Матвеев Владимир Андреевич

13.11.1919 - нет данных
Полный Кавалер ордена Славы

Даты указов:
1. 25.04.1944 Орден № 35361
2. 14.04.1945 Орден № 12147
3. 27.06.1945 Орден № 30

    Матвеев Владимир Андреевич – сапёр 105-го отдельного моторизированного штурмового инженерно-саперного батальона 23-й моторизированной штурмовой инженерно-саперной бригады 2-й армии Войска Польского 1-го Украинского фронта, ефрейтор - на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.
    Родился 13 ноября 1919 года в городе Пенза в семье рабочего. Русский. Окончил 8 классов. Работал слесарем-инструментальщиком на заводе имени Фрунзе.
    В Красной Армии с 1942 года. Участник Великой Отечественной войны с июня 1942 года. Сражался на Южном, 4-м и 1-м Украинском фронтах. Принимал участие в освобождении Крыма, Украины, Польши, в боях на территории Германии.
    Сапёр 215-го отдельного батальона инженерных заграждений (43-я отдельная инженерная бригада, 4-й Украинский фронт) красноармеец Владимир Матвеев в ночь на 8 апреля 1944 года под городом Армянск (Крым, Украина) проделал проход в проволочных заграждениях противника, обеспечив выход в атаку своей пехоте.
    За мужество и отвагу, проявленные в боях, красноармеец Матвеев Владимир Андреевич 25 апреля 1944 года награжден орденом Славы 3-й степени (№ 35361).
    Сапёр 105-го отдельного моторизированного штурмового инженерно-саперного батальона (23-я моторизированная штурмовая инженерно-саперного бригада, 1-й Украинский фронт) ефрейтор Владимир Матвеев с бойцами 12 января 1945 года западнее населенного пункта Сташув (Польша) проделал проходы в минных полях противника, сняв свыше 200 мин, из них 35 противотанковых.
    За мужество и отвагу, проявленные в боях, ефрейтор Матвеев Владимир Андреевич 14 апреля 1945 года награжден орденом Славы 2-й степени (№ 12147).
    Владимир Матвеев, находясь в том же боевом составе (2-я армия Войска Польского, 1-й Украинский фронт) в ночь на 16 апреля 1945 года в районе населенного пункта Нидер-Нойндорф (Германия) под сильным огнем установил с сослуживцами рамные опоры моста для переправы через реку Нейсе, обеспечив своевременную доставку подкрепления.
    Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками ефрейтор Матвеев Владимир Андреевич награжден орденом Славы 1-й степени (№ 30), став полным кавалером ордена Славы.
    После войны еще некоторое время продолжал служить в Вооруженных Силах СССР. В 1947 году В.А. Матвеев демобилизован.
    Вернулся в родной город Пензу. Работал кладовщиком на торговой базе.
    Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.
   
Биография предоставлена Кириллом Осовиком (-)

Источники:
- Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000

Министерство культуры Пензенской области.
ГБУК «Пензенская областная библиотека им. М. Ю. Лермонтова».
Составитель -Савин Олег Михайлович.

И родом они пензенские...
Очерки о полных кавалерах ордена Славы трех степеней.
Пенза, 2010.

