Сделать стартовой Добавить в Избранное Перейти на страницу в Twitter Перейти на страницу ВКонтакте Из Пензенской области на фронты Великой Отечественной войны было призвано более 300 000 человек, не вернулось около 200 000 человек... Точных цифр мы до сих пор не знаем.

"Никто не забыт, ничто не забыто". Всенародная Книга памяти Пензенской области.

Объявление

Всенародная книга памяти Пензенской области





Сайт посвящается воинам Великой Отечественной войны, вернувшимся и не вернувшимся с войны, которые родились, были призваны, захоронены либо в настоящее время проживают на территории Пензенской области, а также труженикам Пензенской области, ковавшим Победу в тылу.
Основой наполнения сайта являются военные архивные документы с сайтов Обобщенного Банка Данных «Мемориал», Общедоступного электронного банка документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», государственной информационной системы «Память народа» (проекты Министерства обороны РФ), информация книги "Память. Пензенская область.", других справочных источников.
Сайт создан в надежде на то, что каждый из нас не только внесёт данные архивных документов, но и дополнит сухую справочную информацию своими бережно сохраненными воспоминаниями о тех, кого уже нет с нами рядом, рассказами о ныне живых ветеранах, о всех тех, кто защищал в лихие годы наше Отечество, ковал Победу в тылу, прославлял ратными и трудовыми подвигами Пензенскую землю.
Сайт задуман, как народная энциклопедия, в которую каждый желающий может внести известную ему информацию об участниках Великой Отечественной войны, добавить свои комментарии к имеющейся на сайте информации, дополнить имеющуюся информацию фотографиями, видеоматериалами и другими данными.
На каждого воина заводится отдельная страница, посвященная конкретному участнику войны. Прежде чем начать обрабатывать информацию, прочитайте, пожалуйста, тему - Как размещать информацию. Любая Ваша дополнительная информация очень важна для увековечивания памяти защитников Отечества.
Информацию о появлении новых сообщений на сайте можно узнавать, подписавшись на страничках книги памяти в ВКонтакте, Телеграмм или Твиттер.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » "Никто не забыт, ничто не забыто". Всенародная Книга памяти Пензенской области. » г.Пенза » КЛОЧКОВ Василий Георгиевич. Герой Советского Союза.


КЛОЧКОВ Василий Георгиевич. Герой Советского Союза.

Сообщений 1 страница 28 из 28

1

Информация из "Герои Советского Союза: Краткий    биографический    словарь в двух томах". Т1 /Абаев — Любичев/ Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987:
"КЛОЧКОВ Василий Георгиевич, род. 8.3.1911 в с. Синодское ныне Саратовского р-на Саратов. обл. в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1939. С 1921 жил в Алтайском крае. В 1929 окончил школу крестьянской молодёжи в с. Локоть Локтевского р-на. С 1931 жил и работал в Пензен. и Саратов. обл., с 1940 — в Алма-Ате. В авг. 1940 окончил Всесоюз. ин-т заоч. обучения Наркомторга СССР, с мая 1941 работал зам. управляющего трестом столовых и ресторанов Алма-Аты. В Сов. Армии с 1941.
В боях Вел. Отеч. войны с окт. 1941. Политрук роты 1075-го стр. полка (316-я стр. див., 16-я армия, Зап. фронт) политрук К. 16.11.1941 во главе группы истребителей танков у разъезда Дубосеково (Волоколамский р-н Моск. обл.) отражал многочисл. атаки пр-ка. Группа уничтожила 18 танков. Погиб в этом бою. Звание Героя Сов. Союза присвоено 21.7.42 посмертно. Нагр. орд. Ленина, 2 орд. Красного Знамени.
Похоронен в братской могиле у дер. Нелидово Волоколамского р-на. В с. Синодское Герою установлен памятник, в нелидовском сельском клубе открыт музей, посвящённый Героям. На месте подвига — мемориал. Его именем названы улицы в Москве, Саратове, Вольске, а также судно ММФ. Навечно зачислен в списки воин. части.
Лит.: 52/278—281; 202/89—99; 222/11— 40; 459/299—301; 469/248—250; 546/239— 249; 603; 715/222—223; 860/5—22."

Информация с сайта "Герои страны" http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=99 :
"Клочков Василий Георгиевич
8. 3. 1911 - 16. 11. 1941

http://s15.radikal.ru/i188/1012/04/2700c83d90f3t.jpg

Герой Советского Союза

    Даты указов 

1. 21.07.1942 

Клочков (Диев) Василий Георгиевич - военный комиссар 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии 16-й армии Западного фронта, младший политрук.

Родился 8 марта 1911 года в селе Синодском Саратовского (бывшего Воскресенского) района Саратовской области. Русский. Член ВКП(б) с 1939 года. В 1921 году во время голода в Поволжье вместе с родными уехал на Алтай. В 1929 году окончил школу крестьянской молодёжи в селе Локоть Локтевского района. С 1931 года жил и работал в Пензе, затем в Саратове. С 1940 года жил в Алма-Ате (бывшая столица Казахской ССР и Республики Казахстан, ныне - город Алмата). В августе 1940 года окончил Всесоюзный институт заочного обучения Наркомторга СССР. С мая 1941 года работал заместителем управляющего трестом столовых и ресторанов города Алма-Аты.

В июле 1941 года был призван в Красную Армию по мобилизации и назначен во вновь формируемую 316-ю стрелковую дивизию, командовал которой генерал-майор И.В. Панфилов. В составе этой дивизии вскоре убыл на фронт и в октябре-ноябре 1941 года сражался под Москвой, на Волоколамском направлении.

Военный комиссар 4-й стрелковой роты 2-го стрелкового батальона 1075-го стрелкового полка (316-я стрелковая дивизия, 16-я армия, Западный фронт) младший политрук Василий Клочков 16 ноября 1941 года во главе группы истребителей танков у железнодорожного разъезда Дубосеково Волоколамского района Московской области отражал многочисленные атаки противника. Группа, вошедшая в историю битвы под Москвой и Великой Отечественной войны, как 28 героев-панфиловцев, уничтожила восемнадцать танков.

На всю страну стали известны легендарные слова младшего политрука Клочкова, обращённые к бойцам: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!".

В критическую минуту боя отважный офицер-политработник бросился со связкой гранат под вражеский танк и погиб смертью героя.

Был похоронен на поле боя, вместе с другими павшими бойцами. Позднее перезахоронен в деревне Нелидово, что в двух километрах от места сражения.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками, за беззаветное мужество и железную стойкость, проявленные при отражении атаки пятидесяти вражеских танков и проявленный при этом и героизм младшему политруку Клочкову Василию Георгиевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

На братской могиле установлен памятник с надписью: "Высота 251. Здесь 16 ноября 1941 года, защищая Москву, сражались 28 героев-панфиловцев. Славные сыны нашего народа преградили дорогу 50 фашистским танкам. От имени сердца, от имени жизни повторяем: "Вечная слава героям!"

Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени.

В селе Синодском В.Г. Клочкову установлен памятник. В 1958 году Герой навечно зачислен в списки одной из воинских частей. Именем В.Г. Клочкова названы улицы в городе-герое Москве, Саратове, Вольске. Имя Клочкова было присвоено теплоходу.

ИЗ ХРОНИКИ БИТВЫ ПОД МОСКВОЙ:

"...316-я стрелковая дивизия под командованием генерала Панфилова явилась той силой, что должна была не пропустить врага на волоколамском направлении. Последний эшелон бойцов из района Крестцов и Боровичей прибыл на станцию Волоколамск 11 октября 1941 года. Подготовленной обороны не было, как не было и других войск.

Дивизия заняла оборону на фронте 41-й километр от Рузы до Лотошино и сразу же начала создавать узлы сопротивления на вероятных направлениях удара врага. Иван Васильевич Панфилов был уверен, что враг станет делать ставки на танки как главную ударную силу. Но… «Смелому и умелому танк не страшен», - говорил Панфилов.

«Врагу Москвы не сдадим, - писал И.В. Панфилов жене Марии Ивановне, - уничтожаем гада тысячами, сотни его танков. Дивизия бьется хорошо...» Только с 20-го по 27-е октября 316-й стрелковой дивизией было подбито и сожжено 80 танков, уничтожено более девяти тысяч солдат и офицеров врага.

Изнуряющие бои не прекращались, к концу октября фронт дивизии составлял уже 20 километров - от разъезда Дубосеково до населённого пункта Теряево. Подтянув новые силы, заменив разбитые дивизии новыми и сосредоточив против дивизии Панфилова более 350 танков, к середине ноября противник был готов к генеральному наступлению. «Завтракать будем в Волоколамске, а поужинаем в Москве», - рассчитывали фашисты.

На правом фланге держал оборону 1077-й полк стрелковой дивизии, в центре находились два батальона 1073-го полка майора Елина, на левом фланге, на самом ответственном участке Дубосеково — Нелидово, в семи километрах к юго-востоку от Волоколамска, находился 1075-й полк полковника Ильи Васильевича Капрова. Именно против него были сосредоточены главные силы противника, пытавшегося прорваться к Волоколамскому шоссе и к железной дороге.

16 ноября 1941 года наступление врага началось. Бой, который дала ночью под Дубосеково группа истребителей танков 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка во главе с политруком В.Г. Клочковым и сержантом И.Е. Добробабиным, вошёл во все учебники истории.

В течение четырех часов панфиловцы сдерживали танки и пехоту врага. Они отразили несколько атак противника и уничтожили 18 танков. Большинство совершивших этот беспримерный подвиг легендарных воинов, в том числе и Василий Клочков, пали в ту ночь смертью храбрых. Остальные (И.Е. Добробабин, Д.Ф. Тимофеев, Г.М. Шемякин, И.Д. Шадрин, Д.А. Кожубергенов и И.Р. Васильев) были тяжело ранены. Бой под Дубосеково вошёл в историю как подвиг 28 панфиловцев, всем его участникам в 1942-м году советским командованием присвоено звание героев Советского Союза…

Панфиловцы стали для фашистов страшным проклятием, о силе и мужестве героев ходили легенды. 17 ноября 1941 года 316-я стрелковая дивизия была переименована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию и награждена орденом Красного Знамени. Сотни гвардейцев были награждены орденами и медалями.

19-го ноября дивизия потеряла своего командира… 36 суток сражалась под командованием генерала И.В. Панфилова 316-я стрелковая дивизия, защищая столицу на главном направлении. Еще при его жизни воины дивизии в ожесточенных боях уничтожили свыше 30 тысяч фашистских солдат и офицеров и более 150 танков.

Не добившись решающих успехов на волоколамском направлении, главные силы противника повернули на Солнечногорск , где они намеревались прорваться сначала на Ленинградское, потом на Дмитровское шоссе и с северо-запада войти в Москву.

***

В 1967 году в деревне Нелидово, расположенной в полутора километрах от разъезда Дубосеково, был открыт Музей героев-панфиловцев. В 1975 году на месте боя воздвигнут мемориальный ансамбль из гранита «Подвигу 28» (скульпторы Н.С. Любимов, А.Г. Постол, В.А. Фёдоров, архитекторы В.Е. Датюк, Ю.Г. Кривущенко, И.И. Степанов, инженер С.П. Хаджибаронов), состоящий из шести монументальных фигур, олицетворяющих воинов шести национальностей, сражавшихся в рядах 28 панфиловцев".

ПОЛНЫЙ СПИСОК ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ УЧАСТНИКОВ ЛЕГЕНДАРНОГО БОЯ (в алфавитном порядке):

  1. Ананьев Николай Яковлевич
  2. Безродных Григорий Михеевич
  3. Белашев Николай Никанорович
  4. Бондаренко Яков Александрович
  5. Васильев Илларион Романович
  6. Добробабин Иван Евстафьевич
  7. Дутов Пётр Данилович
  8. Емцов Пётр Кузьмич
  9. Есебулатов (Есибулатов) Нурсутбай (Нурсултан)
10. Калейников Дмитрий Митрофанович
11. Клочков Василий Георгиевич
12. Кожубергенов Даниил Александрович
13. Конкин Григорий Ефимович
14. Косаев (Касаев) Аликбай (Алмембай)
15. Крючков Абрам Иванович
16. Максимов Николай Гордеевич
17. Митин Гавриил Степанович
18. Митченко Никита Андреевич
19. Москаленко Иван Васильевич
20. Натаров Иван Моисеевич
21. Петренко Григорий Алексеевич
22. Сенгирбаев Мусабек
23. Тимофеев Дмитрий Фомич
24. Трофимов Николай Игнатьевич
25. Шадрин Иван Демидович
26. Шемякин Григорий Мелентьевич
27. Шепетков Иван Алексеевич
28. Шопоков Дуйшенкул

ПОДВИГ 28 ПАНФИЛОВЦЕВ — НЕ ЛЕГЕНДА ВОЙНЫ, А ЕЁ БЕССМЕРТНАЯ БЫЛЬ

«...разъезду Дубосеково ... суждено было стать местом воинского подвига невиданной жертвенности, где произошёл знаменитый бой панфиловцев с врагом.

У Дубосеково находился опорный пункт взвода 4-й роты, которым до 15 ноября [1941 года] командовал лейтенант Джура Ширматов. Но он был ранен и эвакуирован в госпиталь. Его заменил помощник командира взвода сержант Иван Добробабин. Накануне боя по линии обороны этой роты прошёл генерал Панфилов. Заметив крайне неудачное расположение взводного опорного пункта на местности, он приказал немедленно перенести его в другое место, на высотку, ближе к разъезду, где можно было более эффективно обороняться. Здесь взвод перекрыл самое выгодное для наступления направление, выводившее немцев на тылы дивизии. Крутой, поросший густым лесом берег Ламы защищал фланг противника от возможного контрудара советских войск со стороны реки. По этому пути немцы и двинулись.

Противника встретили огнём противотанковых ружей, бутылками с зажигательной смесью, гранатами. 28 бойцов отразили атаки пехоты и 50 танков врага. В неравной борьбе они почти все погибли, но, уничтожив 18 немецких машин, занимаемых позиций не оставили. В результате боя гитлеровцы были задержаны более чем на 6 часов и не сумели прорвать оборону дивизии.

Считалось, что у Дубосеково полегли все защитники. Но на самом деле семеро остались в живых. В одном из госпиталей корреспонденту «Красной звезды» А. Кривицкому удалось разыскать красноармейца Ивана Натарова. Тяжело раненный, он, изнемогая от потери крови, добрался до леса. Здесь его подобрали разведчики. Рассказ умирающего бойца успел записать журналист. Позже, изучая обстоятельства боя у Дубосеково, Кривицкий написал очерк о 28 героях-панфиловцах, появившийся в «Красной звезде» 22 января 1942 года.

Этот бой не обошёл своим вниманием и Генеральный штаб Красной Армии. В трехтомнике «Разгром немецких войск под Москвой», вышедшем в 1943 году под редакцией Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, дано не только подробное описание подвига панфиловцев, но и показано его значение для всей операции: «Славный бой этих героев явился не только подвигом мужества, но и имел крупное тактическое значение, так как задержал продвижение немцев на много часов, дал возможность другим частям занять удобные позиции, не допустил прорыва танковой массы противника на шоссе и не позволил прорвать противотанковую оборону в этом районе».

А вот слова маршала Г.К. Жукова: «...Незабываем подвиг 28 панфиловцев, он всегда для меня является яркой бессмертной былью».

Я подчёркиваю это, потому что появилось много злопыхателей, ставящих под сомнение подвиг панфиловцев. Причин много, одна из них - банальная зависть, которая в иных устах ропщет: «Я воевал не хуже и был рядом с ними, а почему-то мне не присвоили звание Героя Советского Союза». Были даже попытки доказать, что панфиловцев было не 28, а целая рота. Вёлся активный поиск документов, подтверждающих эту версию, но в архивах их так и не оказалось, как не оказалось и живых свидетельств тому. Рота была, но она состояла из трех стрелковых взводов. Именно один из них, где находились 28 бойцов, и принял бой у Дубосеково.

К сожалению, в одном из номеров газеты «Дело N...», которая выходит (а может, уже и нет) в Кыргызстане, появилась статья полковника в отставке Толгата Ибатуллина «Правда, а не вымысел о подвиге 28 панфиловцев». Ничтоже сумняшеся он утверждает, что подвиг панфиловцев замешан на фальсификации: «Эта легенда - нередкое на войне враньё журналистов, и не только их. Бывший командир 1075-го полка И. Капров, допрошенный военной прокуратурой, сказал, что никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками 16 ноября 1941 года не было».

Хочу внести пояснения. Дело в том, что всех панфиловцев считали погибшими, Героями Советского Союза посмертно. А тут - явились с «того света»! Боец Д. Кожубергенов, тяжело контуженный и засыпанный землей, был обнаружен разведчиками Л.М. Доватора, командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Он пришёл в себя и снова стал сражаться с врагом. Конники гордились, что среди них - герой-панфиловец. Но для самого Кожубергенова эта популярность имела печальные последствия. Поскольку он первым «встал из могилы», его арестовали и сделали все для того, чтобы он так и остался «мертвым». После допросов «с пристрастием» и угроз в адрес семьи он был вынужден подписать бумагу о «неучастии в бою у Дубосеково». После этого его отправили на фронт. Органы НКВД заставили командование полка переоформить наградной лист Кожубергенова. И ушёл из жизни герой непризнанным, оскорблённым.

Ещё более трагической оказалась судьба Добробабина, который, по существу, руководил боем. Политрук Клочков появился в тот момент, когда бой уже шёл. Кстати сказать, некоторые ставят под сомнение и его знаменитые слова, обращенные к солдатам: «Велика Россия, но отступать некуда - позади Москва!». Погибший политрук, конечно, никогда не сможет повторить их ещё раз, как не сможет их повторить и боец Натаров, пересказавший эти слова корреспонденту «Красной звезды». Изучив огромное множество материалов о войне, я уверен, что политрук Клочков вполне мог произнести такую фразу, исполненную не только патриотического пафоса, но и философского смысла. На войне подобные «крылатые» слова часто вырывались из самой души.

Перед прокурорами предстали журналист А. Кривицкий, главный редактор «Красной звезды» Д. Ортенберг, писатель Н. Тихонов, командир и комиссар 1075-го полка И. Капров и А. Мухамедьяров. Под угрозой получить срок Кривицкий и Капров вынуждены были подписать всё, что от них требовалось. Сфабриковав фальшивку, «блюстители закона» немедленно представили ее секретарю ЦК ВКП(б) А. Жданову. Но тот счёл, что материал подготовлен слишком «топорно», палку явно перегнули, и не дал хода делу.

Предать забвению память о панфиловцах не удалось. На месте подвига создан грандиозный мемориальный ансамбль, особенности боя у Дубосеково изучают в военных вузах, в том числе и зарубежных. Людей продолжала волновать судьба Д. Кожубергенова и И. Добробабина, в течение 30 лет многие выступали в защиту чести и достоинства этих героев. К 1990 году о них были созданы кинофильмы - «Судьба», «Подвиг и подлог», «Неоконченная война Ивана Добробабина».

Казалось бы, справедливость восторжествовала, но главный военный прокурор того времени А. Катусев не только заявил о необходимости запретить демонстрацию этих фильмов, но и вытащил на свет «липу» от 1948 года (ту самую, представленную Жданову). Клевета на павших героев была опубликована. Через много лет ею, к сожалению, воспользовался и отставной полковник Ибатуллин.

27 апреля 1993 года в г. Цимлянск (Ростовская область) И. Добробабину было направлено постановление Верховного суда Украины, в котором сообщалось, что судебные решения в отношении него отменены, а дело прекращено «за отсутствием состава преступления». «Вы полностью реабилитированы», - заверила судья В. Карякина. Но до сих пор нет соответствующего указа Президента России о возвращении И. Добробабину звания Героя Советского Союза, о включении в список 28 панфиловцев Д. Кожубергенова. Может быть, к светлому празднику 60-летия Победы все же воздадут героям должное»...

Подготовлено совместно с РИА «Новости». Особая благодарность посольству Республики Казахстан в России и лично Е. Байжанову. - "Казахстанская правда", 1 мая 2005 года.

    Источники 

   Бессмертные подвиги. - М.: Воениздат, 1980
   Великая Отечественная война 1941-1945: События. Люди. Документы.-Политизд.1990
   Герои Советского Союза - казахстанцы. Книга 1. Алма-Ата, 1968
   Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. М.: Воениз., 1987
   Зайцев А.Д.,Рощин И.И.,Соловьёв В.Н. Зачислены навечно. Кн. 1. М.: Политиз,1990.
   Осипов В.О. Политрук Василий Клочков. - М., 1984.
   Румянцев.Н.М. Люди легендарного подвига. Саратов, 1968
   Шагнувшие в бессмертие. Книга 2. Саратов, 1974

    Дополнительные ссылки 

  Из писем Героя жене и дочери - на сайте газеты "Советская Россия"
  Сайт "65 лет битвы под Москвой""

0

2

http://s3.uploads.ru/t/oLjcE.jpg
КЛОЧКОВ-ДИЕВ Василий Георгиевич (8.3.1911, с. Синодское, ныне Воскресенского р-на Саратовской обл. – 16.11.1941, д. Нелидово Волоколамского р-на Моск. обл.), политрук стрелк. роты, Герой Сов. Союза (21.7.1942). 16.11.1941 во главе группы истребителей танков дивизии И. В. Панфилова остановил продвижение противника у разъезда Дубосеково под М. Группа уничтожила 18 вражеских танков. Погиб в этом бою. Жил и работал в Мокшане (авг. 1933 – май 1934) и П. (сент. 1934 – сент. 1935). Именем К. названы улицы в М., П., Саратове, Вольске, мор. судно.

Лит.: Осипов В. Политрук Клочков. Саратов, 1982.

М. С. Полубояров.

Источник: Пензенская энциклопедия

В книге памяти Пензенской обл. информация не найдена.

Книга памяти https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=401772135 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 130d23ca8e :
Номер записи 401772135
Фамилия КЛОЧКОВ
Имя ВАСИЛИЙ
Отчество ГЕОРГИЕВИЧ
Дата рождения __.__.1911
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации Книга памяти. Алтайский край. Том 3.
Данные из книги: место рождения с.Синодское Саратовск.обл., политрук, Герой Советского Союза, погиб р-зд Дубосеково Волоколамский р-н Московская обл., похоронен д.Нелидово Волоколамский р-н Московская обл..

Книга памяти https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=406885584 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 26f606b287 :
Номер записи 406885584
Фамилия КЛОЧКОВ
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации Книга памяти. Саратовская область. Том 3.
Данные из книги: место рождения с.Синодское Воскресенск.р-н, место призыва Вольский РВК, Герой Советского Союза, политрук, 4 ср 316 сд, погиб в бою.

Книга памяти https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=406304551 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 2c5ac66d37 :
Номер записи 406304551
Фамилия КЛОЧКОВ
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации Книга памяти. Саратовская область. Том 7.
Данные из книги: место рождения с.Синодское, место призыва Алма-Атинск. ОВК, политрук, Герой Советского Союза, 1075 сп 316 сд, похоронен разъезд Дубосеково Моск.обл..

Книга памяти https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=405209115 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 1e8b4b628e :
Номер записи 405209115
Фамилия КЛОЧКОВ
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Название источника информации Книга памяти. Саратовская область. Том 18.
Данные из книги:
http://s014.radikal.ru/i328/1012/44/112e35b2b7f7t.jpg

Донесение о безвозвратных потерях упр. 8 Гв. сд от 30.03.1942 https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=51986181 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 234f026bc5 :
Номер записи 51986181
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Место рождения г. Алма-Ата, ул. Скотоводческая, 3
Дата и место призыва Алма-Атинский ОВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл.
Последнее место службы 8 Гв. сд
Воинское звание политрук
Причина выбытия убит
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 818883
Номер дела источника информации 1110.
Данные из донесения: политрук, похоронен с.Петелино Московск.обл., родственники - Клочкова Нина Георгиевна, г.Алма-Ата ул.Скотоводческая 3.

Донесение о безвозвратных потерях упр. 8 Гв. сд от 23.12.1942 https://obd-memorial.ru/html/info.htm?i … amp;page=4 , http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=51993864 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … feafadef3b :
Номер записи 51993864
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Место рождения Саратовская обл., Воскресенский р-н, с. Синоцкое
Дата и место призыва __.07.1941, Фрунзенский РВК, Казахская ССР, г. Алма-Ата, Фрунзенский р-н
Последнее место службы 8 Гв. сд
Воинское звание политрук
Причина выбытия ??жив (ошибка ввода ОБД - сообщение отправлено дважды (посл.25.03.14) - примечание ДСА)
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 818883
Номер дела источника информации 1112.
Данные из донесения: родственники - жена Клочкова Нина Георгиевна, г.Алма-Ата Скотоводческая 3.

Донесение о безвозвратных потерях упр. 8 Гв. сд от 23.12.1942 https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=51993890 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 7888fb8612 :
Номер записи 51993890
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Место рождения Саратовская обл.
Дата и место призыва Алма-Атинский ОВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл.
Последнее место службы 8 Гв. сд
Воинское звание политрук
Причина выбытия убит
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 818883
Номер дела источника информации 1112.
Данные из донесения: политрук, похоронен разъезд Дубосеково Московская обл., родственники - жена Клочкова Нина Георг., г.Алма-Ата Скотоводческая д.№3.

Донесение о безвозвратных потерях 8 Гв. сд от 23.08.1943 https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=3276651 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … eeb3f1458d :
Номер записи 3276651
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Место рождения Саратовская обл.
Дата и место призыва Алма-Атинский ОВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл.
Последнее место службы 8 Гв. СД
Воинское звание политрук
Причина выбытия убит
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 33
Номер описи источника информации 11458
Номер дела источника информации 149.
Данные из донесения: политрук роты, похоронен разъезд Дубосеково Моск.обл., родственники - жена Клочкова Нина Георгиевна, г.Алма-Ата ул.Скотоводческая №3.

Приказ об исключении из списков https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=9094303 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … aa77f87c21 :
Номер записи 9094303
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Дата рождения __.__.1911
Последнее место службы 8 Гв. СД 1075 СП
Воинское звание политрук
Причина выбытия погиб
Дата выбытия 16.11.1941
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 56
Номер описи источника информации 12220
Номер дела источника информации 17.
Данные из приказа: политрук роты, Клочкова Нина Георгиевна, г.Алма-Ата Скотоводческая 3.

Списки захоронения https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=260676305 , http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 97a49502b6 :
Номер записи 260676305
Фамилия Клочков
Имя Василий
Отчество Георгиевич
Страна захоронения Россия
Регион захоронения Московская обл.
Место захоронения Волоколамский р-н, Ждановский с/с, д. Нелидово.

0

3

Письмо Клочкова В.Г. жене и дочери от 25.08.1941г. с сайта http://www.bibliotekar.ru/encGeroi/7.htm :
"25 августа 1941 г.

Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка!

24 августа приехали в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по-военному летают наши «ястребки». Завтра в бой. Хочется чертовски побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.

25 августа. Ночь провели в Москве. Чертовская ночь, дождь шел всю ночь. Пока что неизвестно, был в Москве или около Москвы германский вор, но целую ночь ревели моторы самолетов.

Много мы проехали деревень, городов, сел, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, махали руками, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить за то, что фашисты издевались над ними. Я больше всего смотрел на детей, которые что-то лепетали и махали своими ручонками нам. Дети возраста Элички — и даже меньше — тоже кричали и махали ручонками и желали нам победы.

Из Украины в Среднюю Азию, к вам туда, через каждые три — пять минут едут эшелоны эвакуированных. С собой везут исключительно все: станки с фабрик и заводов, железо, лом, трамваи, трактора — словом, врагу ничего не остается...

Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.

Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина — колыбель пролетарской революции. Неплохо было бы увидеть брата и племянника или племянницу.

Настроение прекрасное, тем более я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего, для своей дочки я готов отдать свою кровь, каплю за каплей. В случае чего (об этом, конечно, я меньше всего думаю) жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любил ее и за ее счастье-Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую ее крепко-крепко. Я здорово соскучился по ней, конечно и по тебе, и тебя целую столько же и так же крепко, как и Эличку. Привет мамаше...

Ваш папа В. Клочков."

Да, поезд действительно повернул на север, но вскоре остановился. Воины дивизии, которой командовал генерал И. В. Панфилов, быстро выгрузились и побатальонно направились на передовые позиции. Так Василий Георгиевич Клочков стал защитником советской столицы.

«Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!» — эти слова скажет политрук Василий Георгиевич Клочков своим товарищам у разъезда Дубосеково, когда будет вести свой последний бой. А пока — обычные фронтовые будни, о которых писал в сентябре — октябре 1941 года в одном из писем: «Наше подразделение набило фашистов в три раза больше своих потерь, притом, когда идет бой, очень скоро проходит день, иногда сражение идет по 6 часов в день».

Ему было 30 лет. Уроженец Саратовской области, В. Г. Клочков жил с семьей в Средней Азии. Оттуда и ушел на фронт. За доблесть и отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками был награжден орденом Красного Знамени. Получая орден, сказал: «Пока у меня бьется сердце, пока мои руки держат винтовку, я до последнего вздоха буду драться за свой народ, за Москву...» Затем последовал второй орден Красного Знамени...

Их было 28 на разъезде Дубосеково. Враг предпринимал одну атаку за другой, пытаясь овладеть разъездом и продвинуться к Москве. «Ни шагу назад!» — таков был девиз панфиловцев. Танки с черными крестами, не выдержав упорного сопротивления воинов, повернули вспять.

Враг не прошел. Он был остановлен ценой жизни славных героев-панфиловцев во главе с политруком 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии.

21 июля 1942 года В. Г. Клочкову и другим участникам невиданного поединка с врагом у разъезда Дубосеково было присвоено звание Героя Советского Союза.

Письмо В. Г. Клочкова воспроизводится по его первой публикации в сборнике «Письма с фронта» (Алма-Ата, 1944). Оригинал письма хранится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ.

0

4

Информация с сайта http://www.pravda-news.ru/node/742 :
"Бухгалтер, ставший Героем
21.05.2010, 15:10:02

http://s004.radikal.ru/i206/1102/b0/96f200525951.jpg

В славную летопись Великой Отечественной войны вошло обращение младшего политрука Клочкова к своим товарищам – бойцам Красной Армии: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!». Оказалось, что биграфия Клочкова связа с Пензенской губернией.

В критическую минуту боя политрук со связкой гранат бросился под вражеский танк и погиб смертью храбрых. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года Василию Георгиевичу Клочкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Его подвиг вошел в историю, он воспет в книгах и школьных учебниках. Однако  биография Василия Георгиевича известна немногим. Между тем она теснейшим образом связана с Пензенской губернией.

Вот ревизская сказка 1736 года – перепись крестьян села Усовка, лежащего на реке Терешке в Саратовской области: «Бурмистр Федор Федорович Безбородов с выборными тщательно переписал помимо всех иных и семью живущего здесь Ивана Клока». Документ хорош подробностями. Сей Иван, оказывается, бежал от помещика из-под Пензы, было у него пять взрослых женатых сыновей. Клок – не фамилия. Это прозвище, деревенская кличка. Судя по особо выведенной записи – за седую прядь в бороде. Ежели отец – Клок, то сыновья, понятно, Клочковы! Вот так, по воле бурмистра Безбородова, и родилась фамилия, унаследованная сыновьями, внуками и правнуками...

Георгий Петрович, отец Героя Советского Союза Василия Клочкова, женился рано. Супругою стала Анастасия Михайловна. Она ему одногодка и тоже из села Синодского Саратовской губернии. Родители Василия одарили себя и мир десятью детьми.

Тяжкие испытания выпали на их долю – разруха, пожар и страшный голод 1921 года. Из-за него семье, признанной абсолютно голодающей, пришлось податься в Сибирь. Из автобиографии Василия Георгиевича: «С 1922 и по 1924 год я батрачил у… Рапли, Салайды и у других кулаков».

Батрачонок... Горькое слово. Мытарства начались, как рассказывали родные Василия, с первого же дня. Мать послала сына на смотрины к хозяину. Решив на храбрость, что ли, испытать мальчишку, хозяин спустил на него собаку. А сам стоял и глядел.

После этого «знакомства» на шее ребенка (которого, кстати, на работу приняли) остались глубокие шрамы, и будучи взрослым, Василий Георгиевич никогда не стригся коротко – стеснялся.

В родные места Василий Клочков вернулся через десять лет. Работал бухгалтером в Саратове, в краевом управлении связи.

Он учился практически всю свою жизнь. Не было и года в его биографии, когда бы он не садился за учебники. Такое свойство натуры – неуемная жажда знаний.

В 1933 году Клочков переезжает в Мокшан (Пензенской области - примечание ДСА), поближе к родным – сестре Нюре и ее мужу Михаилу, которого назначили заведующим отделом связи в этом райцентре.

Мокшанский район – молодой, образовался совсем недавно. Густые леса. Причудливо извиваясь, протекает река Мокша в окружении многочисленных стариц. В ее долину сходят пологие холмы. Счастливилось Клочкову на красивые места. Впрочем, разве другие, некрасивые, места в нашей стране бывают?

Из автобиографии Василия Георгиевича: «Поступил работать в райотдел связи бухгалтером».

У бывшего кассира мокшанской почты Михаила Сергеевича Шугурова сохранился снимок – Клочков с группой связистов. Василий Георгиевич – в центре. Полуулыбка. Сдвинутая на затылок кепка с большим (по тогдашней моде) козырьком. Фотограф, чувствуется, нажал затвор неожиданно – лица так хорошо непринужденны.

За восемь лет до начала войны В. Г. Клочков прошел службу в Красной Армии. Военным, выходит, он тоже начинал в Пензенской области.

Осенью 1934 года будущий знаменитый политрук перебирается в Пензу. После райцентра город на Суре кажется ему вершиной цивилизации – больше 100 тысяч населения, мощеные улицы, электричество, театр и художественный педтехникум, музеи, библиотеки... Клочков поселился в небольшом домике во дворе городского почтамта на Сенной площади и прожил здесь около двух лет, пока судьба снова не позвала его в дорогу – в город Вольск Саратовской области.

…Мокшан и Пенза заняли важное место в жизни Василия Георгиевича  Клочкова. Здесь он женился, работал, начал свою общественную карьеру, вступив в группу сочувствующих коммунистам.

Более подробно о биографии Героя Советского Союза Василия Георгиевича Клочкова можно узнать в музее почтовой связи на почтамте (Кирова, 68/7). Экспозиция, посвященная Герою, открывается 21 мая.

Наталья ЩЕЛОЧКОВА,
фото из архива"

0

5

Не погибло в том бою 16.11.1941г. 8 из 28 Героев-панфиловцев :

1. Книга учета умерших http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 991995ddba :
Номер записи 76395334
Фамилия Бондаренко
Имя Яков
Отчество Александрович
Дата рождения __.__.1905
Последнее место службы 1075 СП
Воинское звание рядовой
Причина выбытия умер от ран
Дата выбытия 06.12.1941
Госпиталь 2386 СЭГ
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации A-83627
Номер дела источника информации 4382.
Данные из документа: ранен 5.12.1941г..

2. Донесения об оказавшихся в живых штаб Калининского фр. от 13.01.1943 http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … e62073bfe6 :
Номер записи 76884658
Фамилия Васильев
Имя Илларион
Отчество Романович
Последнее место службы 3 УА
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия жив
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18001
Номер дела источника информации 19.

3. Добробабин Иван Евстафьевич

4. Кожубергенов Даниил Александрович

5. Натаров Иван Моисеевич

6. Тимофеев Дмитрий Фомич

7. Шадрин Иван Демидович

Донесения послевоенного периода Управление по учету персональных потерь от 28.05.1960г.  http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … 0609c41e26 :
Номер записи 69397356
Фамилия Шадрин
Имя Иван
Отчество Демидович
Дата рождения __.__.1913
Последнее место службы 23 Гв. СП 8 Гв. СД
Воинское звание рядовой
Причина выбытия ??убит
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977533
Номер дела источника информации 24.

8. Донесения об оказавшихся в живых штаб Калининского фр. от 13.01.1943 http://www.obd-memorial.ru/Image2/filte … e62073bfe6 :
Номер записи 76884657
Фамилия Шемякин
Имя Григорий
Отчество Михайлович
Последнее место службы 3 УА
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия жив
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18001
Номер дела источника информации 19.

316 сд 18.11.1941г. была преобразована в 8 гв.сд - источник http://tashv.nm.ru/Perechni_voisk/Perechen_05_01.html .

0

6

Фильм 1-го канала о Героях-панфиловцах "В списках погибших не значился" - https://www.youtube.com/watch?v=Fz7prmsutXI , http://video.mail.ru/mail/ickateli/1/11.html :

Думается, что главная мысль фильма прозвучала в его концовке:
"...за те 4-е часа, когда полк Капрова отбивал танковые атаки немцев, Жуков и Рокоссовский успели стянуть силы на направление главного удара немцев и очередное наступление на Москву захлебнулось. Но сделали это не 28 Героев, а вся дивизия генерала Панфилова, в которой еще утром 16 ноября 1941г. было 6 000 бойцов. Герои - все они: и павшие, и живые. Враг был остановлен, а через 2-е недели, в начале декабря, началось контрнаступление наших войск и разгром немцев под Москвой стал началом конца гитлеровской Германии..."

0

7

Информация с сайта http://www.aif.ru/culture/movie/1382520 :
"Режиссёр фильма «28 панфиловцев»: «Отступать некуда»

00:05 (сегодня)

Елена Костомарова

В 2013 году создатели фильма о подвиге 28 панфиловцев собрали с помощью краудфандинга больше трёх миллионов рублей всего за месяц, став рекордсменом среди российских «народных» кинопроектов.

Этой суммы было недостаточно для целого фильма, поэтому команда во главе с продюсером Андреем Шальопой сняла лишь фрагмент, а затем снова открыла сбор средств. Накануне очередной годовщины подвига панфиловцев Шальопа рассказал АиФ.ru, что сейчас происходит с проектом, как компьютерные «танчики» влияют на зрителей, а также поделился своими мыслями о краудфандинге и героизме.

Елена Костомарова, АиФ.ru: На какой стадии находится проект?

Андрей Шальопа: По-настоящему работа над фильмом идёт чуть больше года. В мае 2013 года мы выложили в YouTube тизерный ролик, после чего интерес к нам резко возрос. На этой волне возникла идея открыть краудфандинговый сбор. Первый опыт на сайте Boomstarter продлился месяц, мы собрали 3 млн 200 тыс. рублей. Именно тогда я понял, что проект отныне принадлежит не только нам, это огромная ответственность. Но на три миллиона кино не снять, в итоге мы сделали один полноценный кусок — сложную диалоговую сцену — и опубликовали его в Сети. Потом мы открыли сбор уже на своём сайте (http://28panfilovcev.com/), сняли ещё несколько сцен с общим хронометражем около 12 минут, потратив всё, что у нас на тот момент было. К 9 мая мы выложили в сеть ещё один ролик. К этому времени уже начался политический кризис на Украине, который, конечно, оттянул внимание от нашего проекта. Краудфандинговые сборы изрядно упали, но с 1 июня мы снова взялись за работу. На сегодняшний день запланирован гигантский съёмочный блок на всю зиму, теперь надеемся доснять весь материал.


http://www.youtube.com/watch?v=ujCl4BuBh6E

— А как же без денег?

— Правильно, у нас нет всей суммы, но мы не можем не снимать и ждать, пока она соберётся. Невозможно просто копить деньги и ничего не делать — люди просто перестанут верить в проект, и сбор вовсе остановится. Кроме того, внимание к нам инвесторов и государственных структур растёт, и я всё ещё надеюсь, что смогу привлечь инвестиции или государственные средства. К тому же кино нельзя не планировать. Возможно, нам кто-то даст сейчас всю сумму, а планирование не сделано и к съёмкам ничего не готово. А для этого мы должны сделать весь кастинг, чтобы свести актёрские графики, найти натуру, чтобы подготовить экспедицию, и т. д. — это займёт месяцы. Мы рассчитывали выйти на съёмки 1 декабря, и этот план по-прежнему в силе.

— Что должно произойти, чтобы план был выполнен?

— Мы должны прямо сейчас получить инъекцию в 25–30 миллионов рублей на первое время.
 
​— Сколько денег есть сейчас?

— К нынешнему моменту в общей сложности мы собрали с помощью краудфандинга почти 24 миллиона рублей, но почти все эти деньги освоены.

— Сколько нужно, чтобы закончить фильм?

Изначально смета составляла 60 млн рублей, но, во-первых, она была посчитана в 2010 году, а во-вторых, она готовилась для съёмок единым блоком, а это всегда дешевле. В третьих, когда наш проект стал народным, мы осознали, что к нам теперь предъявляются очень высокие требования, что мы можем снимать только на самом высоком уровне. Это многократно усложняет задачу. Наше кино должно стать уникальным, поэтому ставим дорогостоящие эксперименты, много придумываем из того, что раньше не делалось в российском кино.

— Например?

— В нашем фильме по-настоящему стреляют 45-миллиметровые пушки. Одну пушку нам дал Военно-технический музей в Черноголовке, вторую — питерский меценат и коллекционер Олег Титберия. Орудия недействующие, и нам пришлось придумать технологию, чтобы их «оживить». Кроме того, сумасшедшая популярность компьютерных игр про танки привела к тому, что люди очень хорошо разбираются в их модификациях. Поэтому у нас нет права на ошибку в деталях.

Сейчас существует множество технических возможностей для съёмок, но большинство сцен мы снимаем вживую. Это даёт ощущение живой картинки, но усложняет процесс. Если, например, «Сталинград» Бондарчука почти полностью нарисован, то у нас всё наоборот. Это просто разный подход, но мы не экономим на картинке, только на комфорте.

— На зарплате?

— Нет, мы платим всем, снять такое кино на добровольных началах невозможно. Мы работаем со специалистами высокого класса, которые слишком востребованны, чтобы мы позволили себе занять их на нашем проекте факультативно. Конечно, есть люди, как, например, актёры Яков Кучеревский и Александр Устюгов, которые не просят гонорар, внося таким образом свой вклад в общее дело. Но и с ними мы договариваемся на символическую сумму.

— Звёзды российского кино предлагали своё участие?

— Медийных лиц первой величины в нашем фильме не будет. Во-первых, мало кто из них подходит нам по типажам, а410 во-вторых, участие звезды в российском кино вовсе не гарантирует качества картины. В отличие, например, от голливудской практики, где агенты актёров очень внимательно следят за уровнем картин, в которых снимается их клиент. А у нас система звёзд не работает — есть просто примелькавшиеся хорошие артисты.

— Как вышло, что ваш патриотический фильм не получил государственной поддержки?

— Сейчас объясню. Ещё в 2009 году, задумав проект, я обращался в Министерство культуры с просьбой о поддержке. Но тогда это было абсолютно невозможно, не было процедуры конкурсов, со стороны туда было не войти. Я даже писал письмо президенту, меня направили в Министерство культуры, где опять сказали то же самое: «Да-да-да, мы знаем ваш проект. Участвуйте в конкурсе». Конкурс так и не состоялся.

Сделав несколько попыток, я утратил к этому интерес. В 2013 году Российское историческое общество во главе с министром культуры Владимиром Мединским само вышло на нас и предложило помощь, в том числе финансовую. Но тут дело вот в чём: на этом этапе мы боялись, что государственное финансирование приведёт к тому, что и сам проект станет государственным и мы утратим над ним контроль. А люди давали нам деньги на независимое кино. Кроме того, этот народный сбор сам по себе — потрясающее культурное явление, которое нельзя было останавливать вливанием денег от государства.

Есть фильм, а есть краудфандинговый сбор — это две параллельные линии. Даже если предположить, что фильм получится плохим, история со сбором денег уже существует сама по себе, она уже прекрасна. Люди из министерства это тоже понимали. Поэтому в тот момент мы решили ограничиться информационной поддержкой, но Мединский обещал «подставить плечо», если нам будет тяжело.

— Этот момент настал?

— Да, сейчас «плечо» Минкультуры нам просто необходимо. Мы обратились к министру, он обещал помочь. Мы очень надеемся и рассчитываем на эту помощь, но сейчас очень важно успеть выделить средства до 1 декабря, чтобы начать съёмки в срок. Это судьбоносный для нас всех момент.

— А если не будет финансовой инъекции?

— Не вижу особого смысла сейчас об этом думать. Как говорится, «война план покажет». Если финансового вливания не случится или оно произойдёт позже, чем нужно, доснять картину в этом году не получится. Конечно, сделаем очередной фрагмент и будем сражаться дальше. Это не лучший сценарий развития событий, так что будем рассчитывать на лучшее. Следующий год юбилейный, ни одной крупной военной картины о Великой Отечественной войне не предвидится, поэтому было бы правильно выпустить фильм следующей осенью, как мы планируем.

Даже если мы не найдём инвестиции, фильм всё равно снимем. Отступать некуда.

— Верите ли вы в будущее краудфандинга? Возможно ли в нашей стране собрать полную сумму на проект, а не просто добрать недостающее?

— Краудфандинг — это удивительное явление, и мировой опыт показывает, что у него большое будущее. В наших реалиях вопрос, во-первых, в доверии, поэтому яркие истории успеха очень важны. Во-вторых, очень важен способ сбора средств. В таком формате, как сейчас, краудфандинговые площадки не справляются с задачей. Уверен, скоро процесс будет упрощён: можно будет за секунду перечислить деньги, отправив смс или кликнув на баннер не на отдельных площадках, куда специально не зайдёшь, а на посещаемых ресурсах, например сайтах СМИ.

