http://penza.rfn.ru/rnews.html?id=68087&cid=7

05.05.2010
Александр Касимкин лично вручил юбилейную медаль ветерану Наталье Суриной

             

                                                             

Начальник регионального УВД Александр Касимкин приехал в гости к ветерану Великой Отечественной войны Наталье Суриной в среду, 5 мая. Она и по сей день в строю – участвует в общественной работе, находит силы на любимое хобби и активно готовится к встрече 65-ой годовщины Победы.

               
     

Впервые пороху понюхала Наталья Сурина в 19 лет. В сентябре 1942 года боевое крещение она приняла в Воронеже. Город в то время делили русские и немецкие войска. Писарь-экспедитор 59-го отдельного полка связи участвовала в освобождении Орла и Белгорода. С победным маршем в составе Красной армии прошагала через пол Европы – Австрия, Польша, Германия. Конечный пункт назначения – Берлин. Самая яркая страница военной истории – 9 мая 1945 года. «Мы в Германии работали на первом этаже, а наверху, на втором этаже, мы жили. Такая стрельба изо всех оружий, у кого какие были, стреляли, и кричали «Победа, Победа!», – вспоминает ветеран Великой Отечественной войны Наталья Сурина.

С 1946 года и до выхода на пенсию Наталья Григорьевна служила в милиции. Ее муж тоже сотрудник правоохранительных органов. Семья Суриных – крепкая милицейская династия. Поблагодарить ветерана Наталью Сурину за победу приехал генерал-майор Александр Касимкин. «Наталья Григорьевна, я от имени и по поручению всей пензенской милиции приехал сюда специально поздравить с наступающим Днем Победы. Здоровья вам, благополучия. Позвольте мне вручить вам памятную юбилейную медаль», – сказал начальник УВД Пензенской области Александр Касимкин.

В теплой беседе Наталья Сурина рассказала, как попала на фронт, как завоевывала Победу, и как поразилась тогда, зимой 1945-го, увидев на фашистской земле такие же, как и в России, поля, леса и снег. Как всю жизнь посвятила работе в милиции, как растила дочь и внучек, как сейчас воспитывает правнучек, и находит время на любимое хобби. С 10 лет Наталья Григорьевна увлекается вязанием. Даже персональные выставки устраивала. В свои 86 лет она полна оптимизма, активно участвует в общественной работе и на здоровье не жалуется. «Может быть, нужно подлечить здоровье, оказать содействие, в санаторий то вам можно куда-то? Если будут какие-то осложнения, у нас есть своя медсанчасть», – сказал Александр Касимкин.

Пожелание у Натальи Суриной только одно – отметить 70-летний юбилей Победы. Такое обещание она дала себе еще 5 лет назад. К его выполнению подходит поэтапно. Сейчас готовится принять участие в торжествах в честь 65-ой годовщины разгрома фашистских войск.

Репортаж: Наталья Карпеева, Вячеслав Амелютин
________________________________________________________________________________________________________________
http://www.ym-penza.ru/index.php?option … Itemid=212

       «Немцев пугали: придут русские с рогами»

Личная история Великой Отечественной войны для Натальи Суриной продолжалась три года. Путь к Победе она прошла от Воронежа до Германии.
Наталья Григорьевна Сурина родилась под Пензой, в селе Марьино, в 1923 г. В семье ее родителей было шесть детей. Старшего, Николая, в 1939 г. забрали в армию на срочную службу. Его провожали с гордостью: Родину защищать будет! Домой он так и не вернулся. Когда завершился срок службы, его оставили в армии. А потом началась война.
«В субботу был выпускной вечер. Мы потанцевали немного, а потом пошли домой. В воскресенье, часа в четыре вечера, объявили: война. И сразу в этот день вечером мужчинам начали разносить повестки военкомата. В понедельник утром многие из села пошли в военкомат в Кондоль.
Я работала в колхозе – и полола, и снопы вязала. В марте 1942 г. меня и еще пять девчат из Марьино отправили в Чаадаевский район на лесоразработки. Повезли на лошади. Приехали в леспромхоз. Сначала подрубаем дерево топором, начинаем пилить. Дерево падает. И мы начинаем обрубать сучья. А потом ствол распиливаем на двухметровки. На двоих надо было распилить два кубометра. Десятники принимали.
Тут начался апрель. Воды было много. Обувь промокала. Нам дали лапти. Мешки мы приспособили на портянки.
И так до июня 1942 г. мы лес пилили. А потом нас отпустили домой».
     
