Макаров Александр Денисович

26.02.1912 - 21.02.1987
Полный Кавалер ордена Славы

Даты указов:
1. 10.06.1944 Орден № 18893
2. 24.10.1944 Орден № 1586
3. 24.03.1945 Орден № 408

Макаров Александр Денисович - сапер 114-го инженерно-саперного батальона (6-я инженерно-саперная бригада, 1-я гвардейская армия, 4-й Украинский фронт) ефрейтор – на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Родился 26 февраля 1912 года в селе Бутырки Петровского уезда Саратовской губернии, ныне Лопатинского района Пензенской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 4 класса. Работал в колхозе.

В 1941 году был призван в Красную Армию. В боях Великой Отечественной войны с апреля 1942 года. К весне 1944 года красноармеец Макаров воевал сапером в 114-м инженерно-саперном батальоне 6-й инженерно-саперной бригады. Особо отличился в боях за освобождение Польши и Чехословакии.

5 марта 1944 года в районе населенного пункта Тадеушполь (Польша) при подготовке наступления красноармеец Макаров проделал проход в минном поле противника и снял много мин.

Приказом от 10 июня 1944 года красноармеец Макаров Александр Денисович награжден орденом Славы 3-й степени (№18893).

8 сентября 1944 года в районе населенного пункта Санок (Польша) ефрейтор Макаров проделал проходы в минных полях противника, сняв свыше 30 мин.

Приказом от 24 октября 1944 года ефрейтор Макаров Александр Денисович награжден орденом Славы 2-й степени (№1586).

27 ноября 1944 года в районе города Михаловце (Кошицкий край, Словакия) ефрейтор Макаров обследовал заминированный мост через реку Лабарец. Обнаружил мощное взрывное устройство с часовым механизмом, обезвредил его, чем спас мост на реке от взрыва.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками ефрейтор Макаров Александр Денисович награждён орденом Славы 1-й степени (№408). Стал полным кавалером ордена Славы.

В 1945 году был демобилизован. Вернулся на родину. Жил в родном селе Бутырки. Работал в колхозе. Скончался 21 февраля 1987 года. Похоронен на кладбище села Чардым, Лопатинского района.

Награжден орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 3-х степеней, медалями.

Биографию подготовил Сергей Каргапольцев (-)

Источники:
- Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000
- Лобода В.Ф. Солдатская слава. Книга 1. М., 1963
- Пензенская энциклопедия. - М.: «БРЭ», 2001

Министерство культуры Пензенской области.
ГБУК «Пензенская областная библиотека им. М. Ю. Лермонтова».
Составитель - Савин Олег Михайлович.

И родом они пензенские...
Очерки о полных кавалерах ордена Славы трех степеней.
Пенза, 2010.