— Есть примеры, на которые вы равняетесь в своей работе?

— В современном кино нет. Сейчас фильмы в основном снимаются с целью заработать деньги, это всего лишь бизнес. Наши цели гораздо более амбициозные: мы хотим снять фильм, который запомнится надолго, понравится миллионам, который будут пересматривать его не один раз. Как в детстве: приходишь в кино, смотришь — и остаёшься на второй сеанс.

В качестве примера из старого кино могу назвать «Белое солнце пустыни». Он не о Великой Отечественной войне, но это чрезвычайно драматичный фильм, в котором много горя. При этом очень светлый, его можно пересматривать бесконечно. Если брать фильмы о войне, то это, конечно, «Они сражались за Родину» Бондарчука, «У твоего порога» Ордынского — чудесная камерная история, снятая с бескомпромиссным размахом.

Это хорошие фильмы, но надо понимать, что мы живём в XXI веке, и наша картина будет отличаться от них эстетически, динамически. Опять же, все детали, на которые раньше не обращали столь пристального внимания, — вплоть до пуговиц костюма — теперь, к сожалению, стали очень важными, но таковы правила игры.

— С одной стороны, существует масса источников, из которых мы можем узнать информацию о тех самых деталях — как окапывались роты, какие приёмы ведения боя применяли, как выглядел ландшафт, как квартировался полк и т.д. Старые хроники, архивы, фотографии, консультанты позволяют быть довольно точным в этих вопросах.

Что касается сюжета, здесь вопрос точности стоит по-другому, потому что подвиг панфиловцев не является частью истории. Подвиг 28 панфиловцев — это часть нашей национальной культуры, настолько мощный миф, что спорить о нём не имеет смысла. Исторический спор о панфиловцах бессмысленный и безнравственный. Любой человек может верить или не верить в реальность тех событий, но то, что эта легенда появилась в 1941 году, — непреложный факт, и легенда эта возникла не на пустом месте.

По истории вопроса я раскопал всё, что смог. Но до истины не докопаться, и слава Богу. Делать этого и не надо. В те дни под Москвой шли бои, фамилии, написанные на мемориале, настоящие. Там действительно гибли люди, и нет сомнений в том, что они были героями.

— Почему вы выбрали именно этот подвиг?

— История о панфиловцах — это сюжет, который вдохновил и продолжает вдохновлять художников, поэтов, писателей, музыкантов и т. д. Каждый может увидеть и воплотить его в своем произведении по-своему. Для меня тоже — это просто был личный выбор, мне всегда нравилось это противостояние: нас мало, а их много, и они не пройдут. Это же круто! Настоящая героика, которой совершенно не хватает сегодня.

Когда я иду в кино на историю о подвиге, я хочу увидеть героев. Тех, кто будет делать выбор в трудной ситуации. Я тоже хочу сделать этот выбор вместе с ними. А мне показывают кино на костылях, сделанное по картонным канонам: есть, например, искусственно созданная компания — трус, балбес, предатель, ещё какой-нибудь грешник. Такая солянка хрестоматийная, в которой главный герой, например, подонок, который в конце вышел на путь истинный. Туда ещё обязательно нужно вплести романтическую линию. Меня, как среднестатического зрителя, не устраивает этот компот, я пришёл посмотреть на героев.

http://sa.uploads.ru/t/GTSqZ.png
Фото предоставлено съёмочной группой фильма «28 панфиловцев»

— Безусловных, совершенных героев? Ведь в жизни все люди разные.

— Герои тоже разные, но у них есть одно общее: они способны совершить выбор в пользу нравственности. Обычно фильмы опираются на один и тот же драматургический приём — слабый персонаж, который, пройдя через некие обстоятельства, становится сильным. Это интересно. Но нельзя на этом приёме замыкаться, потому что бывает и по-другому. Бывает изначально сильный персонаж, и мы знаем, что он не отступит. Нам просто любопытно посмотреть, как именно он будет себя вести. Иногда хочется уже не сомневаться в герое, а просто прожить с ним рядом. Как, опять же, в «Белом солнце пустыни» — нам страшно, но рядом с Суховым мы чувствуем себя уверенно.

То же самое с панфиловцами. Мы знаем априори, что это 28 героев. Как нам их показать? Суть их подвига не в том, что они не боялись смерти: умереть было несложно, а отступить они всё равно не могли. Они выбрали третье и единственно верное решение: действовать в предлагаемых обстоятельствах. Сражаться, а для этого нужно жить. Им в бою против двух десятков танков нужно было придумать, как выполнить задачу — и они это сделали. Вот в чём героизм — в проявлении воли в той ситуации, когда хочется просто упасть, чтобы всё закончилось.

— Есть ли место подвигу в нашей жизни?

— В нашем обществе потребления — каждый день. Сопротивляться очень тяжело: мы всё равно будем стремиться купить новый айфон, следить за тем, сколько зарабатывают футболисты и как роскошно живут телезвёзды. Но истинные ценности прямо противоположны этому навязанному медиа образу жизни. Уход за стариками, многодетная семья — всё это мешает личному комфорту, и потому не слишком популярно. В подобных обстоятельствах места для подвига очень много. Многие живут гораздо хуже, чем мы, и каждому достаточно просто подумать о других и что-нибудь сделать, даже если это не сулит прямой выгоды."

Фильм "28 Панфиловцев" (отрывок из фильма) http://www.youtube.com/watch?v=khAo-4ZF … C3C6pw2ZKp :

Фильм "28 Панфиловцев". Пушки 4-й роты. (отрывок из фильма) http://www.youtube.com/watch?v=IXOq4hCNjWQ:

0

8

Отрывок из фильма Ю.Н. Озерова "Битва за Москву". Фильм 2. "Тайфун" http://www.youtube.com/watch?v=LW4l-yD6MOw :

0

9

Фильм по повести А. Бека "Волоколамское шоссе" о боях 316-й Панфиловской стрелковой дивизии в октябре-ноябре 1941г. под Москвой.
"За нами Москва" (Казахфильм им. Ш. Айманова, 1967г.) http://www.youtube.com/watch?v=4P-Aiqf_GGU :

0

10

Новый анонс фильма "28 панфиловцев" http://www.youtube.com/watch?v=R-QBqT9RQAM :

0

11

Дворянкин С.А. написал(а):

Новый анонс фильма "28 панфиловцев"

только хотела сказать - это что же, я у нас в Москве такие съёмки пропустила? А потом смотрю - всё как всегда. Москву снимали в Питере  :canthearyou:
Более того, на фото со съёмке в Вики хромакей.... то бишь, всё на компьютерной графике...

0

12

16 ноября 1941 года наступление врага началось. Бой, который дала ночью под Дубосеково группа истребителей танков 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка во главе с политруком В.Г. Клочковым и сержантом И.Е. Добробабиным, вошёл во все учебники истории.

Сегодня исполняется 74 года бою панфиловцев под Дубосеково. Вечная память и низкий поклон.

0

13

http://www.geo-photo.ru/data/media/985/DSC06558zhzhzh.jpg
монумент в Дубосеково (1975г.)

http://images.vfl.ru/ii/1394269855/eb434d21/4435656.jpg

http://www.kuncevo-online.ru/ulici_zao/ul_klochkova_image002.jpg

Именем В.Г. Клочкова в 1962г. названа улица в Москве - в районе Фили-Давыдково

http://www.molodguard.ru/heroes56.jpg

http://sadservie.ru/images/post/text/05452d788ce03cc097fc3b8a3c6b393d.jpg

http://preview.photoxpress.ru/preview/photoxpress_ru/news_info/3217732003.jpg
памятник на родине, в с.Синодском, открыт 9 мая 1962г., скульптор В.Исаев

http://img12.nnm.me/e/b/0/9/8/7b6ea768a2a41953060124c936d.jpg
одна из первых публикаций о подвиге в газете "Красная Звезда"

http://ic.pics.livejournal.com/patriotka/60327736/65728/65728_900.jpg

документальный фильм "Политрук Колчков", 1985г., реж. Г. Красков http://www.net-film.ru/film-9042

http://penza.rfn.ru/rnews.html?id=298823
02.03.2015 11:11

Судьба Героя Клочкова из легендарных панфиловцев тесно связана с Пензенской областью 

  Всему миру известен подвиг 28 героев-панфиловцев, совершенный у разъезда Дубосеково, во главе с политруком Василием Клочковым, не пропустивших 50 фашистских танков. Слова, обращенные к бойцам: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» — приписываемые Клочкову, стали известны на всю страну. Во время боя политрук погиб, бросившись под вражеский танк со связкой гранат.
Его подвиг вошел в историю, он воспет в книгах и школьных учебниках. Сам Рокоссовский вспоминает о подвиге Клочкова в своих мемуарах. Однако биография Василия Георгиевича известна немногим. Между тем, она теснейшим образом связана с Пензенской областью.

Василий Клочков родился 8 марта 1911 года в селе Синодском Саратовского уезда Саратовской губернии. Вместе с семьей переехал на Алтай в 1921 году во время голода в Поволжье. Окончил школу крестьянской молодежи в селе Локоть Локтевского района в 1929 году.
Осенью 1934 года будущий знаменитый политрук перебирается в Пензу. Он селится в небольшом домике во дворе городского почтамта на Сенной площади. В нем он проживет около двух лет.
Из подробного описания жизни героя, основанного на документах, выяснилось, что в 1934–35 годах Василий Георгиевич работал главным бухгалтером пензенской почтово-телеграфной конторы.
Вскоре он снова переедет — в город Вольск Саратовской области. Однако за этот небольшой период Пенза заняла важное место в жизни Василия Георгиевича Клочкова. Здесь он женился, работал, начал свою общественную карьеру, вступив в группу сочувствующих коммунистам.
Василий Георгиевич рано остался сиротой, пережил лишения и невзгоды: батрачил у кулаков, зарабатывая себе на кусок хлеба. Пройдя суровую школу жизни, Клочков научился понимать людей, быстро сближался с ними, разделяя тяготы боя, жизни и смерти. Он не был кадровым военным, и когда грянула война, эта лихая година, он встал насмерть, защищая Отечество.
В ноябре 1941 года фашисты рвались к Москве. Стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Панфилова оказалась на линии главного удара немецких войск. У разъезда Дубосеково на Волоколамском направлении против многократно превосходящего численностью врага упрямо удерживала свои позиции группа из 28 бойцов во главе с политруком Клочковым.
Бой начался 16 ноября, когда рота немецких автоматчиков атаковала яростно оборонявшихся красноармейцев. Потеряв в бою около 70 человек убитыми, гитлеровцы отступили. Отчаянно пытаясь сломить сопротивление панфиловцев, немецкое командование отправило на прорыв 50 танков. Погибая в неравной битве, расстреляв последние патроны, героические защитники Москвы смогли уничтожить 18 бронированных машин вермахта.
Оставшись без патронов, но, выполняя приказ держать оборону до конца, Клочков собрал горстку уцелевших бойцов и повел их в последнюю контратаку с гранатами в руках. И погиб смертью Героя.
Народ увековечил память панфиловцев, воздвигнув обелиск у разъезда Дубосеково, а политрук Клочков награжден посмертно Золотой Звездой и удостоен звания Героя Советского Союза.

Отметим, что мемориал памяти 28 героев-панфиловцев был воздвигнут уже после войны. Исполины поражают своими размерами. Высота фигур порядка 10 метров.
В 1962 в селе Синодское Саратовского района, где родился герой Советского Союза политрук Василий Георгиевич Клочков, открыт памятник. На белоснежном обелиске — барельеф Героя, выполненный саратовским скульптором Исаевым.

Отметим, что также было решено установить новый памятник Василию Клочкову в его родном селе.
В Саратове бюст Василия Клочкова находится во дворе школы №97, на улице, носящей имя Героя. Также бюст установлен на улице Международной, 34 при входе в саратовский филиал Российского торгово-экономического университета.
В 1958 году он был навечно зачислен в списки одной из воинских частей. Именем Василия Клочкова названы улицы в Москве, Алма-Ате, Саратове, Вольске, Харькове.
Его имя было присвоено теплоходу.
В деревне Нелидово установлен памятник и открыт музей героев-панфиловцев. В городе Алма-Ате, родном для панфиловцев, есть парк имени 28 гвардейцев-панфиловцев, в котором расположен монумент в их честь.
Упоминание о 28 «самых храбрых сынах» Москвы вошло также в песню «Дорогая моя столица», ныне являющуюся гимном Москвы.
В городе Алма-Ате именем Клочкова названа средняя школа № 23, которая стоит на месте, на котором формировалось его подразделение.
В 1967 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Клочкову.
В городе Новоалтайске Алтайского края именем героя-панфиловца названа улица в районе Чесноковка.
В селе Николаевка Локтевского района Алтайского края именем Клочкова названы улица и школа.
В Пензе на здании управления федеральной почтовой связи региона открыта мемориальная доска.
В 1985 году ЦСДФ был выпущен документальный фильм «Политрук Клочков» (режисер Г. Красков, сценарий Г. Красков, В. Осипов).
В 1985 году в киноэпопее Юрия Озерова «Битва за Москву» роль Клочкова сыграл заслуженный артист РФ Александр Воеводин.
Фильм по повести А. Бека «Волоколамское шоссе» о боях 316-й Панфиловской стрелковой дивизии в октябре-ноябре 1941 года под Москвой. «За нами Москва» (Казахфильм им. Ш. Айманова, 1967 г.)
Всего в России имя Клочкова носят 4 деревни, 14 улиц и 4 переулка.
Жизнь и подвиг Героя увековечен и в очерке пензенского журналиста. В проекте телеканала «Россия 1. Пенза», посвященном 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, предлагаем познакомиться с ним.

И за будущее дочки...
Саратов, Угловский и Локтевский районы на Алтае, Мокшан и Пенза, Алма-Ата называют его своим земляком, родным человеком, воспитанником. И это справедливо, так как он формировался в этих краях.
Имя политрука Василия Георгиевича Клочкова, вдохновителя подвига 28 героев-панфиловцев, золотыми буквами вписано в историю Великой Отечественной войны и нашей Родины.

Воскресенье 22 июня 1941 года.
«Утро мы с Васей провели в горах, — вспоминает Нина Георгиевна. — Когда возвращались, увидели толпы у столбов с репродукторами. Вася не вытерпел, побежал вперед. Когда же я подошла, он сказал:
— Нинок, вот гад, Гитлер, все же напал на нашу страну.
Как вздрогнуло мое сердце! Я ведь понимала: Василий молод, к тому же коммунист, он пойдет одним из первых».
4 июля 1941 года Клочкова призвали в армию. Решение военкомата сформулировано коротко: «Политически подготовлен. Использовать политруком стрелковой роты».
12 июля в Алма-Ате началось формирование стрелковой дивизии.
14 июля. И.В. Панфилов подписал первый приказ о формировании 316-й стрелковой дивизии. Она дитя двух республик — Киргизии и Казахстана.
«Когда фашистские разбойники, — вспоминает мать Клочкова, Анастасия Михайловна, — на нашу страну напали, он сразу же вступил в дивизию к генералу Панфилову. Он написал: «Обещаю вам, дорогие мои, что в боях не посрамлю рода Крючковых».
15 июля. В.Г. Клочков с группой других мобилизованных прибыл в расположение дивизии.
16 июля. Состоялось официальное назначение В.Г. Клочкова политруком 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка. Он приступил к исполнению служебных обязанностей.
Не очень просто складывался армейский коллектив. И как много значило землячество! Оно сближало людей и радовало. В этом Клочкову повезло. Комбат И.И. Райкин, командир дивизии И.В. Панфилов и командир полка И.В. Капров — тоже земляки. Несколько красноармейцев из 4-й роты — земляки с Алтая: Г.С. Митин, П.К. Емцев.
«...Вот уже 4-й день нахожусь в должности политрука роты (3 кубика)...», — не без гордости писал он сестре Анне.
Дивизия обучалась по ускоренной программе. Время спрессовывалось до предела. Но, как бы ни был занят боец, всегда он найдет минуту, чтобы написать домой.
В.Г. Клочков был удивительно заботливым человеком. Он писал часто и много. Письма помогали глубже проникнуть в его духовный мир.

Первое письмо жене и дочери после призыва:
«Здравствуй, моя Нинуся и дорогая доченька Эличка! Уж больно я за вами соскучился... Пришли фото... Подъемные еще не получил. Получу — вышлю... Целую вас с дочкой очень и очень крепко. Ваш папа».
Политрук быстро сошелся с бойцами и командиром роты.
«У Клочкова, — вспоминает бывший комиссар полка А.Л. Мухамедьяров, — был очень хороший командир роты. С ним Клочков нашел контакт сразу. Работали, а потом воевали дружно, помогая друг другу. Не было ни одного случая, чтобы они поссорились...»
Июль подходил к концу. Дивизия переживала особые дни. Состоялся митинг, на который прибыли руководители Казахстана и Киргизии. В городском парке дивизия торжественно приняла военную присягу.
«Из Алма-Аты я выехал 18.VIII, — пишет он сестре. — Нина с Эличкой провожали меня до вокзала... Нина вам мое вышлет фото в военной форме вместе с Элей».
Эта фотография была дорога ему. Не случайно он сообщил именно о ней и прямо на лицевой стороне написал:
«И за будущее дочки ухожу я на войну!» Теперь фотокарточка и надпись широко известны.
Слова, как строчка из стихотворения, как чеканный афоризм. Он не страшился смерти, он прекрасно понимал, во имя чего и ради чего шел в бой.
Открытка из Джамбула 19 августа: «Нина! Едем на запад. Настроение превосходное. Целую крепко вас с доченькой. Эличка, соскучилась за папой? Папа за вами соскучился. Всем привет».
Из сообщения Совинформбюро: «В течение 19 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте, особенно упорные на Кингисеппском, Новгородском, Гомельском и Одесском направлениях».
Видимо услышав эту грустную сводку, он написал сестре:
«...Достаточно уступать нашей территории. Уж больно мне хочется побывать там, где Гитлеру напишут эпитафию: «Собаке — собачья смерть!»
Открытка из Чкалова: «Здравствуйте, любимые Ниночка и дочка Эличка! Едем ближе к цели. Настроение у всех прекрасное, бодрое. Сегодня, Нина, дважды видел тебя во сне. Хотелось бы видеть и дочку. Крепко, крепко целую. Ваш папа».

Сызрань. Поезд проезжал по мосту. Родная русская река.
«Как любил он Волгу, — говорила Нина Георгиевна.— Зайдет, бывало, разговор о ней — он весь оживится, глаза заблестят. Песен сколько знал о Волге».
Открытка из Сызрани: «...Только что проводили глазами красавицу Волгу. Через 15 минут едем дальше. Завтра встретимся со стервятниками. Привет вам. Послал в Синодское открытку. Ваш папа».
23 августа поезд подходил к Пензе. Наш город занимал в его жизни особое положение.
В 1929 году райком комсомола направил Василия в село Угловое на Алтае старшим пионервожатым в школу крестьянской молодежи. Там он познакомился с Ниной, которая училась здесь же. Молодые люди понравились друг другу, но в 1931 году — разлука. Василий уехал в Саратов, а затем в Мокшан, где работал бухгалтером, одновременно являясь членом бюро райкома комсомола. Нина отправилась в Омск в школу медсестер. Переписка продолжалась. Мокшанский райком комсомола по просьбе Василия послал его учиться в Пензенский комвуз. Устроившись с учебой и квартирой, он в 1934 году вызвал в Пензу и Нину. Здесь они и сыграли свадьбу. А в 1938 году у них родилась дочка Эличка.
...Поезд прибыл на станцию Пенза-I.
«Здравствуйте, Нина и Эля! Приехал в счастьем связавший нас город. Через несколько минут едем дальше. До фронта осталось 900 километров. Завтра встретимся с «соседом». Черт бы побрал такого соседа из семейства шакалов! Знакомых никого не вижу, очевидно, разъехались... Настроение прекрасное. Крепко целую. Соскучился. Ваш папа».
Во второй раз он упоминал слово «завтра». До фронта еще 900 километров, а боя уже ждали завтра. Нетерпение политрука понятно. Враг рвался к Москве. А 316-я дивизия была на колесах, она спешила на помощь столице.

«Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка! 24.VIII. Приехали в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по-военному летают наши «ястребки». Завтра в бой. Хочется — чертовски — побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.

25.VIII. Ночь провели в Москве...
Много мы проехали городов, деревень, сел, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить фашистам... Я больше всего смотрел на детей, которые что-то лепетали и махали своими ручонками... и желали нам победы.
Из Украины в Азию, к вам туда, через каждые 3–5 минут едут беженцы, с собой везут исключительно все: станки с фабрик и заводов, железо, трамваи, старые тракторы... Словом, врагу ничего не остается... Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.
Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина — колыбель пролетарской революции. Неплохо было бы увидеть брата или племянницу.
Настроение прекрасное, тем более что я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего (конечно, прежде всего для своей дочки) я готов отдать всю кровь, каплю за каплей. В случае чего (об этом я, конечно, меньше всего думаю) жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любит ее.
Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую ее крепко и здорово соскучился за ней, конечно, и за тобой, и тебя целую столько же и так крепко, как и Эличку».
Но в Ленинград дивизия не попала. 27 августа в три часа утра комдив 316-й отдал приказ: «...1. Противник занял 25.VIII Новгород. 2. 316-й с. д. к 12.00.30.VIII сосредоточиться... для последующего занятия участка обороны». Определены и задачи 1075-му полку.
В Алма-Ату Клочков отправил открытку: «Нина и Эля, пошел в бой. Целую. Ваш папа. 27.VIII.»
Фронтовые будни. «...Идет дождь, сейчас собираемся оборудовать окопы, а пока сижу под палаткой и пишу. Самолеты сегодня еще не бомбили, между прочим, наших самолетов летает больше. В день 10–15 раз бывает воздушная тревога. Наше подразделение потерь не имеет еще.
Фашисты застыли на одном месте... Дожди здесь ежедневно не дают покоя немцам. Оно и нам неприятно, но для врага убийственное дело...
Вспоминайте папу. Я вам послал несколько писем и открыток и в одном письме послал дочке на мороженое 30 рублей. Из Сызрани послал маме 150 рублей. Всем привет. Крепко, крепко целую вас. Ваш папа».

День за днем в обороне. Василий описывает, каким был фронтовой месяц для панфиловцев:
«Здравствуйте, дочка Эличка и женочка Ниночка! Конечно, вы не прочь читать мои почти ежедневные письма. Я очень много пишу вам. Пока есть время, пишу. Досадно становится, когда наши товарищи воюют, а ты сидишь резервистом... Но скоро дойдет и до нас, и мы повоюем.
Здесь становится холодновато, по ночам заморозки. Мы живем в лесу, недалеко от деревни П. Старшина устроил на нас троих неплохую избушку-землянку, сделал печь, на ночь натапливаем ее, и спать становится теплее. Бойцы сделали точно так же. Идет напряженная учеба, изредка ловим диверсантов и разведчиков. Писем пока от вас не получал».
Но вот в Алма-Ате вдруг забеспокоились: почти каждый день приходили письма, а тут за две недели ни одного. Родные понимали, что могло означать такое молчание.
И наконец знакомый треугольник:
«Здравствуйте, дорогие! За последние 12—15 дней я не писал вам потому, что был со своим подразделением в разведке... Остался жив и невредим. В бою с немцами мы потеряли только двух бойцов и одного ранили, в то время когда мы накрошили много».
Написано в стиле Клочкова — коротко и сдержанно. А ведь было ответственнейшее задание.
«В боях в районе Русская Болотица 4.10.41 г. тов. Клочков показал себя волевым и ответственным руководителем. Своим примером он увлекал в бой бойцов и командиров, в результате чего рота успешно выполнила данное ей задание...» — такими словами начинал генерал Панфилов представление к ордену Красного Знамени — первой награде — политрука Клочкова.
Во второй неделе октября 316-я дивизия после недолгого марша погрузилась в эшелоны и направилась к столице, где все уже кипело и грохотало.
10 октября 1075-й полк разгрузился под Москвой. Он получил приказ командира дивизии выдвинуться на линию Лазарево — совхоз «Болычево».
16 октября. На Волоколамском направлении противник ввел в бой четыре дивизии. Как и предчувствовал командарм К.К. Рокоссовский, прежде всего немцы обрушились на позиции панфиловцев.
«Главный удар, — говорил И. В. Панфилов, — противник нанес в районе совхоза «Болычево» — Федосьино — Княжево. Здесь он попытается протаранить нашу оборону, чтобы оседлать Волоколамское шоссе и устремиться на Москву. Тебе, Илья Васильевич, — обратился он к командиру 1075-го полка, — отражать первый удар».
Так и случилось. Вскоре завязалось ожесточенное сражение. На 2-й и 3-й батальоны наступало свыше 100 танков и большое количество пехоты. В 4 часа дня немцам удалось ворваться в Болычево. Комполка Карпов дал срочное донесение о том, что окружена 3-я рота. Панфилов приказал идти на выручку. В результате атаки уничтожено 10 танков и много живой силы противника.
Холодным, промозглым утром 4-я рота выдвинулась для обороны деревни Федосьино. Стойко, мужественно дрались бойцы.
О них восторженно писал наш земляк Владимир Ставский. А маршал К.К. Рокоссовский вспоминал в своих мемуарах: «Обойдя деревню с юга, гитлеровцы наткнулись на высоту, обороняемую 4-й ротой, политруком которой был Василий Клочков».
Дивизия стойко оборонялась, но силы ее таяли под непрерывными бомбежками и ударами танков. Ранним утром на панфиловцев двинулось до полутора сотен стальных машин. 70 из них обрушились на 1075-й полк. Пришлось отступить. Каждая деревушка, каждый перекресток дорог, каждая высота становились очагом ожесточенных боев.
Немцы усиливали натиск. Пал Волоколамск.
25 октября на рубеже Дубосеково фашисты были остановлены. С 28 октября в сводках и донесениях говорилось: «Дивизия прочно удерживает занятые позиции». Она выстояла.
Мужество и отвага, умелое выполнение возложенных на Клочкова обязанностей не оставались незамеченными. Командование представило его к ордену Красного Знамени за бои под деревней Федосьино. Когда об этом стало известно Клочкову, он сказал: «Пока у меня бьется сердце, пока руки держат винтовку, я до последнего вздоха буду драться за свой народ, за Москву, за Родину, за Сталина. Высокую награду оправдаю с честью!»
Эти слова войдут позднее в штабной документ — представление к званию Героя Советского Союза.
«...Писем от вас еще не получал. Я жив, здоров и нисколько невредим. Пишите, что нового у вас в Алма-Ате. Нина, сегодня я видел тебя во сне обиженной. Утром встал, и взгрустнулось немного. Соскучился чертовски за тобой и Эличкой. Доченька, а ты соскучилась за папой? Папа бьет фашистов, а когда перебьет их всех, приедет к Эличке и привезет ей гостинцев много-много».
3 ноября на партийном активе дивизии выступил и политрук Клочков:
— Четвертая рота вместе с артиллеристами дважды отбрасывала врага. Но немцы прорвались справа. Роту отвели на высоту 233,6 в километре восточнее опорного пункта. Здесь наши сумели подбить шесть танков. Я, например, скажу о Якове Бондаренко. Чудесный парень, храбро дерется, не боится опасности.
Почему не боится? Потому что научились презирать врага. Фашисты собрались завтракать в Волоколамске, а ужинать в Москве. Мы их решили «накормить» раньше. Ни один взвод не дрогнул! Когда пошли танки, встретили их бутылками и гранатами. Слева поддержала пушка. Они пошли второй раз. Мы пропустили танки через траншеи и начали бой с фашистской пехотой. Я считаю, что в роте у нас все большевики...
Гитлеровцы тщательно готовились ко второму наступлению на советскую столицу. У Москвы сосредоточилась 61-я дивизия. В числе немецких приказов был и такой, цинично взывавший к самым низменным инстинктам: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте ее склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва — это конец войны. Москва — это отдых. Вперед!».
Весь мир тревожно следил за битвой на полях Подмосковья. Привожу четыре документа, четыре письма. Разные судьбы их авторов. Разный взгляд на людей, на войну. Все они адресованы семьям.
Эсэсовец Ксимаи: «...Скоро кольцо сомкнется, тогда мы займем роскошные квартиры, и я пришлю такие роскошные подарки, что тетка Минна лопнет от зависти...».
Рядовой вермахта Симон Баур: «Мы находимся в 100 километрах от Москвы, но это стоило нам огромных жертв. Будут еще жестокие бои, многие еще погибнут. Русские оказывают очень сильное сопротивление...».
Генерал И. В. Панфилов: «Ты, Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры, — это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно — не допустить врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму!
Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов и командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому назад я награжден третьим орденом Красного Знамени...»
Политрук В.Г. Клочков (6 ноября): «Ниночка и доченька, здравствуйте! Привет вам! Поздравляю с XXIV годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции. К празднику поработал, вернее, набил столько немцев, конечно, вместе со своим подразделением, что командование части представило меня к Боевому Красному Знамени.
Работай, Ниночка, лучше, хотя ты и так работаешь за двоих. Некогда, прости, мало написал. Целую вас с дочкой крепко. Ваш папа».
7 ноября В. Клочков с группой особо отличившихся панфиловцев участвовал в традиционном праздничном параде. Ему был вручен пропуск на Красную площадь. Он слышал речь Верховного Главнокомандующего: «...На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте достойны этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая... Под знаменем Ленина — вперед, к победе!»
Из приказа главнокомандующего группой немецких армий «Центр»: «Противник перед фронтом группы армий разбит...»
Письмо В. Клочкова: «Милая жена и любимая дочка! Ваш папа жив и здоров, неплохо воюет с немецкими извергами.
Нинуся, я вчера вкратце написал вам о награде и поздравил вас с праздником. Сегодня можно описать подробно. Представили меня к правительственной награде за боевые действия. Мне кажется, уж я не так много воевал и проявил геройства. Наше подразделение побило немцев в три раза больше своих потерь. Притом, когда идет бой, очень скоро проходит день.
Нина... Мне кажется, командир части и комиссар переоценили меня, но они также славные командиры, всегда на передовых позициях, они тоже представлены к награде. Словом, наша часть действует хорошо...
Наши самолеты не дают немцам покоя. Особенно, Нина, наши «гитары» (так бойцы называли первоначально гвардейские минометы, и только позднее они стали называться «катюшами») наводят страшный ужас на фашистов. «Гитара» — это такое мощное орудие, что ты и представить не можешь. Черт знает что за русские изобретатели! Мы близко наблюдали, где разрываются снаряды «гитары». Все уничтожалось к черту, и мокрого места не остается.
Сегодня, Нинок, солдаты провели праздник в землянках и окопах. Вспомнил тебя и дочку. Жив, вернусь, расскажу обо всем...
Частенько смотрю фото и целую вас. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьем Гитлера, вернусь. Пока до свидания. Привет мамаше, Гале, Марине, Михаилу и Эдику. Вас крепко и очень крепко целую. Любящий вас папа. 7.XI. В. Клочков».

Письмо в далекую Алма-Ату шло не один день. И когда читали его жена и родные, не знали они, что нет уже в живых близкого им человека.
15 ноября вечером, выступая на митинге перед бойцами роты, политрук сказал: «Врага не пропустим, хотя бы это стоило наших жизней».
Ночью дивизионная газета печатала приказ командующего фронтом Г.К. Жукова о награждении бойцов и командиров орденами, в их числе был и В.Г. Клочков.
По сведениям разведчиков, в дивизии знали, что против них немцы сосредоточили танки, но еще не видели, с какой армадой им придется сражаться.
16 ноября. «К восьми утра бойцы позавтракали,— вспоминает бывший старшина роты Ф.Т. Дживаги. — Я доложил об этом командиру роты капитану Гундиловичу, тут же, в землянке, сидел политрук Клочков...
— Ты пойдешь в охранение, Вася? — спросил Гундилович у Клочкова.
— Туда.
— Что-то долго молчат фашисты. Пора бы им начинать...
В эту самую минуту гитлеровцы и ударили. Первый снаряд...»
Началось. Политрук Клочков спешил к передовому охранению.
«Немецко-фашистские войска, — пишет в своей книге «Воспоминания и размышления» Г.К. Жуков, — нанесли мощный удар в районе Волоколамска... Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями».
«Сразу определилось главное направление, — вспоминает К. К. Рокоссовский, — в полосе нашей армии. Это был левый фланг — район Волоколамска, обороняемый 316-й дивизией и курсантским полком.
Танки лезли напролом. До десятка уже горели или начинали дымиться. Автоматчики, сопровождающие танки, попав под наш огонь, залегли, некоторым танкам все же удалось добраться до окопов. Там шел жаркий бой...».
Клочков пришел к разъезду в самом разгаре сражения. Накатилась первая волна атакующих — рота автоматчиков, наглых, уверенных в победе. Отбили! 70 трупов осталось у окопов.
Вторая волна — танки! Пока только 20. Политрук пошутил: «Меньше чем по одному на брата». Когда 14 было подбито, остальные повернули.
И снова атакующий вал — 30 вражеских машин, а за ними пехота.
— Верно, придется всем нам умереть, — крикнул политрук Клочков. — Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!
Четыре часа продолжалась битва. Кончались боеприпасы. Горели еще около десятка бронированных чудовищ. Наши воины отбивались гранатами. Свою связку под траки танка бросил политрук и упал смертельно раненный...
Последние слова Клочкова передал нам, потомкам, Иван Натиров:
— Помираем, брат... Когда-нибудь вспомнят о нас...
Всего несколько часов, выигранных у врага. Но каких драгоценных! Они дали возможность другим частям дивизии успеть занять оборону на опасных для Москвы направлениях. Благодаря им Волоколамское шоссе немцы не могли оседлать, и им не удалось прорваться к столице.
Так шел к своему бессмертному подвигу Василий Георгиевич Клочков. На месте, где погибли герои, воздвигнут монумент Славы. Их именами названы улицы, села, скверы, корабли.

* * *
В очерке использованы материалы из книги В. Осипова «Ротный политрук», корреспонденции, опубликованные ранее в местной печати, и документы, хранящиеся в Пензенском областном государственном архиве.
Е. Верстунин

«Герои и подвиги» (Сборник очерков), Саратов, Приволжское книжное издательство, 1981 год)

0

14

http://sch3muzei.ru/history/img003.jpg
Зинаида Фёдоровна Шипилова, основатель музея Боевой славы в гимназии №3 г. Гоняка Локтевского района Алтайского края и Эльвира Васильевна Клочкова - дочь, к которой обращены письма Василия Георгиевича (ок. 1965г.)
http://sch3muzei.ru

http://lokot.my1.ru/publ/goroda_i_sjola … /3-1-0-357

"И за будущее дочки…»
  «Мне не было и четырех лет, как началась война, - рассказывала в 1974 г. на страницах одной из центральных газет дочь политрука-панфиловца Героя Советского Союза В.Г. Клочкова Эльвира Васильевна. – Отец уходил на фронт летом 41-го. Он тогда сфотографировался со мной, тот снимок сейчас в Центральном музее Вооруженных Сил СССР. На еще мокром негативе выцарапал буквы: «И за будущее дочки ухожу я на войну». Надпись звучит, как поэтическая строка. Отец сочинял стихи… Знаю наизусть его письмо с фронта: «Настроение прекрасное, тем более я всем детям обещал бить фашистов. Для их будущего, для своей дочки я готов отдать всю кровь, каплю за каплей…».
  В 1970-е годы Эльвира Васильевна Бокова жила в якутском поселке Усть-Куйга, преподавала физику в районной школе-интернате. Часто рассказывала своим ученикам об отце. «Каким был отец, знаю по воспоминаниям матери Нины Георгиевны, родных, панфиловцев, с которыми он воевал. У нас в семье сохранилась последняя его автобиография, датированная 1941 годом. У него было тяжелое детство. С восьми лет пришлось пойти работать, т.к. рано умер отец. Отец был заводилой среди деревенских сверстников. Работал избачом, всегда что-нибудь затевал: или комсомольскую свадьбу, или «красный обоз» с хлебом нового урожая, либо диспут по новому роману Шолохова. Заочно окончил финансово-экономический институт. И любил детей. Матери говорил: «Хочется, чтобы у нас было много-много ребятишек. Встану утром, а дом наш шумит, как разбуженный улей, детскими голосами…».
  Отцу было 30 лет, когда началась война. Сейчас я старше его. Странное чувство – быть старше отца… Думаю о последних часах его жизни. На наши окопы у разъезда Дубосеково лезут рота фашистских автоматчиков и 30 танков. Против них – всего 28 человек с винтовками и бутылками с горючей смесью. И они удерживают рубеж родной земли свыше четырех часов, пока не подошло подкрепление! Все погибли, но ни один гитлеровец не прошел. Трудно представить, что такое вообще возможно. Как песня звучат слова отца: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!». Слова, ставшие девизом героев, защитивших нашу столицу…».
  Эльвира Васильевна продолжает: «Был бы доволен отец судьбою дочери? Стремлюсь к тому, чтобы, будь он жив, сказал: «Молодец, Эля!». Пошла в первый класс в 1945 г. Воспитывали меня в основном школа и улица, мать, Нина Георгиевна, работала от зари дотемна. Не очень-то нас опекали в первые годы после войны. Может быть, поэтому и не жалуюсь на свое здоровье. Окончила Казахский педагогический институт. Оставили лаборанткой, затем десять лет работала в обсерватории при вузе, вместе со студентами следила за движением искусственных спутников Земли. На звездном небе ориентировалась не хуже, чем на улицах Алма-Аты, где прожила 30 лет. Спутники узнавала, как у нас в институте говорили, «по походке». Читала лекции студентам по астрономии.
  А потом уехала на Север. Сагитировал двоюродный брат Эдик, с детства были с ним неразлучны. Он несколько лет проработал на стройках Заполярья, приехал в отпуск и покорил рассказами о северном сиянии, безбрежной, до океана, тундре, о красоте извилистой реки Яны, что означает «змея». Рассказывал так, что самой захотелось на все это посмотреть, пока не поздно, ведь уже идет четвертый десяток. К тому же, как сказал Эдик, в Заполярье очень нужны учителя и квалифицированные специалисты-строители. А Владислав, мой муж, электросварщик.
  Вот и живем в поселке. Полюбили суровый край, его людей. Дочка Лена учится в восьмом классе. Димке два года. Хотели и его приучить к Северу, не получилось. Сын заболел, пришлось отправить на материк, к бабушке в Алма-Ату. 35 лет проработала она медсестрой в детской больнице. Награждена орденом Ленина.
  Маленький Дима, рассматривая фотографии дедушки, говорит: «Подрасту немножко, стану офицером или, как мама, учителем…».
Т. Рейзвих, директор музея. 5 июня 2010 года.

Информация из газеты вуза
6 мая 2011г. в Новосибирском филиале Российскогогосударственного торгово-экономического университета (РГТЭУ, с 2014 входит в состав Российского экономического университета им. Плеханова) была открыта аудитория им. Клочкова. На открытии наряду с руководством вуза в качестве приглашенного гостя присутствовала дочь Клочкова Эльвира Васильевна
http://s2.uploads.ru/a8E2L.jpg http://s2.uploads.ru/O0ZGC.jpg

http://inkaraganda.kz/index.php?article=5850
в статье 2014г. цитируется письмо Эльвиры Васильевны Клочковой президенту Республики Казахстан Нурсултану Назарбаеву:

«Уважаемый Нурсултан Абишевич!
Пишет Вам Клочкова Эльзира Васильевна, дочь политрука 28-й дивизии гвардейцев-панфиловцев Клочкова Василия Георгиевича. Накануне Дня Победы я была приглашена на торжественное празднование этой великой даты и была тронута той заботой, которую проявляет Правительство РК и Вы лично. Несмотря на трудности, с которыми сталкивается наше молодое государство, Вы находите возможность отдать дань тем, кто свою юность, здоровье и даже жизнь отдал своему Отечеству.
Вы постоянно поддерживаете и укрепляете то, что веками было принято у казахского народа, - уважение к старости, доброту и любовь к людям, гостеприимство, готовность прийти на помощь тем, кому она нужна. Я как мать и бабушка спокойна за своих детей и внуков. Думаю, что Ваша политика защитит мир в нашем общем Доме.
Отец, уходя на фронт, на нашей с ним фотографии написал: «И за будущее дочки ухожу я на войну». И сейчас, когда я вдвое старше своего отца, я могу сказать, что он был бы доволен моей судьбой. Я живу и работаю в Бостандыкском районе и постоянно чувствую заботу о себе и своей семье со стороны местных органов власти.
Ваша программа, Ваши идеи и мысли находят отзыв в моем сердце, и я знаю, что у моих детей и внуков есть счастливое будущее.  С уважением, Э.В. Клочкова».

http://lokot.my1.ru/publ/goroda_i_sjola … /3-1-0-357

http://www.sibmemorial.ru/node/26

0

15

«Подвиг и подлог»

15.11.2014, 17:11

Многое из того, что в СССР считалось неоспоримым и доказанным в течение последних лет подвергается критике и сомнению. Одним из таких событий Великой Отечественной войны является легендарный подвиг 28-ми героев-панфиловцев.
В современной России принято считать, что никаких героев не было и никакого подвига они не совершали. Основным и возможно единственным специалистом по этому вопросу является Куманёв Георгий Александрович, академик РАН, профессор, доктор исторических наук, руководитель Центра военной истории России ИРИ РАН.
Георгий Александрович является автором монографии «Подвиг и подлог», посвящённой всестороннему и объективному исследованию легендарного подвига.
24 августа 2012 года я встретился с Георгием Александровичем в его рабочем кабинете в центре военной истории ИРИ РАН.
Три часа беседы пролетели незаметно, расставаясь, Георгий Александрович подарил книгу «Подвиг и подлог» со своим автографом.

Предлагаю Вашему вниманию главу из книги «Подвиг и подлог» посвящённую подвигу 28-ми героев-панфиловцев.

ПОДВИГ И ПОДЛОГ

Великая битва под Москвой была отмечена многочисленными примерами самопожертвования, мужества и стойкости бойцов и командиров Красной Армии, партизан и подпольщиков, участников трудового фронта.
Не будь этого, наша столица вряд ли устояла бы перед мощным натиском превосходящих сил врага. Без массового героизма её защитников не удалось бы одержать первую крупную победу над немецко-фашистскими захватчиками.
Многие из героев, отличившихся в сражениях под Москвой, получили всенародную известность, их имена вписаны в летопись Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Среди ратных свершений воинов, защищавших столицу, особое место занимает подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. 16 ноября 1941 г. у железнодорожного разъезда Дубосеково они преградили путь крупной вражеской танковой колонне, прорывавшейся через Волоколамское шоссе к Москве, и сумели на несколько часов задержать противника. Вскоре об этом подвиге узнала вся страна и 28 гвардейцев-панфиловцев заняли достойное место в истории Великой Отечественной войны.
В официальных сообщениях того времени говорилось, что все 28 героев пали смертью храбрых. Однако шестеро воинов, раненные и контуженные, - Даниил Кожубергенов, Григорий Шемякин, Илларион Васильев, Дмитрий Тимофеев, Иван Шадрин и Иван Добробабин оказались сильнее смерти, «воскреснув» один за другим «из мёртвых».
Какое-то время оставался в живых и смертельно раненный рядовой Иван Натаров. Подобранный после боя нашими разведчиками (территория оказалась уже занятой немцами), он был доставлен в медсанбат, где успел поведать многое о неравном сражении и бессмертном подвиге под Дубосеково...
Как и И.М. Натаров, тяжело раненные и контуженные Г. М. Шемякин и И.Р. Васильев были обнаружены на поле боя теми же разведчиками, долго лечились в госпиталях, потом снова находились в действующей армии.
И. Д. Шадрина и Д. Ф. Тимофеева взяла в плен немецкая тыловая команда. В лагере военнопленных оба принимали активное участие в подпольной борьбе, пока не пришло, наконец, освобождение.
Шемякину, Васильеву и Шадрину были вручены Золотые Звезды Героев Советского Союза. Вызванный в Москву для этой же цели Тимофеев получить награду не смог по состоянию здоровья. Сказались перенесённые ранения и тяготы плена. Он умер в 1947 г.
У каждого из оставшихся в живых 28 панфиловцев по-разному сложилась дальнейшая судьба. Одних ждали новые суровые и тяжкие испытания, горечь незаслуженных обид, несправедливость и забвение, других - всенародная известность и весьма трудное испытание славой.
Очень нелёгкая участь выпала на долю сержанта И. Е. Добробабина и рядового Д. А. Кожубергенова, который был связным политрука В. Г. Клочкова.
Этим солдатам и посвящаются публикуемые ниже материалы.

Судьба Ивана Добробабина - одного из 28 героев-панфиловцев

«Сознав, что сделал все, что мог,
Спокойно, как всегда, как давеча,
Недвижно Добробабин лёг,
Так смерть нашла Иван Евстафьича».
М. Светлов. Двадцать восемь.