http://www.ym-penza.ru/images/phocagall … urina2.jpg
«Жили в землянках с мышами и крысами»

«Летом 1942 г. я работала учетчиком тракторной бригады. Каждую пятидневку в Кондоль возила сведения. Ездила на лошади. Оттуда везла в бочке масло для тракторов.
В сентябре мне пришла повестка: явиться в Кондоль к четырем часам. Пошла к бригадиру, говорю: меня берут в армию. Родители провожали, плакали. И брат младший все говорил: «Куда ты идешь?» Больше я его живым не видела.
Пришла в военкомат. Нас отметили – пятнадцать девчонок. И на ночь глядя мы пошли в Пензу. Дали нам лошадь, она везла продукты и вещи. А мы шли пешком. Первый день прошли 8 километров. Солнышко стало садиться, и мы в селе заночевали. Утром, в шесть часов, пошли снова. Дошли до железной дороги, погрузили нас в вагоны и доставили в Пензу.
Нас разместили на улице Карла Маркса. Ждали, пока подтягивались остальные со всей области. 13 сентября рано построили и повели на Пензу-III. Поместили нас в большие товарные вагоны, человек по тридцать-сорок. Утром 17 сентября мы прибыли к месту назначения – в Воронежскую область. Нас встретили и повели в лес, где был 59-й отдельный полк связи. Он обслуживал непосредственно командование Воронежского фронта. Жили и работали мы в землянках по соседству с мышами и крысами. На «соседей» внимания не обращали – не до того было».

«Махорку меняли на семечки»
                http://www.ym-penza.ru/images/phocagall … surina.jpg
«Две недели мы провели в учебной роте. Занимались огневой и строевой подготовкой. Изучали устав. 29 сентября отобрали меня в числе пятнадцати человек – в экспедицию телеграфа. Мужчин из узла связи отправили на фронт, а мы, девчонки, их заменили.
В учебной роте мы были в своей одежде, а потом нам выдали обмундирование. Свою одежду мы повесили на крючки и надписали адрес. Эти вещи отправили нам домой, и всё дошло.
Обмундирование нам дали – шинель, шерстяные подшлемники, шапку. Еще – телогрейки, брюки ватные, гимнастерки, юбки и чулки. И валенки. Еще давали нам махорку и спички.
Я не курила. Как пойдешь в село, в какой-нибудь отдел армии вручать телеграмму, – там базар. Махорку на семечки меняли. Идем обратно и грызем.
Потом вместо махорки стали давать 200 граммов соевых конфет на месяц. Вместо ботинок выдали сапоги 42-го размера, а потом – и женские сапоги, которые были по размеру».

«Спать хочется – хоть спички подставляй»

«Работали мы много. Нас было две смены. Меняли друг друга в 9 утра. Пока идем на завтрак строем с котелками – уже 10 часов. Пока позавтракаем, пока вернемся – спать не дают. Придет начальник, проведет политинформацию. Рассказывает, а мы носом клюем – всю ночь работали.
Часа два мы поспим. В час поднимают. Мы обедаем, а к трем на смену. С трех до девяти работаем. Смена приходит – мы идем отдыхать. Всю ночь спим. И вот так – ночь спим, ночь работаем.
Все 3 года так провела. Первое время очень трудно было. Сидишь пишешь, а спать хочется – хоть спички подставляй.
Телеграммы поступали из армии. Я была на входящей корреспонденции. Записываю телеграммы в журнал, выписываю расписки и направляю посыльных в отделы. Отделов при штабе армии было много.
Телеграммы были обычные и шифрованные. Шифровки – пять цифр столбиком. Их отдавали шифровальщикам. Они быстро расшифруют и командующему на доклад.
– А командующий всегда с нами рядом.
Фронтом командовал Ватутин. Когда он погиб, после него временно стал командовать Жуков. А потом – Конев. И до конца войны. Сначала был Первый Украинский фронт, а когда война закончилась, в Германии фронт стал называться Центральной группой войск.
Командующие были у нас каждый день: рядом с экспедицией была переговорная специальная. Они по несколько раз за день приходили и разговаривали с Москвой».