В. Рубцов.
Солдат всегда солдат

    Погожим сентябрьским днем сорок первого года Александр Денисович Макаров с двумя товарищами вышел из своего села Бутырок. Закинув за спины вещевые мешки, новобранцы шли молча. В короткие минуты прощания с родными местами хотелось помолчать. Может быть, кто из них последний раз в жизни оглядывался на крышу своего дома у подножия лесистого холма. Еще раз окидывал взором родные поля, где оставались почти одни женщины и подростки. Долгим взглядом провожали колхозницы своих защитников. Ни платками, ни руками не махали: не на свадьбу, не на отдых уходили, на войну...
До Лопатина солдат бок о бок сопровождала река Уза. Только не могла она, а так ей сказать хотелось: «Ребята, много рек вам повстречается, а меня не забывайте, в родстве мы состоим». А новобранцы и без слов ее хорошо понимали, сердцем.
Небольшая задержка в военкомате и из районного центра вышла уже команда из семнадцати человек. И по-прежнему река Уза на протяжении шестидесяти километров не хотела расставаться с земляками, петляла и петляла рядом, по правую руку. Только под Пензой распрощались: Уза влилась в Суру, а солдаты — в инженерно-саперную бригаду.
Тут же под Пензой и началась нелегкая служба рядового Александра Макарова. Началась она с рытья противотанкового рва и сооружения других оборонных объектов. Немец рвался к соседней Тамбовской области, а от нее до Пензы рукой подать.
Закончив работы под Пензой, саперная бригада своим ходом пошла на запад, навстречу фронту. Сделает переход, и там, где начальники наметят колышками «линию заранее подготовленных позиций», солдаты вновь брались за лопаты, топоры, пилы. Так и дошли до переднего края. В полосах заграждения противника начали проходы делать, наводить переправы при форсировании рек, укреплять занятые плацдармы и рубежи. Работы хватало до самого Берлина, а точности ради, пятнадцать километров до Бранденбургских ворот не дошли. И сейчас досадует Макаров: весь путь пешком прошел, а на ступенях рейхстага сапоги почистить не довелось.
За четыре года по прямой от села Бутырки до Берлина и по пешему не так уж много, но был это не просто поход, а поход военный и не всегда по прямой. Приходилось и по фронту передвигаться, по так называемым рокадным дорогам и по бездорожью, временами отходить назад, возвращаться из глубокой разведки, вести бои. И все это в сочетании со всегда спешными саперными работами на переднем крае обороны или в первом эшелоне наступления.
...Ничейная полоса — так только принято говорить, а, как правило, у нее бывает хозяин. «Ничейка» около местечка Ветка, под Гомелем, густо нашпигованная минами и хорошо пристрелянная немцами, считай, им и принадлежала. Короткой летней ночью наши саперы получили приказ разминировать полосу на подступах к Ветке. Эту операцию всегда старались провести скрытно и даже под секретом. Но ни разу Макарову не пришлось участвовать в разминировании неприметным. И в этот раз, не успели саперы еще и первой мины обезвредить, как немцы заметили их и ударили из пулеметов и даже автоматов — глубина полосы была всего метров полтораста-двести. Огонь переднего края сразу поддержала артиллерия из глубины немецкой обороны. Советские войска ответили еще более мощным огнем. Обычное дело: начался нежданный бой — разведку через передний край переталкивают или саперы на минном поле на животах елозят. Под пулеметными очередями, разрывами мин и снарядов ползают они ужами. Шарят впереди себя миноискателями. Ножами и малыми лопатами откапывают, как клады какие, мины. Кругом ад стоит, а сапер осторожно, нежно, как с малыми детьми, с минами нянчится, готов их телом прикрывать. Прикроешь: какой осколок или ком земли может по тебе только вскользь пройтись, а ну как он по минному взрывателю угодит, мина у сапера в руках или он над ней носом склонился, и пиши на парня похоронную. Глаз да глаз и смекалка нужна большая — на своей ошибке саперу не приходится учиться.
Не до счету было, но чего-то много мин Макаров тогда укротил. Только смотрит, и товарищей у него не остается, а немец все бьет и бьет. Что же, не впервые Макарову дела такие. В роте говорили: «Не могут немцы ни пули, ни мины подходящего калибра для него подобрать». Но в этот раз случилось иначе. Пуля ударила Макарову в щеку, вынесла зубы и свернула челюсть. Кто и как его выволок с ничейной полосы, он не помнил...
Челюсть вскоре выправили, зубы потом вставили. А за особое отличие прикололи Макарову на грудь первый орден Славы третьей степени. Сам он никакого отличия за собой не заметил, ничего, думалось, такого особого не сделал.
Сапер — известная и определенная уставами военная специальность. Но сапер прежде всего солдат, а потом уже сапер. Ни одна солдатская обязанность с него не снимается. Не освобождается он и от разведки и от добывания «языков».
На подступах к городу Коломыя советскому командованию потребовался «язык». Войска той и другой стороны, окопавшись, стояли в обороне. Саперы укрепляли передний край, местность хорошо изучили, к противнику присмотрелись, им и поручили «языка» добыть.
На задание вышли трое рядовых. Макарова, как орденоносца, старшим назначили, с ним Михайлюк и Муравский. Три этих «М», как потом их называли, хорошо пригляделись к вражеской пулеметной точке, которая в полутора сотнях метров напротив была. Знали, что там постоянно находятся двое: один наблюдает, другой, подсменный, на дне окопа сидит. Время выбрали под утро, когда самый сон морит. Снегу еще не было, но уже завернули холода. Немцы мерзли, пялили на себя все, что попадется, даже одеяла. Особенно головы кутали, а это как раз и на руку разведчикам.
Ползти кружным путем расчета не было: укрытий никаких, рельеф как из-под фуганка. Поползли прямо на пулемет, в надежде, что ночь выручит или наблюдатель задремлет. Ну, а уж если наблюдатель не сонливый... Но война есть война, что будет.
И было, как нельзя лучше. Наблюдающего, склонившего голову на пулемет, прикончили. На подсменного свалились с бруствера и, как был он в одеяле, так и представили его ожидавшим на переднем крае штабникам. Тихо, спокойно все обошлось и «языку» цены не оказалось.
— Как, Макаров, один орден, поди, скучает? Награды компанию любят, — пошутил командир роты, старший лейтенант Лютиков.