«Он очнулся в своём окопе от сильного озноба, острой боли в ногах и нестерпимого шума в голове. Собственно, окопа уже не было. Разрушенный взрывами снарядов и вражескими танками, он превратился в какой-то Полузасыпанный бесформенный ров. В необычно тихой, морозной ночи резко ощущался запах гари. Вокруг со вздёрнутыми или опущенными стволами неподвижно застыло несколько искорёженных и тлеющих немецких танков...
Бой закончился. Бойцы взвода сержанта Ивана Добробабина, его взвода, достойно выполнили свою задачу».
Спустя много лет с того невероятно тяжёлого ноябрьского дня 1941 г., сержант не раз вспоминал ставшее легендарным сражение под Дубосеково, дополняя наши представления о подвиге 28 героев-панфиловцев новыми фактами и подробностями.
«Наш 1075-й полк, которым командовал полковник И.В. Капров, - вспоминал И. Е. Добробабин, - занимал оборону на линии: высота 251 - деревня Петелино — разъезд Дубосеково. Моё подразделение, состоявшее из группы истребителей танков, находилось на левом фланге и располагалось в центре между просёлочной и железной дорогами напротив деревни Красиково.
__________________________________________________ ______
* Глава включает в себя три разных по объёму текста, которые в несколько сокращённом виде были напечатаны в газетах «Правда» (18 ноября 1988 г.), «Московская правда» (7 мая 1989 г.) и в еженедельнике «Неделя» (18—24 мая 1991 г. № 47). При подготовке настоящей книги автор внёс в их содержание некоторые исправления и дополнения.

Вечером 15 ноября 1941 г. политруком роты В. Клочковым и командиром роты старшим лейтенантом П. Гундиловичем был зачитан приказ о том, что 16 ноября части нашей 316-й стрелковой дивизии генерала И. Панфилова переходят в наступление...
С этим приказом я сначала ознакомился на командном пункте (КП), а затем ночью вместе с Клочковым мы пришли с КП в наши окопы, чтобы передать приказ бойцам взвода.
Политрук вернулся на КП, находившийся в метрах 300-400 от окопа, и взвод стал вести ночное наблюдение. В эти томительные часы нам был доставлен завтрак, и мы с большим нетерпением расспрашивали у приехавших об обстановке.
Когда кухня уехала, я побежал на КП, чтобы узнать, когда же будет сигнал наступления...
Близился рассвет. В момент нашего разговора на КП немцы начали обстрел. Прямо под будку КП ударил снаряд или мина. Я вскочил, на бегу попрощался с Клочковым и Гундиловичем и кинулся в свой окоп. Немецкий пулемёт ударил по брустверу. Я свалился в окоп: «Ребята! Ведите строгое наблюдение! Сейчас пойдём в бой!» Но сигнала о наступлении мы так и не получили.
А на рассвете гитлеровцы сами пошли на нас. Мы услышали все нарастающий гул машин. Сперва пошла вражеская пехота. Подпустив её на близкое расстояние (оставалось каких-то 100-150 метров), бойцы взвода по моему сигналу (я громко свистнул) открыли дружный огонь, и первая атака была отбита. Десятки вражеских трупов остались перед нашим окопом.
Но вот снова усиленно заработали вражеские пулемёты, земля содрогнулась от взрывов снарядов и мин. Противник начал вторую атаку. Но и она оказалась сорванной.
После этого из лощины, откуда наступали фашисты, в небо поднялись две жёлтые ракеты. А через несколько минут мы услышали неприятный металлический лязг. Из-за деревни, сбоку от нас, показались два немецких танка. Зайдя в лощину, они открыли огонь. Под их прикрытием снова двинулась вражеская пехота. Развод отбил и эту атаку. Один танк был подожжён.
Вскоре начался новый штурм нашей обороны. На этот раз противник бросил на нас штурмовую авиацию и много танков. Мы били из противотанковых ружей, забрасывали танки бутылками с горючей смесью и противотанковыми гранатами. Этим боем я руководил несколько часов - с рассвета до полудня, принимая самостоятельные решения, поскольку никакой связи с КП взвод не имел...
Наши ряды редели: один за другим выходили из строя бойцы. Тяжелораненых я отправлял в блиндаж при окопе. Кто ещё мог держать оружие, продолжал бой. Несколько танков противника прорвались к окопу, утюжили его, а потом вспыхивали, подожжённые бойцами.
Наше оружие засыпалось землёй. Но в блиндаже оказалась банка с керосином. Мы промывали затворы и стреляли снова. В окопе было уже невозможно ходить в полный рост, бойцы передвигались ползком. За плотной завесой снега, копоти и земли, которая стояла, не оседая, из-за частых разрывов снарядов, мы не увидели, как наши части с правого фланга отошли на новые рубежи...
Снова пошли на окоп вражеские танки. Это была уже вторая танковая атака. Ко мне по ходу сообщения приполз один из бойцов и позвал: «Товарищ командир!» Я оглянулся - и в памяти остались только страшный взрыв, яркая вспышка и состояние удушья. Я потерял сознание, и этот момент был для меня последним из всех эпизодов боя под Дубосеково...»

«Нет Добробабина уже,
Убит Трофимов и Касаев,
Но бой кипит на рубеже,
Гвардейский пыл не угасает»,
напишет позднее в своей поэме «Слово о 28 гвардейцах»
поэт Николай Тихонов.

Засыпанный землёй и тяжело контуженный, Добробабин уже не знал, что в расположение его подразделения прибыл политрук Василий Клочков и взял на себя непосредственное руководство обороной. Обратившись к бойцам взвода, он произнёс слова, ставшие девизом всех защитников нашей столицы: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!»
И воины не отступили, они стояли насмерть до последней гранаты, до последнего патрона, уничтожив в итоге 18 из 50 наступавших вражеских танков. И хотя поле боя оказалось тогда захваченным гитлеровцами, 28 панфиловцев сумели более чем на четыре часа задержать крупную танковую группировку противника, не позволив ей вырваться на Волоколамское шоссе и оттуда ринуться на Москву. Они дали возможность советскому командованию за то выигранное, поистине драгоценное время отвести основные силы на заранее подготовленные рубежи, спешно подтянуть резервы и перегруппироваться. В этом состояло главное значение и величие их подвига, в совершение которого внёс свой достойный вклад сержант Иван Евстафьевич Добробабин.
...Он долго не будет знать, что уже через несколько дней после боя газета «Красная звезда» опубликует статью журналиста А. Кривицкого «Завещание 28 павших героев» и весть о бессмертном подвиге у разъезда Дубосеково быстро облетит страну. О мужестве и стойкости двадцати восьми вскоре будут написаны десятки других статей, брошюр и даже сложены песни, появятся поэмы Н. Тихонова и М. Светлова. Славная история панфиловцев войдёт позднее и в школьные, и в вузовские хрестоматии, а 21 июля 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР все 28 гвардейцев будут по существу посмертно удостоены звания Героя Советского Союза...
Что же произошло с Добробабиным после того, как он пришёл в себя в ту морозную ноябрьскую ночь после закончившегося боя?
Неторопливо Иван Евстафьевич продолжал свой рассказ.
Превозмогая боль, особенно в левой раненой ноге, он выбрался из траншеи и пополз через железнодорожное полотно и поле в лес. До утра пробыл там, наблюдая за железнодорожной будкой. Был без шапки, сильно замёрз. Утром, когда рассвело, совсем закоченевший, решился заползти в будку. Находившиеся там железнодорожницы обмыли его окровавленное лицо, накормили, дали шапку, растёрли и обули обмороженные ноги...
Все попытки Добробабина пробраться через линию фронта к Москве оказались безуспешными: чересчур велика была здесь плотность вражеских войск. В районе Дубосеково примкнул к группе бойцов, которую выводил из окружения пожилой человек по имени «дядя Вася» в гражданской одежде, но с генеральскими лампасами.
Через несколько дней группа «дяди Васи» была рассеяна огнём вражеской засады. В селе, куда Добробабин зашёл в поисках товарищей, он был схвачен солдатами карательного отряда и доставлен в Можайский лагерь военнопленных. Там пробыл около месяца, пережив все ужасы фашистской неволи. Вместе с группой военнопленных пытался бежать, но прорваться на свободу удалось лишь двоим.
Мысль о побеге не покидала сержанта, и подходящий случай представился. С началом наступления Красной Армии под Москвой фашистские оккупанты стали вывозить пленных эшелонами из Можайского лагеря в направлении Смоленска и далее на юго-запад. Когда Смоленск остался далеко позади, Добробабин решил бежать. Ночью на ходу поезда он выломал окно, забитое досками, и, резко оттолкнувшись, прыгнул. При падении сильно повредил правую ногу. Вместе с ним удалось бежать ещё двум военнопленным.
Поскольку идти группой было опасно, один из беглецов сразу же отделился. Со вторым, молодым пареньком из Воронежской области, Добробабин шёл долго. В хуторах и сёлах спрашивали о партизанах. Но обнаружить их не удалось. Некоторые местные жители говорили, что о партизанах ничего не слышно. Другие уклонялись от ответа. В обстановке жестокого оккупационного режима, частых карательных облав и проверок люди боялись довериться неизвестным, опасались провокаторов. В одну из ночей, преследуемый полицаями, Добробабин потерял своего спутника и остался один.
После тщетных попыток перейти линию фронта или попасть к партизанам он решил дойти до родного села Перекоп Харьковской области, где не был уже 13 лет. Рассчитывал восстановить там силы, а затем снова попытаться связаться с партизанами.
И вот, наконец, после долгих мучений, опухший от голода, больной и полураздетый, Добробабин пришёл в родное село. Немецкого гарнизона там не оказалось.
Приютил Ивана Евстафьевича его брат Григорий, освобождённый от армии по болезни. По просьбе Григория староста села, Пётр Зинченко, который был выбран на этот пост на сходке самим населением (проголосовали за того, кто сочувствовал советской власти и не мог стать прислужником оккупантов), выдал сержанту справку о его якобы постоянном проживании в селе. С указанной справкой Добробабин мог чувствовать себя безопаснее.
Однако вскоре к немцам, стоявшим в соседнем селе Левендаловка, поступил чей-то донос: в селе Перекоп скрывается командир Красной Армии. Добробабин был арестован и отправлен в Левендаловский лагерь военнопленных. Лагерь был небольшой. Его узников использовали на дорожных работах. Управляли ими пожилые немцы, по-видимому, тыловики. Через несколько дней родственникам Ивана Добробабина удалось выкупить сержанта из лагеря... за продукты.
Ранней осенью 1942 г. оккупанты стали отправлять крестьян на работу в Германию. Староста П. Зинченко сказал, что дальше скрывать Ивана в селе не может. И единственный выход для него - дать согласие работать при старосте. Правда, что это за работа, староста тогда не сказал.
Добробабин понял, что попал в безвыходное положение и решил согласиться работать при старосте села, продолжая лелеять надежду, что ему все же удастся, в конце концов, найти и связаться с партизанами.
Во время второго вызова Добробабина в старостат П. Зинченко заявил: «Тебя я записал в полицаи, будем вместе помогать нашим. Пойми, что другого выхода нет».
Иван Евстафьевич подчёркивал, что за весь период его пребывания в роли сельского полицая не было ни одного случая расстрелов, повешений, расправ над коммунистами, комсомольцами, сельскими активистами и членами их семей. Не было и случаев выдачи оккупантам раненых советских воинов, которые скрывались здесь. Комендантом немецкой комендатуры в Перекопе был чех по национальности, а переводчиком югослав, которые не отличались каким-либо жестоким нравом. А немцев в селе не было, здесь располагался только сельский пост полиции. Сама же полиция находилась в районном центре Валки, куда Добробабина ни разу не вызывали. Форму ни он, ни другие сельские полицаи не носили и никакой присяги, никакого устного обязательства оккупантам не давали.
Числясь полицаем, никаких действий, направленных против народа, Добробабин не совершал, оставался пассивным в выполнении всего того, что могло пойти на пользу оккупантам.
В начале марта 1943 г., когда село Перекоп было освобождено Красной Армией, Добробабин остался в нем, не чувствуя за собой какой-либо вины. И его главным желанием было - получить оружие и снова в рядах Красной Армии сражаться с ненавистным врагом. Однако по навету полицая из соседнего села, он был арестован и доставлен в армейскую контрразведку, находившуюся в Левендаловке.
Но уже через день в село внезапно ворвались фашистские танки. Арестованным и конвоирам для спасения пришлось рассеяться. В связи с создавшейся критической обстановкой Добробабин был из-под стражи освобождён.
Он вновь попадает в село Перекоп, где уже хозяйничали эсэсовские части. Вскоре все выходы отсюда оказались отрезанными.
Снова оказавшись в безвыходной ситуации, Добробабин согласился продолжать работу при старостате, чтобы, как и прежде, всеми возможными средствами помогать советским людям. И эта помощь была реальной. Он предупреждал жителей села, в том числе молодёжь, о готовящихся облавах и о том, когда их собирались отправлять в фашистскую Германию, как мог освобождал задержанных из-под ареста, снабжал их необходимыми документами, уничтожал появлявшиеся в старостате списки активистов и т. д.
В результате им были спасены от угона на фашистскую каторгу или освобождены из-под ареста многие жители села.
В конце 80-х гг. земляки И. Е. Добробабина так свидетельствовали об этом:
Колесник Василий Ефимович, 1925 г. рождения, уроженец с. Перекоп, инженер, пенсионер:
«Летом 1943 года, когда Иван Евстафьевич Добробабин служил в старостате, я хорошо его знал. Дважды Добробабин спас меня и моего товарища Колесника Григория (однофамилец) от облавы. Было это в июне 1943 года. Он ехал на велосипеде, остановился и предупредил: «Хлопцы, сегодня ночью будет облава, ховайтесь». И правда - ночью слышна была стрельба, шла облава. В другой раз Иван Евстафьевич предупредил меня об облаве с Корсун Евдокией».
Бражник Вера Григорьевна, 1930 г. рождения, уроженка с. Перекоп. В конце 80-х гг. проживала в Харькове (ул. Командарма Уборевича, 14, кв. 110):
«С начала войны и до 1949 года я жила в Перекопе. В нашей хате жил Добробабин Иван Евстафьевич, когда служил в полиции. У нас в хате скрывались девчата, которых немцы хотели угнать в Германию. Добробабин, конечно, знал о них, но скрывал это от оккупантов».
Погорелая Настасья Григорьевна, 1910 г. рождения, уроженка с. Перекоп, пенсионерка:
«Всю войну была я в селе. Оккупанты забрали корову, бычка, барахло, выгнали из хаты, жила в хате соседей.
...Полицаями были Дереза, Петро Тредит, Добробабин Иван Евстафьевич. Добробабин был хороший человек. Ничего плохого о нем не скажу... Иван Евстафьевич помогал мне. С поля потихоньку от немцев брали буряк, капусту для еды. Добробабин говорил мне, чтоб везли на саночках, везли потихоньку от немцев, другой улицей. Словом, помогал нам спрятать от оккупантов то, что подбирали на поле. Ничего плохого о Добробабине и не слыхала. Хотя староста посылал его ко мне за коровой, но не брал её у меня Добробабин».
Дудниченко Андрей Григорьевич, 1907 г. рождения, уроженец с. Левендаловка. Был председателем сельсовета в с. Левендаловка
(рядом с с. Перекоп):
«Меня схватили фашисты, долго били, мучили, пытали и, думая, что я уже мёртв, бросили в сарай. Сторож наутро обнаружил меня и рассказал обо мне жене моей. Та меня забрала домой. Я подлечился немножко, но кто-то донёс, и меня снова забрали фашисты, бросили в полицейский участок Перекопа. Велели повесить. Когда немцы уехали из села, Иван Добробабин освободил меня, я ушёл в другое село. Так я остался жив, за что благодарен Ивану Евстафьевичу всю жизнь. И после войны, когда я вернулся в родное село, я ничего худого о Добробабине не слышал».
Прилуцкая Прасковья Никитична, 1922 г. рождения, уроженка с. Перекоп, пенсионерка:
«Помню Ивана Евстафьевича, когда он был в старостате при полиции села. Он тогда людям ничего плохого не делал. Наоборот, предупреждал молодёжь, если готовилась облава, чтобы увозить в Германию. И вообще от других людей ничего недоброго о Добробабине не слыхала. Он был хороший. Он лично меня предупреждал, чтобы я ховалась от немцев».
Перечень подобных свидетельств можно было бы продолжить. Но вернёмся в те далёкие годы. В августе 1943 г. части Красной Армии вновь приблизились к Перекопу. Отступая под натиском советских войск, немецко-фашистские захватчики подожгли село. Под угрозой расстрела была объявлена поголовная эвакуация всего населения.
Добробабин успел помочь жене фронтовика Екатерине Величко с двумя малыми детьми укрыться в Левендаловском лесу. Но сам попал в огромную колонну людей, которых отступавшие эсэсовцы, используя сторожевых собак, гнали впереди себя, открывая огонь по каждому, кто пытался сбежать. Уже находясь за Днепром, он сумел свернуть с большой дороги и в селе Тарасовка Одесской области встретил наконец советские войска.
Он явился в полевой военкомат, все рассказал о себе лейтенанту Усову, который проводил запись военнообязанных, и после соответствующей проверки был приписан в 1055-й полк (командир полка майор Следь, начальник штаба капитан Комиссаров) 297-й стрелковой дивизии и восстановлен в прежнем звании.
С марта 1944 г. и до конца войны И. Е. Добробабин постоянно находился на передовой в должности командира отделения. Он участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, в боях за освобождение Румынии, Чехословакии, Австрии. Форсировав Тису, его отделение укрепилось на противоположном берегу и до подхода основных наших сил удерживало этот важный плацдарм. Здесь Иван Евстафьевич был контужен плавучей миной, но остался в строю. В сражении за Будапешт солдаты отделения действовали как истребители танков. В числе первых ворвались в город Кечкемет, прорвав три кольца вражеской обороны и захватив аэродром противника.
За проявленное мужество и героизм сержант Добробабин был награждён орденом Славы III степени и несколькими медалями.
Вот как характеризовалась его боевая деятельность в спецсообщении начальника контрразведки 2-го Украинского фронта от 22 января 1945 г.:
«За время пребывания в 297-й стрелковой дивизии Добробабин И. Е. никак себя не скомпрометировал. Показал себя в прошедших боях храбрым воином. За бои под Яссами в августе 1944 года награждён орденом Славы III степени. Военный совет 7-й гвардейской армии вошёл с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о выдаче Добробабину ордена Ленина и Золотой Звезды».
После разгрома фашистской Германии вместе со своей частью он был направлен на восток для участия в войне против японских милитаристов. Но на пути следования его встретило известие о капитуляции Японии.
Поздней осенью 1945 г. сержант Добробабин был демобилизован и вернулся в г. Токмак (Киргизия). Именно отсюда он добровольцем в июле 1941 г. пошёл на фронт в составе Панфиловской дивизии.
И вот перед ним до боли знакомые места, сердце сжалось. «Выхожу из вагона, в солдатской шинели, с небольшим чемоданчиком, - вспоминал Иван Евстафьевич, - немного прошёлся по знакомой Кошчийной улице, и в глазах зарябило, читаю на табличке: «Улица Добробабина»... А на городском сквере у здания горсовета - большой чугунный памятник во весь рост и на нем надпись: «Герою Советского Союза, одному из 28 панфиловцев Ивану Евстафьевичу Добробабину».
Моё появление буквально «с того света» для жителей города было немалой радостью... Но продолжалась она недолго. Вскоре я был арестован».
Все пошло по хорошо известному сценарию, в худших традициях тех лет, с грубейшими нарушениями элементарных норм права: ускоренное, предвзятое следствие, включая применение физических мер воздействия, угрозы и запугивания свидетелей, а затем и двухдневный (8-9 июня 1949 г.) Военный трибунал Киевского военного округа, заседавший в Харькове. И «за измену Родине», за то, что, по словам обвинителя, Добробабин «спасал свою шкуру», последовал жестокий приговор - 25 лет лагерей. Мера наказания была снижена до 15 лет: учли, что Добробабин все же из 28 панфиловцев. Одновременно было направлено представление в Москву о лишении его звания Героя Советского Союза, что и было вскоре оформлено соответствующим указом.
Добробабин просил следователя и судей, чтобы его привезли в село Перекоп (ведь оно находится всего в 40 км от Харькова), собрали бы всех жителей и изложили суть обвинения. Состряпанная легенда о его преступлении легко бы улетучилась. Но в этой просьбе ему было отказано, а многочисленные свидетели из села, которые могли бы без труда подтвердить, что он не изменил Родине, на заседания трибунала не привлекались.
- А что стало с вашим памятником в Токмаке? - спрашиваю Ивана Евстафьевича при встрече.
- Точно не могу сказать, но мне рассказывали, что поступили с ним просто: мою «голову» отрезали, а «голову» Дуйшенкула Шопокова - моего боевого друга и земляка, тоже одного из 28 панфиловцев, - приварили, да так, что шов был виден. На какое-то время это стало особой достопримечательностью города. Всем приезжим, показывая памятник, местные жители говорили: «Перед вами «тело» Добробабина, а «голова» - Шопокова». Но потом этот памятник убрали».
Находился в лагере И. Е. Добробабин семь лет. В 1955 г. Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела протест Генерального прокурора по его делу, приняв половинчатое решение: срок наказания был снижен как раз до этих семи лет. А 2 ноября 1954 г., ещё до принятия решения по указанному протесту, он был освобождён, но без полной реабилитации, а лишь «условно-досрочно». При этом все его боевые награды не были возвращены, остался в силе и указ о лишении И. Е. Добробабина звания Героя Советского Союза.
В ноябре 1966 г. в газете «Труд» была опубликована моя статья «Бой, вошедший в историю», посвящённая 25-летию подвига 28 панфиловцев у разъезда Дубосеково. В ней, в частности, среди погибших героев был назван и сержант Добробабин.
Спустя некоторое время в одном из откликов на статью сообщалось, что Иван Евстафьевич жив и трудится где-то в Ростовской области. Я начал поиски. И вот, наконец, Ростовское областное адресное бюро известило, что И. Е. Добробабин проживает в г. Цимлянске.
Через несколько дней я поехал туда в качестве спецкорреспондента «Комсомольской правды»... Мне казалось, что я встречу человека, изломанного судьбой, с расшатанными нервами, обиженного на все и вся. Но эти опасения оказались напрасными. Я встретил настоящего русского солдата, поражавшего своей выдержкой, неподдельной скромностью, мужественно переносящего все жизненные невзгоды и испытания.
Много нового узнал о нем. Трудовую деятельность Иван начал 15-летним юношей, работал в качестве землекопа на строительстве Харьковского тракторного завода. Здесь же вступил в комсомол. Летом 1939 г., находясь на действительной службе в рядах РККА, около месяца участвовал в боях с японскими захватчиками в районе реки Халхин-Гол. Был контужен. За проявленный героизм командование представило пулемётчика Добробабина к медали «За отвагу». (Дальнейшая судьба этого представления осталась неизвестной.) Великая Отечественная война застала Ивана на строительстве Большого Чуйского канала в Средней Азии. 22 июня 1941 г. он пошёл добровольцем на фронт. Его направили в г. Алма-Ату, где формировалась 316-я (позднее 8-я гвардейская) стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И. В. Панфилов. Осенью 1941 г. в составе этой дивизии он сражался на территории Калининской области, а затем на полях Подмосковья...
Вот так характеризовали своего земляка молодёжные руководители из г. Токмака, узнав о гибели Ивана Добробабина:
«Он ушёл на фронт одним из первых среди токмакских комсомольцев. Заядлый футболист, Иван Добробабин любил спорт, военное дело и ушёл сражаться с врагом хорошо подготовленным, умелым бойцом. Мы были уверены в своём друге - такой не сдастся в трудную минуту. И верно: в армии, в боях Иван быстро выдвинулся, его назначили командиром подразделения. Не дрогнул и в том, последнем бою...
Их было только двадцать восемь... Они погибли, но не отступили.
Мы гордимся, что среди двадцати восьми героев, отдавших жизнь за Родину, был парень из нашего города, комсомолец Иван Добробабин.
Александра Беляева - секретарь Токмакского горкома комсомола,
Александра Старостина - политрук молодёжного подразделения Всевобуча»1.
Находясь в Цимлянске, я имел не только продолжительные беседы с Иваном Евстафьевичем, подробно расспрашивая его обо всем, но и побывал в местных органах власти. И всюду слышал только самые добрые слова об Иване Евстафьевиче как о хорошем человеке, добросовестном работнике.
Рассказал я тогда И. Е. Добробабину о недавней поездке в Алма-Ату и о встрече с Даниилом Александровичем Кожубергеновым - одним из 28 панфиловцев, человеком такой же трудной судьбы, официально тоже не признанным героем. Иван Евстафьевич хорошо помнил этого бойца своего взвода, и между ними позднее завязалась переписка.
Вооружённый богатым и интересным материалом, я вернулся в Москву и приступил к подготовке статьи о Добробабине для «Комсомольской правды».
Но тут последовал вызов на Старую площадь. В полученной открытке, которую храню до сих пор, значился номер телефона, по которому я должен был позвонить т. Осташеву С. П. Молодой голос в трубке подтвердил приглашение, поинтересовавшись, нет ли у меня возражений, если беседа будет проходить в присутствии военного прокурора. Отвечаю, что это, конечно, дело того, кто приглашает.
В кабинете С. Осташева - молодого приветливого человека уже находился другой собеседник в зелёных погонах подполковника, плотного сложения, с густыми черными бровями, непроницаемым лицом и немигающим пристальным взглядом.
- Какими документами, связанными с историей подвига 28 панфиловцев, вы располагаете? - спросил С. Осташев.
Я показал все, что захватил с собой, включая ряд документов из Центрального архива Министерства обороны СССР, различные свидетельства, подтверждения.
- Вот что, молодой человек, - жёстко заметил военный прокурор.
- Народ надо воспитывать на мёртвых героях.
- Совершенно правильно, - охотно поддержал его хозяин кабинета.
И добавил: - Предупреждаем - больше этим вопросом не заниматься и ни в коем случае его не ворошить. Ответите партбилетом.
На этом «предупредительная» беседа закончилась.
Такова вкратце судьба одного из 28 героев-панфиловцев, Ивана Евстафьевича Добробабина, которая ни одного честного человека не может оставить равнодушным и которая взывает к нашей совести.
Все попытки в течение вот уже более трёх десятилетий помочь Ивану Евстафьевичу вернуть истории его честное имя, восстановить в высоком звании Героя Советского Союза оказались безрезультатными.
Журналистка из г. Новочеркасска Ирина Сергеевна Юркова несколько раз побывала в селе Перекоп, собрала обширный материал (в том числе десятки свидетельств перекопцев в пользу И. Е. Добробабина), но её поистине героические многолетние усилия постоянно наталкивались на стену недоверия и предвзятости.
Сам Иван Евстафьевич неоднократно обращался в разные инстанции, в военную прокуратуру с просьбой о пересмотре его дела, о полной реабилитации. Однако все оставалось без изменений.
За его плечами уже восьмой десяток. «Сердце стало пошаливать», - жаловался он. Все чаще стал принимать лекарства. Но крепится мужественный панфиловец. Похоронил жену Лидию Гайнановну, которая с ним прошла трудный жизненный путь, и вместе с которой он вырастил прекрасных детей. Их дочь Элла окончила Ростовский университет. Преподаёт в Цимлянской средней школе № 2, а сын Ринат трудится технологом по обработке рыбы, плавает по Чёрному морю.
...Как часто, вспоминая о подвиге у разъезда Дубосеково, мы не задумываемся, что за ставшими священными для народа цифрами «28» стоят реальные люди.
И пока не очень-то вяжутся с действительностью слова из песни о Москве, где говорится о вечной нашей признательности бессмертному подвигу «28 самых храбрых сынов» нашей Родины, когда один из этих легендарных героев остаётся в забвении, оклеветанный и запятнанный, лишённый заслуженных перед Отечеством наград».
Мой очерк о панфиловце был написан осенью 1988 г. и 18 ноября того же года опубликован в «Правде». Однако ничего в жизни героя не изменилось. Более того, нашлись такие, кто, ловко манипулируя ложными документами и фактами, внесли в дело Ивана Евстафьевича осложнения и снова очернили его.

Ещё раз о судьбе панфиловца.
«В № 8 и 9 «Военно-исторического журнала» за 1990 г. в новой рубрике «Осуждены по закону» был опубликован обширный материал под названием «Чужая слава», подписанный тогдашним главным военным прокурором генерал-лейтенантом юстиции А. Ф. Катусевым.
В указанной публикации отрицался имевший место 16 ноября 1941 г. подвиг 28 воинов у разъезда Дубосеково. Она была направлена и против полной реабилитации (с возвращением всех наград) одного из 28 панфиловцев сержанта И. Е. Добробабина, которого автор представил как отпетого изменника Родины, хитрого и изворотливого проходимца, пытающегося присвоить себе чужую славу.
Заодно досталось от Катусева и тем, кто искренне пытался помочь ветерану-панфиловцу восстановить справедливость в его очень не простом деле. Главный военный прокурор не пожалел чёрной краски, чтобы показать их в виде этаких поверхностных и даже корыстных правдоискателей, действия которых он именует не иначе как кощунственными. При этом достаточно много критического внимания прокурор уделил содержанию очерка «Судьба Ивана Добробабина - одного из 28 героев-панфиловцев», напечатанного в «Правде» 18 ноября 1988 г.
Оставляя в стороне совершенно недопустимый в любой полемике оскорбительный тон публикации Катусева с наклеиванием ярлыков в духе былых времён, наличие в статье явных искажений, приписок и т. п., остановимся вкратце на её главных положениях и выводах.
Но прежде надо подчеркнуть, что затронутая в «Правде» тема вызвала широкий резонанс: в поддержку высказанного в статье пришли сотни писем и телеграмм. Были, разумеется, и отклики, авторы которых выражали несогласие с нашей позицией. Причём некоторые из них, не приводя, к сожалению, каких-либо убедительных фактов, опровергающих доводы в защиту Добробабина, выражали свой «плюрализм» в форме грубых выпадов и даже угроз.
Приведём лишь выдержки из нескольких писем:
«Со сложным чувством преклонения, горести и негодования читали мы в «Правде» от 18.11.88 г. очерк о трагической судьбе И. Е. Добробабина. Отважный солдат, он по жестокой иронии судьбы оказался оклеветанным, униженным и оскорблённым. То, что произошло с ним, взывает к немедленному восстановлению справедливости...
Президиум Совета ветеранов 2-го Украинского и Забайкальского фронтов».
«В первые годы войны мне довелось трижды в составе воздушно-десантных отрядов выполнять боевые задания в глубоком тылу противника.
...В каких ужасно тяжёлых, нечеловеческих условиях находились советские люди на захваченной врагом территории. Там нам пришлось повидать не только мерзавцев, изменивших Родине, но и «полицаев», которые помогали партизанам, раненым бойцам и своим односельчанам, часто не имея на это «специального задания» или «указания».
Не понаслышке, а самому лично довелось видеть, как фашисты вешали этих «полицаев», и не за предупреждение об облавах и спасение людей от угона в рабство (за это они сразу же расстреливали), а только за то, что «полицаи» из награбленного немцами у местных жителей зерна и продуктов что-то передали односельчанам.
Вот почему мы, десантники, побывавшие в тылу врага, всегда выступали против того, чтобы каждому «полицаю» общим чохом пришивалась бирка предателя, как произошло с Добробабиным.
Вице-адмирал в отставке М. А. Усатов (г. Москва)».

«Летом 1944 г. по поручению руководства контрразведки «Смерш» 2-го Украинского фронта я выехал в командировку в одну из дивизий 40-й армии, расположенную на отдых и переформирование на территории Румынии.
Начальник отдела контрразведки этой дивизии (фамилию не помню) обратился ко мне, представителю фронта, с «щекотливым» вопросом: «Как быть?» Оказалось, что в одной из частей их дивизии объявился один из героев-панфиловцев сержант Добробабин...
Начальник контрразведки ещё сообщил, что на свой запрос в порядке проверки всех вторично мобилизованных полевыми военкоматами на освобождаемых территориях он получил ответ, что Добробабин, став полицаем, действовал против оккупантов, предупреждая население и срывая многие готовившиеся акции оккупантов.
С. А. Шежтер, майор в отставке (г. Харьков)».

«Уважаемая редакция!
Пишет вам Крымова (Рубашка) Елена Филипповна. Я родилась в  с. Перекоп в 1925 г. и жила там до 1951 г. Прочитала статью о судьбе Ивана Добробабина и невольно вспомнила все пережитое в военное время. Я помню, когда он вернулся в Перекоп и когда он стал работать в старостате. Мы, молодёжь, все его считали своим человеком. Много раз Иван Евстафьевич нас и лично меня спасал от угона в Германию. Весной 1943 г. у нас забрали корову. Я побежала, нашла его, и он сделал все, чтобы нам корову вернули, хотя это было очень нелегко сделать. Все было уже так давно, но я хорошо помню — он работал как советский человек и Родине нашей не изменил. С благодарностью вспоминает Ивана Евстафьевича и моя дочь Дуброва (Гирич) Анна Мелентьевна».
Е. Ф. Крымова (г. Петропавловск-Камчатский)».

Оперативно откликнулась на мой очерк военная прокуратура. Работавший в то время главным военным прокурором генерал-лейтенант юстиции Б. С. Попов сообщил редакции «Правды» о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам по уголовному делу Добробабина. И хотя Б. С. Попов обещал проинформировать редакцию о результатах расследования и принятом решении, долгие месяцы военная прокуратура хранила молчание.
За это время ростовские и алма-атинские кинодокументалисты, а также их коллеги из Центрального телевидения подготовили четыре фильма, непосредственно связанных с нашей темой: «Судьба», «Подвиг и подлог», «Четвертая похоронка», «Неоконченная война Ивана Добробабина». Причём съёмки делались и в Перекопе, где живые свидетели подтвердили своё положительное мнение о Добробабине.
Представляется очевидным, что новые свидетельства по столь затянувшемуся делу, все записанные на киноплёнку показания следовало бы внимательно и непредвзято изучить.
Но военная прокуратура поступила иначе.
Как только в феврале 1990 г. фрагменты из видеофильма «Судьба» были показаны по ЦТ, буквально через два дня генерал-лейтенант юстиции А.Ф.Катусев - новый главный военный прокурор, - срочно направил в соответствующие организации Ростова-на-Дону, Алма-Аты и руководству ЦК указующий циркуляр. Ссылаясь на «безупречность (?!) следствия 1947-1948 гг.» по делу сержанта-панфиловца, генерал-лейтенант юстиции сделал прокурорское предписание о том, что «пропагандирование Добробабина как героя-панфиловца нецелесообразно». И можно себе представить, в условиях начавшегося процесса гласности наш борец против всяких альтернативных мнений преуспел: во всяком случае, демонстрацию по ЦТ фильма «Подвиг и подлог» ему удалось тогда заблокировать. Запрет на демонстрацию фильма «Подвиг и подлог» через год был снят, и фильм был показан по ЦТ 16 ноября 1991 г.

Почти одновременно с письмом 23 февраля 1990 г. Катусев дал интервью корреспонденту газеты «Московский комсомолец», где, в частности, содержалось удивительное по своей некорректности и явным передержкам заявление. «Не так давно, - подчеркнул главный военный прокурор, - по телевидению показали якобы героя-панфиловца Добробабина: он делился воспоминаниями с миллионами телезрителей. По материалам же уголовного дела Добробабин, попав в плен, стал начальником немецкой полиции в Харьковской области, он отбирал имущество, угонял людей в фашистскую неволю. Этот проходимец по случайному стечению обстоятельств получил Звезду Героя Советского Союза, но после войны правда открылась, и его осудили на 15 лет (!). А теперь, когда почти все свидетели умерли, Добробабин выбрался из «укрытия» и требует реабилитации».

Как все просто у автора интервью, где смещены события и опущены «нежелательные факты». Будто и не было у Ивана Добробабина смелого побега из плена, будто он, оказавшись в должности полицая, рискуя жизнью, не помогал советским людям, и позднее, находясь вновь в рядах Красной Армии, не проявил себя, как и у разъезда Дубосеково, мужественным солдатом, за что был награждён орденом Славы III степени и медалями... И не мог Катусев не знать, что есть ещё немало живых свидетелей из села Перекоп, которые продолжают подтверждать правоту Добробабина.
Такова небольшая предыстория появления названной публикации в двух номерах «Военно-исторического журнала». А теперь вернёмся к её основному содержанию и целям.
При внимательном чтении обеих частей этой «разоблачительной» статьи не трудно убедиться, что они находятся в явном противоречии одна с другой. Более того, создаётся впечатление, что их писали разные авторы.
В первой публикации журнала (№8) была поставлена задача убедить читателей в том, что Добробабин имеет самое косвенное отношение к бою у Дубосеково, но тем не менее настойчиво пытается примазаться к «чужой славе» (т. е., видимо, к славе младшего политрука В. Г. Клочкова), приписывая себе какую-то руководящую роль в том бою. Но во второй статье журнала (№ 9) автор вообще отрицает, что подвиг 28 героев, как и бой у Дубосеково, имел место. При этом 28 героев, именуемые прокурором «мифическим взводом», противопоставляются не только 4-й роте, где, по словам Катусева, «погибло смертью героя более 100 человек», но и всему полку и даже всей дивизии. Именно здесь, по мнению военного прокурора, «и заложена Большая правда Большого подвига».
Таким образом, конечная цель автора достигается без особых усилий: становится просто нелепой сама постановка вопроса о восстановлении сержанта-панфиловца в звании Героя Советского Союза. И, не церемонясь с пожилым и больным человеком, Катусев морально унижает и «разоблачает» его как дезертира и изменника.
Кощунственные «открытия» генерала от юстиции - это не что иное, как очередная дегероизация на этот раз одного из наиболее известных ратных подвигов периода Великой Отечественной войны.
На чем же основываются эти «открытия»?
Первым источником для военного прокурора Катусева являются стенограммы допросов Добробабина в ноябре-декабре 1988 г.
В стенограммах, на которые автор публикации постоянно ссылается, Добробабин отказывается от многих своих прежних утверждений и признается в «совершении преступления перед Родиной». В стенограммах содержится, в частности, и высокая оценка Добробабиным уровня следствия, проведённого по его делу в декабре 1947 мае 1948 г. якобы без каких-либо угроз, физического воздействия и прочих нарушений законности.
Но у нас есть все-таки серьёзные основания сомневаться в правдивости этих новых «признаний» о безупречности следствия сталинского периода. Ведь ещё в 1953 г. в обращениях осуждённого на 15 лет Добробабина в Президиум Верховного Совета СССР и в Верховный Суд СССР, например, говорилось:
«Всех свидетелей, показывавших обо мне положительно, с допросов удаляли, не фиксируя их показаний». (Письмо от 23 мая 1953 г.)
«По вполне понятным причинам я не имею права писать о методах и приёмах ведения следствия по моему делу. Надеюсь, что эти методы и приёмы Вам понятны...
Во всяком случае, мои, вредные для советских граждан действия не подтвердились, а если имеют какие-либо подтверждения, то они вымышлены и добыты нечестным путём». (Письмо от 28 августа 1953 г.)
Более конкретно о стиле и методах того следствия ветеран-панфиловец рассказал мне в декабре 1988 г. Обратимся к магнитофонной записи:
«Следствие велось я бы не сказал, что справедливо. Потому что то, что я говорил о своих делах хорошее, во внимание не бралось. «Только давай плохое», - говорил следователь Бабочкин (Бабушкин. - Г. К.)... А я говорю: «У меня плохого нет». «Нет?!» - и кулаком по столу... Ну, а потом двери в следующий кабинет открывали. А там людей избивали... Ну, думаю, и мне это будет... Было все. Но я отказывался... Тогда следователь сказал так: «Не хочешь подписывать, я тебе такое дело сделаю, сфабрикую, что ты под расстрел попадёшь». Ну что мне оставалось делать в те времена?»2
Конечно, сейчас не «те времена». И тем не менее имеются данные, говорящие о том, что новое расследование старого дела Добробабина проводилось военной прокуратурой по старой наезженной колее, отнюдь не «глубоко и всесторонне», как утверждает автор статьи, а, напротив, поверхностно и предвзято, с определённой установкой - «разоблачить предателя». Вот что писал в «Правду» осенью 1989 г. один из создателей видеофильма «Судьба» И. М. Шипулин:
«Когда мы были в селе Перекоп, то узнали о том, что представитель Харьковского КГБ не вызвал в сельсовет ни одного свидетеля из тех, кто хорошо знал Ивана Евстафьевича Добробабина... Он вызвал только тех и беседовал с глазу на глаз только с теми, кто знал Добробабина понаслышке».
Такие же слова о действиях харьковского уполномоченного услышала от жителей Перекопа прибывшая туда для съёмок фильма «Подвиг и подлог» группа студии «Казахтелефильм» (г. Алма-Ата). Какие же честные и справедливые выводы можно было ожидать в результате подобной «проверки»?!
А в снятом москвичами и ростовчанами телефильме «Неоконченная война Ивана Добробабина» на соответствующий вопрос журналиста А. Абраменко Иван Евстафьевич ответил: «Я вот был в Харьковском КГБ. Там считают, что я изменил Родине. Почувствовал, что нажим не мягче, чем в НКВД в те годы... Но, вы знаете... гнут на то, чтобы меня очернить».

И, наконец, полученная мною телеграмма из Цимлянска:
«Ознакомился с журнальной статьёй «Чужая слава». Глубоко возмущён. Много в стенограммах бесед вымышлено, искажено или сделано под нажимом, что вызывает во мне решительный протест.
С уважением Добробабин».

При внимательном чтении статьи, подписанной Катусевым, бросается в глаза очень важная деталь: автор не опроверг ни одного из показаний (а их несколько десятков!) жителей села Перекопа в пользу Добробабина. Он просто отмахнулся от этих свидетельств. Приведённые военным прокурором «убедительные доказательства» вины Добробабина просто-напросто взяты из уголовного дела панфиловца 1947-1948 гг.
Конечно, совершенно не случайно оставлен без внимания и полный риска побег Добробабина из эшелона с военнопленными, что уже само по себе свидетельствует о многом. Но, по-видимому, для военного прокурора - эго мелкая, ни о чем не говорящая деталь, как и тот факт, что с марта 1944 г. и до окончания войны Добробабин, вновь находясь в составе действующей армии, почти непрерывно был на передовой линии фронта, не раз смотрел смерти в глаза, заслужив за свою храбрость в защите Отечества новые награды...
Бьющая через край фантазия генерала юстиции в № 9 журнала приводит его к «дополнительному уточнению». Оказывается, спастись сержанту помогли «уход с поля боя и сдача в плен».
Не будем продолжать перечень подобных поразительных «открытий», а обратимся за ответом к документам и другим источникам, тем более что о защитниках панфиловца Катусев, помимо нанесённых им грубых оскорблений, отозвался и как о лицах «безответственных», «плохо изучавших документы».
Перед нами статья А. Ю. Кривицкого «О 28 павших героях», напечатанная 22 января 1942 г. в газете «Красная звезда». Причём сразу же подчеркнём, что в основу очерка был положен рассказ смертельно раненного участника боя у Дубосеково Героя Советского Союза рядового Ивана Моисеевича Натарова, записанный журналистом в госпитале. Уже в самом начале статьи читаем:
«Полк Капрова занимал оборону на линии: высота 251 — деревня Петелино — разъезд Дубосеково. На левом фланге, седлая железную дорогу, находилось подразделение сержанта Добробабина»
(курсив наш. — Г.К.).
А далее в ней говорится:
«Теперь мы знаем, что прежде чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с автоматчиками... Сержант Добробабин точно распределил цели. Немцы шли как на прогулку, во весь рост. От окопа их отделяло уже 150 метров. Вокруг царила странная неестественная тишина. Сержант заложил два пальца в рот, и внезапно раздался русский молодецкий посвист. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье автоматчики остановились. Затрещали наши ручные пулемёты и винтовочные залпы. Меткий огонь сразу опустошил ряды фашистов... Атака автоматчиков отбита, — пишет далее А. Ю. Кривицкий. — Более семидесяти вражеских трупов валяются недалеко от окопа...
Танки! Двадцать бронированных чудовищ движутся к рубежу, обороняемому двадцатью восемью гвардейцами. Бойцы переглянулись. Предстоял слишком неравный бой. Вдруг они услыхали знакомый голос:
- Здорово, герои!
К окопу добрался политрук роты Клочков».