В. Рубцов.
Сапер в тылу врага

    У каждого рода войск свое назначение,  определенный  круг  специальных обязанностей.  Казалось  бы,  известно, что  входит  в  обязанности  сапера  или танкиста,  разведчика  или  воздушного десантника.  Владимир  Андреевич  придерживался того же мнения.
- Ну, как воевал? Обычно воевал, как все. Дело сапера известно, я больше все с минами  возился,  сколько  их  проклятых перенянчил за три года!  Одним словом, минер - моя военная специальность.
Но  все-таки «обычно»  ли  воевал Матвеев? Не все же саперы награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды, не все полные кавалеры ордена Славы. А В.А. Матвеев орден Славы первой степени получил одним из первых - за № 30.
В беседе слово по слову выяснилось, что Матвеев - сапер не совсем обычный и воевал он несколько не «как все». Оказывается, военные биографии тех же саперов не повторяются, каждая из них содержит что-то новое и еще не рассказанное.
До войны и первый ее год Матвеев работал слесарем на пензенском велозаводе. Три его брата и сестра-врач ушли на фронт в начале войны. Два брата, летчик и пехотинец - лейтенанты, впоследствии погибли. А Владимира не брали в армию, у него со зрением было плохо, по этой причине он и срочную службу не проходил. Только через год лечения медицинская комиссия определила, что в авиацию или в артиллерию он по глазам не подходит, а в пехоту или еще лучше в саперы его можно зачислить. В мае сорок второго года Владимира взяли в пехоту. Осенью под Сталинградом он был ранен. Лежал в Астраханском госпитале и оттуда получил назначение в саперные войска. Тут бы, казалось, ему и следовало заняться минным делом. Но, нет, для этого потребовалось еще пройти ускоренную... парашютную: подготовку, научиться приземляться с парашютом в немецком тылу. Военная специальность у него стала, если полностью назвать, сапер-минер-разведчик-десантник-парашютист.
Каждый род войск вел свою разведку, вели ее и саперы. Группа из 7-8 человек с рацией сбрасывалась с самолета. Обычно это делалось в полосе готовящегося наступления. Саперов интересовали минные поля, противотанковые рвы, водные переправы, проходимость дорог. Не обходили они вниманием, конечно, и сосредоточение войск противника, его боевой техники, размещение штабов, складов, аэродромов - это непреложная обязанность каждого военного на фронте. Не проходил мимо всего этого, разумеется, и Матвеев, но специализировался он главным образом на минных полях, а это самый трудный объект разведки.
А как же их отыщешь на такой территории, вы же десятки километров проходили? - спрашивал один из подсевших к нам работников склада, где мы вели разговор.
- Исхаживали много, а зачем же на всей территории искать. Мины зря не ставят. Смотришь, где противотанковый ров, мост, дорога с ограниченными объездами, тут и ищи минное поле. Определяй его границы, площадь, а данные - радисту, он отстукает их шифром. Себя поставишь на место немцев и примеришься, где бы ты заминировал, точно, и они там минами землю начинят. Мало ли сам такие же места минировал.
- Ну и эти места миноискателем прощупывали?
- Редко. Только там, где боев не было, а где бои прошли или свалка какая-нибудь, металлообрабатывающий завод вблизи, там миноискатель беспрерывно гудит. Металлу в землю полно набилось, а миноискателю все равно, что мина, что осколок с горошину, что железная стружка, знак подает. А пластмассовую или как у нас были, деревянную мину не берет. Лучше нет собак, чуткие они на тол. В бригаде у нас целый собачий батальон был. Обучать их только трудно и мы как-то в парашютный десант не приспособились собак брать. Больше все щупом пользовались, вроде копья такого, идешь и тычешь им в землю.
- А так можно и на воздух взлететь, - представил, видимо, один из слушателей себя со щупом на минном поле.
- Не было такого случая, - снисходительно улыбался Владимир Андреевич. - По противопехотным минам, это да, не погуляешь, но их немцы в тылу у себя не ставили. Отходили когда - оставляли или перед передним краем их приспособляли. А в противотанковые они редко заранее взрыватели вставляли. Да и чтобы взрыватель сработал, нужна тяжесть девяносто килограммов, а если в тебе нет столько, ходи без опаски. В чем и не дураки были немцы, а тут у них недомыслие получалось. Сами, что ли, своих мин боялись, и нам это на руку было хоть на передовой, хоть в тылу.
Говорил Владимир Андреевич о чем-нибудь страшном, и казалось: не так уж страшен черт, как его малюют. И рассказы у него тоже короткие, одной папироски «Прибой» на три истории хватало:
- За один такой заброс в немецкий тыл я и третью степень Славы получил.  Пятнадцать  суток  мы  бродили.  А  осень,  холодно.  Продукты тянули, тянули, потом все кончились. Ноги еле таскали. Могли бы у немцев запастись едой, только без шумихи было не обойтись. А выдавать себя нельзя, таиться приходилось. Но не помирать же с голоду. Подобрались ночкой к деревне. Подкараулили женщину, из крайней избы вышла. Просим: вынеси поесть чего-нибудь. Она руками отмахивается. Говорит, полна деревня фашистов и у нее квартируют. Сейчас ушли за ужином, а один остался узлы сторожить. В узлах одни тряпки и всякая безделица. И между прочим, или с умыслом каким женщина шепчет: «В соседней избе полицай живет. Он только что пришел и один в дому». Командир группы у нас был старший сержант Ключ, украинец, парень что надо. Он и говорит: «А что, ребята, втихую прихватим полицая, а у него, наверняка, и продукты есть». Одни из нас во дворе остались, другие в избу заскочили, мужик даже и не сопротивлялся, а может, не успел. Все, что у него нашлось, на него же навьючили и с собой забрали, как «языка»...
Слушатели  ждут:  вот-вот  развернутся  такие  события,  от  которых  дух захватит. Ну, хотя бы, чего нельзя ждать от фашистского прихвостня - полицая, с которым семерым саперам пришлось несколько дней в немецком окружении скрываться и передний край переходить. Нет, так и довели полицая без всяких приключений. Сглаживалась в рассказе Владимира Андреевича острота событий, суховато и обыденно они выглядели. Собеседнику приходилось самому многое представлять, как там все было. Что переживал Матвеев, прыгая ночью с парашютом на землю, занятую врагом. Как волновался, отыскивая после приземления в темноте товарищей, раскиданных иной раз на километры, когда нельзя ни кричать, ни сигналить и расспросить некого. Это и представить трудно, и Владимир Андреевич объяснить затруднялся:
- Как-то всегда собирались. Пока в воздухе висишь, примечаешь и запоминаешь, кто где приземляется. Потом уж какая-то сила друг к другу тянет. А чтобы под крик птиц и зверей приспосабливаться, чего-то у нас не ладилось. Один раз только двоих потеряли, отнесло на парашютах далеко: с запозданием из самолета выпрыгнули. Когда наши в наступление пошли, видели тех двоих... На виселице... Рассказывали, кто видел, зверски пытали, прежде чем повесить.
Матвеев вздыхал и добавлял после короткой паузы:
- А так в тылу немцев можно было гулять. Конечно, если ртом ворон не ловить, не лихачить. Еще если местность подходящая, лето - и совсем хорошо. Матушка-ночь здорово выручала. В тыл на самолете подбросят, из тыла уж самим выбираться приходилось. А людей чаще всего теряли при переходе переднего края. Тут, как не суди, бои шли.
Вот так непреднамеренно и приглушал краски о своем подвиге солдат Владимир Андреевич. Это не скромность героя, как убеждены некоторые. Это сознание непременности военной героики. Подвиг, ставший долгом, прямой обязанностью, он уже не представляется человеку какой-то исключительностью.
После парашютной выброски саперам мало приходилось отдыхать. Части готовились к наступлению. Вернувшиеся из немецкого тыла были нарасхват: помогали командирам изучать местность в тылу противника, уточняли местоположение заграждений. А потом приходило самое трудное - сопровождение войск при наступлении.
Матвеев чаще всего сопровождал танки. На броню садились два сапера, и танк шел на прорыв немецкой обороны. На мчавшуюся машину обрушивался огонь из всех видов оружия, обезумевшие фашисты строчили по мощному КВ даже из автоматов. Танк крушил все, что попадалось на пути. Его кидало на неровностях, на сминаемых пушках, автомашинах. Каким-то чудом держались на танке сапёры. Страшная тряска, упругие взрывные волны от рвущихся рядом снарядов, по броне градом барабанили осколки и пули.
Здесь саперы становились немного танкистами. Они являлись проводниками по заграждениям. Разминировали проходы в известных им минных полях и неизвестных, которые на ходу танка должны заподозрить, остановить танк, обследовали место и обеспечивали проходимость для танков и других, следовавших за ними войск. Саперы с танкистами меняли траки на подорванных гусеницах. В короткие боевые затишья им давали попробовать заводить мотор, настраивать рацию, учили обращаться с пушкой. Случалось, погибал танкист, на его место в бою садился сапер. Делили поровну с танкистами синяки и шишки, набитые об броню, делили и смерть от огня, сосредоточенного по танку. Два раза Матвеев был ранен на броне осколками в голову, много раз контужен.
Бывало и так: прорвется танк во вражеский тыл, разворочает его снарядами или сгорит, а свои не подошли. И снова саперы с уцелевшими танкистами возвращаются к передовой.
- А как же было иначе, - говорил Владимир Андреевич. - Особенно последние годы наступление развивалось быстро, разве поспеет сапер бежать впереди танков прорыва. Автомашину ему дать, толку нет, ее первый малокалиберный снаряд разнесет, пулеметная очередь насквозь прошьет. А это прижмешься к броне за боевой башней, вцепишься во что придется и смотри только, чтобы не слететь. Башня от лобового огня укрывает. Как даст какой-нибудь слабенький снаряд или бронебойный вскользь по лобовой броне, а тебе ничего. Только в голове звон, в глазах темно, чувствуешь, память теря
ешь. Последнее что в уме: только бы не свалиться. Очнулся раз - танк перед разрушенным мостом остановился, я за скобу держусь, и уж в себя пришел, а руки разжать не могу. Через минуту отошел, брод искать надо было.
Сопровождал Матвеев и пехоту. Однажды проводилась разведка боем. Началась она с артиллерийской подготовки, под шумок которой Матвеев с товарищами разминировал проходы. Очень выгодное время, когда противника артогнем загоняют в землю. Тут ему не до наблюдения за какими-то отдельными фигурами на полосе заграждения - действуй сапер свободно.
Только успели смолкнуть последние залпы и не рассеялись еще пыль и чад на «обработанном» немецком переднем крае, советская стрелковая рота начала разведывательный поиск.
Матвеев провел роту через минное поле и, как всегда, включился в ее состав: кто знает, может быть, еще что потребуется от сапера. В первой траншее почти никто не сопротивлялся, во второй - завязалась рукопашная. В сапере, как в специалисте, нужды пока не было, и он работал в тесной траншее автоматом. На глазах у него кто-то оглушил немца около входа в блиндаж. Матвеев хотел было перешагнуть через гитлеровца, да заметил на нем какие-то особые витые погоны, не приходилось таких видеть. Что это за чин, он не знал, но показалось - важная птица.
Бой был скоротечный. Подрались в третьей траншее и стали отходить, пока немцы с соседних участков в клещи не взяли и не отрезали.
«Языков» более чем достаточно захватили, на выбор - от ефрейтора до офицера. А Матвеев еще одного ведет, стволом автомата подталкивает.
- Это еще что за гусар? - спрашивают пехотинцы. - На кой черт его тащить. Чиновник какой-нибудь почтовый или швейцар. У него и видто ненормальный.
- А может, инженер или ученый какой по военной технике, - стоял за пленного Матвеев, а сам подумывал: «А если на самом деле из какихнибудь лакеев, засмеют потом».
- Сам я для интереса в конвоиры вызвался. Привели мы пленных в штаб. Вышел из землянки начальник разведотдела штаба и сразу к моему пленному. Спрашиваю: годится? А тот приказал, чтобы остальных пленных пока увели, а про моего сказал: «Это клад для нас, как его на передний край занесло!» Записал мою фамилию, подмигнул и сам увел в землянку моего «швейцара». Что это был за чин, так и не могу сказать, какой-нибудь из СС, наверное. Вот вторая степень Славы, точно не знаю, за что у меня, на скорую руку вручали, без объяснений, под огнем. Но догадываюсь, за «языков» и тот чин, видно, здесь вес имел, до него все мелочь подвертывалась.
Знал и хорошо помнил Матвеев только, что первую степень Славы получил за форсирование Одры. Об этом было объявлено при вручении ордена и чествовании героя в Кремле. Но это не заключительная была награда. Владимир Андреевич уже в Пензу вернулся, а вслед ему еще орден Красного Знамени пришел.
Много лет проработал Владимир Андреевич на базе «Ростекстильторга» отборщиком - отбирал и отправлял торгующим организациям тюки с разными тканями. Тем удивительнее, что человек такого мирного рода занятия проявил в войну столько отваги и способностей кадрового военного. Откуда это у русского человека? Из наследия отцов и дедов, которым пришлось столько повоевать, отстаивая свою землю! Из великой, исторической любви его к Родине.