И немного времени спустя у Макарова уже собралась «компания» из двух степеней ордена Славы. Тихонько позванивают они на груди, словно разговор между собой и с сердцем сапера ведут. В трудные минуты подсказывают, как честь солдатскую держать. Не от того ли он и везучим был всегда в разведке. Только за «языками» шестнадцать раз ходил и никогда пустым не возвращался, ни разу ранен в разведке не был.
До города Коломыя Макаров еще несколько полей разминировал в бою, и оставленных противником. Все это оперативное направление было усеяно минами, как грибами в дождливое лето. А в самом Коломыя попался такой «мухомор», каких Макарову ни до этого, ни после видеть не приходилось.
Передовые части уже выбили противника из города. В улицы, где на видных местах не высохли еще надписи: «Мин нет», втягивались главные силы. И в это время у моста через Прут, на береговом откосе заметили подозрительную бетонную плиту. С большим трудом саперы сдвинули плиту и под ней обнаружили фугас с работающим часовым механизмом. До взрыва оставалось 16 минут. Заряд, предполагалось, заложен большой, а основательно обследовать его не оставалось времени. Устройство взрывателя было немного знакомо, остановкой часового механизма взрыв не предотвратить. Но с помощью особой «кошки» и веревки или проволоки взрыватель удавалось вырывать с «корнем». В радиусе ближних кварталов придержали движение войск. Около фугаса остался один Макаров. Он закрепил на взрывателе «кошку» и размотал привязанный к ней телефонный провод длиной шестьдесят метров, чтобы хватило до окопчика. Но и окоп ни в какой мере не обеспечивал саперу безопасность. Так, для порядка. Потянул Макаров за провод и «кошка»... сорвалась со взрывателя! Оставалось, нет ли какое время до взрыва, раздумывать было некогда. Макаров бросился к фугасу и что было силы рванул взрыватель руками... Ничего, тихо кругом, только от бега и волнения свое тяжелое дыхание Макаров слышит. Чувствует, как по вискам сбегают холодные струйки пота...
Семь тонн тола было заложено в фугасе направленного действия. Главную его силу гитлеровцы рассчитывали обрушить на мост и улицу, по которой беспрерывными потоками двигались советские войска.
Макарова уже наперед поздравляли с награждением орденом Славы I степени. И не ошиблись бывалые солдаты, в тот же день из штаба бригады запросили представление к награде отважного сапера.
...Командованию потребовалось заминировать один перекресток автомобильных дорог и подорвать склад в тылу противника, в сорока километрах от переднего края. Почему именно этот перекресток и этот склад, Макаров не знает, тайной осталось. Самое трудное для него в задании было найти нужный перекресток и склад на неизвестной местности. Требовалось ее по карте изучить, а Макаров карту читать не обучался. Но из троих идущих на задание, рядовой Василевский хорошо разбирался в карте, он и взял на себя обязанность проводника.
Оделись разведчики легко: южная мягкая зима стояла, да и нести на себе пришлось много. Кроме автоматов, запаса патронов и продуктов, несли шесть пятикилограммовых мин и шесть килограммов тола.
Под шум боя перешли линию фронта и трое суток добирались до указанного места. Днем отлеживались в укрытии, а ночью шли. Тихо, настороженно, вслушиваясь в каждый шорох. Впереди какое-то движение или людской говор — сворачивали в сторону. Справа что-то послышалось — подавались влево. При таком петлистом пути да ночью трудно было ориентироваться Василевскому, но он точно вывел товарищей к намеченным объектам.
За ночь заминировали перекресток. Сняли у склада часового и подняли немецкие запасы на воздух. Взрыв вызвал у немцев суматоху, усиленное движение. Одна за другой взрывались под автомашинами мины. Гитлеровцы в панике метались, а советские саперы неподалеку из укрытия наблюдали и взрывы считали: все шесть взорвались.
Налегке саперы вернулись к своему исходному рубежу за одну ночь, а советские войска к этому времени отошли на семь километров к востоку. Немцы подтянули новые силы, плотность войск у них в первом эшелоне стала такая, что саперам и ступить было негде. Отсиживаясь в полузамерзшем болоте, они двое суток не могли перейти передний край. На третью ночь чувствуют — больше не выдержат, вмерзнут в болото. Решили, была не была, в открытую перебежать ничейную полосу. Сбросили раскисшие в воде сапоги и в одних носках, что есть духу пустились по смертоносной «ничейке». Пока немцы впотьмах разобрались, что к чему, кинулись к пулеметам, саперы на рекордной скорости уже «финишировали» у своих окопов. Потом смеялись над бегунами всей ротой — солдату тужить и дня не прожить.
Война кончилась, а саперов долго не отпускали. Восстанавливали, строили, что особо срочно нужно было. Хлеб убирали. Скот, без хозяев разбежавшийся, собирали. Так повзводно и стада пасли, караулили, коров доили.
Домой возвращался Александр Денисович ровно через четыре года, тоже в сентябре. Сопутствовали солдату радость большой победы и печаль тяжелых утрат. Та же дорога от Пензы серой суровой ниткой нижет знакомые села, поля, перелески. Река Уза бежит навстречу, несет воду от самого двора Макарова: «Попей, солдат, смой военную пыль и копоть, запекшуюся кровь с ран — вода родная, целебная. Присядь на бережку, погибших товарищей помяни: Колчина Василия Ивановича и Ванясова Терентия Тимофеевича. Троих вас провожала, одного встретила».
Душевно встретили Макарова и Бутырки. Правда, без пиров и музыки, не до того еще деревне было: вдовьи и материнские слезы не высохли. Отдохнуть бы как следует покалеченному войной солдату, да времени не было. Поднимать колхозное хозяйство надо было.
Многие на войне в начальники вышли, вернулись и на командные колхозные должности встали. Кому что дано, а у Александра Денисовича не было такой жилки, чтобы руководить и командовать, ему дай дело для его рук. Пусть работа тяжелая, пусть черновая, это самое его дело, что в колхозе, что на войне. Как в случае с фугасом в городе Коломыя, Макаров один на один выходил против разных бед и неполадок. Вовремя не завезли кормов скоту, а в поле носа не высунешь: метель, снега по пояс, гусеничный трактор на сгруженный и спрессованный снег картером садится и ни с места. Вот тут Макаров на лошади и выручал. День ли, ночь ли — не в счет, возил из непогожего поля солому, сено, спасал положение.
И сдвинулся колхоз, зашагал все в горку, в горку. Сил набрался, завидные достатки появились. Были в этом немалые заслуги и Александра Денисовича Макарова.