А вот второе свидетельство - извлечённый из архива документ, повествующий и о том, как протекал бой у разъезда Дубосеково, и об участии в нем сержанта Добробабина. 22 декабря 1942 г. работники Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР побывали в одном из московских госпиталей, где состоялась беседа с находившимся там на излечении одним из 28 панфиловцев Героем Советского Союза рядовым И. Р. Васильевым, который, получив в бою три осколочных ранения и тяжёлую контузию, был, как и И.М.Натаров, подобран нашими разведчиками.
Приведём небольшую выдержку из стенограммы его рассказа:
«16-го числа часов в шесть утра немец стал бомбить наш правый и левый фланги, и нам доставалось порядочно. Самолётов 35 нас бомбило.
После воздушной бомбардировки колонна автоматчиков из д. Красиково вышла. Шли они в полный рост. Как раз бугор перед нами был. Они пошли на этот бугор. Мы, конечно, думали, что измена, потому что нет команды огонь открывать, а они подходят совсем близко. Потом сержант Добробабин, помкомвзвода был, свистнул. Мы по автоматчикам огонь открыли. Мы бьём, они, конечно, идут. Это было часов в семь утра. Погода была ясная, мороз, денёк хороший был.
Автоматчиков мы отбили... Уничтожили человек под 80. Там не до счету, считать не приходилось.
После этой атаки политрук Клочков подобрался к нашим окопам, стал разговаривать. Он поздоровался с нами.
- Как выдержали схватку?
- Ничего, выдержали.
Мы думали, что, отбив атаку автоматчиков, нам придётся продвигаться вперёд. Но команды «вперёд» не дали. Политрук Клочков заметил колонну танков. Говорит: «Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь»
3.
Имеется такая же документальная запись беседы с Героем Советского Союза рядовым Г.М. Шемякиным, который, как уже отмечалось выше, тоже чудом остался в живых после боя у Дубосеково.
3 января 1947 г. он, в частности, вспоминал:
«Утром 16 ноября налетели немецкие самолёты, стали нас бомбить. Пробомбили - улетают. А мы остались целы. Смотрим - идёт пехота, автоматчики, человек сто. Мы их подпустили к себе вплотную.
Сержант Добробабин подал сигнал свистом. Мы поняли, а немцы в этот момент опешили - откуда свист. Они считали, что после бомбёжки никого нет. Мы открыли по ним огонь. Мы их человек 80 уложили, остальные убежали.
У нас были два пулемёта, два противотанковых ружья, бутылки с жидкостью, гранаты и винтовки. В этот момент подошёл политрук Клочков»
4.
И наконец, сошлёмся на изданный в 1943 г. Генеральным штабом Красной Армии (с отметкой «секретно») военно-оперативный труд «Разгром немецких войск под Москвой». Часть первая. В разделе «Бои 16 и 5-й армий на Волоколамском и Истринском направлениях 16—17 ноября (схемы 5—7)» имеется как авторитетное подтверждение активного участия в бою у Дубосеково сержанта Добробабина, так и довольно подробное описание самого сражения:
«Полк (т. е. 1075-й полк. - Г. К.) прикрывал важнейшее направление на Москву, южнее Волоколамского шоссе, обеспечивая шоссе от прорыва танковых частей с юго-запада, — говорится в указанном разделе. — Прорыв крупных сил танков в этом направлении мог пагубно отразиться на всей операции 16-й армии... На левом фланге полка находились политрук роты Клочков-Диев и сержант Добробабин с группой бойцов (курсив наш. - Г. К.).
От разведки уже было известно, что немцы готовятся к новому наступлению и что в районе Муромцево, Жданово, Красиково они сосредоточили полк танков (80 танков), около двух полков пехоты, шесть миномётных и четыре артиллерийских батарей; здесь находились группы автоматчиков и мотоциклистов.
С утра 16 ноября противник в районе Жданово крупными силами перешёл в наступление в общем направлении на Петелино, Матренино. Группа бойцов под командой сержанта Добробабина (курсив наш. - Г. К.), используя благоприятную местность, заняла укрытую позицию у разъезда Дубосеково. Фашисты, используя скрытые подступы на левом фланге обороны полка 316-й стрелковой дивизии, атаковали группу ротой пехоты при поддержке двадцати танков. Не ожидая встретить здесь серьёзное сопротивление, немецкая пехота шла в атаку во весь рост.
Встреченный внезапным, но точным огнём бесстрашных 28 гвардейцев, противник потерял до 70 человек убитыми. Он должен был остановиться... Героев было 28. Двадцать девятый, оказавшийся презренным трусом, был тут же уничтожен самими гвардейцами. Бой с танками длился свыше четырёх часов, и танки не смогли прорвать оборону доблестных защитников. 14 танков из 20 неподвижно застыли на поле боя. Из 28 славных воинов 7 уже было убито и тяжело ранено. Убит был и храбрый сержант Добробабин. Но ни один из бойцов не дрогнул и не растерялся. В это время в атаку двинулось ещё 30 танков. В тяжёлом, неравном бою было вновь подбито одиннадцать танков противника...
Славный бой этих героев у разъезда Дубосеково явился не только подвигом мужества; он имел крупное тактическое значение, так как задержал продвижение немцев на много часов, дал возможность другим нашим частям занять более удобные позиции, не допустил прорыва массы танков противника на шоссе и позволил организовать противотанковую оборону в этом районе»5.

Полагаю, что нет необходимости комментировать все эти строки.
Силясь перечеркнуть подвиг двадцати восьми героев и противопоставляя им «отчаянную сотню» из 4-й роты, Катусев избрал в качестве опоры ещё один «неопровержимый» источник, о котором в статье почему-то умалчивается, и, по-видимому, требуется раскрыть читателям его происхождение и содержание.
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в фонде за № 8131 сс хранится дело № 4041. Это прежде всего материалы, связанные с расследованием в 1948 г. военной прокуратурой обстоятельств боя 28 гвардейцев из дивизии И. В. Панфилова6.
Дело в том, что к началу 1948 г. из 28 героев-панфиловцев, считавшихся погибшими, шестеро объявились в живых, четверо панфиловцев побывали в плену. В обстановке тотального недоверия и подозрительности такой поворот сильно насторожил бдительные органы. Именно «в связи с этим» (как отмечается в одном документе) тогдашний главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции Н. П. Афанасьев учредил специальную комиссию по проверке того, что произошло 16 ноября 1941 г. у разъезда Дубосеково.
Хорошо уяснив требуемое, прокурорская рать ринулась на выполнение «ответственного задания», проявив большую оперативность и напористость. Вскоре перед комиссией предстали причастные к пропаганде этого подвига. Среди привлечённых к допросам были журналисты А. Ю. Кривицкий, главный редактор газеты «Красная звезда» Д. И. Ортенберг и даже поэт Николай Тихонов.
Во время одной из наших встреч за несколько месяцев до 30-летия Победы Кривицкий рассказывал, с каким пристрастием и рвением допрашивали его следователи из прокурорской комиссии.
«Мне было прямо сказано, - заявил Александр Юрьевич, - что если я откажусь признать, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени могу очутиться в районе Печоры или Колымы. А оказаться там мне как-то не хотелось. Поняв, что дело принимает слишком опасный оборот, я «признал», что многое в моих публикациях о 28 героях представляет «литературный домысел».

«Комиссия была достаточно грозной, - вспоминал генерал-майор в отставке Д.И. Ортенберг. - Подвиг 28 героев - подвиг, основанный на реальных фактах, - поразил всех нас своей осознанной необходимостью, проникшей в души бойцов, но почему-то не устраивал проверявших. Особенно досталось А. Ю. Кривицкому, от которого прямо требовали: «Отрекись!» Отвечая на вопросы комиссии, я подчеркнул, что подвиг 28 воинов - это не чья-то легенда или литературная фантазия, а подлинная быль. И тем не менее выводы следователей никак не соответствовали этим моим словам».

О том, как тогда завершилась эта история с расследованием, осенью 1967 г. поведал автору настоящей книги Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Бывший командующий войсками Западного фронта во время Московской битвы, имевший прямое отношение к награждению 28 панфиловцев, постоянно проявлял интерес к памятным событиям у Дубосеково, к судьбам оставшихся в живых героев. По словам маршала, ознакомившись с «делом» панфиловцев, секретарь ЦК ВКП(б) Жданов обнаружил, что все материалы расследования были подготовлены слишком топорно, «сшиты белыми нитками» и что комиссия Главной военной прокуратуры явно перестаралась, «перегнула палку». Поэтому дальнейшего хода быстро испечённому делу не было дано, и оно отправилось в архив.
И вот эта «липа» стараниями А. Ф. Катусева оказалась реанимированной, и «развенчание» беспримерного боя и подвига 28 героев как бы состоялось.
В действительности перед нами вовсе не «Большая правда», о чем торжественно объявил в своей публикации военный прокурор, а Большая ложь и клевета на живых и мёртвых героев.
Отнюдь не «по случайному стечению обстоятельств», как утверждал Катусев, 28 гвардейцев оказались в самый опасный для столицы и Родины момент на самом опасном и ответственном рубеже.
Как бы отвечая своим будущим оппонентам, А. Ю. Кривицкий в своей книге «Подмосковный караул» писал:
«Подвиг 28 героев прекрасен. История его повергает ниц тех, кто хотел бы видеть на войне только кровь, муки и ошибки - настоящие и мнимые - и не замечать воли, таланта, умения и презрения к смерти во имя Отечества. Мещанин вообще не верит в героизм. В каждом подвиге он ищет возможность принизить его, окоротить, срубить ему голову и тем уравнять с собой...
«Мир неделим». Но и ещё более неделима правда».
Нельзя не обратить внимание ещё на одну сторону указанных журнальных публикаций военного прокурора. Любую оговорку, неточность, пропущенное слово или обыкновенную опечатку он немедленно возводит в ранг сознательных «кощунственных», злонамеренных действий и даже преступлений.
Представляя себя ревностным борцом за историческую правду, генерал-лейтенант юстиции тем не менее охотно идёт на подчистки, натяжки и домыслы.
Так, в моем очерке, опубликованном в «Правде» 18 ноября 1988 г., говорится, что за проявленный героизм в районе реки Халхин-Гол «командование представило пулемётчика Добробабина к медали «За отвагу». Дальнейшая судьба этого награждения осталась неизвестна»
Катусев же в журнальной статье подаёт эту фразу совершенно иначе:
«Куманёв идёт ещё дальше. В его очерке, помещённом в «Правде», Добробабин тоже отважно сражается в течение месяца (в очерке: «около месяца». — Г. К.) на Халхин-Голе. Причём получает за свой подвиг медаль «За отвагу».
В том же номере газеты, отвечая на мой вопрос о судьбе памятника в Токмаке, Добробабин ответил: «Как мне рассказывали, поступили с ним просто. Мою «голову» отрезали, а «голову» Дуйшенкула Шопокова... приварили...»
Цитируя это место, Катусев убирает слова: «Как мне рассказывали» и т. д. и без отточия даёт ответ Добробабина: «Мою голову отрезали...» и т. д. И, таким образом, вместо предположения получается утверждение, а это уже явный подлог.
Перечень подобных «упражнений» можно было бы продолжить.
Несколько слов об улице им. Добробабина и о памятнике герою- панфиловцу в г. Токмаке (Киргизия), где была его вторая родина и откуда он пошёл добровольцем на фронт. Для Катусева нет сомнений, что все здесь придумано Добробабиным. В этой связи, видимо, есть необходимость отослать его хотя бы к некоторым источникам военных лет. В г. Токмаке местная газета «Красный хлебороб» 5 февраля 1943 г. писала:
«Идя навстречу пожеланиям трудящихся, на городском сквере у здания горисполкома будет открыт памятник Герою Советского Союза, одному из 28 гвардейцев-панфиловцев И. Е. Добробабину, а улица Кошчийская... переименовывается в улицу имени Добробабина».
19 сентября 1943 г. в республиканской газете «Советская Киргизия» и 30 сентября того же года в газете «Токмакский большевик» была напечатана следующая информация:
«Памятник герою-панфиловцу.
Скульптор А. Мануйлов закончил работу над фигурой Героя Советского Союза, одного из прославленных 28 гвардейцев-панфиловцев - Ивана Добробабина для памятника, сооружаемого на его родине, в г. Токмаке. Тов. Добробабин изображён во весь рост, встречающим гранатой неприятельские танки. Высота памятника - 6 метров. По бокам постамента устанавливаются горельефы, изображающие отдельные моменты исторической битвы 28 храбрецов с неприятельскими танками. Открытие памятника приурочивается к XXVI годовщине Октября».
14 ноября 1943 г. «Советская Киргизия» опубликовала и снимок памятника сержанту.
Творение военного прокурора заканчивается на высокой обличительной ноте. Как и прежде, недостаток фактов и аргументов возмещается недопустимыми резкостями и оскорблениями. Добробабин, которого Катусев никогда в глаза не видел, но к которому питает явную антипатию, называется «нечистоплотным человеком», «лжецом», «предателем», который не раскаялся, представ перед трибуналом в июне 1948 г., «а лишь затаился и все эти четыре десятилетия истаивал неудовлетворённой ненавистью». Вкупе с панфиловцем все его защитники и сочувствующие причисляются к стану тех, кто поддерживает «моду на антикоммунизм и антипатриотизм, на массовое антисоветское злословие».
Откуда, из каких времён такая барская вседозволенность автора, лишившая его элементарной сдержанности, объективности, уважения к мнению других? Откуда такое ревностное стремление обелить неправое следствие и неправый Военный трибунал 1948 г.? И как можно понять оценку, данную Катусевым приговору 1948 г. в отношении Добробабина: 15 лет исправительных лагерей - это, по его мнению, «справедливое наказание».
Трудно быть спокойным, с горечью констатируя, что до сих пор не только не восторжествовала справедливость в отношении ветерана-панфиловца, но и родилась версия, подхваченная некоторыми СМИ, отрицающая сам подвиг у разъезда Дубосеково.
Вопреки всем противодействиям автор книги и позже не оставлял своих усилий, чтобы убедить властные органы России по заслугам оценить героя-панфиловца.
Одной из последних акций в этом направлении явилось написанное обращение накануне 50-летия Победы над фашизмом в Наградную комиссию при Президенте РФ. Но никакого официального ответа не последовало. Между тем ещё в марте 1993 г. Верховный Суд Украины полностью реабилитировал И. Е. Добробабина. (См. Приложение 1.)
Наше новое обращение было направлено в Президиум Съезда народных депутатов, который своим Указом от 21 мая 1997 г. восстановил мужественного воина в звании Героя Советского Союза.
Но Иван Евстафьевич Добробабин об этом уже никогда не узнает.
К великому сожалению, 19 декабря 1996 г. после тяжёлой и продолжительной болезни последний из 28 героев-панфиловцев ушёл из жизни...

1 Огненные годы: Документы и материалы об участии комсомола в Великой Отечественной войне. М., 1971. С. 61.
2 Магнитофонная запись беседы автора с И. Е. Добробабиным в декабре 1988 г.
3 Научный архив Института российской истории РАН. Фонд Великой Отечественной войны. Коллекция документов.
4 Там же.
5 Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. — 31 января 1942 г.). Ч. 1 / Под главной редакцией Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова. М., 1943.
С. 42 - 43.
6 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 8131сс. Оп. 27. Д. 4041.

ВЕРХОВНЫЙ СУД УКРАИНЫ
252024, г. Киев, 24. ГСП ул. Чекистов, 4

11 мая 1993 года № 7-48 п 92

Гр. Добробабе /Добробабину / И.Е.
Ростовская обл., г. Цимлянск, ул. Московская, №.33

Справка о реабилитации

Приговором военного трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1948 г. Добробаба /Добробабин/ Иван Евстафьевич. 1913 года рождения. уроженец с. Перекоп Валковского района Харьковской области, житель пос. Кант Киргизской ССР, осуждён по ст.54-1"б" УК УССР на пятнадцать лет лишения свободы за измену Родины.
Определением военной коллегии Верховного Суда СССР от 30 марта 1955 г. приговор изменён, меру наказания смягчено до семи лет лишения свободы.
Постановлением Пленума Верховного Суда Украины от 26 марта 1993 г. судебные решения в отношении Добробабы /Добробабина/ И.Е, отменены, а уголовное дело производством прекращено на основании п.2 ст.6 УПК Украины за отсутствием состава преступления.
Гр. Добробаба /Добробабин/ И.Е. по данному делу реабилитирован.

Заместитель председателя судебной коллегии
по уголовным делам Верховного суда Украины Е.И. Овчинников

См.также Заключение по архивному уголовному делу в отношении Добробабина (Добробаба) И.Е. на сайте "Герои страны".

0

16

Продолжение.

СЛОВО О ДАНИИЛЕ КОЖУБЕРГЕНОВЕ

Весной 1989 г. из редакции «Московской правды» мне передали письмо от алма-атинского журналиста Михаила Митько и попросили прокомментировать его в виде небольшой статьи.
Оба материала 7 мая 1989 г. были опубликованы в этой газете.
В письме М. Митько говорилось:
«...В Алма-Ате есть прекрасный парк, носящий имя 28 героев- панфиловцев. На центральной аллее помещены их портреты. Но нет среди них Ивана Добробабина и рядового Даниила Кожубергенова. Парк имени 28, а портретов - 26. До сих пор Добробабин и Кожубергенов так и не получили Звезду Героя, хотя совершенного ими подвига никто не может отменить. И, к слову сказать, в 1943 г. в парке их портреты были выставлены. Когда Д. Кожубергенов вышел из алма-атинского госпиталя и пошёл в парк, то под своим портретом увидел другое имя - Аскар Кожубергенов. А потом убрали и портрет, осталась пустая рамка...
В Центральном архиве Министерства обороны СССР во всех списках личного состава дивизии, полка и 4-й роты старшего лейтенанта, затем капитана П. Гундиловича, где служили герои-панфиловцы, начиная с 18 июля 1941 г., упоминается только один Кожубергенов - Даниил Александрович. Он же значится и в списке безвозвратных потерь 8-й гвардейской стрелковой дивизии, датированном 28 мая 1942 года.
Но потом произошло нечто странное...
В алфавитной книге награждённых по полку за 1941—1942 гг. имеется такая запись: «Кожубергенов Даниил Александрович. Убит 16.11.41 г.» Затем имя и отчество зачёркнуты и над ними написано: «Аскар, красноармеец, рядовой». В книге, отражающей сведения о присвоении звания Героя Советского Союза среди воинов Панфиловской дивизии за 1942 г., рядом с именем Кожубергенова Даниила Александровича вписано имя Аскар...
Оказывается, в Центральном архиве Министерства обороны СССР имеется такой документ от 18 мая 1942 г.: «...В числе 28 героев Панфиловской дивизии, павших 16 ноября 1941 г. в борьбе с немецкими захватчиками у разъезда Дубосеково и представленных к правительственной награде... находится красноармеец Даниил Александрович Кожубергенов. В результате последней тщательной проверки состава выяснилось, что Кожубергенов Даниил Александрович попал в число 28 ошибочно. На основании этой же проверки действительным участником геройского подвига был Кожубергенов Аскар... Исходя из этого, командование просит наградной материал, составленный на
Кожубергенова Даниила, переоформить на красноармейца Кожубергенова Аскара, оставив боевую характеристику без изменений».
Даниил Александрович в своё время сам раскрыл этот секрет:
«В ходе боя у Дубосеково я был тяжело контужен, потерял сознание. Очнулся, когда бой уже закончился. Откопал меня путевой обходчик. В темноте наткнулся на немецкий патруль и был схвачен. Сутки провёл в плену, в сарае, где находилось ещё несколько арестованных. Затем поздно ночью из сарая удалось бежать. Стоял лютый мороз. А я в одной гимнастёрке. В лесу был подобран одним из отрядов кавалерийского корпуса генерала Доватора. В его составе сражался (совершали рейды по вражеским тылам) до весны 1942 года. Когда кавкорпус отошёл на отдых, меня вызвали в особый отдел. Там я был разоружён и отправлен под конвоем в Москву, в Таганскую тюрьму. Месяц допрашивал меня капитан НКВД С. С. Соловейчик. Хотел одного - отречения, что я, мол, не панфиловец из числа 28. Я отказывался. Но не вынес избиений и угроз - подписал. Тогда меня отправили в штрафной батальон подо Ржев. Я был тяжело ранен, но выжил, попал в госпиталь...»
«Военная энциклопедия» за 1987 год назвала Д. В. Кожубергенова в числе 28 героев. Правда, слишком поздно - Кожубергенов умер в 1982 году. И до сих пор в алма-атинском парке нет портретов И. Добробабина и Д. Кожубергенова...»

Комментарий историка.
Письмо алма-атинского журналиста возвращает память к событиям более чем двадцатилетней давности. 20 апреля 1966 года в газете «Комсомольская правда» появилась статья Н. Агаянца и А. Полонского «Всем смертям назло». Миллионы читателей узнали о тяжёлой истории Даниила Александровича Кожубергенова - одного из 28 героев-панфиловцев, который чудом остался в живых, но заслуженную награду так и не получил. Вместо Д. А. Кожубергенова в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза 28 гвардейцам значился его однофамилец по имени Аскар.
В статье Н. Агаянца и А. Полонского были приведены свидетельства участников событий: двух из двадцати восьми Героев Советского Союза - Г. Шемякина и И. Шадрина, старшины роты Ф. Т. Дживаго, а также несколько выдержек из документов, убедительно подтверждающих участие в бою у разъезда Дубосеково именно Даниила Кожубергенова, который являлся связным политрука В. Клочкова.
Появление же в Указе Аскара Кожубергенова авторы этой публикации предположительно объяснили ошибкой полкового писаря...
Вскоре после этой публикации мне представилась возможность побывать в Алма-Ате, и я разыскал Д. А. Кожубергенова. Встреча с ним, многочасовые беседы, знакомство с имевшимися у него документами не оставляли сомнений, что именно он был участником легендарного боя у Дубосеково.
Статья в «Комсомольской правде», а затем моё выступление об этой истории по Центральному телевидению вызвали широкий отклик среди советских людей. Отозвались и бывшие однополчане Д. А. Кожубергенова по Панфиловской дивизии и корпусу Доватора. И среди них теперь уже подполковник А. Шишкин. В своём письме в «Комсомолку» он, в частности, писал:
«Я, как командир взвода, который около месяца обучал и готовил к предстоящим боям взвод в г. Алма-Ате, а затем около двух месяцев воевал с ним на фронте, опознал не только по фамилии, но и по фотографиям, напечатанным в газете, товарища Кожубергенова... Имени красноармейца я сейчас уже не помню, но это именно тот Кожубергенов, который принимал непосредственное участие в бою в районе разъезда Дубосеково».
И. Е. Добробабин тоже свидетельствовал, что со дня формирования взвода в Алма-Ате в июле 1941 года и вплоть до сражения у Дубосеково был только один Кожубергенов, и именно тот, портрет которого был напечатан в газете «Комсомольская правда» 20 апреля 1966 года.
После статьи в «Комсомольской правде» Даниил Александрович был вызван в Москву в наградной отдел Министерства обороны СССР. Но в столичном аэропорту его никто не встретил, а двери МО СССР оказались для ветерана-панфиловца наглухо закрытыми.
С тяжёлым чувством он возвратился в Алма-Ату...
Недавно в одном из центральных архивов автору этих строк удалось обнаружить письмо Генерального прокурора СССР Г. Н. Сафонова секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову от 11 июня 1948 года, которое подтверждает правоту Даниила Александровича: «...Было установлено, что кроме Добробабина остались в живых: Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кожубергенов Даниил Александрович, которые также значатся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками.
...Вместо Кожубергенова Даниила был включён в Указ о награждении якобы погибший в бою с немецкими танками под Дубосековом Кожубергенов Аскар. Однако в списках 4-й и 5-й рот Кожубергенов Аскар не значится и, таким образом, не мог быть среди 28 панфиловцев».
Справедливость в течение первых послевоенных десятилетий относительно Д. А. Кожубергенова так и не восторжествовала. Вручение ему в 1967 году ордена Отечественной войны I степени, конечно, не возмещало все те испытания, что он вынес, не оценивало его подвиг во всей полноте.
С тех пор прошло более двух десятилетий. Даниила Александровича уже нет в живых. Но благодарная память о тех, кто спас нашу Отчизну в годину страшных испытаний, требует восстановления истины и, во имя настоящего и будущего, обязывает нас воздать им должное по заслугам.
Тем же Указом Постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР от 21 мая 1997 г. Даниилу Александровичу Кожубергенову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Док. №1.

ВЕРХОВНОМУ СОВЕТУ Казахской ССР От гр. Дживаго Филиппа Трофимовича, проживающего по адресу: г. Алма-Ата, ул. Октябрьская,
д. 12, кв. 11.

СПРАВКА

Я, Дживаго Филипп Трофимович, бывш. старшина 4-й стрелковой роты, роты 28-ми героев-панфиловцев, ныне капитан запаса, знаю тов. КОЖУБЕРГЕНОВА Даниила Александровича - солдата 1075-го стрелкового полка (ны*не 23-й стрелковый гвардейский полк), 2-го стрелкового батальона, 4-й роты, 2-го взвода, 1-го отделения - по совместной боевой службе в 316-й стрелковой дивизии (позднее 8-я гвардейская стрелковая дивизия им. Героя Советского Союза генерал-майора И.В.Панфилова).
В августе 1941 г. наша дивизия была направлена в Действующую армию, в составе Северо-Западного фронта обороняла г. Ленинград. В ноябре 1941 г. была брошена на Волоколамское направление, где защищала Москву в составе 16-й армии генерала К.К. Рокоссовского. Нашей роте было приказано оборонять разъезд Дубосеково, населённые пункты Нелидово и Петелино.
16 ноября 1941 г. ровно в 8-00 утра противник пошёл в наступление на нашу роту. Весь её личный состав, отлично усвоив приказ: «Ни шагу назад, позади Москва», стоял насмерть. Бой длился несколько часов. В то время ротой командовали к-р роты Гундилович, политрук Клочков, я исполнял обязанности к-ра 1-го взвода.
Тов. Кожубергенов Д. А. действительно участник боев за оборону разъезда Дубосеково Волоколамского р-на Московской обл. в составе 28 гвардейцев-панфиловцев, был связным политрука Клочкова. У меня сохранился список роты, где Кожубергенов Д. А. значится под № 32. Никакого Аскара с такой же фамилией у нас не было, о чем и свидетельствую.
Бывший старшина 4-й стрелковой роты, ныне капитан запаса. Работаю в строительно-монтажном управлении Алма-АтаГЭСстрой (г. Алма-Ата, Кирова, 107, коммутатор 89-71, тел.41).
10.04.66 г. (ф. Дживаго)
(подпись)

Подпись нач. отдела Техснаба Алма-АтаГЭСстроя Дживаго Филиппа Трофимовича заверяю. Нач. СМУ Алма-АтаГЭСстроя
(И. Варламов) (подпись)

Док. №2.
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О КОЖУБЕРГЕНОВЕ

Я, ШЕМЯКИН Григорий Мелентьевич - Герой Советского Союза, один из 28-ми Гвардейцев-Панфиловцев, подтверждаю, что в боях в районе разъезда Дубосеково, под Москвой, в ноябре месяце 1941 года участвовал Кожубергенов, имени и отчества не знаю, но личность его подтверждаю. После войны, в 1947 году, при нашей встрече мы узнали друг друга и поделились фронтовыми воспоминаниями, что также подтверждает наше совместное участие в боях в вышеуказанном районе.
Мой адрес: г. Алма-Ата, Каракольская, 35.

/Г.М. Шемякин/
г. Алма-Ата.
4 апреля 1953 года

Подпись тов. Г.М. Шемякина заверяю:
Начальник Канцелярии
Президиума Верховного Совета
Казахской ССР

Док. № 3
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

Я, ШАДРИН Иван Демидович, Герой Советского Союза, подтверждаю, что в боях в районе разъезда Дубосеково под Москвой, в ноябре 1941 года, с нами вместе, в числе 28 героев-панфиловцев участвовал Кожубергенов Даниил Александрович. Мы вместе призывались в июле 1941 года, вместе поехали на фронт, были в одной роте. При всех встречах я его узнаю, помню в лицо и при воспоминании о боях у нас нет расхождения.
Подпись Герой Советского Союза — Шадрин

Печать
Верно:

Источник: http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2747

0

17

Бесcтыдно осмеянный подвиг

Из почты

        Уважаемая редакция! Прошу опубликовать предлагаемый материал как наше иное мнение, опирающееся на подлинные факты.
Д.Язов, Маршал Советского Союза.

         Глубокоуважаемые читатели!
         В декабре этого года не только народы России, но и все граждане бывшего Советского Союза будут отмечать 70-ю годовщину разгрома немецко-фашистских войск под Москвой.
         Потерпев неудачу в попытке с ходу прорваться к Москве, гитлеровское командование осенью 1941 года начало активную подготовку к новому наступлению, главной целью которого была советская столица.
Директива на проведение этой операции, получившей кодовое наименование «Тайфун», была подписана Гитлером 6 сентября 1941 года.
Он видел это наступление как последний, завершающий удар объединенной Европы по Советской России. «В полосе от Крайнего Севера до Крыма стоите вы сегодня вместе с финскими, словацкими, венгерскими, румынскими и итальянскими дивизиями... Испанские, хорватские и бельгийские соединения присоединяются теперь, остальные последуют за ними, – говорилось в обращении Гитлера от 2 октября к солдатам Восточного фронта. – Предстоящее наступление, может быть, впервые будет рассматриваться всеми нациями Европы как общая акция по спасению континента... Сегодня, наконец, создана предпосылка для последнего жестокого удара, который еще до начала зимы должен разгромить противника, нанести ему смертельный удар...»
        Началась историческая Московская битва, однако планам Гитлера не суждено было сбыться. В конце октября наступательный порыв его войск выдохся. Достигнув окраин Тулы, Серпухова, заняв Наро-Фоминск, Волоколамск, Калинин, гитлеровские войска вынуждены были остановиться. Гитлер срочно прилетел в ставку группы армий «Центр», стремясь разобраться, почему происходит пробуксовка его планов. В результате на московское направление началась переброска дополнительных сил и средств с других участков фронта и из Германии. 16 ноября наступление на Москву возобновилось, но и эта попытка овладеть столицей Советского государства, как известно, закончилась неудачей. Гитлеровские войска были остановлены на подступах к Москве, а затем отброшены на 100–250 километров. Под Москвой тогда были разбиты 11 танковых, 4 моторизованных и 23 пехотных немецких дивизий. Своих постов лишились 35 генералов вермахта, в том числе фельдмаршалы Браухич, Бок, генерал-полковник Гудериан. Таковы бесспорные исторические факты.
         Казалось бы, вопрос ясен. Благодаря беспримерной стойкости и героизму советских бойцов и командиров, полководческому искусству военачальников враг у стен Москвы в 1941 году был остановлен и повернут вспять. Между тем в некоторых уважаемых периодических изданиях появляются порой публикации, стремящиеся опорочить защитников Москвы, поставить под сомнение их подвиг осенью 1941 года.
         Так 7 июля этого года в «Комсомольской правде» под общим заголовком «Тайны государственного архива» было опубликовано интервью с директором этого архива доктором исторических наук Сергеем Мироненко, который, отвечая на вопросы корреспондента, память защитников столицы бессовестно осмеял, назвав подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев мифом, утверждая, «что не было никаких героически павших героев-панфиловцев», ссылаясь на то, что после войны «один за одним начали появляться люди, которые должны были лежать в могиле».
Оказалось, что не все «двадцать восемь» оказались погибшими. Что из этого? То, что шестеро из двадцати восьми названных героев, будучи раненными, контуженными, вопреки всему выжили в бою 16 ноября 1941 года, опровергает тот факт, что у разъезда Дубосеково была остановлена танковая колонна врага, рвавшаяся к Москве? Не опровергает.
         Да, действительно, впоследствии стало известно, что в том бою погибли не все 28 героев. Так, Г.М.Шемякин и И.Р.Васильев были тяжело ранены и оказались в госпитале. Д.Ф.Тимофеев и И.Д.Шадрин ранеными попали в плен и испытали на себе все ужасы фашистской неволи. Непростой была судьба Д.А.Кужебергенова и И.Е.Добробабина, также оставшихся в живых, но по разным причинам исключенных из списка Героев и до настоящего времени не восстановленных в этом качестве, хотя их участие в бою у разъезда Дубосеково в принципе не вызывает сомнений, что убедительно доказал в своем исследовании доктор исторических наук Г.А.Куманев, лично встречавшийся с ними. Кстати, рекомендую С.Мироненко ознакомиться с книгой Георгия Александровича Куманева «Подвиг и подлог».
         К слову сказать, судьба именно этих «воскресших из мертвых» героев-панфиловцев послужила поводом для написания в мае 1948 года письма Главного военного прокурора генерал-лейтенанта юстиции Н.П.Афанасьева секретарю ЦК ВКП(б) А.А.Жданову, так шокировавшее директора Госархива РФ.
         Однако Андрей Александрович Жданов оказался более объективным, чем С.В.Мироненко, назвавший себя в интервью антисталинистом. Он сразу определил, что все материалы «расследования дела 28 панфиловцев», изложенные в письме Главного военного прокурора, подготовлены слишком топорно, выводы, что называется, «шиты белыми нитками». Работники военной прокуратуры явно перестарались, стремясь продемонстрировать политическому руководству страны свою сверхбдительность. В результате дальнейшего хода «делу» дано не было, и оно было отправлено в архив, где его и обнаружил историк Мироненко.
         Кстати, корреспондент «Красной Звезды» А.Ю.Кривицкий, которого обвинили в том, что подвиг 28 панфиловцев – плод его авторского воображения, впоследствии, вспоминая о ходе расследования, сообщил: «Мне было сказано, что если я откажусь от показания, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени окажусь на Печоре или Колыме. В такой обстановке мне пришлось сказать, что бой у Дубосеково – мой литературный вымысел».
         Как бы то ни было, подвиг 28 героев-панфиловцев в годы войны сыграл исключительную мобилизующую роль. Он стал примером стойкости для защитников Сталинграда и Ленинграда, с их именем наши бойцы отражали яростные атаки врага на Курской дуге.
         На мой взгляд, подвиг бойцов, остановивших врага у разъезда Дубосеково, бесспорен. Сожженные вражеские танки говорят сами за себя. Другой вопрос, что число героев не следует ограничивать цифрой 28. В полосе обороны 316-й дивизии, в том числе у разъезда Дубосеково, эффективно сработала система противотанковой обороны, созданная под руководством генерала Панфилова. Танкоопасные направления прикрывались не только отрядами истребителей танков, но и артиллерией, и инженерными препятствиями.
         В результате только в полосе обороны 2-го батальона 1075-го стрелкового полка в тот день было подбито и сожжено 24 вражеских танка и более чем на 4 часа задержана танковая группировка противника. Были уничтожены в то же время вражеские танки в районе деревни Петелино и в ряде других мест.
         Сегодня мы преклоняем колени перед светлой памятью бойцов и командиров, оборонявших Москву осенью 1941 года, в том числе воинов 316-й стрелковой дивизии генерала И.В.Пан­филова, сражавшихся рядом с ней 32-й и 78-й стрелковых дивизий полковников В.И.Полосухина и А.П.Белобородова, сводного курсантского полка училища им. Верховного Совета РСФСР полковника С.И.Младенцева, многих других соединений и частей.
         Не нюхавший пороха «историк» Мироненко смеет называть мифом подвиг бойцов и командиров Панфиловской дивизии, потерявшей в боях под Москвой 9920 человек (3620 убитыми и 6300 ранеными) из 11 700, числившихся к началу сражения. К слову сказать, командующий 4-й немецкой танковой группы генерал полковник Э.Гепнер в одном из докладов командующему группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалу Ф.Боку назвал панфиловцев «дикой дивизией, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти».
         В боях под Москвой отдали свои жизни тысячи советских воинов. Среди них Герой Советского Союза генерал-майор И.В.Пан­филов, 22 из 28 известных защитников разъезда Дубосеково и многие, многие другие. И в этом – историческая правда. Москву отстояли люди, многие из которых сложили головы в этой страшной битве, это не «фантастика», как утверждает С.Мироненко в беседе с корреспондентом уважаемой газеты, это правда, это горькая правда.
         Я намеренно поставил слово «историк» перед фамилией С.Мироненко в кавычках, поскольку считаю, что человек, ненавидящий историю своей Родины, а, судя по публикации «Комсомольской правды», это именно так, вряд ли вправе именовать себя ученым-историком.
         В газете интервью С.Мироненко проиллюстрировано репродукцией картины В.Памфилова «Подвиг гвардейцев-панфиловцев» с припиской «Москву в 1941-м защитили другие, настоящие, а не выдуманные герои». Что же, назовите этих настоящих героев, расскажите о каждом – в этом и состоит задача историка.

Дмитрий ЯЗОВ, Маршал Советского Союза

________________________________________________________________________________________
        Можно понять горечь и гнев советского маршала Дмитрия Тимофеевича Язова, прозвучавшие в его письме. О панфиловцах он знал не понаслышке – в свое время славная дивизия была дислоцирована в Среднеазиатском округе, которым коман­довал Д.Т.Язов. Он хорошо знал и семью легендарного комдива. В его распоряжении оказалась обширная документация, исторические и человеческие свидетельства. Совсем недавно, нынешним летом, маршал опубликовал очень ценную, строго документированную книгу «Панфиловцы в боях за Родину». С ней следовало бы ознакомиться ретивым ниспровергателям.
         Особо оскорбительными для памяти павших защитников Мос­квы прозвучали слова о «выдуманных героях». Какими они были, какой жизненный путь прошли, рассказывает строгий, но красноречивый документ – автобиография И.В.Панфиллова.
________________________________________________________________________________________

Источник: http://www.sovross.ru/modules.php?name= … sid=588848

Справка-доклад главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта юстиции Н.Афанасьева "О 28 панфиловцах" от 10.05.1948г. - http://www.statearchive.ru/607 .

+1

18

только что по телевидению завершился премьерный показ художественного фильма "Последний рубеж" о героях-панфиловцах
http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/114959/annot
http://s0.uploads.ru/t/episw.jpg
Алексей Демидов в роли Василия Клочкова

0

19

http://www.vesti.ru/doc.html?id=2810718&cid=7
16 октября 2016 22:40
Репортаж Вести.Ру (по ссылке - видео)

Подвигу панфиловцев - 75 лет
Автор: Дмитрий Киселёв
75 лет назад Красная Армия вела ожесточенные бои под Москвой. С немецко-фашистскими агрессорами сражались до последней гранаты, до последнего патрона. Тогда, в 1941-м, гитлеровцев удалось остановить ценой сотен тысяч жизней. Москву сберегли, дав понять пришельцам, что быстрой и легкой победы над Советским Союзом не будет. Это был беспримерный подвиг народа.
По-прежнему жива память и о героическом подвиге 28 панфиловцев под Волоколамском. Сам подвиг уже стал символом мужества и победы. И вдруг у кого-то возникли сомнения, появились исследования и публикации, что, мол, и никакого сражения не было, не было их 28 и вообще было или не было.
Поскольку победа над фашистской Германией — факт, поскольку не могла она состояться без таких подвигов, как панфиловцы, поскольку сами подвиги уже стали в народной памяти легендами, то стоит ли сейчас мелочной бухгалтерией заниматься? И кто в конце концов сказал, что спартанцев было ровно триста?

Автор: Антон Лядов
Разъезд Дубосеково. Примерно 120 километров до Кремля. Ноябрь 1941 года. Около 40 километров линии фронта контролирует дивизия Панфилова. Противотанковых орудий не хватает. Для борьбы с танками стали использовать даже противопехотные гранаты. Их перевязывали по 3-5 штук вместе. Дальше — самое страшное: нужно подпустить танк как можно ближе, чтобы забросить связку со стороны кормы — там находится моторный отсек — либо нужно бросить гранаты так, чтобы перебить гусеницы. Во время всей обороны Москвы для сотен и тысяч бойцов такие атаки были последними.
"Дорогая Мура, целую тебя и детей. Москву врагу не сдадим! Уничтожаем гада тысячами. 1 ноября 1941 года. Папка Ваня". Генералу Ивану Панфилову оставалось жить 17 дней.
Июль 1941 года. Приказ сформировать дивизию из жителей Казахской и Киргизской ССР. Центр Алматы. Казахстан. В июле и августе 1941 года здесь размещались штаб и политотдел 316 стрелковой дивизии. Здание обычной школы выделили для нужд фронта. Люди шли и шли целыми днями.
Знаменитый политрук Василий Клочков до войны успел закончить школу крестьянской молодежи, институт, в Алмате заведовал столовыми, работал заместителем управляющего трестом. Дочке Эле в июле 1941-го только-только бант научился завязывать.
"Его уже призвали, и он был назначен политруком. В какой-то момент прибежал, схватил меня и пошел сфотографировался. Дождался, пока негатив сделает, выцарапал на нем: "За будущее дочки ухожу я на войну". Я иногда думаю, лучше бы он был простым смертным, но судьба так сложилось, что нельзя было иначе. Вот эти слова "придется всем нам умереть"… Он знал, что они умрут", — вспоминает Эльвира Клочкова, дочь политрука Василия Клочкова.
Как станет известно из стенограммы беседы с панфиловцем Илларионом Васильевым, это Клочков в окопах под Дубосеково обратится к своим: "Москва позади, отступать нам некуда". Впрочем, эту фразу повторяли едва ли не все в дивизии. Так Панфилов учил, едва первые окопы на учениях рыть начали.

Пятнадцать минут езды от Алматы. Бывшее село Веселое. Здесь сохранилась мазанка, в которой в первые месяцы войны базировались инструкторы, готовившие панфиловцев. Рассказывали, что генерал Панфилов особое внимание обратил на танкобоязнь, на избавление от этой "болезни".
"Панфилов подменил танк трактором и сказал бойцам: "Смотрите, это тот же танк, но только без пушки", чтобы человек ощутил лязг гусениц, чтобы он привык к нему. Бойцы ложились в окопы, и над ними проезжал трактор. Они несколько раз этот урок повторяли, привыкали к этому гулу", — рассказал Виктор Московкин, режиссер-документалист.
"Смотреть без комка в горле не получается. Это же совершеннейшие мальчишки! Им бы жить и жить…" – говорит Алла Сеитова, директор Государственного архива кинофотодокументов и звукозаписей Республики Казахстан.
Шаршену Усубалиеву в августе 1941 года только 18 исполнилось.
"Как вспомню, сколько разведчиков погибло в 8-й гвардейской дивизии в тылу врага, не могу спать", — признается Шаршен Усубалиев, в 1941 году — боец дивизии генерала Панфилова, председатель Госкино Киргизской ССР.
Железнодорожный вокзал Алматы. 18 августа 1941 года. Как описывают местные авторы, солдаты шли нестроевым неспешным шагом. Лица их были спокойны. На улицах — люди, но почти полная тишина. Только шепот: наши идут. Мгновения — рыдания мам. Дивизия Панфилова уходила из Алматы.
Спустя недели панфиловцы остановят танки под Москвой, задержат немцев и дадут своим время на перегруппировку. 18 ноября дивизии присвоят звание гвардейской. В тот же день не станет самого Панфилова. В мае 1945 года на Рейхстаге в память о депешах, которые генерал слал в Москву, только бы его бойцам выдали теплое, напишут: "Спасибо, Батя, за валенки!"
"Мы – панфиловцы — гордимся, что именно мы воевали под командованием этого скромного, тихого, умного, замечательного русского генерала Ивана Васильевич Панфилова", — отметил Бауржан Момыш-Улы, в 1941 году — боец дивизии генерала Панфилова, Герой Советского Союза.
Бауржан Момыш-Улы прошел всю войну. Внук Ержан до сих пор помнит, как, уже вернувшись с войны, дедушка приучал к порядку, — в детский сад заставлял одеваться и раздеваться по секундомеру. Высказать все, что думает, Бауржан мог любому, несмотря на чины, вспоминали товарищи.
Душа дивизии — панфиловец Дмитрий Снегин — чувства юмора не терял даже в самых тяжелых ситуациях.
"Когда ранение произошло и кровь стала заполнять сапог, ему предложили сапог разрезать, а он говорит: как, такой сапог рука не поднимается резать. Впервые я отца увидел в 1945-м, когда он из госпиталя возвращался домой. Я увидел, как поднимается на костылях мужчина в военной форме, и что-то у меня екнуло внутри. Я побежал и сказал: мама, там какой-то дядя поднимается", — вспоминает Дмитрий Поцелуев, сын Дмитрия Снегина.
Едва восстановился — костыли выбросил. Без трости проходил до 89 лет. Дмитрий Снегин — один из немногих, кто застал момент, когда подвиг панфиловцев попытались развенчать, мол, и количество не 28, и подвига не было.
"Он сказал несколько слов в адрес этого, и все. Очень хорошо сказал, но нецензурно, что это просто подлецы, которые даже недостойны внимания", — сказал Дмитрий Поцелуев.
Боевое знамя той самой 8 гвардейской дивизии Панфилова. До сих пор в строю. Город Токмак. Киргизия. В 2011 году высшее руководство страны приняло решение возродить дивизию. Теперь каждый новобранец, приходя на службу, первым делом отдает почести тому самому Бате — генералу Панфилову.
"Дивизия была, есть и будет. Боевые знамена должны храниться в частях. Слава об этих воинских частях является источником для воспитания молодежи", — уверен Бекболотов Бактыбек, полковник, командир 8 гвардейской дивизии имени И.В. Панфилова.
Фильм о подвиге панфиловцев, выходящий совсем скоро на экраны, снимать начали на народные деньги.
"Мы просто сказали, что хотим снять кино о подвиге панфиловцев. И, мне кажется, одно только название — "Подвиг 28 панфиловцев" — вызвало резонанс. И нас стали поддерживать. Это было, как лавина", — рассказал Андрей Шальопа, режиссер фильма "Двадцать восемь панфиловцев".
И пока малыши в музее пытаются сдвинуть с места пулемет "Максим" в надежде почувствовать, каково это — десятки килограммов на себе через траншеи и воронки, подвиг панфиловцев будет жить.
Текст: "Вести недели"

0

20

"Панфиловцы. Легенда и быль." Документальный фильм - https://www.youtube.com/watch?v=VeNCK1CPK9c :

0

21

Великая Отечественная война: правда и мифы. Время покажет. Выпуск от 02.12.2016 https://www.youtube.com/watch?v=9W3FZTq … freload=10 :

В студии программы «Время покажет» разгорелась дискуссия вокруг фильма «28 панфиловцев» и подвига, который лег в основу картины. Фильм частично снят на народные деньги. Но есть и те, кто считает, что подвиг легендарных панфиловцев — не более, чем миф.