---

    МАТВЕЕВ Владимир Андреевич, род. 13.11.1919 в г. Пенза в семье рабочего. Русский. Окончил 8 классов. Работал слесарем-инструментальщ. на з-де им. Фрунзе. В Кр. Армии с 1942.
В боях Вел. Отеч. войны с июня 1942. Сапер 215-го отд. батальона инж. заграждений (43-я отд. инж. бригада, 4-й Укр. фронт) рядовой М. в ночь на 8.4.44 под г. Армянск (Крым) проделал проход в проволочных заграждениях пр-ка, обеспечив выход в атаку своей пехоте. 25.4.44 нагр. орд. Славы 3 ст. Сапер 105-го отд. моториз. штурм. инж.-сап. батальона (23-я моториз. штурм. инж. сап. бригада, 1-й Укр. фронт) ефрейтор М. с бойцами 12.01.45 зап. нас. пункта Сташув (Польша) проделал проходы в минных полях пр-ка, сняв св. 200 мин, из них 35 противотанковых. 14.4.45 нагр. орд. Славы 2 ст. В том же боевом составе (2-я армия Войска Польского, 1-й Укр. фронт) в ночь на 16.4.45 в р-не нас. пункта Нидер-Нойндорф (Германия) под сильным огнем установил с сослуживцами рамные опоры моста для переправы через р. Нейсе, обеспечив своевременную доставку подкрепления. 27.6.45 нагр. орд. Славы 1 ст.
В 1947 демобилизован. Вернулся в родной город. Работал кладовщиком на торговой базе. Нагр. орд. Красного Знамени, 2 орд. Отечественной войны 1 ст., Красной Звезды, медалями.