    МАКАРОВ Александр Денисович, род. 26.02.1912 в с. Бутырки Лопатинского р-на Пензен. обл. в семье крестьянина. Русский. Окончил 4 класса. Работал в колхозе. В Кр. Армии с 1941.
В боях Вел. Отеч. войны с апр. 1942. Сапер 114-го инж.-сап. батальона (6-я инж.-сап. бригада, 1-й Укр. фронт) рядовой М. 5.3.44 в р-не нас. пункта Тадеушполь (Польша) проделал проход в минном поле пр-ка и снял много мин. 10.6.44 нагр. орд. Славы 3 ст. В том же боев, составе (1-я гв. армия, 4-й Укр. фронт) ефрейтор М. 8.9.44 в р-не нас. пункта Санок (Польша) проделал проходы в минных полях пр-ка, сняв св. 30 мин. 24.10.44 нагр. орд. Славы 2 ст. 27.11.44 в р-не г. Михаловце (Чехословакия) М. обезвредил мину с часовым механизмом, чем спас мост на р. Лабарец от взрыва. 24.3.45 нагр. орд. Славы 1 ст.
В 1945 демобилизован. Жил в родном селе. Работал в колхозе. Нагр. орд. Отечественной войны 1 ст., медалями. Умер 21.02.1987. Похоронен в с. Чардым, Лопатинского р-на.
Лит.: Лобода В.Ф. Солдатская слава. М., 1963. Кн. 1. С. 173.