0

22

Улицы имени Клочкова

Улица Клочкова в Москве, район Фили-Давыдково, Западный административный округ (названа в 1962) https://ru.wikipedia.org/wiki/Улица_Клочкова_(Москва)
http://s6.uploads.ru/t/xM5SP.jpg
http://um.mos.ru/contests/dogm-persons/works/41691/
http://wikimapia.org/15266247/ru/Памятн … -Клочкова»
http://s0.uploads.ru/t/BcE8q.jpg
В Москве также есть улица Героев Панфиловцев, район Северное Тушино, Северо-Западный административный округ (названа в 1966) https://ru.wikipedia.org/wiki/Улица_Героев_Панфиловцев_(Москва)

Улица Клочкова в Саратове https://ru.wikipedia.org/wiki/Октябрьский_(Саратов)

Улица Клочкова в г. Вольске Саратовской области
к 70-летней годовщине Победы вольские школьники установили памятный баннер, который, к сожалению теперь подвергается вандализму
http://70-let.volsk-sh-3.edusite.ru/p21aa1.html
http://sg.uploads.ru/t/iCIZU.jpg http://s0.uploads.ru/t/nziTV.jpg http://s4.uploads.ru/t/V6xTU.jpg

Улица Клочкова, Алматы, Казахстан
https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/p … ov-254875/

http://s7.uploads.ru/t/ubXMW.jpg http://s3.uploads.ru/t/9dRmJ.jpg
Улица имени Василия Клочкова, военного комиссара 4-й роты 2-го батальона, начинается от улицы Карасай батыра, обрывается на проспекте Абая, затем продолжается до улицы Сатпаева. Небольшая улочка с множеством зеленых насаждений и частных домиков располагает к неспешной прогулке.
Дворы многоэтажных домов чисты, всюду цветет сирень, а старики отдыхают на деревянных скамейках. На этой же улице расположены Казахская академия питания, Бостандыкский РОП, участковый пункт, чуть поодаль - ветхие частные домики небесного цвета.
Узкая улочка выше проспекта Абая заставлена автомобилями - местные жители яркой краской на старых калитках пишут: "Не парковать!"
Протяженность улицы имени Клочкова - 1800 метров. Улица была названа в 1979 году. Имя Клочкова до недавнего времени носила еще одна улица в Алматы - затем она была переименована в Омарова.
Василий Клочков окончил Всесоюзный институт заочного обучения Наркомторга СССР. Работал заместителем управляющего трестом столовых и ресторанов Алма-Аты с мая 1941 года. Его отправили на фронт осенью 1941 года. В составе 316-й стрелковой дивизии Клочков сражался под Москвой, затем был назначен военным комиссаром 4-й роты второго батальона 1075-го стрелкового полка.
Именем Клочкова в Алматы названа и школа, а в парке имени 28 гвардейцев-панфиловцев расположен монумент в честь панфиловцев.

улица Политрука Клочкова в Пензе (получила название в декабре 1981, к 40-летию разгрома гитлеровских войск под Москвой) http://wikimapia.org/street/17939472/ru/ул-Клочкова http://penzahroniki.ru/index.php/spravo … ova-ulitsa

Имя Героя Советского Союза Василия Георгиевича Клочкова (1911-1941) связано с пензенским краем. Он работал в конторе связи районного центра Мокшана, а затем — на Пензенском почтамте.

улица Клочкова в с. Николаевка Локтевского района Алтайского края

http://www.saratov.kp.ru/daily/26614/3632061/
В 2016г. был проведен первый Международный слет панфиловских школ СНГ.
Школьники г. Петровска выдвинули идеи провести поисковые работы и найти останки Василия Георгиевича Клочква, а также установить ему памятник в Саратовской области

http://moyaokruga.ru/petrovvesti/Articl … leId=84136 Петровские вести. Газета Петровского муниципального района (Саратовская область)

Панфиловцев бессмертный полк
14.11.2016
Со старой чёрно-белой фотографии с лёгкой улыбкой смотрит молодой военный с маленькой девочкой на руках. На снимке выведена надпись: "И за будущее дочки ухожу я на войну...".
Это фото, сделанное в 1941 году перед отправкой на фронт, навсегда запечатлело уроженца Саратовской области Героя Советского Союза, военного комиссара четвёртой роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии 16-й армии Западного фронта, политрука Василия КЛОЧКОВА и его дочку Эличку...

Василий Георгиевич Клочков родился 8 марта 1911 года в семье крестьянина-бедняка Георгия Петровича Клочкова из села Синодское Саратовского уезда Саратовской губернии. В 1921 году, когда в Поволжье начался голод, семья решила отправиться на Алтай, где, по
слухам, хлеба тогда было вдоволь. Как позднее писал в своей автобиографии Василий Клочков, много бед и испытаний подстерегало их на этом непростом пути. В Самаре заболел и умер от недоедания отец, в результате большая семья осталась на руках матери. До села Николаевка Локтевского района добрались они летом 1921 года. Мать нанялась в работницы к кулаку, но того, что ей удавалось заработать, на всех не хватало, поэтому целый год Василий и его брат беспризорничали, сами добывали себе хлеб. С 1922 по 1924 годы подросток батрачил у богатых.
Советская власть тем временем набирала силы, и в сибирскую деревню всё настойчивее прокладывала путь новая жизнь. Появились комсомольцы, стали работать школы, были организованы первые кооперативы. В начале 1925 года Василий стал помогать счетоводу сельпо. Смышлёный парнишка быстро освоил обязанности счетовода, поэтому ему доверили самостоятельную работу. А когда открылась в селе изба-читальня, Василию Клочкову предложили работать избачом.
В 1929 году он окончил школу крестьянской молодёжи в селе Локоть Локтевского района, а в июле 1931 года решил навестить родные места в Саратовской области. Стал учиться в строительном техникуме. В 1931 - 1940 годах жил и работал в Мокшане Пензенской области, затем - в Саратове. В 1939 году стал членом ВКП(б). В августе 1940 года окончил Всесоюзный институт заочного обучения Наркомторга СССР, получил специальность экономиста-плановика. Известно, что в конце 1940 года В.Г. Клочков перебрался вместе с женой в Алма-Ату, где жили её родители, именно оттуда в 1941 году его по мобилизации призвали в Красную Армию и отправили на фронт.
В октябре - ноябре 1941 года политрук Клочков в составе 316-й стрелковой дивизии, которой командовал уроженец Петровска генерал-майор И.В. Панфилов, сражался под Москвой, на Волоколамском направлении. Был назначен военным комиссаром 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка (командир роты - капитан П.М. Гундилович).
Шестнадцатого ноября 1941 года у разъезда Дубосеково Волоколамского района Московской области В.Г. Клочков во главе группы истребителей танков участвовал в отражении многочисленных атак противника. Его слова, обращённые к бойцам: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!", стали известны на всю страну.
Во время боя Василий Клочков погиб, бросившись под вражеский танк со связкой гранат. Его похоронили на месте сражения, потом перезахоронили в двух километрах от места боя в деревне Нелидово.
21 июля 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Клочкову Василию Георгиевичу "за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, за беззаветное мужество и железную стойкость, проявленные при отражении атаки пятидесяти вражеских танков и проявленный при этом героизм" посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Политрук был награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени...
В наградном листе на первый орден Боевого Красного Знамени, к которому был представлен Василий Клочков, говорится, что в Красной Армии он с 18 июля 1941 года (из запаса), призван Фрунзенским РВК г. Алма-Ата, до 1941 года в боях не участвовал, ранее награждён не был. Подвиг политрука Клочкова командир полка полковник Капров и комиссар полка старший политрук Мухамедьяров описали так: "Ещё в боях в районе Русская Болотница 4.10.41 г. тов. Клочков показал себя волевым и отважным руководителем. Своим примером он увлекал в бой бойцов и командиров, в результате чего рота успешно выполнила данное ей боевое приказание в ожесточённых боях с германским фашизмом в районе Федосьино. Политрук Клочков всегда остаётся храбрым воином и верным сыном партии Ленина - Сталина". 
В наградном листе политрука к званию Героя Советского Союза сказано следующее: "Погиб в числе 28 гвардейцев в бою под Москвой 16.11.41 г. Дважды представлялся к ордену Красного Знамени по Западному фронту. За проявленную доблесть и мужество тов. Клочков награждён двумя орденами Красного Знамени за время отечественной войны на Западном фронте".
В архиве Института российской истории сохранилась стенограмма беседы с политруком Б. Джетпысбаевым, воевавшим в одном полку с Василием Клочковым. По его словам, пятого ноября 1941 года к ним приехал генерал Панфилов и на собрании коммунистов по случаю 24-й годовщины Великого Октября приказал организовать разведвыход в тыл противника и взять "языка": "В ночь с шестого на седьмое ноября под командованием тов. Капрова было организовано нападение на штаб одного немецкого полка в районе деревни Жданово. Были организованы три группы. Первая группа во главе с командиром полка - отвлекающая группа. Вторая и третья группы - нападающие. Одна под командованием политрука Клочкова, во главе третьей группы я и командир взвода Шалаев...
Клочков с группой должен занять боевое охранение и достать "языка". Задача - внезапно войти в деревню, без единого выстрела. У нас были заготовлены гранаты, бутылки с горючей жидкостью.
Мы пошли. Ночью шли по ориентирам. Клочков с группой человек шестьдесят пять, я взял человек двадцать, Капров взял человек сорок.
Немцы расположились в школе. Эту школу он должен был уничтожить. Остановились на опушке леса. Первое нападение сделала группа Клочкова. Немцы сидели у окопа. Они подошли и бросили гранату...
Три танка стояли около штаба. Бутылку с горючим бросили в танки. Солдаты все бросили гранаты. Танки загорелись и дом загорелся. Сожгли три танка, штаб уничтожили. Началась стрельба. Нападение делала группа т. Капрова. Мы быстро выполнили задание и быстро отошли.
Мы отошли к условленному месту, на опушку леса. Собрались. "Языка" не взяли, потому что всех убили. Наши все целы, задание выполнили.
Полковник Капров послал в штаб полка донесение: "Мы дали малый концерт из малого аула. Просим из большого аула дать большой концерт".
Прошло минут двадцать, наши "Катюши" дали залп. Мы стояли в километре от деревни. Всё затихло. Начался пожар в деревне. Но языка мы так и не достали.
Наши солдаты-казахи называли Панфилова "аксакал". Они говорят: "Вчера аксакал сказал, что нужно достать "языка". Теперь, говорят, стыдно не выполнить то, что сказал аксакал".
Ждали до обеда. Пошли в сторону леса, сделали засаду. Перед вечером идут человек тридцать немцев с одной подводой. Впереди офицер. Подпустили на расстояние одного шага, впереди и сзади открыли стрельбу. Убили офицера, человека два ранили. Мы захватили этих двух человек, а двое убежали. Мы - за ними вдогонку. Как раз стог сена стоял. Они спрятались в этот стог.
Я и Шалаев заметили под стогом ноги и вытащили обоих. Один унтер-офицер и один солдат. Всего взяли четверых пленных - двух раненых и двух здоровых, три немца и один австриец. Подводу захватили. Раненых - на подводу, остальные пешком. Перед вечером привезли в полк.
Обрадовался Капров, командир полка. Сразу позвонил генералу Панфилову, что достали "языка". За это я, Клочков и ряд других товарищей были представлены к награде. Мы получили приказ о награждении за подписью Жукова и Булганина. Приказ о награждении получили 15 ноября. Я был награждён орденом Красной Звезды. Награждено было двадцать человек, из них в живых осталось пятеро...".
Двадцать второго декабря 1942 года в одном из московских госпиталей была сделана вот такая стенограмма беседы с бойцом И.Р. Васильевым: "16-го числа часов в шесть утра немец стал бомбить наши правый и левый фланги, и нам доставалось порядочно. Самолётов тридцать пять нас бомбило. После воздушной бомбардировки колонна автоматчиков из деревни Красиково вышла… Потом сержант Добробанин, помкомвзвода был, свистнул. Мы по автоматчикам огонь открыли… Это было часов в семь утра… Автоматчиков мы отбили… Уничтожили человек под восемьдесят.
После этой атаки политрук Клочков подобрался к нашим окопам, стал разговаривать. Поздоровался с нами. "Как выдержали схватку?" - спросил. Отвечаем: "Ничего, выдержали". Говорит: "Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь… Танков много идёт, но нас больше. Двадцать штук танков, не попадёт на каждого брата по танку".
Мы все обучались в истребительном батальоне. Ужаса сами себе не придавали такого, чтобы сразу в панику удариться. Мы в окопах сидели. "Ничего, - говорит политрук, - сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади - Москва".
Приняли бой с этими танками… Команду политрук подавал: "Принять бой с танками, вылезти из окопов!". Мы эту атаку отбили, пятнадцать танков уничтожили. Танков пять отступили в обратную сторону в деревню Жданово… В первом бою на моём левом фланге потерь не было.
Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: "Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу Родины. Пусть Родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва - сзади, отступать нам некуда". Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы - за ним…".
В родном для Василия Клочкова селе Синодском ему установлен памятник. В 1958 году он был навечно зачислен в списки одной из воинских частей. Именем Василия Клочкова названы улицы в Москве, Алма-Ате, Саратове, Вольске, Харькове. В селе Николаевка Локтевского района Алтайского края именем Клочкова названы улица и школа. В 1967 году была выпущена почтовая марка СССР, посвящённая легендарному политруку.
В 1985 году был выпущен документальный фильм "Политрук Клочков" (режиссёр Г. Красков, сценарий Г. Краскова, В. Осипова), и в этом же году в киноэпопее Юрия Озерова "Битва за Москву" роль Клочкова сыграл заслуженный артист Российской Федерации Александр Воеводин.
И ещё один немаловажный факт: впервые фраза "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!" была приведена в статье А. Кривицкого "О 28 павших героях", опубликованной в газете "Красная звезда" 22 января 1942 года. В первой статье Кривицкого о панфиловцах, опубликованной в той же газете 28 ноября 1941 года, комиссар Клочков произносит другую фразу: "Ни шагу назад!". В 1948 году во время расследования Главной военной прокуратурой обстоятельств боя журналист сообщил, что слова политрука якобы были выдуманы им самим. Однако, согласно исследованию писателя В.О. Осипова и по многочисленным свидетельствам бойцов Панфиловской дивизии, утверждается, что авторство фразы "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!" принадлежит именно политруку Клочкову, а не корреспонденту Кривицкому. К тому же сохранились личные письма В.Г. Клочкова жене, в которых он выражал свои чувства особой ответственности за Москву именно в таких выражениях, примерно такие же призывы печатались в обращениях И.В. Панфилова к солдатам дивизии и в номерах дивизионной газеты.
Письмо политрука В.Г. Клочкова от 25 августа 1941 г.
"Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка! 24 августа приехал в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по-военному летают наши "ястребки". Завтра в бой. Хочется чертовски побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.
25 августа. Ночь провели в Москве, чертовская ночь, дождь шёл всю ночь. Пока что неизвестно, был в Москве или около Москвы германский вор, но целую ночь ревели моторы самолётов.
Много мы проехали деревень, городов, сёл, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, махали руками, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить за то, что фашисты издевались над ними. Я больше всего смотрел на детей, которые что-то лепетали и махали своими ручонками нам. Дети возраста Элички - и даже меньше - тоже кричали, и махали ручками, и желали нам победы.
Из Украины в Среднюю Азию, к вам туда, через каждые три - пять минут едут эшелоны эвакуированных. С собой везут исключительно всё: станки с фабрик и заводов, железо, лом, трамваи, трактора - словом, врагу ничего не остаётся.
Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.
Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина - колыбель пролетарской революции. Неплохо было бы увидать брата и племянника или племянницу.
Настроение прекрасное, тем более, я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего, для своей дочки я готов отдать всю кровь каплю за каплей. В случае чего (об этом, конечно, я меньше всего думаю), жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любил её и за её счастье...
Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую её крепко-крепко. Я здорово соскучился по ней, конечно, и по тебе, и тебя целую столько же и так же крепко, как и Эличку. Привет мамаше...".
Письмо политрука В.Г. Клочкова (ноябрь 1941 года).
"Милая жена и любимая дочь!
Ваш папа жив и здоров, неплохо воюет с немецкими извергами. Нинуся, я вчера вкратце написал вам о награде и поздравлял вас с праздником. Сегодня можно описать подробно. Представили меня к правительственной награде за боевые действия, к боевому ордену Красного Знамени. Это почти высшая военная награда. Мне кажется, уж не так-то много я воевал и проявлял геройства. Я только был бесстрашным и требовательным к бойцам и командирам. Наше подразделение набило фашистов в три раза больше своих потерь. Притом, когда идёт бой, очень скоро проходит день, иногда сражение идёт по шесть часов в день.
Нина, ты знаешь, какой я энергичный был на работе, а в бою тем более. Мне кажется, командир части и комиссар переоценили меня. Но они славные командиры, всегда на передовых позициях и тоже представлены к награде. Словом, наша часть действует хорошо. Иногда сила противника превосходит в 5 – 6 раз нашу, и мы сдерживаем его атаки.
Наши самолеты не дают немцам покоя. Особенно, Нина, "гитары" наводят ужас на фашистов. "Гитары" - это такое оружие, что ты и представить не можешь. Чёрт знает,
что за русские изобретатели! Когда бьёт "гитара", немцы рвут на себе волосы, а пленные немцы говорят: "Покажите вашу "гитару", всё уничтожалось к чёрту, и мокрого места не оставалось…
Сегодня, Нинок, мы провели праздник в землянках и окопах, провели неплохо, даже и выпили; конечно, вспомнил тебя и дочку. Вернусь, расскажу обо всём, а рассказать есть о чём. Нинок, сколько раз вы получили от меня деньги? Шестого ноября 1941 года выслал вам 400 рублей. Частенько смотрю фото и целую вас. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьём Гитлера – вернусь, обниму и поцелую. Пока до свидания.
Привет мамаше… Вас крепко и очень крепко целую. Ваш любимый и любящий вас папа.
Мой новый адрес: Действующая Армия, полевая станция 993. В/ч 1074, 2-й батальон,4-я рота, политрук Клочков".
Спустя десятилетия после гибели отца, в феврале 2016 года, в беседе с корреспондентом исторического журнала "Родина" (издание "Российской газеты") Эльвира Васильевна Клочкова вспоминала: "Мне три с половиной годика было - что я могла запомнить? Но именно тот день, когда отец уезжал на фронт, в памяти отпечатался чётко. Поразил огромный состав, куда грузились солдаты, и ещё то, что папа мне повязал ленточку, хотя волосёнки у меня были совсем маленькие. Видимо, до этого мне её никто раньше не повязывал, поэтому я и помню до мелочей. Это был август сорок первого года, толчея на перроне, цветы, рыдающие гармошки - так и стоит всё перед глазами... А уже со слов мамы знаю, что отец был очень активный, неугомонный - за тысячу дел одновременно хватался. В 30 лет уже директор горпромторга, а успевал еще кружок ОСОАВИАХИМ вести, и стихи писал, и на гитаре играл, и в газете печатался, и фотографией увлекался...".
Вот ещё строчки из писем В.Г. Клочкова домой:
"Здравствуйте, дорогие дочь и жена! Сижу в комнате и за столом пишу это письмо. Я второй день в деревне и две ночи спал в тепле. Здесь ведь не Алма-Ата, осень настоящая. Старушка - хозяйка квартиры живёт одна, хорошо за нами ухаживает. Она трёх сыновей проводила на войну. А нас как раз трое. Вот она нас и жалеет, как родных сыновей...".
"... Нахожусь в районе обороны на подступах к родной Москве. Несколько дней идут жаркие бои. Враг прёт как бешеная свинья, не жалея ничего. Но мы удерживаем и его яростные атаки. Писем от вас ещё не получал. Говорят, были два письма, но в это время меня считали погибшим. И эти письма где-то странствуют.
Нина, сегодня видел тебя во сне. Утром встал, и взгрустнулось немного. Здорово соскучился по тебе и Эличке. Доченька, а ты соскучилась без меня. Папа бьёт фашистов и когда перебьёт их всех, приедет к Эличке и привезёт ей гостинцев много-много...".
У дочери политрука не осталось ни одного отцовского письма. Все фронтовые треугольники давно, ещё в советские времена, забрали в ЦК ВЛКСМ для публикации, вот только вернуть забыли, поэтому Эльвира Васильевна, встречаясь с журналистами, всегда читала письма по типографскому сборнику. И только снимок, на котором она, трёхлетняя девочка, в последний раз сфотографирована с отцом, сохранил его почерк, его такие важные и искренние слова: "И за будущее дочки ухожу я на войну...".

При подготовке использованы материалы из свободных источников, фото со страницы Айгуль Байкадамовой в соцсети "ВКонтакте" и с сайта исторического журнала "Родина" ("Российская газета").

Автор: Татьяна Усольцева

0

23

http://www.msk.kp.ru/daily/26607/3624088/

Александр БОЙКО @AlexBoykoKP
Писатель Валентин Осипов: В Столешниковом переулке должна быть памятная доска политрука Клочкова
Биограф легендарного панфиловца нашел московский адрес, где учился герой [видео]
Сегодня ровно 75 лет легендарному бою под Москвой, у разъезда Дубосеково. Накануне в редакции «Комсомолки» побывал писатель Валентин Осипов, лауреат Большой литературной премии России. Для него подвиг 28 героев-панфиловцев под командованием политрука 4-й роты 1075-го полка 316-й дивизии Панфилова Василия Клочкова не просто легенда. Это страница из истории, о которой он написал 6 книг...
...Так как в канун 75-летия боя у Дубосекова вдруг у некоторых дилетантов от истории обозначились странные - без единого факта! - попытки опровергнуть реальную историю боя. В окопе-де у Дубосекова воевали не 28, а еще 86 бойцов - вся рота. И даже что Клочков не участвовал в бою, а погиб, не успев добраться до окопа. И будто выдумка его клич: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» Все это изложено вопреки свидетельствам уцелевших героев, местных жителей и исследований историков. Я эти факты изложил в своей книге «Пять месяцев дороги к Дубосеково»...
...Читатели «Комсомолки» впервые сейчас узнают, что, оказывается, Клочков учился в Москве в 1939 - 1940 годах. Вот диплом об окончании Всесоюзного института заочного обучения Наркомторга СССР: дата вручения - 31 августа 1940 г. Он был тогда жителем Вольска Саратовской области. А где же располагался институт? В 7-м доме по Столешникову переулку. В дипломе 7 оценок: все отлично и одно хорошо. Напрашивается непреложное: установить мемориальную доску у входа в это красивое дореволюционной постройки здание.

0

24

Почтовый бухгалтер

Написал слово «бухгалтер», и тот час же возник в памяти образ моего деда военных лет - бухгалтера «Военторга». Чёрные нарукавники, в руках первобытный компьютер - счёты. Два длинных пальца - указательный и средний - ловко щёлкают костяшками. Музыка счёт: «так-так-так - говорит пулемётчик, так-так-так - говорит пулемёт». Память прерывается озорной мелодией из репертуара группы «Комбинация: «Бухгалтер, милый мой бухгалтер…» Таковы изгибы человеческой памяти…

«Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» - эти слова произнёс политрук Василий Клочков, уроженец села Синодское Саратовской области. Он был одним из 28 героев-панфиловцев, остановивших немецкое наступление под Москвой. Это страница героической истории Великой Отечественной войны.

Одна из мирных профессий героя была связана с почтой. Не все знают, что Василий Георгиевич Клочков работал одно время бухгалтером почтового ведомства.

Всё началось с Михаила Непши, мужа старшей сестры Василия Анны. Семья Клочковых жила тогда на Алтае. Михаил Семёнович Непша сыграл особую роль в судьбе будущего героя. Непша прошёл курс обучения в советской партийной школе и стал связистом. Получил назначение в райцентр Угловое. Угловое - всего-навсего - скотопрогонный пункт на Барнаул и Семипалатинск. Семьсот дворов и несколько улиц. Когда гнали гурты и табуны, пыль - аж до неба…

Новый почтовый начальник поселился со своей семьёй в доме почты, деревянном двухэтажном строении, реквизирован-ном у кулака Морозова. Внизу располагалась почта и квартирка для заведующего, наверху - районное отделение Госбанка. Молодой энергичный коммунист подтолкнул местные власти к переустройству почты, оснастил её телеграфной и телефонной связью. Вот здесь восемнадцатилетний комсомолец Василий Клочков стал впервые постигать азы почтовой работы. Помогая зятю, порой выпрашивал разрешения поде­журить ночью у телефонов.

Влияние Михаила Семёновича велико и благотворно. Покончено с батрачеством. Василий смог закончить пять классов. В Николаевке, где учился Клочков, его учитель, Гавриил Кузьмич Бродский пристрастил Васю к стихам. Учитель и сам писал стихи. В Николаевке ставили пьесу под названием «Первая девушка и последний барон». Вася участвовал в представлении и читал стихи Сергея Есенина:

Я пастух, мои палаты -
Межи зыбистых полей,
По горам зелёным - скаты
С гарком гулких дупелей.
Вяжут кружево над лесом
В жёлтой пене облака.
В тихой дрёме под навесом
Слышу шёпот сосняка.
Светят зелено в сутёмы
Под росою тополя.
Я - пастух; мои хоромы -
В мягкой зелени поля.

Из автобиографии: «В конце 1925 года я поступил учеником счетовода сельпо, вскоре стал работать счетоводом».

В 1926 году Василий Клочков назначен заведующим избы-читальни в Николаевке. «Изба-читальня - это то горлышко, через которое надо раскупорить темноту, невежество, пролить свет знаний. Комсомол - тот штопор, который призван для этого ответственного дела». Образно написано в одном из методических пособий ЦК РКСМ того времени.

Из автобиографии: «В Угловом я работал некоторое время продавцом в сельпо, а потом в сберкассе при почте контролёром сначала, а позже бухгалтером сберкассы.

В Угловом Клочков знакомится с Ниной Постновой, приехавшей учиться в школу крестьянской моло­дёжи. Дружба Василия и Нины вско­ре переросла в любовь. «…Мы не просто встретились. В школе наше общение началось и происходило на почве общих пионерских и комсомольских забот. Но потом наше знакомство, а затем и дружба незаметно для самих нас перешли в любовь. С ним легко было и интересно. Первая юношеская любовь стала у нас вечной»,  вспоминала Нина Георгиевна позднее.

Воспоминания бывшего секретаря комсомольской организации И. Ф. Ширнина: « Чистая у них была любовь. Но кто-то настаивал, что любовь школьницы и пионервожатого пресечь, а их отношения строго осудить на комсомольском собрании. Все знали, что Нина уже взрослая семнадцатилетняя девушка, а всё равно настаивали. Пришлось обсуждать, и дело дошло до райкома комсомола».

А вот что вспоминал Илья Акимович Александров, член бюро райкома комсомола: «Парень был страшно увлечённый. Его за это все уважали и любили. Клочков у нас был вроде поэта - сочинял частушки на местные темы».

Но спутница любви  разлука. Клочков едет в род­ное село Синодское (слегка холмистая равнина, зелёные страницы дубрав со светлыми прочерками берёз. Речка с ласковым названием Терешка. «Нам очень нравилось купаться в этой речушке. Мы ловили в ней совсем маленьких рыбёшек. Поймаем и снова отпустим»,  вспоминала позже Нина Георгиевна). Нина едет в Омск, в медицинский техникум.

Дни и ночи перед прощанием… Он успел побывать в Нининой деревне, познакомиться с её родителями и сёстрами. За Нину радовались: «Парень-то какой! Кудрявый, стройный, очень весёлый. Хорошая пара».

«Устроился работать старшим бухгалтером воскресенской райсберкассы, недалеко от Саратова»  это первая волжская запись в автобиографии Клочкова.

Как вспоминал один из его сослуживцев Пётр Замараев: «Он отлично знал бухгалтерское дело, одновременно занялся бухучётом промартели, где изготовляли обувь. Мы первыми в области и, кажется, в РСФСР, сдали годовой отчёт, за что нас премировали»

Вскоре Михаил Непша получает на­значение в Саратов на должность заведующего одним из городских по­чтовых отделений. Василий Клочков, как ниточ­ка за иголочкой, тянется вслед за род­ными  тоже в Саратов. Из автобиог­рафии: «Работал я в Краевом управ­лении связи бухгалтером, а вечером учился в стройтехникуме». Улица, на которой жили новоиспечённые почто­вики, кстати, носит ныне имя В.Г. Клочкова.

Продолжаю читать автобиографию героя: «В 1933 году я переехал из Саратова». Василий вместе с род­ственниками переезжает в посёлок Мокшан Пензенской области, куда Непша назначается заведующим рай­онным отделением связи.

Дочь Непши, Клавдия Михайловна, вспоминала: «Мокшан запомнился зелёным, красивым небольшим го­родком с очень большим парком. Мы, детвора, часто бегали ту­да... Дома в Мокшане деревянные, с очень красивой внешней отделкой.

Поселились мы в двухэтажном дере­вянном доме, на втором этаже, а на первом располагалась почта и районное отделение связи.

Из автобиографии Клочкова: «Поступил работать в райотдел связи бухгалтером».

Василию часто поруча­ли делать ревизии, проводить про­верки. Энергичного и способного молодого человека часто вызывали в краевое управление связи пе­ресоставлять годовые отчёты. Он пользовался авторитетом у свя­зистов.

Вспоминает Анна Дмитриевна Долгуева из села Нечаевки. Это её муж Григорий ещё подростком дружил с Василием в Николаевке на Алтае. Попав в Мокшан, Василий списался с ним, сманил его сюда и, как утверждает Долгуева, помог устроиться в совхоз «Нечаевский».

Я работала тогда на почте в Нечаевке телефонисткой,  сообщает она.  Помню, что Клочков часто приезжал в Нечаевку. Ему поручали делать ревизии, производить проверку. Гриша работал в то время счетоводом-кассиром в совхозе. Но всё рав­но Клочков помогал другу освоить счётное дело.

Она же вспоминает, как встряхивал всех каждый приезд Ва­силия  пели песни, танцевали, читали стихи.

У бывшего кассира почты Михаила Сергеевича Шугурова сохранился фотоснимок, на нём Василий сфотографирован с группой связи­стов. Он  в центре. Полуулыбка. Взгляд чуть вкось. Слегка смятая, сдвинутая на затылок кепка, с большим по тогдашней моде козырьком. Буйная шевелюра, не вмещающаяся под кеп­ку.

Ему 23 года.

В личном деле чёткая запись: «В мае месяце 1934 года меня взяли в РККА». Он учится в пензенской полковой школе. Странным выглядел в глазах командиров и товарищей по школе этот курсант Клочков. Когда приходило по распорядку положенное свободное время, то он не рвался в увольнительную, не бегал на танцы, а писал письма, особенно много в Омск.

В сентябре окончилась военная служба.

...Прощание с Мокшаном. «Был переведён на должность глав­ного бухгалтера Пензенской конторы связи». Такова новая за­пись Василия Клочкова в автобиографии. Переведён, да ещё с очередным повышением. После Мокшана Пен­за кажется ему громадным городом. Населения больше ста тысяч, улицы мощёны, электричество, театр и педтехникум, музеи, библиотеки...

Реконструкция в стране захватила и этот город. При Клочкове развивались и узловая станция, и лёгкая промышленность, и строительство.

… Строптивый и непокорный предок Клочковых  Иван Клок бежит откуда-то из-под Пензы в вольные, так думается ему, края. 1763 год. Ревизская сказка - перепись крестьян села Усовки на реке Терешке. Бурмистр Фёдор Фёдоров Безбородов с выборными тщательно переписал семью живущего здесь Ивана Клока под заглавием «Сысканные из бегов». Клок - прозвище, деревенская кличка. Назван так, судя по записи, за седую прядь в бороде. Он - Клок, а сыны, по воле бурмистра, отныне Клочковы. Вот так родилась фамилия!

Жилось Клочкову в Пензе хорошо. Мокшанцы  и не только родня  навещают, привозят дере­венские гостинцы, не оставляют без внимания. Клавдия Михайловна Непша вспоминала, как они с дядей Васей часто ходили на стадион.

В 1934 году прошёл 16 съезд ВКП (б).

Из автобиографии: «в группу сочувствующих я вступил в конце 34 года в городе Пензе». Клочков учится в комвузе без отрыва от производства.

Зять с сестрой уехали на Дальний Восток на строительство нового города Комсомольска-на-Амуре. Василий остался один. Но прошло совсем немного, и рядом с ним оказалось два родных ему человека.

Мама приехала. Не могла оставить его одного. После долгой разлуки к любимому приезжает Нина Постнова.

А 24 декабря 1934 года  свадьба! Нина Георгиевна Постно­ва в этот день сменила фамилию. Ей двадцать один год, Васи­лию на два года больше.

Ничто, ни время, ни расстояние, не помешало им встретиться. Из Омска сразу же после окончания медтехникума поспешила к нему.

Как счастливы они! Любовь Василия радостна и по-рыцарски возвышенна. Это ничуть не преувеличение. Когда читаешь его фронтовые письма, то понимаешь, сколь наполнены они не толь­ко драматизмом разлуки, вызванной войной, но самыми нежны­ми душевными порывами и живыми трепетными желаниями, за­ботой, предупредительностью, вниманием ко всему, чем живут жена и дочь... Его любовь была красивой, потому что была на­стоящей.

Вот как вспоминала Нина Георгиевна Клочкова первые дни после свадьбы: «Вскоре после того, как я приехала к Васе, мама, Анаста­сия Михайловна, вернулась в Синодское. Оста­лись мы одни. Всяко было. Без заботы матери мо­лодым не очень сладко. Но старались не замечать плохого. Нам казалось, что все идёт как надо. Однажды к нам в Пензу в отпуск приехал младший брат Васи Иван. Втроём нам стало ещё веселей: молодые, здоровые, кино, театр...» И однажды прямо из кинотеатра Клочков отвёз молодую жену в роддом, всё приговаривая: «Потерпи, потерпи, скоро уже приедем». А она не без юмора отвечала: «Будто это от меня зависит - родить или обождать». Нина Георгиевна продолжала вспоминать: «А когда родился сын, Вася был так рад, что всё время торчал под окнами (я лежала на третьем эта­же). А ещё, бывало, купит что-то  кроватку, одеяло или ещё что и принесёт прямо к родильному дому, снизу показывая мне: нравится, мол? Я, конечно, довольная, машу ему сверху, что нравится. Женщины, которые лежали со мной в палате, все по-доброму смеялись над нами, любуясь его заботой».

Из воспоминаний Нины Георгиевны: «Мама всё время звала нас в Синодское или хотя бы немно­го поближе к дому. Как родился маленький, решились. Без по­мощи, какую может оказать только бабушка, мне стало просто невмоготу. И тогда Анастасия Михайловна настояла на своём. Очень уж она скучала о Василии. И он тоже скучал. Прямо не мог жить без неё».

Собрались. Сборы недолги, хозяйство невелико. И поехали...

Так семья Клочковых оказалась в Вольске. Адрес: улица Чернышевского, 35. Домик с двором, у подножия меловой горы. Прямо у входа две 200-летние громадные ветлы в три обхвата, неподалёку речушка Малыковка, давшая первоначальное название городу Вольску. В переводе с татарского слово «малык» означает клад.

И вновь Василий находит знакомое занятие - работает на почте. В автобиографии он пишет: «Сначала я работал около двух лет на машиностроительном заводе «Металлист» заместителем главного бухгалтера». Одновременно Василий является рабкором местной газеты «Цемент», сигнализирует о недостатках на своём предприятии. Начальник техотдела Борис Караулов вспоминал: «В бухгалтерии революцию наводил. Рабочие Клочкова уважали. Зарплату всегда давал вовремя…» «Василий Георгиевич любил играть на гитаре,  вспоминал Сергей Оприщенко, - я играл на балалайке. Мы играли вместе. Любил петь под гитару, пел частушки, шуточные песни. Танцевать любил. На вечеринках тамадой был. Отдыхали мы летом в Львовской роще, Была у нас там любимая лужайка». Часто наезжала из Синодского старшая сестра Таисия, которую Василий всю жизнь «Нянькой» звал». Ей было 13 лет, когда родился брат. Как-то Таисия попала на премьеру любительского спектакля «Чужой ребёнок», в котором играл младший брат. «Все покатывались со смеху, когда он играл роль незадачливого мужа… Он бегает, суетиться, что-то ищет, ничего не получается. Пот градом… Зрители долго аплодировали».

Но семью постигает горе. От неизвестной болезни умирает сынишка. «Когда мальчик заболел, так он всё на руках его носил… Ну и плакал Василий Георгиевич! Уж очень был похож на него ребёнок»,  вспоминала А.П.Клюева.

13 января 1938 года под старый Новый год родилась дочь Эльвира. «Эля, Эличка»,  так он её называл.

Из автобиографии: «Три года проработал в Вольском горторге, сначала бухгалтером-финансистом, а потом старшим бухгалтером универмага, бухгалтером-ревизором…» Он председатель первичной организации ОСОАВИАХИМа. Из документов государственного архива новейшей истории саратовской области: «Характеристика. Клочков Василий Георгиевич 1911 года рождения, из крестьян. Был членом ВЛКСМ с 1926 года, образование среднее, работает бухгалтером Горторга. Сочувствующий, был членом бюро РК ВЛКСМ. Рекомендуется секретарём участковой избирательной комиссии. Секретарь горкома ВКП (б) Пупков. Председатель горсовета Илюхин».

В 1939 году Василию вручают билет члена ВКП(б) №3337010. Вот протокол № 31 от 9 августа 1939 года заседания партбюро первичной парторганизации Вольского Горторга: «19. Постановили утвердить директором Общественного питания Клочкова В. Г.» О работе Клочкова управ­ляющим трестом общественного пита­ния в Вольске говорит протокол одного из заседаний партбюро августа 1940 года: «Слушали о работе общественного питания, докладывал тов. Клочков. Тов. Клочков признал, что он допустил ряд грубых ошибок…» Интересные вопросы задавали директору. «Какие есть доводы к недопущению к работе директоа ресторана тов. Бычкова?» На что он отвечал: «Ряд рабочих мне говорят, что Бычков с работой не справляется, что он работник плохой». «Были ли случаи, когда в ресторане обедал, деньги не платил?» В прениях выступил товарищ Шаталов, который сказал, что Клочков допустил ряд ошибок, отмеченных балансовой комиссией, и ему, как бывшему бухгалтеру это непростительно. Что касается приказа насчёт Бычкова, то Клочков сделал глупость, издав такой приказ. Надо заниматься работой, а не склоками. Товарищ Мазин признал, что Клочков очень горячий и много ещё в нём ребячества… Клочков признал: «Сегодняшнее бюро для меня послужит уроком, заверяю партбюро, что этого со мной больше не повторится, и в ближайшее время выправлю все допущенные мною недочёты в работе». И всё-таки Клочкову объявили «выговор за допущение ряда финансовых нарушений и постановили, что решение Облторга о снятии Клочкова с должности директора Общепитом, в данный момент не целесообразно…» Клочков учится заочно. В удостоверении КЭ - 576 от 31 августа 1940 года об окончании Всесоюзного института заочного обучения (ВИЗО) Наркомата торговли СССР все специальные предметы сданы на «отлично», кроме статистики, сданной на «хорошо». Последняя любимая рыбалка, последний отдых на Волге вместе со своим коллективом. Фотография запечатлела маёвку коллектива общепита во главе со своим управляющим. Вольск, Заволжье. Улыбчатый Василий Клочков озорно поднимает стакан в весёлом кругу сослуживцев.

И вот уже Алма-Ата. Наркомат торговли Казахстана, заместитель управляющего Алма-Атинским трестом столовых и ресторанов. Мирный труд перечёркива­ет война...

«Отечество в опасности!.. Всё для фронта! Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!..» Партийный комитет рекомендует Клоч­кова в стрелковую роту политруком. В семейном альбоме на последней фотографии, где он снят с трёхлетней дочерью Василий Георгиевич оставляет надпись: «И за будущее дочки ухожу я на войну».

Ге­нерал Панфилов формирует дивизию в Алма-Ате в основном из рабочих и колхозников Киргизии и Казахстана. Штаб полка, куда пришёл политрук Клочков с красной звёздочкой на рука­ве гимнастёрки, находился в техникуме связи. Приятная неожиданность  в дивизии немало земляков. Командир дивизии Иван Васильевич Панфилов родом из Петровска Саратовской об­ласти. Командир полка Иван Васильевич Капров из соседней с Синодском деревни Вязовки. Комбат Иван Иванович Райкин  дважды земляк: родился в Пензе, училище окончил в Саратове. Моло­дой политрук пишет матери: «Обещаю вам, дорогие мои, что в боях не посрамлю рода Клочковых».

Дорога на фронт. Эшелон панфиловцев подходит к Оренбургу.

Открытка родным: «Настроение прекрасное, бодрое. Сызрань, Волга! Родная река. Река - землячка!.. Нежданно негаданная встреча. 23 подходим к Пензе. Выскочил на вокзал, окинул взглядом привокзальную площадь. Родной город! Здесь женился». А вот письмо жене: « Здравствуйте Нина и Эля! Приехал в «брачный» город. Знакомых никого не вижу, очевидно, разъехались. До фронта 900 километров». Любовью к жене и дочери выверяет Клочков свою любовь к Родине. И вот Москва. Клочков на ноябрьском параде на Красной площади.

Парад начался в 8 часов утра. Было пасмурное морозное утро. Валил снег. Как всегда, величественно выглядела Красная площадь, с которой связаны важнейшие события в истории нашей Родины. На зданиях вывешены флаги и транспаранты. Как-то по-особенному значимо смотрелся Мавзолей Ленина.

Мавзолей напоминает сердце
в час, когда людской поток течёт,
-мыслями очиститься, зажечься,
возвратиться в строй, воздав почёт.

Парад принимал Маршал Советского Союза Семён Михайлович Будённый. По поручению ЦК ВКП(б) с речью перед войсками выступил Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин.

Воины - участники парада, хорошо обмундированные в тёплую зимнюю одежду, в полной боевой готовности проходили перед Мавзолеем. Впереди маршировали колонны пехотинцев, затем кавалеристов, артиллеристов, батальоны рабочих ополченцев, шествие замыкали танковые бригады.

По-разному сложились их судьбы. Но тогда в эти торжественные минуты они были как один, умелые, собранные, преданные Родине, готовые принять за неё смертный бой. Через пять дней, 12 ноября Клочков пишет последнее письмо матери и сестре на родину в Синодское: «Немецкая свинья ползёт на Москву. Но не видать немцам нашей столицы, как свинье неба…»

Мы знаем, что Клочков не посрамил ни семью, ни Родину, ни народ. Он дрался до последнего вздоха, пока билось сердце, пока руки держали винтовку. Василий Клочков погиб 16 ноября 1941 года. Раненый, он бросился со связкой гранат под фашистский танк.

С почты начался рассказ о нашем земляке, почтой и заканчивается. «Почтальон принёс мне письмо, большое, в синем конверте. От него я получала маленькие треугольнички и открытки, а в этом я сразу почувствовала недоброе»,  вспоминала вдова героя.

Через 8 месяцев 21 июля 1942 года вышел Указ о присвоении Клочкову звания Героя Советского Союза «за проявленные доблесть, мужество и героизм в борьбе с германским фашизмом».
Подвиг Клочкова воспет поэтами и писателями. Создал поэму Н. Тихонов «Слово о 28-ми»:
Клочков Василий, политрук.
Он был в бою в своей стихии…

Ольга Форш подбирает материал к поэме, турецкий поэт Назым Хикмет, сидя в тюрьме, пишет поэму «Человеческая панорама»:
Жизнь, как тесто, месил
Клочков своими ручищами
уверенно и счастливо, действовал
и передышки никогда не просил,
как муравей - работающий,
плодовитый, словно олива.

Наш современник поэт Николай Палькин написал в стихотворении «Дубосеково»:
И сказал Клочков Василий:
«Нам ли честь не дорога?
Не уже ль мы не осилим
Ненавистного врага.

Писал повесть Л. Жариков, А. Бек создал своё знаменитое «Волоколамское шоссе», к слову, Александр Бек родом из Саратова и правнук организатора российской почты Христиана Бека, вывезенного Петром Первым из Дании. Александр Кривицкий первым поведал читателю о подвиге Василия Клочкова и его товарищей.

Источник: http://www.litsovet.ru/index.php/materi … _id=478616

0

25

ДОКУМЕНТЫ И ФАКТЫ
В. Осипов. Ротный политрук. (Хроника пяти военных месяцев)

Поединок. Выпуск 04

Новые материалы о легендарном человеке… Имя политрука Василия Георгиевича Клочкова, вдохновителя подвига двадцати восьми панфиловцев, навечно вписано в историю Великой Отечественной войны. Подвигу двадцати восьми героев–панфиловцев посвящены книги, поэмы, стихи, песни, величественный мемориал, поднявшийся на месте смертного боя у разъезда Дубосеково; имя Клочкова носят пионерские дружины, улицы многих городов, черноморский корабль.

Между тем сложилась ситуация едва ли не парадоксальная: довоенная, да и во многом фронтовая жизнь Василия Клочкова до сих пор, за исключением, естественно, событий последнего для него боя, к сожалению, мало известна.

