних танков батальона ВАММ старший лейтенант Н.Д. Кузнецов. Вот так благодаря немецким фотоснимкам подбитых танков КВ-1 и проведенной исследовательской работе удалось восстановить еще одну страничку войны и установить еще одно имя.