«Раненый просил: «Пристрели, дочка, пристрели!»

«Когда Воронеж взяли, мы переехали в Бобров. Из землянок переехали в квартиры. После Боброва – Острогожск. Потом нам пришлось отступить. И снова в землянки. Когда началась Орловско-Курская дуга, землянки наши ходуном ходили – Прохоровка была недалеко. Когда наступление – телеграммы идут без конца. Когда в обороне – меньше».
Когда наши войска взяли Белгород, полк, в котором служила Наталья, туда переехал. И ей нужно было разнести телеграммы. Она шла по улице и думала, в какой отдел ей направиться. А за спиной шел военный. И вдруг раздался взрыв.
Наталья обернулась, а военный лежит на земле и воет, как зверь, от боли. Он наступил на мину, и ему оторвало ногу. «Пристрели, дочка, пристрели!» – из последних сил попросил он Наталью. Перепуганная, она побежала в госпиталь – он был в двух шагах. Раненого сразу забрали.
«Первое время приехали в Белгород – немецкие трупы валяются, лошади раздутые. Но наших солдат не было – уже убрали. А немцев еще не успели».

«И тут поняла: сейчас выстрелит»

«Был случай, когда спасла человека от верной смерти. Я принимала входящую корреспонденцию. Рядом сидел политконтролер. Зашел посыльный – узбек. Я отдала ему телеграмму, а он спросил: может, из аппаратной еще телеграммы принесут? Завезу, мол, по пути.
Политконтролер сказал: вези одну. Узбек упираться стал: принесут из аппаратной, тогда поеду. Политконтролер начал белеть от злости, вынул пистолет и направил на посыльного. И тут поняла: сейчас выстрелит.
Подошла сзади и руку его опустила вниз. И в этот момент из аппаратной телеграммы вынесли. Посыльный вышел, а политконтролер выдохнул и сказал: спасибо, Наталья, я ведь мог человека убить за невыполнение приказа. Жена этого узбека потом письма писала, приглашала в гости».

«А мы без рогов и никого не убиваем»
«В феврале 1945 года наш полк вступил в Германию. Ехали мы на открытых машинах. Сначала погрузят аппаратуру, а сверху нас посадят. Завернешься в одеяло, накроешься плащ-палаткой. Но если зимой, а ехать километров двести-триста – замерзнешь!
А тут ночь была теплая-теплая. Там зимы не такие, как у нас. Шофер говорит:
– Девчонки, Германия!
А еще была ночь. Мы высунулись из своих плащ-палаток, смотрим: что за Германия? Такой же снег, как у нас, в России.
Первый город был Франкфурт-на-Одере, куда мы приехали. Город большой. Окна открытые, скот бродит, людей не видно. Оказалось, все ушли из города. А потом, когда наши части опередили этих беженцев, они стали возвращаться домой.
У нас были девчонки, которые по-немецки разговаривали. И вот немцев спрашивают:
– Зачем вы ушли?
– Нас запугали. Сказали, придут русские с рогами. Придут и всех будут убивать.
А мы без рогов и никого не убиваем. Они нас бояться перестали.

«До Пензы из Германии ехали месяц»

При редкой возможности Наталья писала домой письма. Из них узнала, что младшего брата Александра призвали вскоре после нее. А потом и отца забрали. По состоянию здоровья его демобилизовали, и он вернулся в Марьино – стал работать в колхозе счетоводом.
Александр погиб на фронте. Его призвали в танковые войска. В сорок четвертом, при прорыве блокады Ленинграда, он сгорел в танке.
Родители долго горевали и больше прежнего боялись за Наталью. Переживали за нее и три сестры, которые остались дома.
«Победу встретили в городе Штеттине. Дали всем пятьдесят граммов водки, общий обед. И все пошли на смену.
В конце лета сорок пятого узнала: собираемся домой. Из Австрии возвращались в товарных вагонах, прострелянных, как решето. Когда шел дождь, негде было спрятаться.
На станциях стояли порой по пять суток. Но никто не жаловался. Возвращение было таким долгожданным, что в него боялись верить.
До Пензы добирались мы месяц. Вернулась я в свое село. Отдохнула несколько месяцев и поступила на службу в МГБ».

Фото Дениса Кострюкова

Отредактировано ЛАК (2016-12-02 00:30:37)