…Суровая осень 1941 года. 16 ноября мощная группировка гитлеровских армий начинает второй, решающий по замыслу врага, штурм советской столицы. Разъезд Дубосеково. На горстку солдат двинулись пятьдесят танков. Фашисты намерены с ходу смять передовое охранение наших войск и вырваться на Волоколамское шоссе. А там – прямая дорога к Москве…

Несколько часов жестокого неравного боя. Призывом, клятвою звучат слова Василия Клочкова:

– Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.

И воины не отступили.

Первым рассказав о бое, который выдержали двадцать восемь панфиловцев, тогдашний специальный корреспондент "Красной звезды", а ныне известный писатель, лауреат премии имени Воровского Александр Кривицкий. Его очерк, помещенный в газете, поведал всему миру о подвиге героев.

Так началась посмертная слава Василия Клочкова.

Александр Кривицкий вновь вернулся к той же теме в документальной книге "Подмосковный караул", в которую включил богатый материал о героическом пути Панфиловской дивизии, о политруке Клочкове.

Что же нового тут можно рассказать спустя столько уж лет? И даже когда я совсем, казалось бы, случайно нашел фронтовые письма Василия Клочкова – а это было лет двадцать тому назад, – мне в первую очередь подумалось: "Да они наверняка известны, не может быть, чтобы их не публиковали!" Тем более что я нашел в архиве лишь копии писем. Вот и лежали они в моих бумагах, пока я не решился показать их Александру Кривицкому, благо мы стали работать вместе. Тут же выяснилось, что опубликовано далеко не всё. Кривицкий объяснил:

– Я, между прочим, вовсе не ставил своей задачей рассказать об одном Клочкове. Меня влекла более широкая тема – война и военные судьбы, дорога от Дубосекова до Берлина. Поэтому не удивляйтесь, многого не использовал. И не стремился к этому…

Вот так и получилось, что по настоятельному совету первооткрывателя биографии героя я решился взяться за эту работу. Несколько лет вел поиски, встречался с ветеранами дивизии, женой Василия Клочкова, его родственниками и друзьями.

Интереснейшей оказалась и довоенная жизнь Клочкова. Но в очерке придется наметить её не более чем пунктиром. Буду, однако, надеяться, что и такая, как бы сконцентрированная в ходе поиска анкета, с предельно скупыми вопросами и ответами, всё же поможет понять, как складывалась эта незаурядная, а вместе с тем, вероятно, в общем–то, типическая для довоенного поколения личность.

Время и место рождения: 8 марта 1911 года, село Синодское Воскресенского района Саратовской области.

Социальное происхождение: из потомственных крестьян. Далекий предок Крючковых числится в "ревизской сказке" 1763 года "беглым холопом". Кто–то из их рода участвует в Пугачевском восстании.

Пережитое в детстве: родился в большой семье. Их было десятеро, братьев и сестер, двое умерли ещё до революции. В годы первой мировой войны отец мобилизован. Детишки на руках у матери. Революция. Родители – за Советскую власть, даже малолетка Василий вместе со старшим братом вовлечен однажды в помощь красногвардейцам. Комбед, коммуна, ТОЗ для родителей и старшей сестры, для меньших – новая советская школа… Наступает 1921 год. Голод охватил всё Поволжье. Умирают отец и два маленьких брата. Спасаясь от голода, поехали на далекий Алтай…

Партийность: коммунист с 1939 года. Вступил в комсомол в 1926 году, был пионером.

Трудовая деятельность: начал работать с десяти лет – батрачонок, ученик кассира и кассир сельпо, заведующий избой–читальней, продавец книжного магазина – Алтайский край, 1921–1931 годы. Бухгалтер в сберкассе и на почте – жил тогда в Саратове, Сталинграде, Мокшане и Пензе – до 1935 года. Финансист на заводе, работал в торговле, управляющий городским трестом общественного питания – город Вольск Саратовской области, до 1940 года. Затем Алма–Ата – работник Наркомата торговли республики и с мая 1941 года – первый заместитель управляющего столичным трестом столовых и ресторанов, вплоть до войны, до призыва в армию.

Образование: школа крестьянской молодежи, окружные курсы физкультактива, кружки партийного политпросвещения, по полтора–два года учебы в стройтехникуме и в институте на отделении русского языка и литературы, далее – Пензенский комвуз и с отличием законченный двухгодичный курс факультета плановиков–экономистов Всесоюзного заочного института торговли в Москве.

Общественная работа: участие в бригадах райкома партии по коллективизации и раскулачиванию, синеблузник и старший пионервожатый, редактор стенгазет, активный рабкор городской газеты (удалось разыскать около тридцати его статей и заметок), агитатор, руководитель партийных политкружков, политрук Осоавиахима.

Участие в выборных органах: бюро комсомольской ячейки, райком комсомола, участковая избирательная комиссия по выборам в Верховный Совет РСФСР, завком и Вольский горком профсоюзов, местком наркомата.

Отношение к воинской обязанности: служба в РККА и полковая школа (1934 год), неоднократные сборы. Звание – политрук запаса – получено ещё до войны.

Увлечения: непременный участник художественной самодеятельности – пишет стихи, играет на гармонике и гитаре, заядлый плясун, фотолюбитель, волейболист…

Семейное положение: женат с 1934 года. (Тогда Клочкову шел двадцать третий год.) Жена, Нина Георгиевна, по образованию медсестра.

А познакомились они за пять лет до того, на Алтае, в селе Угловое. Нина училась в школе крестьянской молодежи, а Василия райком комсомола направил в ту же школу старшим пионервожатым. В 1931 году – разлука; он едет домой, на Волгу, она в Омск, учиться в медицинском училище. Наконец в 1934 году Василий вызывает Нину в Пензу – там и сыграли свадьбу. В 1938 году родилась дочь Эльвира.

Нина Георгиевна Клочкова живет ныне в Алма–Ате. Детская медсестра с сорокалетним стажем работы, награждена орденом Ленина и медалью, значком "Отличник здравоохранения". Дочь Эльвира Васильевна учительница, работает в поселке Усть–Куйга в Якутии.

Он прожил всего тридцать лет.

…Сохранилось письмо Клочкова сестре, в котором он незатейливо, просто поведал о своих последних мирных днях.

Алма–Ата, середина мая 1941 года. Пишет о дочери: "…Эличка растет хорошо, ей уже 3,5 года". Пишет о новых для себя местах: "В Казахстане в этом году ожидается обильный урожай. У тестя разводится большой сад, через год–другой будут плоды". Здесь же строчки о загруженности на новой работе. Есть и приписка для маленького племянника: "Гена! Демонстрация 1 Мая прошла хорошо, было много народа, она длилась почти целый день. Были разные игры на стадионе: футбол, баскетбол, теннис…"

Жена Василия Клочкова рассказывала мне:

– У него какая–то особенная ласка была к детям. Он часто говорил: "Я хочу иметь кучу детей, чтобы они за меня цеплялись – за шею, за руки, лазали бы по мне, когда я лежу".

Вечером 21 июня, в канун выходного дня, они с женой решили, что утром уйдут пораньше в горы…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Июнь – октябрь 1941 года:

Алма–Ата – Боровичи – Москва

Воскресенье 22 июня 1941 года. Три часа утра. Это уже война. Но сколько людей в Алма–Ате и Фрунзе, в их пригородах и окрестных селах и думать не думают, что с этого часа каждый из них и все они вместе – панфиловцы, будущие солдаты, командиры, политработники ещё не существующей 316–й стрелковой дивизии.

Война началась, но о ней ещё не объявлено, ибо началась вероломно.

Алма–Ата опережает Москву на три часа, и это время пока прожито мирной жизнью.

– Утро мы с Васей провели в горах, – ответила Нина Георгиевна Клочкова, когда я спросил, где их застала война. – Когда возвращались, увидели толпы у столбов с репродукторами – люди слушали передачу…

А городские часы показывали три часа пополудни по местному времени.

– Вася не вытерпел, побежал вперед, чтобы услышать, – продолжала Нина Георгиевна. – Когда я подошла, он сказал: "Нинок, вот гад Гитлер, всё же напал на нашу страну". Как вздрогнуло моё сердце! Я ведь понимала: Василий молод, к тому же коммунист, он пойдет одним из первых.

1. Приказ САВО № 00269

– Он несколько раз ходил в военкомат, всё просил о призыве, – сообщает Н.Г. Клочкова.

Ответы были стереотипными: ждите, вас вызовут. Почти две недели Клочков продолжал оставаться гражданским человеком.

4 июля 1941 года. Очередная сводка Советского информационного бюро, с которой Клочков мог познакомиться поздно вечером, сообщила: "В течение всего дня 4 июля шли ожесточенные бои на Двинском, Бобруйском ч Тернопольском направлениях".

В тот день В.Г. Клочков наконец–то был призван. Есть все основания считать, что он прошел партийную мобилизацию, иначе говоря, призыв осуществился по рекомендации горкома. Об этом сообщил мне алма–атинский историк, доктор наук М.К. Козыбаев. Ему удалось разыскать в архивах аттестацию партийной комиссии на Клочкова.

Решение сформулировано немногословно: "Политически подготовлен. Использовать политруком стрелковой роты".

Но разве могло быть иначе? Теперь, когда нам известна, хотя бы в общих чертах, довоенная биография В.Г. Клочкова, можно с полной уверенностью говорить, что назначение не стало для него неожиданностью. Он, как всё его поколение, был готов к войне…

12 июля. Приказ Военного совета Средне–Азиатского военного округа о формировании в Алма–Ате 316–й стрелковой дивизии.

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 12 июля происходили крупные и ожесточенные бои на Псковском, Витебском и Новоград–Волынском направлениях…"

14 июля. И.В. Панфилов подписывает первый приказ. 316–я стрелковая начала формироваться. Она дитя двух республик – Киргизии и Казахстана. В дивизию направлено около тысячи коммунистов. Её костяк, восемьдесят пять процентов, – рабочие и колхозники. В ряды дивизии влились представители тридцати национальностей.

Из воспоминаний командующего 16–й армией К.К. Рокоссовского:

"Такую полнокровную дивизию – и по численности, и по обеспечению – мы давно не видели. Командиры подобрались крепкие, а политработники выдвинуты из партийного советского актива Казахской ССР".

Из воспоминаний матери Василия Клочкова – Анастасии Михайловны:

"А когда фашистские разбойники на нашу страну напали, он сразу вступил в дивизию к генералу Панфилову. Он написал нам: "Обещаю вам, дорогие мои, что в боях не посрамлю рода Клочковых".

Из рассказа сотрудницы Клочкова по работе в Наркомате торговли Казахстана Р.А. Яворской:

"Помню, Василий Георгиевич зашел к нам прощаться. Конечно, на сердце у него была тревога, как и у всех нас. Но он так умел владеть собой, что на его лице не было и тени уныния. На прощание он сказал: "Мы обязательно вернемся с победой".

15 июля. В.Г. Клочков с группой других мобилизованных попадает в расположение дивизии.

16 июля. Состоялось официальное назначение политрука четвертой роты второго батальона 1075–го стрелкового полка. Определен на эту должность по приказу штаба округа.

Из воспоминаний Малика Габдуллина, будущего Героя Советского Союза.

"В этот день ряд коммунистов – Василий Клочков, Манап Мусин, Балтабек Джетпыспаев, Алексей Кириллов, Касым Шарипов, Хайрулла Кодыров и другие были назначены политруками подразделений. Перед нами выступил командир полка полковник Карпов и комиссар полка старший политрук Мухамедьяров. Они говорили о конкретных задачах полка, подчеркивая при этом, что мы должны в короткий срок добиться отличных результатов в боевой и политической подготовке личного состава".

Клочков приступил к исполнению своих обязанностей.

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 16 июля наши войска вели бои на Псковско–Порховском, Полоцком, Новоград–Волынском направлениях и на Бессарабском участке фронта…"

Сводки с каждым днем тревожнее. Враг продвигается всё дальше и дальше… Как объяснить это бойцам? Самому себе? Клочков понимает: фактор внезапности… исход войны решают резервы… И 316–я дивизия – придет срок – вольется в этот резерв… А всё–таки донельзя тревожно.

Он, разумеется, не мог знать, что и в гитлеровской ставке наиболее трезвые генералы с тревогой анализировали ход кампании. План блицкрига рушился с первых дней. Уже через неделю после начала войны начальник генерального штаба сухопутных войск рейха Гальдер признается в своем дневнике: "Сведения с фронта подтверждают, что русские сражаются до последнего человека".

На полях сражений перемалывались отборные немецкие дивизии. И вражеским танкам ещё долго идти до разъезда Дубосеково, где их грудью встретят ротный политрук Василий Клочков и его боевые друзья, которых он пока даже не знает по именам.

Непросто складывается армейский коллектив. В полк, батальон, роту сходятся люди незнакомые, разные по возрасту, национальности, характеру. Но приглянулся солдат солдату – и пойдет легче служба, хотя кому не ясно, что фронтовое братство выверяется в опасностях, закаляется не в один день. Можно предположить, как ждал, волнуясь, Клочков первой встречи с командиром роты. Да отлегло от сердца, думаю, когда увиделись. Есть все основания считать, что были они знакомы или, по крайней мере, наслышаны друг о друге. Павел Гундилович призван в армию с поста директора пригородного виноградно–винодельческого совхоза, поставляющего свою продукцию в трест столовых и ресторанов, где работал Клочков. Комроты на девять лет постарше Клочкова, коммунист, родом из Белоруссии и по национальности белорус.

И ещё приятная неожиданность – полно в батальоне и роте земляков. Как много тогда значило землячество! Недаром почти любая солдатская встреча в годы войны начиналась с вопроса: "Откуда, земляк?" Землячество сближало, радовало. Комбат – Иван Иванович Райкин – даже дважды земляк: родился в Пензе, а командирское училище оканчивал в Саратове. Было, наверное, о чём повспоминать… Командир дивизии И.В. Панфилов и командир полка И.В. Капров – тоже земляки, тоже саратовские, и немалую часть своих молодых лет провели там, где довелось жить Клочкову. Несколько солдат из четвертой роты – вот уж воистину мир тесен! – земляки с Алтая, Гавриил Степанович Митин и Пётр Кузьмич Емцов – уроженцы Локтевского района. Пройдет пять месяцев – и они вместе займут оборону у разъезда Дубосеково…

2. "Тяжело в ученье…"

"…Вот уже 4–й день нахожусь в части в должности политрука роты (3 кубика)", – не без гордости пишет Василий Клочков 19 июля в Комсомольск–на–Амуре, где живет с мужем и детьми его сестра Анна –Нюра, как звали её в семье.

Дивизия готовилась к отправке на фронт. С утра и до ночи приём новобранцев, обмундировка, выдача оружия, политзанятия… Почти каждое утро марш–броски в степные предгорья. Строевые занятия, учебные бои, походы, стрельбы, рытье окопов, бег в противогазах… До третьего пота, до изнеможения трудится каждый боец, а с ними, и ничуть не меньше, командиры и политруки.

Однажды командир дивизии заглянул в расположение четвертой роты. Дело происходило на полигоне, где один из взводов отрабатывал приемы штыкового боя. Комиссару Ахмеджану Латыповичу Мухамедьярову этот случай запомнился в подробностях:

"Генералу Памфилову не понравилось то обстоятельство, что бойцы и младшие командиры исполняли все приемы вяло, не стремительно и не очень точно. Тогда он подошел ближе и, выслушав рапорт командира взвода Джуры Ширматова12, приказал подать команду бойцам "вольно", взял у правофлангового солдата винтовку и сам перед строем принял положение "смирно":

– Жду команды, товарищ командир взвода, – сказал он.

Ширматов вначале растерялся, но быстро пришел в себя и стал командовать.

Генерал Панфилов четко и очень красиво исполнил несколько приемов с винтовкой, энергично и стремительно действовал штыком".

Дивизия формировалась и училась по ускоренной программе. Время спрессовано до предела. Однако, как бы ни был занят солдат, он всегда найдет минуту, чтобы написать домой. Солдат, можно сказать, живет письмами. Это его живая связь с прошлым, с мирной жизнью, с самыми близкими людьми на земле. Складывалась особая традиционная форма солдатских писем. В первых строках – поклоны родным и близким, затем – сообщения о себе, лаконичные и спокойные, чтобы не волновать домашних…

Проходит время, и солдатские треугольники становятся для нас дорогими реликвиями.

В.Г. Клочков был – и как интересно это понимать, читая сохраненную переписку, – удивительно заботливым человеком. Он пишет часто и много – и отсюда, из полевого лагеря, где формируется дивизия, и по дороге на фронт, и с передовой в минуты редких затиший. Письма, наполненные подробностями воинской жизни, помогают проникать во внутренний мир Клочкова – в них его душа. В этой и других главах читатель получит возможность познакомиться со всеми сохраненными письмами. В некоторых из них опущены кое–какие повторы или несущественные и мало что добавляющие к нашему рассказу детали – места пропусков будут помечены отточиями.

Я уже говорил: Клочков родился и вырос в большой и дружной русской семье. У его жены Нины Георгиевны тоже большая семья. С обращения к родне, как правило, и начинаются письма:

"Здравствуйте, Нина, Эличка, мамаша, Галя, Марина и Неличка!" – письмо в Алма–Ату, где живет жена, её мать, сестры, племянницы.

"Здравствуйте, Миша, Нюра, Клава, Гена, Витя. Людочка!" – письмо на Дальний Восток, сестре Анне, её мужу и детям.

19 июля 1941 года В.Г. Клочков пишет сестре: "Дома у нас остались одни женщины… Два остальных свояка призваны в один день вместе со мной, т.е. из одного… (вероятно, пропуск слова "дома". – В.О.) – сразу 3–х… Дома теперь не тесно. Нина работает…"

Не забыта в письме и мама: "Уговорились с Ниной, что ежемесячно она будет посылать в Синодское… Матери мы помогаем".

Упомянут брат, который живет в Ленинграде: "От Вани получил письмо, что собирается на фронт". Есть и о своей жизни: "На фронт предполагали недели через две–три, если не понадобится раньше". В конце приписка: "Алма–Ата живет спокойно".

Письмо жене и дочери, первое после призыва, – нежное и в то же время сдержанно–деловое: "Здравствуй, моя Нинуся и дорогая доченька Эличка!.. Уж больно я за вами соскучился… Пришли фото… Соскучился здорово… Подъёмные ещё не получил. Получу – вышлю… Целую вас с дочкой очень и очень крепко. Ваш папа".

Воспользовавшись тем, что учения проходят близко от города, просит жену: "Нина, желательно, чтобы ты 23 июля, в субботу, на ночь приехала сюда. Пассажирская машина ходит несколько раз в день. 24 июля я тебя провожу… Можно приехать с Эличкой".

О своих политруковских делах – ни слова. Но вспомним, ведь он и политрук всего–то пять дней. Василий Клочков ещё осмысливал себя в новой должности.

Из рассказов о Панфилове: "…он постоянно требовал улучшать работу партийно–политического аппарата, партийных и комсомольских организаций", – писал мне А.Л. Мухамедьяров, комиссар полка, в котором служил Клочков.

Листая архивные фонды дивизии, я с удовлетворением мог проследить по сводкам и донесениям политотдела за тем, как слаженно шел процесс формирования, как высок был уровень сознательности новобранцев. Не всё, разумеется, шло гладко. Один из бойцов, к примеру, так рвался в бой, опасаясь не успеть на войну, что не желал учиться. Кто–то не сразу привыкал к суровой дисциплине. Случилось и ЧП: один из новобранцев, баптист, отказался взять в руки оружие.

Воспоминания Мухамедьярова помогают полнее уяснить, чем были заняты тогда политработники:

"Главным направлением воспитательной работы являлось: поднимать дух солдат, готовить их к защите Отечества от ненавистного врага, закалять в них чувство советского патриотизма, укреплять ненависть к фашизму. Объясняли бойцам характер войны, раскрывали причины успеха врага в первое время, помогали глубже понимать источники мощи социалистического общества".

А.Л. Мухамедьяров ничуть не приукрашивает свои первые впечатления о будущем Герое:

"Он показался мне сначала чересчур спокойным и нерешительным. Дивизия вот–вот должна была отправиться на фронт, а в его роте ещё не избрали комсорга. Спрашиваю: "В чём дело?" Отвечает: "Людей изучаю, товарищ комиссар". Второй раз прихожу – точно такой же ответ. Не скрою, подумал тогда: "Может, Клочкова заменить другим политруком?" В то время я был ещё молод и житейского опыта у меня было маловато…"

"Людей изучаю", – честно и безбоязненно ответил ротный политрук полковому комиссару, вполне понимая, что такой ответ может оказаться не в его пользу. А как их изучить? В руках у него списочный состав роты – почти двести человек. В лицо запомнить каждого – и то непросто. Утром и вечером производится ротная поверка в строю. Когда выкликают твою фамилию, следует ответить: "Я". А как заглянуть в человеческую душу?

С каждым бойцом и младшим командиром роты обязан побеседовать политрук. С коммунистами и комсомольцами – особо. Он должен посоветовать командиру, в какой взвод целесообразней определить их, взять на заметку тех, кого можно рекомендовать секретарями партийной и комсомольской организации, кого назначить агитаторами, беседчиками, редакторами взводных "боевых листков", политбойцами. Думаю, не раз добром вспоминал Клочков свои комсомольские годы, былые партийные поручения – пригодилось.

Мухамедьяров рассказывал:

"У Клочкова был очень хороший командир роты. С ним Клочков нашел контакт сразу. Работали, а потом воевали дружно, помогая друг другу и дополняя друг друга. Не было ни одного случая, чтобы они поссорились или бы противоречили один другому. Гундилович ранее служил в Военно–Морском Флоте и тоже имел жизненный опыт, организаторские способности. Помню, что он был начитан, знал русскую и иностранную литературу. У них часто возникали беседы о писателях, даже споры. Они оба умели втягивать в свои такие разговоры и других…"

Июль подходит к концу. Дивизия переживает особые дни. Состоялся общедивизионный митинг, на который прибыли руководители Казахстана и Киргизии. А 27 июля, выстроившись в городском парке, дивизия торжественно приняла военную присягу. Новобранцы стали солдатами.

3. На фронт…

Дней пять дома ничего не знали о Василии, стали даже думать, что он уже в дороге, что так и уехал, не попрощавшись. Но вдруг Нина Георгиевна, сняв на работе телефонную трубку, услышала родной голос. Василий Георгиевич просил, чтобы они с Элей сейчас же приехали на железнодорожную станцию.

Нина Георгиевна пишет мне, что сразу помчалась домой за дочерью, и – на вокзал.

Совсем недолго поговорил Клочков с женой и дочкой: прозвучала команда. Он успел посадить их в автобус…

Из письма В.Г. Клочкова на Дальний Восток – сестре: "Из Алма–Аты я выехал 18.VIII. Нина с Эличкой провожали меня до вокзала… Нина вам вышлет мое фото в военной форме вместе с Элей".

Эта фотография дорога ему. Недаром он сообщает именно о ней. Прямо на лицевой стороне рукой Клочкова выведено: "И за будущее дочки ухожу я на войну".

Слова, как строчка из стихотворения, как чеканный афоризм. Мы ещё узнаем из фронтовых писем Клочкова, как умел он быть предельно лаконичным, сдержанным, точным, афористичным. Он не боится смерти, он понимает, во имя чего и ради чего идет на смертный бой…

Эшелоны двинулись на запад. 19 августа первая небольшая остановка в Джамбуле. Оттуда – открытка жене: "Нина! Едем на запад. Настроение превосходное. Целую крепко вас с доченькой. Эличка, соскучилась за папой? Папа за вами соскучился. Всем привет".

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 19 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте, особенно упорные на Кингисеппском, Новгородском, Гомельском и Одесском направлениях".

Из письма В.Г. Клочкова в тот же день сестре Анне:

"…Достаточно уступать нашей территории. Уж больно мне хочется побывать там, где Гитлеру напишут эпитафию "Собаке – собачья смерть".

Сейчас, когда история той великой войны изучена день за днем, когда написаны сотни томов воспоминаний и мемуаров, когда изданы дневники, которые писались тогда же, по следам событий, когда наконец известен её главный итог – полная и безоговорочная капитуляция фашистских армад – мы вправе сопоставлять, проводить аналогии, соединять, казалось бы, самые отдаленные явления.

"Фюрер подробно описывает мне военное положение… Мы даже приблизительно не представляли того, что имели большевики в своем распоряжении… Может быть, очень хорошо, что у нас не было точного представления о потенциале большевиков. Иначе, может быть, мы бы ужаснулись… Фюрер говорит, правда, что всё это не могло на него подействовать, но всё–таки ему тяжелее было бы принять решение…" – это строки из дневника Геббельса именно тех дней.

А разве чувства и настроения политрука Клочкова, преисполненного спокойствия и веры в победу, – разве они не входят в "потенциал большевиков"?..

"Большой отряд немцев напал на одну из наших рот. В бою выбыл из строя командир роты. Политрук Халивенков принял на себя командование и повел красноармейцев в атаку… Уничтожил танк…" Эта заметка напечатана в "Правде" 19 августа. Архивные материалы дивизии сообщают, что во время следования на фронт все подразделения регулярно получали свежие газеты. Значит, и Клочков мог прочитать эту заметку.

22 августа – два месяца войны.

Из сообщений Совинформбюро: "После ожесточенных боев наши войска 22 августа оставили город Гомель…"

И эту горькую сводку надо прочесть бойцам. А если кто спросит, почему так, надо суметь ответить.

В тот день проехали Чкалов (Оренбург). Ещё одна открытка домой: "Здравствуйте, любимые Ниночка и дочка Эличка… Едем ближе к цели. Настроение у всех прекрасное, бодрое… Сегодня, Нина, дважды видел тебя во сне. Хотелось бы увидеть и дочку. Крепко, крепко целую. Ваш папа".

316–я рвется в бой. В письмах Клочкова отзвуки этого нетерпения. Вот строчки одного из писем: "…Настроение у меня и моих бойцов прекрасное, с таким настроением воевать можно".

Всё явственней в его дорожных весточках ощущение быстро исчезающих тыловых километров. И не просто оставшегося позади стального пути, а вех жизни, ушедших в невозвратное прошлое.

Сызрань. Поезд проезжает по мосту. Волга! Родная река, река–землячка. С ней прошли и детство и взрослые годы… Однажды, когда я только начинал собирать материал о Клочкове, Нина Георгиевна написала мне: "Любил он Волгу. Зайдет, бывало, разговор о ней, он весь оживится, глаза заблестят. Песен сколько знал о Волге!.."

"…Только что проводили глазами красавицу Волгу. Через 15 минут едем дальше. Завтра встретимся со стервятниками. Привет вам. Послал в Синодское открытку. Ваш папа". – Это строчки из открытки, написанной на Сызраньском вокзале.

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 23 августа наши войска продолжали вести бои с противником на всех фронтах и особенно упорные на Кингисеппском, Смоленском, Новгородском и Одесском направлениях".

23 августа эшелон подходит к Пензе. А ведь он женился здесь. Теперь и Пензу он видит в последний раз…

"Здравствуйте, Нина и Эля! Приехал в… (неразборчиво, но мне показалось, что написано "брачный". – В.О.) город, через несколько минут едем дальше, до фронта осталось 900 километров. Завтра встретимся с "соседом". Черт бы побрал такого соседа из семейства шакалов. Знакомых никого не вижу, очевидно, разъехались… Настроение прекрасное. Крепко целую. Соскучился… (Неразборчиво. – В.О.) Ваш папа. 23.VIII".

Вы обратили внимание – второй раз в письмах слово "завтра": "встретимся со стервятниками", "с "соседом"… из семейства шакалов".

До фронта еще девятьсот километров, а боя ждут уже завтра – бывалый солдат никогда не выведет такого заключения. Но только где они, бывалые солдаты, в августе сорок первого года?

Однако же и нетерпение Клочкова понять можно. Враг наступает, стремится к Москве. А новая дивизия на колесах, она рвется задержать врага. Вот почему – "завтра в бой". Так политрук говорит бойцам в теплушке, так пишет домой.

Ещё одно письмо. Возможно, оно писалось не сразу, а в два приема – сначала в Рыбном, затем в Москве. Лишь к двум людям адресовался Клочков – к жене и дочери. Письмо не для чужих глаз.

Когда–то Александр Блок сказал, что только влюбленные имеют право на звание человека. Любовью к жене и дочери вымеряет Клочков свою любовь к Родине. Вот это письмо:

"Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка! 24.VIII приехали в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по–военному летают наши "ястребки". Завтра в бой (опять это нетерпеливое "завтра". – В.О.). Хочется – чертовски – побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.

25 / VIII ночь провели в Москве, чертовская ночь, воровская ночь, дождь шел всю ночь. Пока что неизвестно, был в Москве или около Москвы германский вор, но целую ночь ревели моторы самолетов.

Много мы проехали городов, деревень, сел, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, махали руками, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить фашистам за то, что они издевались над ними. Я больше всего смотрел на детей, которые что–то лепетали и махали своими ручонками нам. Дети возраста Элички и даже меньше тоже кричали и махали руками и желали нам победы.

Из Украины в Азию, к вам туда через каждые 3–5 минут едут беженцы, с собой везут исключительно всё: и станки с фабрик и заводов, железо… (неразборчиво. – В.О.) трамваи, старые тракторы… Словом, врагу ничего не остается, не зря фашисты жалуются на нас… Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.

Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина – колыбель пролетарской революции. Неплохо бы было увидеть брата и племянника или племянницу.

Настроение прекрасное, тем более что я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего (конечно, прежде всего для своей дочки) я готов отдать всю кровь, капля за каплей. В случае чего (об этом я, конечно, меньше всего думаю), жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любит её и за её счастье… (многоточие Клочкова. – В.О.).

Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую её крепко и здорово соскучился за ней, конечно, и за тобой, и тебя целую столько же и так крепко, как и Эличку…

Пишите мне по адресу: действующая армия, Северо–Западное направление, п/ящик № 03–П–2, политруку – мне. Ваш папа".

"Можно надеяться, что, несмотря на упрямство большевиков, всё же в ближайшем будущем будут достигнуты столь решающие успехи, что мы, по крайней мере до начала зимы, осуществим главные цели нашей восточной кампании" – эта запись сделана в тот же день в дневнике Гальдера.

И ещё раз свидетельство давности почти сорокалетней: в тот же день, 25 августа, когда Клочков отсылал своё письмо, Совинформбюро сообщило, что наши войска оставили город Новгород.

Клочков успел отправить из Москвы ещё одну весточку домой. Открытка заполнена неровными строчками, прыгают буквы. Писал, наверное, в спешке, на вокзале.

"Сейчас в Москве, через несколько минут едем на север защищать… (неразборчиво, угадывается слово "Ленинград". – В.О.) Хочется… (неразборчиво. – В.О.) и отомстить за слезы детей… (неразборчиво. – В.О.) советский… (неразборчиво. – В.О.). Может, придется побывать у Ивана…"

Клочков надеется, что будет в Ленинграде. Однако свидание с Ленинградом, где он был однажды до войны, с братом и семьей не состоялось. У командования были иные планы. До Ленинграда их путь не дошел.

4. В болотах Северо–Западного…

В дороге, как о том сообщают донесения, сохранившиеся в архиве дивизии, солдатам–панфиловцам выпало боевое крещение. Их бомбили. Убито шесть человек. Стало быть, они уже на фронте. Но ещё не в бою.

25 августа. Эшелоны подошли к станции Боровичи. Станция поразила своей безлюдностью. Кругом следы пожаров, воронки от бомб. Начали выгружаться. Стоял прекрасный – редкость для этих мест – тихий солнечный день. Но скоро солдаты поняли, что на войне это плохо: появилась "рама", вражеский самолет–разведчик.

316–я стрелковая дивизия вливалась в состав 52–й армии, имевшей задачу развернуться на восточном берегу Волхова и не пропустить врага в глубь нашей территории. Это Северо–Западный фронт. Им предстояло оборонять Ленинградскую область.

27 августа. В три часа утра комдив 316–й Панфилов отдал приказ: "1. Противник занял 25.8. Новгород, 2. 316 с.д. к 12–00 30.8 сосредоточиться… для последующего занятия участка обороны…"

Здесь же определены задачи 1075–го полка. Это позволит нам узнать о первых фронтовых днях Клочкова, узнать, где он был, куда следовал: "1075 с. п. с 1/857 а.п. к 12.00 28.8 сосредоточиваются в районе: Мстинский мост, Б. Пехово, Лескуново. В дальнейшем быть готовыми к занятию обороны: Селище, Новинка, Васина Гора, Климково. Маршрут следования: Боровичи, Сушилово, Кулотино, Боровенка, Нароново, Сутоки".

Счёт теперь уже на часы. Как донесение, идет в далекую Алма–Ату открытка. "Нина и Эля. Пошел в бой. Целую. Ваш папа. 27.VIII".

Что подразумевал он под этим второпях упомянутым "пошел в бой"? Разве что так понял начало марша к исходным позициям, а кто знал, что ждет их там? Наверно, все думали, что движутся в район боевых действий. Или, может, отразили ещё один воздушный налет? Есть и такие свидетельства.

Чтобы не демаскировать себя, шли ночами. Изнурительным был стокилометровый марш. Лил дождь. Раскисли дороги. Пробовали идти по обочине – сапоги с чавканьем проваливались в почву: кругом болота. Не везде успели навести переправы через реки и речушки. Но шли, и сохранившиеся в архивах донесения подтверждают, что полк выполнил боевой приказ точно в установленный срок.

Переправились через реку Мста и с ходу принялись организовывать оборону. Новый приказ Панфилова определил задачу: "…используя условия местности, прочно прикрыть танкоопасные направления и железную дорогу на участке полка".

Лихих атак, победных сражений, которых с таким горячим нетерпением ждали панфиловцы, особенно молодые, однако, не было. Дивизия заняла второй эшелон обороны. Командующий фронтом П.А. Курочккн, принявший свой пост за два дня до прибытия казахстанцев, вспоминает: "…Положение на фронте постепенно начало стабилизоваться. Наступило временное затишье".

Затишье, конечно, относительное. Случались бомбежки и артналеты, ходили в разведку. Выпало и хоронить боевых товарищей. А главное – работали. Устраивали позиции – окопы полного профиля, стрелковые ячейки, противотанковые заграждения. Осень началась рано – дожди, слякоть, тяжелая грязь. Везде: в землянках ли, в окопах, ходах сообщения – стылая вода…

Клочков быстро привыкал к армейскому повседневью. Когда рота укрепила боевые позиции, он всё чаще садился за письма: в сентябре почти каждый день. В зависимости от обстановки шли в Алма–Ату, на Волгу, на Дальний Восток то пространные послания, то до предела короткие, всего в несколько строк, открытки.

3 сентября. Из письма жене и дочери: "Начал привыкать и почти уже привык к военной жизни".

4 сентября – сестре Анне, её мужу Михаилу Непша и их детям: "Привет вам от бойца Рабоче–Крестьянской К. А. Нахожусь я… километров 180 от Ленинграда… Привык уже к боевой обстановке, и ничуть не тревожит и не страшит бомбардировка…"

Фронтовые будни. Ещё одно сентябрьское письмо домой: "…Идет дождь, сейчас собираемся оборудовать окопы, а пока сижу под палаткой в лесу и пишу. Самолеты сегодня ещё не бомбили, между прочим, наших самолетов летает больше. В день 10–15 раз бывает воздушная тревога. Наше подразделение потерь ещё не имеет. Да и в целом дивизия имеет только 8 человек убитыми и человек 10 раненых. Сам я и все бойцы моего подразделения чувствуют себя хорошо.

Немцы–фашисты застыли на одном месте… Дожди здесь ежедневно не дают покоя немцам, оно и нам неприятно, но для немцев убийственное дело.

…Вспоминайте отца. Я вам послал несколько писем и открыток, и в одном письме послал дочке на мороженое 30 рублей. Из Сызрани послал маме 150 руб. Всем привет. Крепко, крепко целую вас. Ваш папа".

6 сентября снова письмо: "…Соскучился страшно за вами. Сижу в комнате и за столом пишу это письмо. Между прочим, Нина, я 3–й день в деревне, две ночи подряд спал в тепле. Здесь ведь не Алма–Ата, осень настоящая. Хозяйка квартиры – старушка, живет одна, хорошо за нами ухаживает, а нас трое. Она (старушка) 3 сына проводила на войну и вот жалеет нас, как своих сыновей. Народу здесь осталось мало, все выехали, но вряд ли немцу удастся дальше продвинуться. Наши крепко удерживаются, скоро запоет Гитлер: "Зачем я шел к тебе, Россия…"

Шел четвертый месяц войны. В это же самое время Гальдер записывает в дневник: "Наши известия о победах потеряли свое первоначальное влияние… Мы уж слишком часто уничтожали большевистские ударные армии или утверждали, что большевики больше не в состоянии осуществлять оперативные действия…"

Недолго стояли во втором эшелоне. 10 сентября рано утром полк выведен на новую линию – Дубки, Крутики, Подтики – ближе к противнику. В материалах боевых действий дивизии рассказывается, что с этого времени стали вести разведку, произошло несколько стычек с пытавшимися прорваться группками противника.

18 сентября – день рождения советской гвардии. Пока такое звание присвоено только четырем стрелковым дивизиям, отличившимся в боях под Смоленском. Приказ наркома обороны зачитывается в каждой роте. Следовательно, и четвертая рота слышала этот приказ. И возможно, что Гундилович или Клочков говорят своим товарищам по оружию: "Мы тоже будем драться за это звание…" Но когда это произойдет по–настоящему?

День за днем в обороне… Следующее письмо Клочкова дает представление о том, каким был первый фронтовой месяц для панфиловцев: "Наша часть стоит в резерве, а мы, следовательно, отдыхаем и проводим нормальную учебу, я всё стреляю из револьвера по мишеням, а скоро буду стрелять по фашистам… Вначале, когда мы приехали сюда, немцы очень часто обстреливали и бомбили нас, но сейчас дней 10 не появляются. Господствуют в воздухе наши "ястребки" (истребители) и бомбардировщики, а они – фашистские коршуны, завидя наши самолеты, удирают трусливо…"

Заканчивается письмо доброй, спокойной строчкой: "Жив я и здоров". А за сентябрь полк потерял тридцать человек.

5. Когда же в бой?..

"Здравствуйте, дочка Эличка и жиночка Нина! Конечно, вы не прочь читать мои почти ежедневные письма. Я очень много пишу вам. Пока есть время, пишу. Досадно становится, когда наши товарищи воюют, а ты сидишь резервистом… Но дойдет скоро очередь и до нас, и мы повоюем.

Здесь становится холодновато, по ночам заморозки. Мы живем в лесу, недалеко от деревни П. Старшина устроил на нас 3–х неплохую избушку–землянку, сделал печь, на ночь натапливаем её, и спать становится теплее. Бойцы сделали точно так же.

Идет напряженная учеба, изредка ловим диверсантов и разведчиков.

Писем пока от вас не получал…"

Ещё раз прочитаем строку из этого письма: "…изредка ловим диверсантов". Донельзя скупо и неопределенно. А вот что происходило на самом деле, как об этом рассказывает сотрудник дивизионной газеты, ныне казахстанский писатель Леонид Макеев:

– Клочков, проверяя ранним утром посты в районе деревни Вершина, обнаружил разрыв в стыке наших войск. Тут же политрук вызвал дежурный взвод, выставил секретные сторожевые посты и за три–четыре дня сумел выловить несколько гитлеровских лазутчиков. Одного из них, переодетого в красноармейскую форму и вооруженного до зубов, Клочков задержал сам, когда тот уже возвращался к себе. У этого шпиона в сапоге под стелькой он отыскал донесение о расположении огневых точек и наших стрелковых подразделений в прифронтовой деревне Боженка.

И вдруг в далекой Алма–Ате забеспокоились. Избаловал Клочков письмами – приходили почти каждый день. А тут как отрезало: две недели ни строчки. В ты ту уже знали, что могло означать такое молчание. Нина Георгиевна поведала мне, как она волновалась, как буквально места себе не находила.

Но вот наконец знакомый треугольник: "Здравствуйте, дорогие! За последние 12–15 дней я не писал вам потому, что был со своим подразделением в разведке в тылу врага, а поэтому было писать нельзя. Остался жив и невредим. В бою с немцами мы потеряли только 2 бойцов и одного ранили в то время, когда мы накрошили много. Стал "заядлым разведчиком".

Написано в обычной клочковской манере: скромно, сдержанно. Что же стояло за всем этим? Начинаю поиск. Обнаружил воспоминания двух панфиловцев, да тоже весьма расплывчатые: ветераны вспоминали в общих чертах о каком–то рейде по тылам врага, но не более.

Помогли архивы Министерства обороны. 4 сентября 1075–м полку, как выяснилось по боевым донесениям, приказано произвести разведку боем. Выделена четвертая рота и полковая пешая разведка. Командир группы – Гундилович, политрук – Клочков.

Разобрали с каждым бойцом, как вести себя в разведке, соответственным образом экипировались, проверили оружие… И пошли навстречу бою сквозь дремучие леса, через болота со сказочными названиями Русская Болотица, Невий Мох…

Разведка боем – это совсем не то, что просто разведка. Разведчик подкрадывается к противнику бесшумно, не обнаруживая себя. Если удастся, он и уйти старается без выстрела. А при разведке боем первая задача – обнаружить себя, вызвать огонь противника, засечь его огневые точки, проникнуть в тыл, устроить там переполох.

Четвертая рота немало покрутила по лесам, вступая в бой, разведывая опорные пункты врага. Захватали пленных, трофеи: оружие и важные документы. Боевая операция была успешной.

В дивизии долго помнили об этом рейде по тылам врага. "Рота Гундиловича, как одна из крепких и боевых, ещё в районе Русская Болотица… первой из полка вела бой с противником". Под этим документом, который я обнаружил в архиве Министерства обороны, стоят подписи Панфилова и Рокоссовского. Посланный в штаб фронта Г.К. Жукову, он относится к ноябрю 1941 года.

Ещё одно свидетельство: "В боях в районе Русская Болотица 4.10.41г. тов. Клочков показал себя волевым и ответственным руководителем. Своим примером он увлекал в бой бойцов и командиров, в результате чего рота успешно выполнила данное ей задание" – такими словами начинает И.В. Панфилов представление к ордену Красного Знамени – первой награде политрука Клочкова, заслуженной им в боях под Москвой.

Между прочим, в том самом письме, которое помогло открыть эти важные детали, были и такие простые слова: "…Доченька, ты соскучилась за папой? Папа соскучился за тобой, целую доченьку… Нинуся, где сейчас отец? Целую тебя и не знаю как соскучился за вами. Не возражал бы зайти на часок к вам. Василий".

А.Л. Мухамедьяров как–то поделился со мной:

– Хорош был политрук Клочков! Бойцам очень нравился, их подкупало, что он, в общем–то молодой парень, был хороший семьянин. Очень любил дочь и жену, уважительно вспоминал своих родных, интересовался семейными делами подчиненных. И всегда готов был оказать им помощь. А когда представлялась возможность, любил веселиться, петь песни, рассказывать всякие приключения из своей жизни. Но он был человеком твердого характера.

Один из ветеранов дивизии, бывший комиссар полка, а затем начальник политотдела дивизии Петр Васильевич Логвиненко, узнав об этом разговоре, многозначительно произнес:

– Да–а, Мухамедьяров–то прав. Тверд был парень. С характером. Случай вот был с ним такой, что мы даже в другом полку о нем узнали. Это когда я комиссаром в 1073–м был… – Но тут он как бы спохватился и умолк. Я пробовал допытываться, но Логвиненко твердо стоял на своем: – Пусть Мухамедьяров расскажет. Он был комиссаром у Клочкова, пусть и рассказывает.

Мухамедьяров рассказал, однако начал с небольшого предисловия:

– Я хотел бы, чтобы меня правильно поняли. Речь пойдет о дисциплинарном проступке Клочкова. О павших, тем более Героях Советского Союза, такое не принято вспоминать. Но я вам расскажу, так как убежден, что Клочков поступил так от чистого сердца, из желания укреплять дисциплину, боевую бдительность.

– Это случилось, – услышал я продолжение, – когда четвертая рота несла караульную службу. Клочков обходил посты и секреты. Дело было ночью. Клочков обнаружил одного командира отделения, который будто бы уснул в секрете и пропустил диверсанта. Весь в гневе, превышая полномочия и власть, Клочков вытащил свой наган… Когда всё это стало известно начальству, было назначено следствие. Мы с командиром полка просили генерала не судить Клочкова, а ограничиться другими мерами. В конце концов Панфилов нас поддержал, дело было прекращено. Я и Капров имели серьезнейший разговор с Клочковым, сделали ему серьезное внушение.

Да, Клочков не терпел разболтанности – это я узнал, когда знакомился с его ещё довоенной жизнью. Здесь, на фронте, нарушение дисциплины привело к тому, что прошел диверсант. Это, конечно, не оправдывает, но объясняет проступок Клочкова.

Мухамедьяров продолжил свой рассказ:

– Все замечания и указания, советы стал воспринимать с большой серьезностью. Был всегда исполнителен и аккуратен, всегда все распоряжения и приказы исполнял точно и своевременно, но сейчас это виделось более отчетливо. Проявлял при этом полезную инициативу. Не раз Капрову и мне приходилось давать ему специальные задания по разведке или, например, по доставке пленных или документов противника. И мы всегда были спокойны и уверены в том, что задание будет выполнено им точно и в срок.

Наступили грозные дни обороны столицы. Поступил приказ – срочно перебросить дивизию к Москве.

"…Создана, наконец, предпосылка к последнему огромному удару, который ещё до наступления зимы должен привести к уничтожению врага… Сегодня начинается последнее большое, решающее сражение этого года" – это слова из приказа фюрера, который зачитывается во всех ротах противника. Разработка операции "Тайфун" закончена. Фашистская газета "Фолькишер беобахтер" крикливо вторит: "Исход похода на Восток решен… Последние боеспособные дивизии Советов принесены в жертву… Военный конец большевизма!"

В начале второй недели октября 316–я дивизия после недолгого марша погружается в эшелоны. На подступах к столице уже всё кипит и грохочет. Великая битва за Москву началась.

Казалось, совсем недавно 316–я ехала по той же дороге. Клочков тогда писал жене и дочери: "Сегодня вечером будем в Москве… Враг совсем близко… Хочется – чертовски – побить паразитов… Дождь шел всю ночь".

Спустя месяц с небольшим – ещё одно письмо. Тоже жене и тоже о чувствах солдата, преисполненного сознания высокой ответственности за судьбу Родины: "Двинулись на Москву. Идет осенний дождь. Погода неважная… Настроение у каждого боевое… Нам выпала почетная задача – не допустить врага к сердцу нашей Родины – Москве. "Смерть Гитлеру!" – у каждого на устах…" – так писал генерал Панфилов.

10 октября. Полк разгружается под Москвой и в составе вливается в боевые части 16–й армии генерала К.К. Рокоссовского.

ГЛАВА ВТОРАЯ

10 октября – 15 ноября:

Старая Тяга – Дубосеково

"В начале октября на Западном направлении создалась крайне тяжелая обстановка, чреватая опасностью прорыва к Москве. Значительная часть соединений Западного, Резервного и Брянского фронтов находились в окружении. Сплошной линии обороны не было, резервов, способных быстро закрыть бреши, командующие фронтами не имели. Нужно было срочно создать новый фронт обороны и во что бы то ни стало остановить врага на подступах к Москве" – так исчерпывающе характеризуется обстановка под Москвой в многотомной истории Второй мировой войны.

Бойцы и командиры Панфиловской дивизии тогда не могли, конечно, представить себе общее положение на фронтах. Но и того, что они видели, было вполне достаточно, чтобы сделать вывод: враг под Москвой. Это значит – здесь решается судьба Родины!

К 10 октября положение ещё больше обострилось.

Из радиовыступления по поручению ЦК партии секретаря ЦК и МГК ВКП(б) А.С. Щербакова: "За Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови. Планы гитлеровцев мы должны сорвать…"

1. Хроника первых четырех суток

Прямо с железнодорожной станции полк совершает марш–бросок. Он получил приказ комдива выдвинуться на линию Лазарево – совхоз Болычево. Четвертая рота заняла позицию поближе к совхозу.

Генерал Панфилов проехал по переднему краю обороны, чтобы лично осмотреть позиции. Сорок с лишним километров… Никогда ещё и никакими уставами не предусматривался для одной дивизии столь протяженный фронт обороны. Но сейчас не было иного выхода…

Хорошо, что небо во мгле. Погода нелетная. Противник не мог видеть, что вдоль будущей кромки обороны зазмеились ряды солдат. Копали окопы, траншеи, воздвигали преграды танкам. С утра заморосил дождь, холодный осенний ветер насквозь пронизывал мокрые шинели, едва отрытые окопы сочились водой, солома, брошенная на землю, не спасала ног от сырости.

Рота Гундиловича и Клочкова – как и все остальные – зарывалась в землю. 1075–й полк, о чем мы узнаем из воспоминаний командующего армией К.К. Рокоссовского, сооружает противотанковый ров и ставит мины13. Командующий увидел это сам, когда прибыл в дивизию. Панфилов доложил:

– Оборонительной полосы нет ещё, только колышки торчат: разметка сделана. Говоря по чести, мы только начали копать.

– Чем же занимались эти дни? – спросил Рокоссовский.

– Знакомились с местностью, обследовали весь район обороны.

– Плохо, что у дивизии нет опыта боевых действий.

– Да, воевать не пришлось, – подтвердил Панфилов. – Но необходимые навыки, я считаю, бойцы приобрели за время обучения. Мы провели полковые и дивизионные учения, отработали и встречный бой, и оборону стрелковой дивизии, и её наступление.

– А каково настроение в частях?

– Люди хотят драться!

– Ну что ж, товарищи, надо готовить встречу врагу, – заключил командарм–16. – Думаю, что дня через два–три немцы будут здесь. Ваша дивизия – основная, враг, по–видимому, будет наносить главный удар здесь. Держитесь…

Ещё одна примета дня. Боевое охранение заметило вражескую разведку. Наверно, и генерал, и каждый солдат, услышав о появлении врага, задавались беспокойным вопросом: сколько же времени отпущено им на подготовку обороны?

Все прояснилось на следующий день. Завязался первый бой. Выделим эту дату. Она важна для истории четвертой роты.

Сводка из 1075–го полка доносила в штадив, что в 18 часов 15 октября, натолкнувшись на огонь четвертой роты второго батальона, "противник прекратил бой и отошел в неизвестном направлении". Может, и то нам будет полезно знать – где это начиналось? В той же оперсводке читаем: "…рота занимает р–н обороны Полево, Сославино, отм. 207,9 – Леонидово".

Бой, вошедший в донесение, не больше чем скоротечный эпизод. Пока захлестывают другие заботы. Об этом рассказывает в своих записках Леонид Макеев:

"…Выйдя из лесу, я увидел вдали работающих солдат четвертой роты. Их район обороны протянулся от одной до другой лесной опушки километра на два и проходи т в основном по пахотному полю. С утра моросил нудный осенний дождь. Грязь сползала с брустверов и заливала стрелковые ячейки, окопы, траншеи.

…На лесной опушке меня встретил политрук роты В. Г. Клочков. Поздоровавшись, он тут же подал солдатам общую команду на отдых:

– Отставить работу! Перекур – в лесу. Всем одеться. Инструмент и оружие при себе.

Команда пошла по цепочке. Солдаты быстро собрались в лесу. Едва расположились на старых поваленных деревьях, закурили, как вскоре высоко над лесом прошли три звена вражеских бомбардировщиков…

…Политрук подозвал высокого и стройного с веселым лицом солдата и сказал ему: "А ну–ка, Яшенька, разворачивайся! Возьми ты свой инструмент, да сыграй нам что–нибудь повеселее…"

По всему видно, что Клочков хорошо знает этого музыканта. Так и было. Яков Егорович Тумайкин – связной у комроты и политрука. Леонид Макеев уже спустя много лет после войны разыскал его.

Всё это – штрихи политруковской работы. Но, чтобы узнать о ней пошире, помасштабней, познакомимся с рассказом А.Л. Мухамедьярова:

– Командиры и политработники нашего полка, что, разумеется, происходило по всей дивизии, отрабатывали практическое использование связок гранат, бутылок с горючей смесью и другое. С помощью командарма Рокоссовского удалось пригнать несколько наших танков. Их пропускали через окопы и траншеи, где сидели солдаты, сержанты и офицеры. Тут же показывали уязвимые места танков, советовали, куда бросать гранаты, бутылки…

Да, политработники не имели ни одной свободной минуты. Многое надо было объяснить бойцам, поддерживать боевое настроение, показывать, что временные неудачи действительно временны, что мы не вечно будем обороняться под Москвой, что зреет, зреет победа… И убеждали правдивыми фактами, хотя и не скрывали трудностей.

"Первый в войне великий подвиг самопожертвования во имя социалистической Родины был совершен ротным политработником. В боях под Новгородом политрук А.К. Панкратов, бывший рабочий из Вологды, в критический момент, увлекая за собой бойцов, с возгласом "Вперед!" бросился на вражеский пулемет и грудью закрыл его огонь. Родина посмертно удостоила его высокого звания Героя Советского Союза". Так записано в истории нашей партии. Это случилось под Новгородом. Где–то сравнительно неподалеку начинал, как мы теперь знаем, свои фронтовые университеты и политрук Клочков.

Политрук… Первый в атаке, последний при отходе. Фашисты с особой ненавистью охотились за человеком, на гимнастерке которого алела красная звездочка. Традиции пламенных комиссаров первых лет революции были продолжены армейскими политруками. Политрук умеет зажечь сердца. Политрук – это образец стойкости, бесстрашия. Политрук своей жизнью доказывает верность делу, которому служит. Более двухсот политработников в годы войны получили звание Героя Советского Союза. В их числе Василий Клочков и его однополчане Петр Вихрев и Малик Габдулин.

Продолжение следует.

0

26

Продолжение.

2. В эпицентре…

16 октября. "Тайфун"!.. На Волоколамское направление он обрушился четырьмя дивизиями. Их удар, как и предчувствовал Рокоссовский, пришелся прежде всего по позициям панфиловцев.

Откуда взялись силы выстоять! На каждый стрелковый батальон приходилось пять–шесть километров обороны. Плотность артиллерии – всего–то два, да и то не всегда, орудия на один километр. Думаю, здесь будет полезно напомнить, что при штурме Берлина плотность нашей артиллерии была две тысячи стволов на километр фронта!

"Не пройдут гады!", "Слава бесстрашным воинам!", "Смертью храбрых", "Не умолкали орудия", "Семнадцать фашистских танков подбили и уничтожили наши бойцы" – такими были заголовки и лозунги–призывы дивизионной газеты, вышедшей на следующий день после боя. Небольшая заметка, озаглавленная "Могила фашистским танкам", сообщала, что одну из решающих побед над бронированными силами врага одержали в полку Капрова.

Да, так получилось: 1075–й полк оказался в эпицентре начавшегося сражения.

Наше счастье, что уже тогда, когда, казалось, грохот танков и пушек подавлял всё и вся, 1075–й полк нашел своих верных летописцев. Другом панфиловцев стал известный советский писатель Вл. Ставский, в то время – специальный корреспондент "Правды". Его "фронтовые записи" набросаны по горячим следам и вышли книгою уже в 1942 году. Есть книги, статьи, воспоминания о действиях полка и самих участников боев в Подмосковье – Боурджана Момыш–Улы, Малика Габдулина, Леонида Макеева, других панфиловцев. Я уже упомянул, как важны для нас мемуары Рокоссовского. И конечно же очерк Александра Кривицкого, первооткрывателя героев–панфиловцев.

Но вот что поразило меня и показалось примечательным: каждый из них счел нужным особо рассказать о боевых событиях во втором батальоне, а ведь в нем, напомним себе, рота П. Гундиловича и В. Клочкова.

Второй батальон. Он, как узнаем мы из приказа по полку за этот день, защищает совхоз Болычево. К этому участку обороны приковано внимание и комдива, и Рокоссовского, который – отметим это – уже с утра вместе с Панфиловым, на его командном пункте.

Воссоздать хронику завязывающихся боев помогают воспоминания П.В. Логвиненко:

– Главный удар, сказал тогда комдив, противник нанесет в районе совхоза Болычево – Федосьино –Княжево. Здесь он попытается протаранить нашу оборону, чтобы оседлать Волоколамское шоссе и устремиться на Москву. Тебе, Илья Васильевич, – обратился он к командиру полка Капрову, – отражать первый удар.

Так и случилось. Вскоре у совхоза завязался жестокий бой.

Утро 16 октября никогда не забудется и А.Л. Мухамедьярову:

– На второй и третий батальоны полка наступало более ста танков и большое количество пехоты.

В четыре часа дня врагу удается ворваться в Болычево. Именно этим часом помечено одно из боевых донесений, которые разыскал я в архиве, написанное вкривь и вкось на клочке бумаги адъютантом Капрова, наверное, под его диктовку. И подписал его Капров нервно, торопливо. В донесении сообщалось: окружена третья рота.

Панфилов тотчас отдает приказ остальным ротам батальона идти на помощь. В числе этих рот и четвертая. Попытайтесь представить себе, что там творилось. Смерч пуль и осколков, пальба, взрывы, огонь, клубы жирно–мазутного дыма от подбитых танков. Атаки, стоны раненых, хриплые команды, ещё атаки…

Подбито десять танков врага. Комдив узнает об этом и горячо восклицает:

"Пусть берут пример! А Гундиловича и его отличившихся солдат – к награде!" Об этом свидетельствует тогдашний командир одного из батальонов Боурджан Момыш–Улы.

Позиции у совхоза столь важны, что Рокоссовский отправляет на следующий день особое донесение командующему фронтом Г.К. Жукову о том, как складывается обстановка на этом участке.

…Рота Гундиловича и Клочкова по–прежнему на передовой. В оперативной сводке за 17 октября я вновь нашел упоминание о ней. В 6 утра рота выдвинута на левый фланг. Положение обостряется. Судьба полка в немалой степени зависит от того, будет ли удержана расположенная неподалеку деревня Федосьино. Холодным промозглым утром 18 октября на её оборону переброшены бойцы четвертой роты. Отлично – стойко, мужественно дрались они. Об этом сообщают не только архивы, но и Вл. Ставский. О тех суровых боях рассказывают в своих мемуарах и К.К. Рокоссовский, и член Военного совета Армии Алексей Андреевич Лобачев.

К.К. Рокоссовский: "Обойдя деревню с юга, гитлеровцы наткнулись на высоту, обороняемую 4–й стрелковой ротой, политруком которой был Василий Клочков".

Нечасто в маршальские мемуары попадают ротные политруки, тем более в рассказе о том периоде, когда было не до подробных записей!

А.А. Лобачев тоже приводит фамилию Клочкова и также дает высокую оценку обороне: "Хорошо держалось Федосьино"14.

А ведь не просто держались, но поднимались в контратаки. В ночь противник отступил.

Но силы на исходе. Дивизия обороняется, но она истерзана беспрерывными бомбежками, а главное – ударами танков.

Ещё одно утро. На панфиловцев двинулось до полутора сотен танков. Семьдесят из них обрушились на 1075–й полк. Пришлось отойти. Потери громадные…

Из воспоминаний Л. Макеева: "Порой было трудно понять: дерется ли четвертая рота в окружении или она уже преодолела его. Рота потеряла половину своего состава, но продолжала сражаться".

Дивизия отходит. Но отходит, ни на минуту не выпуская оружия из рук. Каждая деревушка, каждый перекресток дорог, каждая высотка становятся очагами ожесточенного сопротивления. Боевой дух не потерян. Какая нагрузка пала на политруков – можно только догадываться…

О накале боев свидетельствует и дивизионная газета. В те дни из номера в номер появлялись в ней призывы: "Смерть или победа!", "Не отступим!", "В бой за родную Москву! Не бывать у её порога гитлеровской нечисти!", "Большевики презирают смерть", "Кто честен перед народом, перед своей семьей, кто стремится задержать фашистов, положив этим начало их разгрому, тот скорее погибнет, но без приказа командира не отойдет ни на шаг".

Я недаром вновь цитирую дивизионную газету. Во время жарких боев вряд ли всегда доходили до передовой столичные газеты. А уж своя родная "дивизионка" непременно попадет в каждую роту, и в минутную передышку боец раскроет её…

Бои 18 и 19 октября. И вновь сохранились для истории факты о действиях четвертой роты. О подвигах одного из взводов восхищенно пишет Вл. Ставский. По цензурным условиям того времени (газета могла попасть к врагу) не названы ни полк, ни номер роты. Но есть в очерке фамилия младшего лейтенанта Ширматова. Да, это уже известный нам комвзвода Джура Ширматов, который, вспомним, ещё в Алма–Ате при достаточно досадных обстоятельствах был удостоен урока самого Панфилова. Не только Ставский рассказал о нем, но и Рокоссовский в своей книге "Битва за Москву".

"Ширматов лежал за ручным пулеметом. Ему отлично были видны фашисты, наступающие на наш рубеж, но он выжидал… Когда до врага оставалось всего 250–300 метров, Ширматов нажал на спусковой крючок. Свыше 50 фашистских солдат и офицеров полегло под пулеметным огнем. Остальные в панике обратились в бегство. Герой кричал им вдогонку: "А ну, кто ещё хочет на Москву?!"

Всего четыре дня боев… Но рота отлично зарекомендовала себя. В одном из архивных документов говорилось: "…В районе Федосьино в ожесточенных боях с германским фашизмом 14–18 октября 1941 года рота тов. Гундиловича первой из всех рот вела бой с противником. Рота потеряла значительную часть своего личного состава, но свои боевые рубежи героически удерживала".

А передышек не было. Лаконичен и сдержан военный язык, но и он обладает горькой выразительностью. В донесениях, приказах, различных сводках тех дней всё чаще мелькают слова "остатки рот", "остатки батальонов" и даже так: "остатки 1075–го полка".

20 октября. В полдень из поредевших второго и третьего батальонов создаются две роты, которые решительно идут в контратаку. Рота Гундиловича и Клочкова дерется у Коняшино.

В последующие трое суток снова бои – в районе Спас–Рюховское и Чертаново.

Немцы усиливают напор. Положение становится, без всяких преувеличений, драматическим. Пал Волоколамск…

Листаю полковые документы. Каждая страница, каждая строка – свидетельство беспримерных трудностей и столь же беспримерного героизма. И вдруг вижу: "Дубосеково". Но это не то Дубосеково, что будет прославлено в ноябре. Это деревня, хотя и названа как разъезд. Здесь 25 октября удалось приостановить атаку фашистов.

К исходу следующего дня панфиловцы заняли устойчивую оборону. На одном фланге – Ремягино, на другом – Дубосеково.

Из документов, зафиксировавших деяния 1075–го полка в октябре: "Полк под руководством полковника т. Капрова, начиная с 14.10.41г. в районах с. х. Болычево, Федосьино, Игнатково, Осташево, Спас–Рюховское, Рюховское вёл ожесточенные, непрерывные бои с противником, превосходящим по численности в несколько раз". Здесь же рассказывается, что капровцы отважно противостояли двум пехотным полкам врага и уничтожили немало танков.

Бои, бои, бои… Но вот с 28 октября в сводках и в донесениях наконец–то появляется: "Дивизия прочно удерживает занимаемый рубеж обороны". Стало легче. Теперь штабные документы сообщают: "…Изменений в расположении 1075 с. п. не произошло".

Дивизия приводит себя в порядок. Составляют различные отчеты. Пишут наградные листы. Подсчитывают, как это и положено, потери. Скорбный документ. Полк, где воюет Клочков, потерял более двух с половиной тысяч бойцов…

Дивизия выстояла. Она отошла, но не отступила. Враг не смог сокрушить оборону, он первым запросил передышки.

Отзвуки этих решающих событий в наконец–то появившемся дома письме Крючкова: "…Нахожусь в районе обороны подступов к родной Москве (120 км от Москвы) . Не писал давно потому, что несколько дней идут жаркие бои. Враг бросил всё и прёт, как бешеная свинья, не жалея ничего. Сейчас пока сдерживаем его яростные атаки…"

Клочков не сообщает, ясное дело, и о сотой доле тех испытаний, что выпали его роте, панфиловцам, всем защитникам Москвы. И уж совсем ничего не пишет о себе.

3. Награда

Мы наметили канву боевых действий в октябре полка и батальона, а когда это удавалось, – даже роты. Но о Клочкове пока что говорили мало. Давайте ещё раз пройдем по тому огненному маршруту…

Бой под совхозом Болычево. В один из дней тридцать бойцов вместе с Клочковым попали здесь в окружение, однако прорвались к своим, взорвав попутно склад с боеприпасами и горючим.

Бой под Дерменцево. Из воспоминаний командира полка И.В. Капрова: "…В этом бою командир четвертой роты Павел Гундилович и политрук Василий Клочков трижды пропускали танки у себя над головой, а по вражеской пехоте, отсеченной от танков, организовывали дружный огонь из винтовок и пулеметов".

Именно об этом бое, о преодоленном чувстве "танкобоязни", об умелом и тогда ещё новом, во всяком случае для дивизии, маневре восторженно доложил Рокоссовскому Панфилов. Командир полка И.В. Капров вспоминает:

"Панфилов, довольный исходом этого боя, обращаясь к командующему, взволнованно сказал:

– Определили, какой род войск дерется? Если одним словом сказать – непобедимый! Гвардия!

– Да, отлично проведен бой. Славно дрались солдаты, – одобрил командующий армией и добавил: – Такие солдаты достойны звания советской гвардии".

Бой под Жданово. Из рассказов Леонида Макеева: "…С утра 28 октября немцы начали наступление в районе деревни Жданово. Противник захватил её северо–западную окраину и, продвигаясь далее в глубь деревни, создавал угрозу обходом фланга четвертой роты и всего 1075–го полка".

Записки Макеева позволяют впервые, мне кажется, проследить командирские качества Клочкова. События разворачивались следующим образом:

"Капитан П.М. Гундилович и политрук В.Г. Клочков выслали связного Тумайкина к младшему лейтенанту комсомольцу Ширматову с устным приказанием: для прикрытия фланга роты и полка выдвинуть вперед его взвод. Едва Тумайкин успел выполнить это приказание, как его срочно направили к командиру другого взвода – лейтенанту А.В. Шишкину, чтобы передать ему боевую задачу: двумя стрелковыми отделениями занять юго–восточную окраину Жданово.

…Драться приходилось за каждый дом, за каждый переулок. Теснимые нашими храбрецами фашисты отошли и внезапно попали под огонь своих же минометов. …И последующие четыре попытки захватить Жданово не принесли им успеха. Неся большие потери, они всякий раз откатывались на исходные позиции".

Бой под Нелидово. Из воспоминаний рядового четвертой роты Григория Мелентьевича Шемякина – участника совсем недалекого теперь боя у Дубосеково: "Во время октябрьского наступления немцев Клочков пошел с двумя отделениями в боевое охранение, взял на себя руководство боем, обратил противника в бегство и лично уничтожил десять фашистов".

Мужество и отвага, умелое выполнение командирских обязанностей не остаются незамеченными. Ещё более возрос авторитет Клочкова у солдат, товарищей по полку. Отмечает ротного политрука и командование: "Василий Георгиевич Клочков представлен к ордену Красного Знамени"15. В наградном листе, подписанном сначала Панфиловым, а затем Рокоссовским и отосланном командующему фронтом, сказано: "В ожесточенных боях с германским фашизмом политрук Клочков остается храбрым воином и верным сыном партии…" Но награда тем не менее конкретна – за бой у Федосьино.

Должно быть, когда Клочкову объявили о награждении, он и произнес ту небольшую речь, которая надолго осталась в памяти однополчан, была вписана в наградной лист, посланный впоследствии для представления к званию Героя Советского Союза.

А сказал Клочков так: "Пока у меня бьется сердце, пока у меня руки держат винтовку, я до последнего вздоха буду драться за свой народ, за Москву, за Родину, за Сталина. Высокую награду я оправдаю с честью".

Верность этой клятве он доказал своей жизнью.

Но нет, он не готовил себя к участи смертника. Произнести такие слова мог только человек, истинно и по–настоящему ценивший и любящий жизнь. Он хотел жить, чтобы победить, чтобы вернуться к дочери и жене, к мирной своей работе.

А смерть ходила рядом. Черная её тень не раз кружила над Клочковым. Но он не любил распространяться на эту тему. Всё же однажды – прорвалось. Он упомянул о случившемся в одном из октябрьских писем, но спокойно, с подлинным тактом, мимоходом как бы: "…Писем от вас ещё не получал. Говорят, были 2 письма, но в это время меня считали погибшим, и эти письма где–то странствуют". Наверное, это произошло, когда он с тридцатью бойцами попал во вражеское кольцо. Чуткий, заботливый, Клочков тут же спешит успокоить родных: "Я жив и здоров, и нисколько невредим". А сердце тоскует: "Пишите, что нового у вас и в Алма–Ате. Нина, сегодня видел тебя во сне обиженной. Утром встал, и взгрустнулось немного. Соскучился чертовски за тобой и Эличкой…"

В письмах к семье он возвышен и прост: "…Доченька, а ты соскучилась за папой? Папа бьет фашистов, а когда перебьет их всех, приедет к Эличке и привезет ей гостинцев много–много".

Так прошли для ротного политрука В.Г. Клочкова первые двадцать – двадцать пять дней в Подмосковье.

Почти на две недели задержала под Волоколамском натиск "Тайфуна" 316–я дивизия. Те, кто воевал против панфиловцев, были потрясены, растеряны и изумлены стойкостью советских воинов. "316–я русская дивизия ведет поразительно упорную борьбу" – это из донесения начальству командира 5–го немецкого корпуса.

А вот что писала тогда газета "Известия": "Поистине героически дерутся бойцы командира Панфилова. При явном численном перевесе, в дни самых жестоких своих атак враг смог продвигаться только на полтора–два километра в сутки. Эти два километра давались ему очень дорогой ценой. Земля буквально сочится кровью фашистских солдат".

В дни октябрьских боев Клочкову было не до писем. В начале ноября стало полегче. И, словно наверстывая упущенное, он снова часто пишет домой, да все никак, чувствуется, не может отрешиться от пережитого: "Вы, очевидно, думаете, что ваш отец убит, но нет, не такой уж он, чтобы подставлять каждой дурацкой пуле голову…"

И опять бросается в глаза – ни слова о том, что представлен к ордену. Расскажет об этом позже, не сообщая при этом, за что награжден и почему.

4. Пришел ноябрь

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 1 ноября наши войска вели оборонительные бои на всех направлениях…"

1 ноября, 3 часа утра. Комдив отдает приказ, касающийся в том числе и роты Клочкова: "1075 с.п. с 2–мя взводами ПТР и 2–мя 76–мм орудиями упорно обороняет рубежи: высота "25110" – разъезд Дубосеково".

Вот он снова назван, этот разъезд. Пройдет несколько недель, и о нём узнает вся страна.

Пока же обстановка такова: фашисты, как мы знаем, остановлены, но, перегруппировываясь, подтягивая резервы с других фронтов, даже из Франции, они продолжают испытывать прочность оборонительных линий наших войск, не дают им передышки.

2 ноября. Неспокойно на позициях. Конечно, не то, что несколько дней тому назад, но все разно – солдаты настороже.

Из воспоминаний Л. Макеева: "…Противник опять вел наступление на боевое охранение второго батальона в районе четвертой роты… Наступая с трех направлений, враг хотел стремительным ударом сбить боевое охранение".

А сейчас о самом Клочкове: "Политрук Клочков, прихватив с собой связного Якова Тумайкина и два отделения солдат, поспешил на помощь боевому охранению… Он оказался не только организатором и душою боя, но и сам лично вёл огонь по фашистам из винтовки".

3 ноября. Пыл немцев решительно поутих. Передышка позволяла дивизии укреплять рубежи обороны, усилить разведку, обучить пополнение.

Прибавилось, понятно, дел и политработникам. Можно было наконец–то осмотреться, узнать новости, рассказать бойцам, что происходит в стране, на других фронтах, за рубежом. В те дни многие воины подали заявление о приеме в партию, комсомол. Выпускали листовки, газеты - "молнии", где сообщалось о тех, кто совершил подвиги, храбро и умело сражался.

Было решено провести и партийный актив дивизии. Появилась возможность собрать лучших из лучших, цвет, гордость, костяк дивизии – коммунистов – бойцов и командиров, парторгов и комсоргов, агитаторов, газетчиков, политруков, комиссаров. Они зарекомендовали себя и умением воевать, и умением мобилизовать бойцов призывным, зажигающим словом.

О том, как проходил актив, рассказывает в своих мемуарах член Военсовета 16–й армии А.А. Лобачев:

"3 ноября созывается партийный актив в панфиловской дивизии. Мы отправились туда с писателем Владимиром Ставским. Партийный актив собрался в здании шишковской школы. В классе полутемно. Коптилки еле освещают лица. У людей суровый вид. Сосредоточенно слушают они своего командира.

…Генерал снял полушубок, на груди – два ордена Красного Знамени. Говорил коротко: подвел итоги октябрьских боев. За 12 суток дивизия под сильным нажимом врага отошла на 25–26 километров; главный урок – пехота выдержала натиск вражеских танков…

– Коммунисты, – заявил комдив, – были всегда впереди, коммунистам не надо напоминать об их обязанностях. Будем, товарищи, держаться этой большевистской традиции!

В прениях выступило 16 человек. Среди них – политрук роты Клочков. Василий Клочков рассказывал о мужестве своих бойцов:

– Четвертая рота вместе с артиллеристами дважды отбрасывала врага. Но немцы прорвались справа. Роту отвели на высоту "233,6", в километре восточнее опорного пункта. Здесь сумели подбить шесть танков. Я, например, скажу о Якове Бондаренко16. Чудесный парень, храбро дерется, не боится опасности. Почему не боится? Потому, что научились презирать врага. Фашисты собрались завтракать в Волоколамске, а ужинать в Москве. Мы их решили накормить раньше. Ни один взвод не дрогнул! Когда пошли танки, встретили бутылками и гранатами. Слева поддержала пушка. Они пошли второй раз. Мы пропустили танки через траншею и начали бой с фашистской пехотой. Я считаю, что в роте у нас все большевики!

Зал встретил эти слова аплодисментами".

Мне, не скрою, было радостно найти фамилию Клочкова в книге столь видного политработника. Стоит подчеркнуть, что право выступить на дивизионном активе надо было заслужить.

Пётр Васильевич Логвиненко всего второй раз увидел Клочкова, но и ему врезалось в память выступление политрука:

– Глаза его меня особо поразили. Они были переполнены радостью и глубиной веры в то, что недаром воевала дивизия. Они горели огнем радостного восприятия мира. Он готов был всех обнять. Весь светился…

После актива прошли партийные собрания в полках. Созвано партсобрание и в 1075–м. Повестка дня: "Итоги проведенных боев и задачи на новом рубеже". А.Л. Мухамедьяров сообщил мне, что перед собранием его и Капрова вызвал Панфилов. Поинтересовавшись, как идет подготовка к собранию, генерал посоветовал:

– Чтобы другие воспользовались боевым опытом в будущем, расскажите об умелых действиях в прошедших боях командиров – о Маслове, Веткове, Семибаламуте и политработниках – Габдулине, Джетпысбаеве, Клочкове. Врага побеждают не количеством, а смелостью и умением – такова главная мысль при характеристике героев.

Панфилов счел возможным назвать их героями. Заметим, что не раз высоко оцениваются Клочков и его рота ещё до исторического боя у Дубосеково.

4 ноября. Ещё одна встреча с Панфиловым. Комдив прибыл на НП командира полка, находившийся неподалеку от Дубосеково. Потом решил заглянуть к солдатам. Поблизости располагалась четвертая рота. Панфилов подошел к походной кухне, поинтересовался питанием и заговорил о письмах, стал расспрашивать, что пишут из дому и домой.

Начало ноября… Для Клочкова, для всей дивизии – это, как мы помним, две недели затишья. Стороны накапливали силы и скрытно готовились к решительным боям. Но затишье, ясное дело, относительное. То здесь, то там вспыхивали пусть скоротечные, но тем не менее полные драматизма бои. В канун 7 ноября Клочкову довелось участвовать в одном из них.

Комсорг полка Балтабек Джетпысбаев рассказывает о том, как по заданию Панфилова командир полка направил в занятое противником село Жданово разведгруппу во главе с Клочковым:

"..Был уже час ночи. Погода резко переменилась: кружила метель. Мы шли в белых маскхалатах, и нас трудно было различить в снежной пурге. Вот и Жданово. Постучали в крайнюю избу. В темноте, не зажигая света, отозвалась старушка. Она сообщила: в третьем от её хаты доме квартируют немцы.

Нам удалось разглядеть танки, занесенные снегом. Туда направилась группа во главе с Клочковым. Шли они гуськом, друг за другом, присматривались настороженно к танкам и не заметили, что часовой, охраняющий танки, стоял во дворе.

– Хальт! – выкрикнул он. Тут уж не обошлось без выстрела. Немцы всполошились, выскочили из домов с автоматами. Завязалась жаркая схватка. Мы пустили в ход гранаты, танки забросали бутылками с горючей смесью.

К рассвету доставили в штаб дивизии трех пленных".

Нет, не вдруг, не в один миг, хотя, безусловно, и благодаря особому озарению, совершил свой подвиг у Дубосеково политрук Василий Клочков. Подвиг Клочкова прорастал из всего хода событий, из всей его жизни, складывался день за днем, бой за боем… Впрочем, разве не то же самое происходило со всей Советской Армией, мужавшей в боях сорок первого года? Без этого не было бы всенародного подвига Победы.

…Полюбился Василий Клочков своей роте. Да и как не полюбить его – не только смел, но и заботлив, внимателен. И весело с ним, а с шуткой на передовой легче, "Диев" – любовно и уважительно называли его в роте. Прозвище это вошло даже в самое первое донесение о бое у Дубосеково. Именно с такой фамилией донесение политуправления попало в редакцию "Красной звезды" к Александру Кривицкому. Гундилович потом объяснил Кривицкому, откуда это пошло: "Его настоящая фамилия Клочков, а Диевым его прозвал один боец–украинец, от слова "дие", дескать, всегда–то наш политрук в деле, всегда действует – ну, "дие", одним словом…"

И он любил, ценил своих храбрых солдат. "Моё подразделение считается лучшим в части", – писал с гордостью домой.

В роте к ноябрьским дням 1941 года – около ста человек. Семь членов партии и пятьдесят шесть комсомольцев. Русские, казахи, украинцы, киргизы, узбеки. Молодые и пожилые, неженатые и в сединах отцы. К каждому, понятно, свой подход…

5. Слово о политруках

Политрук организует митинги и политинформацию, читает вслух газеты, сводки Совинформбюро, приказы Верховного Главнокомандующего, знакомит бойцов с различными воззваниями и листовками, помогает парторгу, первый друг комсомольцев. А какой наукой убеждать становились для политрука пламенные статьи М. Шолохова, А. Толстого, И. Эренбурга, В. Вишневского, присылаемые в дивизионную газету стихи Джамбула!..

Политрук работал рука об руку с командиром роты. И им верили, за ними шли. Они воплощали партию – её голос, её волю.

Видели бойцы и то, что политрук – не просто помощник командира. Он сам командир. Он умеет воевать не хуже командира, знает любое ротное оружие. С таким политруком – надежно и спокойно.

Политрук день и ночь с солдатами. Это их друг. Он и поговорит по душам, и поможет написать письмо домой, первым затянет песню, в трудную минуту развеселит доброй шуткой. И поговорит один на один с тем, кому взгрустнулось. И побеседует с новичком, если заробеет тот под первыми пулями. Должен политрук и вовремя заглянуть и на ротную кухню, и в солдатскую землянку…

Написал все это, и внезапно подумалось: а не забыл ли чего? Но разве всё упомянешь! Слишком уж спокойными, наверное, кажутся обязанности политрука в таком вот изложении. А ведь война… Война до предела обостряет характеры, чувства. И ни на секунду нельзя забыть о том, что на тебя, политрука, устремлены десятки глаз. На тебя смотрят, по тебе равняются. Слово коммуниста–политработника порой оказывалось, может быть, даже нужнее оружия и боеприпасов. До всего было дело политруку на войне… Он – политический руководитель солдат и командиров.

Из воспоминаний П.В. Логвиненко:

– Наш генерал с особым вниманием относился к политсоставу, к политработникам. Сам в прошлом комиссар, он знал, как много зависит от умелой работы политработников. Доверял, очень доверял и очень многое поручал нашему брату. Я вот думаю, что совсем не случайно множество подвигов у нас в дивизии было совершено именно политруками.

Из воспоминаний А.Л. Мухамедьярова:

– Я убежден, что Клочков как политрук рос и формировался в прекрасных условиях. Он действительно рос на глазах. Не надо думать, что прямо с момента, когда надел военную форму, стал он сразу же абсолютно готовым политработником. Вся атмосфера в дивизии помогала ему разворачивать свои способности, на которые – это уж точно! – он был так богат и которые были в нём щедро заложены всей предшествующей жизнью.

Что верно, то верно. Правы ветераны. Любил Клочков свою работу, отдавался ей целиком. Видел её высокий смысл, знал, что самый главный результат всех политруковских усилий – как воюют солдаты. Всё подчинял этому, был инициативен и остроумен, ломал шаблоны. Интереснейший на этот счет эпизод содержится в книге А. Кривицкого "Подмосковный караул". Однажды Клочков прочитал солдатам фашистские листовки, а затем провел беседу. Это по тем временам было не совсем, напишем так, привычным. Имелся особый приказ, чтобы листовки сжигать, не читая. Политрука вызвали на заседание партбюро как человека, не выполняющего инструкции. К счастью, всё закончилось благополучно. Может бить, и оттого, что пришел Клочков на заседание бюро вместе с пленным, которого только что захватил.

6. Последнее письмо

После неудачи в октябре гитлеровцы готовились ко второму наступлению на столицу. У Москвы была сосредоточена пятьдесят одна вражеская дивизия.

Гитлер в нетерпении. Ликуют, подбадривают пропагандистские фанфары Геббельса. Пишутся решительные приказы. Среди них будет и такой, цинично воззвавший к самым низменным инстинктам: "Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по её площадям. Москва – это конец войны. Москва – это отдых. Вперёд!"

Мир тревожно следил за битвой на полях Подмосковья. Люди Земли понимали, что означал бы захват Москвы – об этом свидетельствуют мемуары многих видных зарубежных деятелей того времени.

Но вот четыре письма, четыре сугубо личных свидетельства. Они не были предназначены для посторонних глаз, и стали документами истории помимо воли их авторов. Разные письма, разные судьбы – между ними линия фронта, граница тьмы и света.

Эсэсовец Ксиман – домой, семье: "…Скоро кольцо сомкнется, тогда мы займем роскошные квартиры, и я пришлю такие московские подарки, что тетка Минна лопнет от зависти".

Рядовой вермахта Симон Бауер – домой, жене: "Мы находимся в 100 километрах от Москвы, но это нам стоило огромных жертв. Будут ещё жестокие бои, и многие ещё погибнут. Русские оказывают очень сильное сопротивление".

Генерал Советской Армии И.В. Панфилов – жене Марии Ивановне:

"…Ты, Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры, – это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно – не допустить врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму!

Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов, командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому я награжден третьим орденом Красного Знамени… Мура, пока. Следи за газетами, ты увидишь о делах большевиков".

Политрук В.Г. Клочков – письмо от 6 ноября, предпоследняя – за десять дней до гибели – весточка жене и дочери:

"Ниночка и доченька, здравствуйте! Привет всем! Поздравляю с XXIV годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции. К празднику заработал, – вернее, набил столько немцев, конечно, вместе со своим подразделением, что командование части представило меня к правительственной награде, к Боевому Красному Знамени. Воевать я умею неплохо, – моё подразделение считается лучшим в части. Буду стараться, чтобы быть героем с присвоением звания Героя.

Работай, Ниночка, лучше, хотя ты и так работаешь за двоих. Некогда, прости, что мало написал. Целую вас с дочкой крепко. Ваш папа".

7 ноября 1941 года. Клочков, по некоторым сведениям, с группой особо отличившихся панфиловцев делегирован от дивизии на традиционный праздничный парад. Ему вручен пропуск на Красную площадь – это ещё одна награда четвертой роты.

Он слышал речь Верховного Главнокомандующего. Она не скрывала правды – враг у стен Москвы, но вселяла уверенность, звала к подвигам: "…На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая… Под знаменем Ленина – вперед к победе!"

В приказе на захват Москвы главнокомандующего группой немецких армий "Центр" фон Бока сказано: "Противник перед фронтом группы армий разбит…"

Мы знаем, о чем думал политрук Клочков в эти часы. Он пишет 7 ноября большое и подробное письмо домой. Говорят, оно не сразу было передано связистам, не сразу отправлено, да и путь его был неблизок. Светом далекой звезды шло это письмо к жене и дочери. Читая его, они ещё не знали, что Клочков погиб, что он тайком от фашистов погребен местными жителями за домиком железнодорожного обходчика, что через некоторое время панфиловцы, отбросив врага, произнесут у его могилы вещие слова: "Вечная память и слава героям!"

Письмо шло в Алма–Ату, неся голос живого Василия. До боя у Дубосеково еще девять дней!

Минуло тридцать семь лет. Письмо передо мной. Вчитываюсь в трепещущие жизнью строки:

"Милая жена и любимая дочь! Ваш папа жив, здоров, неплохо воюете немецкими извергами.

Нинуся, я вчера вкратце написал вам о награде и поздравлял вас с праздником. Сегодня можно описать подробно. Представили меня к правительственной награде за боевые действия к Боевому ордену Красного Знамени. Это почти самая высшая военная награда. Мне кажется, уж не так много я воевал и проявлял геройство, ну, я только был бесстрашным и требовательным к бойцам и командирам. Наше подразделение побило немцев в три раза больше своих потерь. Притом, когда идет бой, очень скоро проходит день. Иногда сражение идет по 6 часов в день.

Нина, ты знаешь, какой я энергичный был на работе, а в бою тем более. Мне кажется, командир части и комиссар переоценили меня, но они также славные командиры, всегда на передовых позициях, они тоже представлены к награде. Словом, наша часть действует хорошо. Иногда натиск противника превосходит в 5–б раз больше наших, и мы сдерживаем его атаки.

Наши самолеты не дают немцам покоя. Особенно, Нина, наши "гитары" наводят страшный ужас на фашистов. "Гитара" – это такое мощное оружие, что ты и представить не можешь17. Черт знает что за русские изобретатели. Когда бьет "гитара", немцы рвут на себе волосы, а пленные немцы говорят: "Покажите мне вашу "гитару". Мы близко наблюдаем, где разрываются снаряды "гитары". Всё уничтожалось к черту, и мокрого места не остается. Если бы это оружие было изобретено до войны…

Сегодня, Нинок, солдаты провели праздник в землянках и окопах, но провели неплохо, даже выпили, конечно. Вспомнил тебя и дочку. Жив вернусь, расскажу об всём, а рассказать есть о чём…

Частенько смотрю фото и целую вас. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьем Гитлера, вернусь, обниму и поцелую. Пока до свидания. Привет мамаше, Гале, Марине, Михаилу и Эдику. Вас крепко и очень крепко целую. Любящий вас папа. 7.ХI.41г. В. Клочков".

В один из этих ноябрьских дней И.В. Панфилов написал домой: "…Я думаю, скоро моя дивизия должна быть гвардейской".

Повторим и строки из письма В.Г. Клочкова: "Буду стараться, чтобы быть героем с присвоением звания Героя". Но нет, не тщеславием пишутся такие слова.

Середина ноября. Приказ комдива Панфилова:

"Мы вступили в полосу самых серьезных и напряженных боев за Москву. Враг будет пытаться прорвать нашу оборону, для этого он бросает новые силы. …Перед нами – бойцами, командирами и политработниками Волоколамского направления, перед всеми воинами, обороняющими подступы к Москве, стоит теперь великая историческая задача – выдержать и этот новый напор гитлеровских полчищ, встретить его стойкостью, мужеством, самоотверженностью.

Враг подбирается к нашему сердцу – Москве. Не щадя своих сил, выйти на борьбу с решимостью – победить или умереть. Ни шагу назад! – Таков приказ Родины, нам, защитникам Москвы".

7. Накануне

15 ноября 1941 года. У нас есть сейчас возможность достаточно подробно, едва ли не час за часом, проследить, как складывался для Василия Клочкова и его роты этот день, предшествующий бою у Дубосеково.

Из оперативной сводки 1075–го полка, помеченной восемью часами утра: "Подразделения продолжают укреплять район обороны". Значит, давно уже не спали.

Генерал объезжал позиции. Был он и у разъезда Дубосеково, в четвертой роте. Там крайний фланг полка, место стыка с соседями – группой войск генерала Л.М. Доватора. Разъединение, разбитый стык, опрокинутые фланги – что может быть страшнее?..

Нет точных сведений о том, были ли здесь в эти пятнадцать – двадцать минут комроты и политрук. Но позволю себе предположить, что были.

Приезд И.В. Панфилова запомнился. Некоторыми подробностями делится Г.М. Шамякин: "Рыли мы окопы. Вдруг подходит генерал Панфилов. Посмотрел нашу работу и заметил: "Вы же у врага как на ладони". И тут же приказал перенести позиции на 80 метров ближе к разъезду".

Полдень. У соседей в пятой роте разгорелась перестрелка. По всей видимости, враг предпринял разведку боем. Здесь, в четвертой, вслушивались, тревожились за друзей.

День перевалил за вторую половину. Из воспоминаний Б. Джетпыспаева: "Пошел в четвертую роту. Навстречу мне капитан Гундилович. Спрашиваю, где политрук. Капитан указал на правый фланг, в сторону разъезда Дубосеково: "Там он, во втором взводе, знакомит солдат с бронебойкой". Я иду по траншее и думаю: "Ну, всё понятно. Недавно к нам в дивизию поступили противотанковые ружья Дегтярева. Сам генерал Панфилов проводил с командирами и политработниками показные занятия, а в конце попросил, чтобы мы каждого солдата познакомили с этим оружием. Вот Василий и старается, он не привык ни одно дело откладывать…"

Солнце шло к закату. Прямо в расположении роты, в окопах состоялся летучий солдатский митинг. Выступил и политрук Клочков, сказал: "Врага не пропустим, хотя бы это стоило наших жизней".

Смеркалось – в ноябре темнеет рано. Из воспоминаний И.М. Дергачева, разведчика разведроты дивизии: "У окопов около Дубосеково наша группа, возвращающаяся с задания, встретила политрука В.Г. Клочкова. Он приказал нам остановиться, выслушал объяснения и велел одному из нас продолжать следовать на КП дивизии, а остальных задержал. Мы получили от него приказ: идти на передний край, чтобы уточнить силу противника, скопившегося напротив роты". Нарушил Клочков таким приказом уставной порядок, но, думаю, всё же имел на этот счет разрешение.

Наступил вечер. Рота Гундиловича и Клочкова полностью подготовилась к бою. Кто–то сбегал к будке путевого обходчика, взял у его матери, Натальи Алексеевны Веселовой, кипятку для товарищей.

Теперь перенесемся с передовой туда, где располагались хозяйство политотдела и редакция дивизионной газеты. Здесь верстали завтрашний номер. Наверное, газету готовили с особой радостью – ведь в ней будет приказ командующего фронтом Г.К. Жукова о награждении панфиловцев. И там под заголовком "Орденом Красного Знамени" есть строка – "…политрука Клочкова Василия Георгиевича".

Приказ датирован 7 ноября. Разумеется, многие уже знают о нём. Клочков, как мы помним, тоже. Но прочитать приказ смогут лишь завтра – 16 ноября. Да только не все прочтут…

Время к ночи. Гундилович и Клочков вызваны к начальству.

Из воспоминаний штабного офицера 1075–го полка Петра Ивановича Софронова: "Хорошо помню, какой неспокойной была та ночь на 16 ноября… Поздно вечером мы получили боевой приказ комдива Панфилова. Вызвали командиров батальонов и рот. Командование полка разрабатывало с ними детали. Дольше других задержались капитан Гундилович и политрук Клочков. Сидя за крохотным столиком, с ними о чем–то беседовали командир и комиссар полка…"

Уже вернулись в свои роты такие же, как и Клочков, ротные политруки Андрей Георгиев, Андрей Павлов и Петр Вихрев. На следующий день и они свершат подвиг, подобный подвигу 28–ми. И они со своими солдатами, остановят бешеные атаки фашистских танков и тоже посмертно будут удостоены высших наград родины.

Каждый уносил из штаба вместе с приказом не единожды в тот день повторенное напутствие генерала, которое передавал им И.В. Капров:

– Важно выиграть первый бой. Выиграть во что бы то ни стало! От этого зависит последующая боеспособность дивизии.

23 часа. Прибыли посланные Клочковым разведчики. Клочков выслушал их рапорт, поблагодарил и, попрощавшись, отослал по месту службы. Данные, которые он и Гундилович получили в штабе, подтвердились: впереди – танки. Но не ведали панфиловцы, с какой армадой им выпало сразиться…

На оборонительных линиях 16–й армии, на позициях панфиловской дивизии предгрозовая тишина. Двухнедельная пауза позади. Немцы ещё с утра ударили по 30–й армии генерала Лелюшенко.

Полночь. В типографии газеты "Правда" печатали очередной номер: "На Волоколамском направлении части Рокоссовского укрепляют занятые ими позиции". Значит, это и о четвертой роте…

День прожит в подготовке к завтрашнему сражению. Спят солдаты.

На картах по другую сторону фронта штабисты уже нанесли стрелы и стрелки. Одна из них нацелена на Дубосеково. Утро следующего показало, что по флангам дивизии и были нанесены особенно сильные и жестокие удары. В боевом приказе И.В. Панфилова говорилось, что противник сосредоточил для удара несколько дивизий. Сегодня мы знаем, какая это была огромная сила – две танковые и две пехотные.

Несколько десятков метров обороны одного из взводов у никому ещё в стране не известного разъезда. Мы гордимся солдатским подвигом клочковцев. Они не дрогнули перед пятьюдесятью танками. Но не только в этом исторический смысл боя. Двадцать восемь человек не просто проявили чудо стойкости и бесстрашия.

Несколько часов боя у Дубосеково дали возможность другим частям дивизии успеть занять оборону на неожиданно в тот день возникавших опасных для Москвы направлениях. Благодаря героизму защитников Москвы Волоколамское шоссе осталось за нами. Фашисты не смогли оседлать его и воспользоваться наиболее вероятным и удобным местом прорыва к столице.

8. Утро…

И вот наступило то самое утро…

Из боевого донесения 1075–го полка в штаб дивизии: "Противник возобновляет свое активное наступление".

Из воспоминаний старшины и секретаря парторганизации четвертой роты Филиппа Трофимовича Дживаги: "К восьми утра все солдаты уже поели, даже чайку попили. Я доложил об этом командиру роты капитану Гундиловичу. Тут же, в землянке, у него сидел политрук Клочков…

Проверил капитан, как расставлены все семь коммунистов и пятьдесят шесть комсомольцев роты, как с боеприпасами обстоит дело.

– Ты в охранение, Вася? – спросил Гундилович Клочкова.

– Туда.

– Что–то долго молчат фашисты. Пора бы им начинать…

В эту самую минуту гитлеровцы и ударили. Первый снаряд…"

Началось! Политрук Клочков спешит к передовому охранению.

Из дневника Гальдера: "Фельдмаршал фон Бок лично руководит ходом сражения под Москвой со своего передового командного пункта. Его энергия гонит войска вперед…"

Генерал Панфилов всем сердцем своим с теми, кто на передовой. Командир 1075–го полка И.В. Капров вспоминает, что утром комдив позвонил к нему на КП и поинтересовался, как подготовлены к обороне, и в том числе у Дубосеково, вспомнил Клочкова и ещё нескольких бойцов по фамилиям.

Из сообщений Совинформбюро: "В течение 16 ноября наши войска вели бой с противником на всех фронтах… Наши части отбили ряд ожесточенных атак немецко–фашистских войск. В ходе боев противнику нанесен большой урон в живой силе и вооружении".

Из воспоминаний Г.К. Жукова: "Немецко–фашистские войска нанесли мощный удар в районе Волоколамска… Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями".

Из воспоминаний К.К. Рокоссовского: "Сразу определилось направление главного удара в полосе нашей армии. Это был левый фланг – район Волоколамска, обороняемый 316–й дивизией и курсантским полком.

Атака началась при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня и налетом бомбардировочной авиации. Самолеты, встав в круг, пикировали один за другим, с воем сбрасывали бомбы на позиции нашей пехоты и артиллерии.

Спустя некоторое время на нас ринулись танки, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков. Они действовали группами по 15–20 машин. Всю эту картину мы с Лобачевым наблюдали с НП командира 316–й дивизии генерала Панфилова.

Танки лезли напролом… До десятка уже горело или начинало дымиться… Автоматчики, сопровождающие танки, попав под наш огонь, залегли. Некоторым танкам всё же удалось добраться до окопов. Там шел жаркий бой…"

Но вернемся в ранние часы наступившего дня. Клочков, как мы знаем, шел к Дубосеково. И есть свидетельство самой последней встречи с политруком. Оно вошло в книгу А. Кривицкого "Подмосковный караул".

"Мухамедьяров был последним, кто видел Клочкова перед тем, как отважный политрук пришел в окоп, чтобы разделить судьбу и славу двадцати восьми гвардейцев.

Мухамедьяров шел из штаба полка на КП четвертой роты. Шел кустарником. Только что противник отбомбил наш передний край. Можно было проскочить в промежутке между новой заварушкой. Панфилов предупредил: "Немцы будут лезть на Дубосеково изо всех сил. Надо посмотреть, что и как у Гундиловича". Вдали показался человек. Глаза у Мухамедьярова острые. Он признал Клочкова, окликнул его. Они сошлись.

– Куда? – спросил Мухамедьяров.

– Да там командир взвода тяжело ранен, – Клочков кивнул головой направо. – Ну, мы решили с Гундиловичем, надо мне пойти. Там, видно, сегодня несладко будет.

– Правильно решили, – сказал Мухамедьяров. – Ну, Клочков, иди!"

Не стану рассказывать о деталях этого сражения. Оно хорошо, в мельчайших подробностях известно благодаря книгам А. Кривицкого. Напомню лишь главное.

Политрук пришел в Дубосеково, когда бой был в разгаре. Накатилась первая волна атакующих – рота автоматчиков, уверенных в победе. Отбили!.. Семьдесят трупов осталось у окопов.

Вторая волна – танки! Пока – только двадцать. Политрук пошутил: "Меньше чем по одному на брата". Нашелся предатель. Не сговариваясь, его расстреляли. Танки шли напролом. Четырнадцать из них подбито…

И снова атакующий вал – тридцать вражеских машин. Вот тут и раздался воодушевляющий призыв политрука: "Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва".

Кончаются боеприпасы. Горят ещё около десяти стальных громадин, обороняющихся всё меньше. Уже нет противотанковых ружей. Отбиваются гранатами. Свою последнюю связку бросает под траки Клочков… Он смертельно ранен.

Всего несколько часов, выигранных у врага, но каких поистине драгоценных часов для обороны Москвы отсчитала история 16 ноября у разъезда Дубосеково!..

Нам известны последние слова истекающего кровью ротного политрука коммуниста Василия Георгиевича Клочкова. Так их запомнил Иван Натаров и перед кончиной в госпитале передал нам, потомкам:

– Помираем, брат… Когда–нибудь вспомнят о нас…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Продолжение подвига

В Алма–Ате ждали писем с фронта. Нина Георгиевна надеялась, была уверена, что отгонят фашистов от Москвы – и Василий найдет время написать, как всегда подробно и заботливо. А как тяжело ждать!.. Вот и сегодня почтальон, прошел мимо.

Сорван последний листочек ноября на календаре. Наступил декабрь. Враг под Москвой остановлен, враг отступает! На фотографиях в газетах – брошенная гитлеровцами техника: танки, автомобили, повозки, пушки – на дорогах, в кюветах, в снегу…

О подвиге у Дубосеково страна узнала не сразу. Ожесточенные бои продолжались, кипели жаркие схватки на новых рубежах.

Первым написал о беспримерном подвиге командир четвертой роты Гундилович. Его донесение в штаб батальона идет по инстанции – в полк, в политотдел дивизии.

Политотдел отправляет в Москву информацию, которая попадает в "Красную звезду". Её главный редактор дает боевое задание Кривицкому…

Но первой из всех других о Клочкове и его роте сообщила в декабре дивизионная газета. Она подвела итог ноябрьским боям и назвала фамилии геройски погибших воинов, среди которых и Василий Клочков. Невелика статья П. Клыкова, но с какой твердой уверенностью в ней сказано: "В истории Великой Отечественной войны их имена займут почетное место героических защитников святыни русского народа – родной Москвы".

Затем появляется очерк Александра Кривицкого.

В Алма–Ате в ЦК комсомола республики вызван писатель Леонид Жариков. Ему передают срочно собранный и небольшой пока ещё материал о Василии Клочкове и просят написать хотя бы краткую брошюру. Повесть Леонида Жарикова опубликована в 1942 году– это первая попытка создать образ Клочкова18.

1. Извещение

Семья тоже узнала о Дубосеково не сразу. И вот пришло то письмо… Нина Георгиевна рассказала о нём так:

– Долго не было от него писем. Я ужасно волновалась. Пошла в военкомат узнать, не знают ли они чего. Там меня успокаивали, а когда пришла домой, почтальон принес мне письмо в синем конверте. Ох как я напугалась. От него–то я получала маленькие треугольнички и открытки, а в этом я сразу почувствовала недоброе. Но была надежда, что из госпиталя…

Это письмо хранится в Центральном архиве ВЛКСМ: "1075 стрелковый полк, 6 дек. 1941 г. № 6/1241. Извещение. Ваш муж Клочков Василий Георгиевич, уроженец… (пропуск в тексте. – В.О.), 1911 года рождения в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявил геройство и мужество, был убит 16 ноября 1941 года…"

Через несколько дней в Алма–Ату пришло второе письмо. По законам фронтового братства – заботливое, участливое к семье друга–героя, исполненное любви, гордости и верной памяти. Заканчивалось оно так:

"…Пусть будет единственным утешением в вашей тяжкой утрате то, что Родина никогда не забудет героических подвигов Василия Георгиевича, его имя войдет в историю лучших людей, погибших, защищая Родину, от фашистской сволочи. Командир подразделения Гундилович П.М. 10.12.41".

Письма с фронта, от панфиловцев, всё шли и шли:

"Уважаемая Нина Георгиевна! Вам – боевой подруге Героя Великой Отечественной войны Клочкова Василия Георгиевича – бойцы, командиры и политработники 1075–го стрелкового полка, где служил Ваш муж, шлют свой пламенный гвардейский привет.

Вместе с Вами, дорогая Нина Георгиевна, мы разделяем скорбь по поводу преждевременной смерти Вашего мужа и нашего боевого товарища, светлый образ которого навеки останется в наших сердцах. Весь многомиллионный советский народ никогда не забудет 28 героев, самоотверженно защищавших Москву от орд немецких захватчиков. Душой этих героев и их командиром был Василий Георгиевич Клочков.

…Тяжела наша утрата, но за каждую каплю священной для нас крови фашистские изверги заплатят потоками своей грязной крови, они уже расплачиваются за свои злодеяния, но это только начало. Мы беспощадны, и ни один немецкий оккупант не уйдет живым с нашей земли.

Страна чтит своих героев. Беспримерные подвиги В.Г. Клочкова и его соратников советский парод навеки сохранит в своей памяти и впишет в историю Великой Отечественной войны. Ещё ранее за героические подвиги под с. Федосьино Осташевского района Московской области, в период октябрьского наступления Гитлера на Москву, В.Г. Клочков был награжден орденом Красного Знамени. Теперь же он представлен к высшей правительственной награде – ордену Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза.

Уважаемая Нина Георгиевна, сообщите нам, как Вы живете, как воспитываете ребенка и в чем Вы нуждаетесь. Если можете, пришлите нам фотокарточки Василия Георгиевича, хотя бы на время, чтобы мы могли снять с них копии. Просим Вас в дальнейшем поддерживать с нами письменную связь. Простите, что в тяжелых условиях боевой обстановки мы не смогли написать Вам раньше.

Будьте здоровы. Желаем Вам всего наилучшего.

Командир полка полковник Капров. Военком полка бат. комиссар Мухамедьяров. 27 января 1942 года".

16 ноября погиб В.Г. Клочков. 17 ноября 316–я стрелковая дивизия переименована в 8–ю гвардейскую и награждена орденом Красного Знамени. На другой день, 18 ноября 1941 года, погиб генерал Панфилов. Вскоре 8–й гвардейской присваивается его имя.

На место погибших встают живые. Панфиловцы переходят в наступление, идут дальше на запад.

В день, когда был обнародован Указ о присвоении двадцати восьми участникам сражения у Дубосеково звания Героя Советского Союза, в дивизии прошли митинги. Гвардейцы клялись быть верными завету Героев, клялись, сжимая в руках ещё не остывшее оружие, – митинги шли на передовой.

2. Второй орден

Что же было с ротой дальше, после гибели её политрука? Ещё продолжались оборонительные бои под Москвой, как выпали новые испытания на стойкость. В одном из документов, который я нашел в архивных фондах штаба фронта, содержится важное свидетельство.

Сразу после 16 ноября рота попала в окружение. Двадцать четыре вражеских танка сомкнули бронированное кольцо. Но семь танков подбито, уничтожено до ста пятидесяти вражеских пехотинцев. Рота, хотя в ней к концу боя осталось всего тринадцать человек, позиций не сдала. Вместе со всеми отважно дрался и новый политрук – Александр Иванович Астахов.

На какое–то время архивные папки полка с тогдашними донесениями, приказами, сводками, различными отчетами становятся заметно тоньше. Не иначе сказываются грозные сражения в обороне – это последние недели ноября. Тут не до делопроизводства, не до бумаг… Архивы чутко отразили то, что происходило на передовых. Затем различные документы начинают поступать нормально.

И тогда–то я и нахожу в них несколько раз фамилию Клочкова. Мы узнаем сейчас, как важна эта находка. Но по порядку…

В 1965 году газета "Советская торговля" – вскользь, без каких–либо ссылок на документы – сообщила, что политрук В.Г. Клочков был награжден двумя орденами Красного Знамени и что первый из них – награда за боевые подвиги ещё и на Северо–Западном фронте. Ветераны дивизии дружно засомневались. Сложным путем, не сразу, но всё же разыскиваю автора заметки. Он растерян: "Кто–то мне рассказал, но я не перепроверял…"

Пришлось перепроверять самому. Обращаюсь в отдел наград Президиума Верховного Совета. Оттуда официальное письмо, смысл которого таков: да, политрук Клочков награжден двумя орденами Красного Знамени, однако никакими другими сведениями мы не располагаем…

Обращаюсь в архив Министерства обороны. Ответ: "Сведений о награждении В.Г. Клочкова двумя орденами Красного Знамени не имеется".

Однако в архиве загорелись, упорно ищут. И вот через год присылают мне копию наградного листа. Правда, не на первый орден, а на звание Героя. Зато там, в надлежащей графе, значится: "Награжден двумя орденами Красного Знамени". По телефону мне говорят: "Приезжайте. Поиск, вероятно, возможен".

Приехал в Подольск, где размещен архив. Перебираю несколько дней лист за листом многочисленные папки с наградными делами, поступавшие в штабы армии и фронта.

"Дело № 247". Тысячи фамилий людей из самых разных частей, воевавших в составе 16–й армии. Бумаги вперемежку. Никакой системы. Но вот всё чаще 8–я гвардейская…

Нашел! "Наградной лист на Василия Георгиевича Клочкова, политрука 4–й стрелковой роты 1075 с.п.". Представляется к ордену Красного Знамени. Сообщение газеты откорректировано, но частично – представление к награде было, но совсем не за бои на Северо–Западном фронте. А загадки остаются. О них и пойдет речь.

Все данные на Клочкова перепечатаны на машинке. Лишь одна, замечаю, приписка от руки и чернилами – "убит". Выглядит эта приписка так, будто сделана позже. И действительно, почему не сразу внесено в документ сообщение о гибели?..

Ответ вроде бы напрашивается один: оформление награды началось ещё до смерти. Теперь надо попытаться выяснить: за что он, этот орден? Пришлось анализировать факты и в пользу версии, что это – за бой 16 ноября, за Дубосеково, но разве не может быть, что за предшествующие схватки?..19

Ответ, разумеется, надо искать под рубрикой, которая поименована "Краткое изложение личного боевого подвига". Вчитываюсь и несказанно удивляюсь. Здесь всё написано точь–в–точь как формулировалось в приказе от 7 ноября о первом ордене. О том, что Клочков погиб, – ни слова. Дубосеково тоже не упомянуто.

Не скрою, растерялся. Вдруг это копия, дубликат первого наградного листа? Но нет, не дубликат. В некоторых графах текст изменен. Смотрю даты, чтобы узнать, когда же оформлялся документ – до Дубосеково или позже? Командир дивизии Ревякин и военком Егоров подписывают его 30 ноября – на четырнадцатый день после гибели политрука. Рокоссовский и Лобанов – 23 декабря. А когда Капров и Мухамедьяров? – что явилось бы основным для ответа. Но под их подписями дата какой–либо специальной графой не предусмотрена, и, они её, понятно, не ставят.

Надо бы выяснить, когда же они, в полку, писали первичное представление? Прикидываю для страховки самый малый срок – по крайней мере за день–другой до того, как попало оно на стол Ревякину и Егорову. В штабе дивизии оно, пожалуй, тоже могло пролежать как минимум два дня. Значит, по моему разумению, мысль о второй награде пришла примерно 25–26 ноября, но возможно, что и на пять – десять дней раньше.

Почему же всё–таки там не отмечено Дубосеково, если думать, что орден за этот бой? Рассуждаю так: ведь именно в это время был наиболее мощный напор немцев – полк отступал. Штаб полка даже попал в окружение, был ранен Капров… До наградных ли дел в такие дни?

Вопросов, как видим, остается немало. Но что же удалось, как твердо кажется мне, установить бесспорно? Во первых, этот наградной лист – не повторение первого. Недаром чуть позже, когда готовили ходатайство к званию Героя, командиры и полка, и дивизии, и армии посчитали необходимым сообщить о двух орденах Это второе.

Ну а как быть с версией, что орден – констатация боевых заслуг, накопившихся после первой награды, ещё при жизни? Верю в это свое предчувствие. Вспомним, сколько выпало на долю Клочкова… Вот только, как думаю, подготовка наградного листа по не зависящим от штабистов причинам затянулась…

Однако не забудем, что найдено пока лишь представление к награде. А было ли оно утверждено? Было. В архиве я обнаружил и приказ командующего фронтом Г.К. Жукова от 17 января 1942 года. В нём фамилии ста сорока четырех панфиловцев. И есть фамилия Клочкова. Между прочим, и тут против неё карандашная пометка – "Убит 16. 11. 41г. "

В любом случае теперь ясно, что Василий Клочков ещё до присвоения звания Героя был дважды награжден. Фронтовики знают высокую цену ордену Красного Знамени, да ещё заслуженному в самые первые месяцы воины.

3. Рота в боях…

Дивизия шла на запад. Воины помнили клятву верности павшим у стен Москвы. Можно рассказать немало о том, как дивизия, полк, батальон и рота Клочкова хранили боевые традиции. Но используем лишь два факта.

Из боевого донесения в штаб дивизии за 2 февраля 1942 года "Подразделение Гундиловича смело ворвалось в расположение противника, освободив деревни Трюхово, Бородино…"20

Лето 1944–го. Дивизионные газетчики подготовили подборку материалов под рубрикой "На Берлин!". Дивизия в это время освобождала Прибалтику. Но ведь успех на каждом рубеже приближал день победы, конец войны, воодушевлял воинов.

Как же ждал Василий Клочков этого часа! Его родная рота – об этом и напечатано в газете – свято хранит славные традиции своих павших соратников. Вот небольшое извлечение из этого опубликованного тогда очерка.

"Красная Армия готовится нанести новый сокрушительный удар по немецким войскам на подступах к Прибалтике.

…Ротой командует гвардии капитан Зачиняев. Героическая рота выходит на исходный для наступления рубеж… Здесь наиболее укрепленный район… Проволочные заграждения из трех усиленных заборов… Спирали Бруно. Перед заграждениями немцы создали густые минные поля, разбросав среди мин замаскированные ампулы с горючей жидкостью…

Но никакие укрепления не помогли врагу Ничто не устояло перед стремительным натиском бойцов героической роты. Рота прорвала первую линию обороны противника и открыла ворота для широкого нашего наступления".

Наступил 1945 год. "Думаю побывать в Берлине. Уж больно хочется побывать там, где Гитлеру напишут эпитафию: "Собаке – собачья смерть". Напомню, что это слова Василия Клочкова из его писем домой в 1941 году.

Он прошептал перед смертью: "Когда–нибудь вспомнят о нас…" Он не тщился прослыть пророком. Мы знаем его скромность. Он верил в свой народ, знал, что честно воевавший солдат не будет забыт. Родина сказала о нём, о его собратьях по подвигу, о всех двадцати миллионах своих сыновей и дочерей, не доживших до светлых дней мира: "Никто не забыт и ничто не забыто".

"И за будущее дочки ухожу я на войну". Знал бы он, как живет страна, каких вершин она достигла… Спокойно будущее его дочери, спокойно живет и трудится советский народ, во имя свободы и счастья которого отдал он свою жизнь.

Как–то в очень скорбные для меня минуты я услышал от одной старой женщины просветляющие слова:

– Помер человек… А не кончится он в жизни–то живущих никогда, если поминать его…

4. Наши дни

Синодское, где родился и прожил до 1921 года Клочков. Как и в далекие дни его детства, течет здесь речушка с забавным именем Терешка, свидетельница мальчишеских похождений.

Здесь он окончил два класс.а Школа в 1918–м наследовала церковноприходский домик. Сейчас в колхозе – новое здание десятилетки.

Первые коммунисты и комсомольцы села организовали драмкружок, ставили спектакли, читали лекции в бывшем складе и сетовали, что недостает керосина. А недавно колхоз построил прекрасный большой клуб с библиотекой, с комнатами и залами для кружковых занятий.

В 1920 году сгорел дом Клочковых. Черепицу погорельцам давали на штуки. Сегодня в колхозе–миллионере новая больница, аптека, кафе "Терешка", универмаг, фермы, мастерские, дома для колхозников – с водопроводом и газом… Сто тысяч рублей израсходовано на благоустройство села в прошлой пятилетке.

Чтут в Синодском Клочкова. Ему воздвигнут памятник. Его имя носит пионерская дружина. В школе отличнейший музей с ценнейшими документами. По доброй инициативе школьников каждый День Победы в селе устраивается торжественное шествие со знаменами, цветами, венками. Митинг, клятва юных, песни. "Памяти павших будем достойны" – девиз этого шествия.

Василием Георгиевичем Клочковым не просто гордятся. "Хлеборобы бригады Д.М. Зеленова зачислили его в состав своего коллектива, решили выполнять за него производственное задание. Земледельцы досрочно выполнили пятилетку по зерну…" – рассказывает старшая сестра Героя – Таисия Георгиевна.

Угловский и Локтевский районы на Алтае, Саратов, Мокшан и Пенза, Вольск. И для них Василий Клочков – земляк, родной человек, воспитанник. В этих краях он формировался как комсомолец и коммунист, начал приобщаться к армии. Школы, улицы, заводы его имени, мемориальные доски, экспозиции в музеях, публикации в местных газетах, поиск краеведов. Помнят о нём, чтут его!

Алма–Ата. Красив в столице Казахстана и всегда многолюден большой парк в центре города, носящий имя двадцати восьми панфиловцев. Здесь – талантливо выполненный мемориал Славы, подле которого горит Вечный огонь. В городе проходят слеты ветеранов дивизии. В поиске новых биографических данных о героях участвуют ученые и журналисты. Есть здесь школа имени Клочкова. В Алма–Ате живет, немало своих сил отдавая военно–патриотическому воспитанию молодежи, Нина Георгиевна Клочкова.

Армия. Политрук Клочков и сейчас в её рядах. Есть на это специальный приказ министра обороны. Политрук навечно зачислен в состав четвертой роты, по–прежнему гвардейской, но давно уже мотострелковой. В воинской части – музей с диорамой "Бой у Дубосеково".

Москва. Свою благодарную память москвичи выразили в мемориальном комплексе, поднявшемся на поле Дубосеково. На века здесь застыли фигуры воинов, словно бы проросшие из земли, которую они защитили.

Каждый день к священному огню у Кремлевской стены устремляется в скорбном молчании неисчислимый людской поток…

Воистину так: никто не забыт и ничто не забыто!

12Запомним эту фамилию. Она ещё не раз прозвучит по ходу нашего рассказа о боях в Подмосковье.

13В мемуарах К.К. Рокоссовского не раз говорится о действиях не только этого полка, но и второго батальона, даже клочковской роты. Не раз К.К. Рокоссовский подписывал и наградные листы на солдат и офицеров этой роты, дважды – на Клочкова.

14Некоторые подробности этого боя нам станут известны чуть позже в изложения самого Клочкова.

15Думаю, что интересны и некоторые подробности награждения панфиловцев – а это первые для дивизии награждения, – выявленные мною в архиве. В приказе Г.К. Жукова, утвержденном впоследствии Председателем Президиума Верховного Совета М.И. Калининым, значатся девяносто восемь человек. Заметим, что восемнадцать из них – однополчане Клочкова. Ордена Красного Знамени удостоен и Джура Ширматов. Это значит, что из двадцати девяти на всю дивизию столь высоких наград две выпали на четвертую роту.

16Клочков рассказывает об одном из тех, кто через тринадцать дней будет сражаться рядом с ним у Дубосеково.

17"Гитарами" первое время называли панфиловцы реактивные минометы – знаменитые "катюши".

18Не могу не отметить с благодарностью, как много помогал мне Л.М Жариков в работе над этим очерком.

19Увы, ветераны дивизии ничем не смогли помочь мне. Несколько человек прочитали эту главку ещё в рукописи. Они согласились с предположительной трактовкой истории с этим орденом, но не больше. Деталей оформления награды никто из них не запомнил.

20Дивизия после разгрома немцев под Москвой переброшена в знакомые места – на Севере Западное направление. Но Бородино и здесь. Скажем и о том что через шестьдесят восемь дней погиб П.М. Гундилович, славный друг Василия Клочкова, отважный воин, талантливый командир.

Источник: http://profilib.com/chtenie/35839/mnogo … lib-83.php

0

27

Кривицкий Александр Юрьевич "О 28 павших героях" // газета "Красная звезда", 22 января 1942г. https://mywebs.su/blog/history/19797/
http://s6.uploads.ru/t/nDhm3.jpg

О 28 павших героях
Когда в бою умирают гвардейцы, крылатая слава слетает с воинского знамени и незримо становится в почетный и бессменный караул у изголовья погибших. Далеко по советской земле разнеслась весть о подвиге двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, сложивших свои головы на поле брани. Мы еще не знали всех подробностей их гибели, еще не были названы имена героев, тела их еще покоились на земле, захваченной врагом, но уже обходила фронты молва о сказочной доблести двадцати восьми советских богатырей.
Только теперь нам удалось восстановить полную картину гибели горстки храбрецов-гвардейцев.
Это было 16 ноября. Панцирные колонны врага находились на Волоколамском шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. 316­-я стрелковая дивизия, ныне 8­-я гвардейская краснознаменная имени генерала Панфилова, преградила им дорогу. Товарищ Сталин отдал приказ — задержать немцев во что бы то ни стало. И на пути гитлеровцев выросла непреодолимая стена советской обороны.
Полк Капрова занимал оборону на линии: высота 251 — деревня Петелино — разъезд Дубосеково. На левом фланге, седлая железную дорогу, находилось подразделение сержанта Добробабина. В тот день разведка донесла, что немцы готовятся к новому наступлению. В населенных пунктах Красиково, Жданово, Mуромцево они сконцентрировали свыше 80 танков, два полка пехоты, 6 минометных и четыре артиллерийских батареи, сильные группы автоматчиков и мотоциклистов. Грянул бой.
Теперь мы знаем, что прежде чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с вражескими автоматчиками. Используя скрытые подступы на левом фланге обороны полка, туда устремилась рота фашистов. Они не думали встретить серьезное сопротивление. Бойцы безмолвно следили за приближающимися автоматчиками. Сержант Добробабин точно распределил цели. Немцы шли, как на прогулку, во весь рост. От окопа их отделяло уже 150 метров. Вокруг царила странная, неестественная тишина. Сержант заложил два пальца в рот и внезапно раздался русский, молодецкий посвист. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье автоматчики остановились. Затрещали наши ручные пулеметы и винтовочные залпы. Меткий огонь сразу опустошил ряды фашистов.
Атака автоматчиков отбита. Более семидесяти вражеских трупов валяются недалеко от окопа. Лица уставших бойцов задымлены порохом, люди счастливы, что достойно померились силами с врагом, но не знают они еще своей судьбы, не ведают, что главное — впереди.
Танки! Двадцать бронированных чудовищ движутся к рубежу, обороняемому двадцатью восемью гвардейцами. Бойцы переглянулись. Предстоял слишком неравный бой. Вдруг они услыхали знакомый голос:
— Здорово, герои!
К окопу добрался политрук роты Клочков. Только теперь мы узнали его настоящую фамилию. Страна прославила его под именем Диева. Так назвал его однажды красноармеец украинец Бондаренко. Он говорил: «Наш политрук постоянно дие» — по-украински значит — работает. Никто не знал, когда Клочков спит. Он был всегда в движении. Деятельного и неутомимого, его любили бойцы, как старшего брата, как родного отца. Меткое слово Бондаренко облетело не только роту, но и полк. Клочковым политрук значился лишь в документах. Даже командир полка звал его Диевым.
В тот день Клочков первый заметил направление движения танковой колонны и поспешил в окоп.
— Ну, что, друзья, — сказал политрук бойцам. — Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так много!
Люди улыбнулись.
Добираясь к окопу, Клочков понимал, что ждет его и товарищей. Но сейчас он шутил и, ловя на себе одобрительные взгляды красноармейцев, думал: «выдержим до конца». Вот все они были перед ним — люди, с которыми ему предстояло разделить и смерть и славу.
… Пусть армия и страна узнают, наконец, их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепотков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапонов Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай.
Был еще и двадцать девятый. Он оказался трусом и предателем. Он один потянул руки вверх, когда из прорвавшегося к самому окопу танка фашистский ефрейтор закричал: «Сдавайсь!» Он стоял жалкий, дрожащий, отвратительный в своей рабьей трусости. Перед кем падаешь на колени, тварь? Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в изменника. Это сама родина покарала отступника.
Бой длился более четырех часов и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Из противотанковых ружей храбрецы подбивали вражеские машины, зажигали их бутылками с горючим. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Но уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин, истекает кровью Петренко, лежа на соломе, покрывающей дно окопа, мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов. В этот миг в сумеречной дымке показался второй эшелон танков. Среди них — несколько тяжелых. Тридцать новых машин насчитал Клочков. Сомнений не было — они шли к железнодорожному разъезду, к окопу смельчаков. Ты немного ошибся, славный политрук Диев! Ты говорил, что танков придется меньше, чем по одному на брата. Их уже больше, чем по два на бойца. Родина, матерь-отчизна, дай новые силы своим сыновьям, пускай не дрогнут они в этот тяжелый час.
Воспаленными от напряжения глазами Клочков посмотрел на товарищей.
— Тридцать танков, друзья, — сказал он бойцам — придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.
Танки двигались к окопу. Раненый Бондаренко, пригнувшись к Клочкову, обнял его невредимой рукой и сказал: «Давай поцелуемся Диев». И все они, те, кто был в окопе, перецеловались и вскинули ружья, и приготовили гранаты. Танки все ближе и ближе. Вот они уже у самого окопа. Им навстречу поднимаются бесстрашные.
Тридцать минут идет бой и нет уже боеприпасов у смельчаков. Один за другим они выходят из строя. Гибнет Москаленко под гусеницами танка, царапая голыми руками его стальные плиты. Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки Кужебергенов и падает замертво. Подбито и горит около десятка танков. Клочков, сжимая последнюю связку гранат, бежит к тяжелой машине, только что подмявшей под себя Безродного. Политрук успевает перебить гусеницу чудовища и пронзенный пулями опускается на землю.
Убит Клочков. Нет, он еще дышит. Рядом с ним, окровавленным и умирающим, голова к голове, лежит раненый Натаров. Мимо них с лязгом и грохотом движутся танки врага, а Клочков шепчет своему товарищу: «Помираем, брат… Когда-нибудь вспомнят нас… Если жив будешь, скажи нашим...».
Он не кончил фразы и застыл. Так умер Клочков, чья жизнь была отдана мужественному деянию на поле брани.
Все это рассказал Натаров, лежавший уже на смертном одре. Его разыскали недавно в госпитале. Ползком он добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потеря крови несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков. Умер Натаров — последний из павших двадцати восьми героев-панфиловцев. Он передал нам, живущим, их завещание. Смысл этого завещания был понят народом еще в ту пору, когда мы не знали всего, что произошло у разъезда Дубосеково. Нам известно, что хотел сказать Клочков в тот миг, когда неумолимая смерть витала над ним. Сам народ продолжил мысли умиравшего и сказал себе от имени героев: «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества. Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу, идите в бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили».
Это завещание живет в сердцах воинов Красной Армии. Солнце победы все ярче и ярче горит на их знаменах. Враг отступает. Его преследуют кровные братья героев-панфиловцев, истребляют без жалости, мстят без милосердия.
* * *
Стояло тихое, морозное утро, наверно, такое же, как и в день 16 ноября. Наши части вновь овладели Дубосековом и мы ехали к месту легендарного сражения двадцати восьми гвардейцев. Последнюю ночь бушевала метель и мы шли теперь по снежной целине. Впереди осторожно двигались саперы с миноискателями.
— Здесь, — сказал капитан Гундилович.
Вокруг расстилалась ровная белая пелена. Слева, за небольшой рощицей, протянулась линия железной дороги. Справа стояли одинокие ели. Ничто не напоминало о разыгравшихся здесь событиях.
Мы заработали лопатами. Минута, другая, третья и постепенно из-под снега стало возникать поле битвы. Вот показался кусок бруствера окопа. Вот обнажен угол блиндажа. Вот лопата соприкоснулась с чем-то металлическим и появилась каска, а следом за ней кинжал. Мы роем дальше и почти с головой уходим в землю — это вторично на том же месте врастает в землю окоп полного профиля. Комья снега стали желто-красными. В хрусталиках льда, как в сосудах с драгоценной жидкостью, заалела кровь. Она теперь повсюду, эта священная кровь погибших, — на нижних бревнах блиндажа, на отрытом противогазе, на вытащенной плащ-палатке, на снегу вокруг.
Показалось тело. Сначала ноги, потом туловище. Военком дивизии полковой комиссар Егоров, полковник Капров, начальник политотдела дивизии Галушко и капитан Гундилович бережно поднимают на руки труп героя. У него размозжена голова. Нельзя узнать, кто это — Крючков, со строгим спокойным лицом, Есибулатов или может быть веселый сержант Добробабин. Это не Клочков. Нам стало известно, что местные жители, хорошо знавшие кипучего политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика. Мы опустили мертвеца на землю. Карманы его шинели, гимнастерки и брюк вывернуты. В них нет ни одного документа. Унесли немцы, прихватив с собой и ушанку, и сапоги убитого. Рядом с ним в окопе мы нашли лишь записную книжку. Она была еще чистой и хранила лишь номер винтовки — 21789. Запомним его. Эта винтовка стреляла без промаха.
Все смотрели на свежий могильный холмик. Возле него выстроился взвод молодых гвардейцев-панфиловцев. Им не раз рассказывали раньше историю подвига двадцати восьми и теперь они сами увидели одного из них.
В безмолвии и скорби застыли люди. Все обнажили головы и я увидел седины старого воина-полковника Капрова, стоявшего впереди своих новых птенцов-гвардейцев, которых он сделает орлами в бою. Начальник политотдела дивизии Галушко взволнованно произнес надгробное слово: «Мы помним ваше завещание, герои. Мы слышим ваши предсмертные голоса. Мы сделаем все, чтобы быть достойными вашей доблести и чести».
Прогремел троекратный торжественный салют. Как бы могучим эхом, ему отозвался гром наших пушек. За спиной находились огневые позиции артиллерии, а впереди в нескольких километрах кипел бой. И такими живыми стали в нашем сознании погибшие панфиловцы, что казалось, будто пройдет еще мгновенье и, блистая славой, они восстанут из могилы, чтобы устремиться туда, где идут в наступление наши полки. Это сознание живущих и есть бессмертие павших.
А. КРИВИЦКИЙ.
ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.

Отредактировано Дворянкин С.А. (2017-08-31 17:57:10)

+1

28

Будут жить 28

02.12.2018 18:47

Новое о подвиге героев-панфиловцев

Текст: Владимир Мединский (доктор исторических наук, профессор) 

Российская газета - Федеральный выпуск №7734 (271)

Пятого декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Московская битва стала для нацистской Германии первым стратегическим поражением во Второй мировой войне, точнее, с 1938 года, начала гитлеровской военной экспансии… Бесконечно ценно все, что связано с памятью о подвиге защитников Москвы. И вот - недавно рассекреченные архивные материалы ФСБ, еще одна небольшая историческая сенсация.

Что нам известно

Итак, самый легендарный эпизод легендарной Битвы за Москву - бой "28 героев-панфиловцев". Что мы о нем знаем? 16 ноября 1941-го бойцы из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково ценой своей жизни, практически без поддержки артиллерии, остановили продвижение нескольких десятков немецких танков. 28 бойцов "посмертно удостоены звания Герой Советского Союза". Этот эпизод - один из тех краеугольных камней, на которых зиждилась советская пропаганда, идеологическая "нерушимая стена" вокруг Москвы. Эпизод стал известен благодаря двум статьям в "Красной звезде": "Завещание 28 павших героев" от 28 ноября 1941-го, "О 28 павших героях" от 22 января 1942-го, автор - А. Кривицкий.

Периодически усилиями разных архивистов-публицистов всплывает альтернативная версия событий у разъезда Дубосеково. Краткое изложение: бои под Волоколамском были, но бой 28 панфиловцев - 100% плод творческой фантазии журналиста Кривицкого. Данная версия базируется на расследовании Военной прокуратуры 1948 г. (Ссылка в интернете.)

У противников этой "альтернативной истории" в изложении прокуратуры есть внятные контраргументы: это расследование проходило поздно, через 7 лет после событий, было политически ангажированным, т.к. готовилась новая волна репрессий против генералитета, собирался компромат на Жукова, командовавшего войсками под Москвой и т.п.

В общем, мы всегда (Владимир Мединский. 28! "Российская газета - Неделя" №7094 (226) склонялись к тому, что подвиг был, число панфиловцев точно установить нельзя, бои в целом в этом районе были адские, журналист Кривицкий в чем-то, особенно именах-фамилиях, напутал, это очевидно, или его запутали…
http://s3.uploads.ru/t/5eYRW.jpg
Ноябрь 1941 года. Расчет противотанковой пушки держит оборону на подступах к Москве. Фото: NATIONAALARCHIEF.NL

Что же касается непосредственно "боя 28 у Дубосекова" - это легендарная история, которая стала историей истинной, разобраться в ее деталях сложно, копаться в них - аморально. Люди честно погибли за Родину. Это перекрывает все возможные творческие обобщения и даже, может, преувеличения. Или преуменьшения.

По-другому и не могло получиться у журналиста Кривицкого - в той мешанине из снега, крови, паники, жестокости, поразительного самопожертвования и трусости, героизма и отчаяния, миллионов тонн металла и сожженных дотла деревень и предместий, сотен тысяч солдат и толп беженцев, всего этого адского кошмара войны, который и представляли собой бои под Москвой осенью-зимой 41-го.

Но - внимание!

Теперь мы можем поставить точку поверх точки. Российское военно-историческое общество последние 2 года вело поиски в архивах. И вот - удача. Осенью 2018 года рассекречено дело под грифом "Смерш" 1942-1944 гг., в котором обнаружены:

- 3 новых свидетельства того, что бой 28 панфиловцев был;

- 2 новых описания боя;

- многочисленные подробности обстоятельств вокруг подвига (скажем, слова политрука Клочкова "Отступать некуда").

Мы всегда говорили о бое и 28 больше как о символе. Но документы свидетельствуют в пользу фактологической достоверности версии "Красной звезды" даже больше, чем все полагали ранее.

Что за дело?

В руках у меня копия материалов из папки с надписью: "Главное управление контрразведки "Смерш", 1-е прибалтийское направление". Это дело тянулось 2 года - открывал его ОО (особый отдел) НКВД, а закрывал уже "Смерш" ("Смерть шпионам"). Материалы дела докладывались лично Абакумову. Это расследование, в отличие от упомянутого выше, шло "по горячим следам", весной-летом 1942-го.

Началось оно так. Был арестован красноармеец Кужебергенов Даниил. Особисты заподозрили, что "в средних числах ноября на Волоколамском направлении" он добровольно сдался в плен с оружием в руках, правда, уже через 7 часов из плена бежал "при весьма сомнительных обстоятельствах" (начальник ОО НКВД ЗАПФРОНТА, 23.06.1942). При этом боец с такой фамилией числился в списке 28 героев как погибший! Более того, после ареста "КУЖЕБЕРГЕНОВ вначале приписывал себе участие в геройском подвиге 28 героев, впоследствии же от своих показаний отказался" (из доклада на имя начальника Управления Особых отделов НКВД СССР Абакумова, 25.07.1942).
http://s3.uploads.ru/t/nkNA1.jpg

"Им, 28-ми, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью". Два года назад в "Российской газете-Неделя" Владимир Мединский объяснил, что известно исторической науке о бое у разъезда Дубосеково, что означает бренд "28 панфиловцев" и в чем причина спекуляций вокруг него.

В результате звания Героя Советского Союза (посмертно) в числе 28 был удостоен другой Кужебергенов - Аскар. Попутно начали проверку других имен и фамилий в списке героев, и в нем также нашли неточности. Проверять стали все обстоятельства боя, все ли добросовестно написал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий.

Вот, в общем, общая канва документов из рассекреченной папки "о неправильном оформлении наградных материалов по 28 героям-панфиловцам". Поначалу дело до боли напоминает будущее расследование Генпрокуратуры в 1948 г. Тогда тоже началось с расследования по панфиловцу, который остался жив, тоже попал в плен и из плена бежал… Но на этом сходство и заканчивается. Потому что конкретный бой, как выяснила контрразведка, был. И описан Кривицким весьма близко к реальности.
Ниже - новые свидетельства, ранее не известные. Особенности документов сохранены (кроме очевидных орфографических ошибок).

"Показание бывшего военкома 1075-го гвардейского стрелкового полка… старшего батальонного комиссара Мухамедьярова Ахмеджана Латыповича

Вопрос - Где, когда с танками вели бой 28 гвардейцев-панфиловцев и кто конкретно руководил этим боем?

Ответ - …Противник, сосредоточив свои основные силы на своем правом фланге, решил нанести удар по левому флангу нашей обороны, т.е. по расположению 4-й стрелковой роты в районе разъезда Дубосеково, Ширяево и Петелино. На второй взвод 4-й стрелковой роты был направлен первый удар противника. Взвод сперва отбил атаку автоматчиков противника, последний, встреченный дружным и мощным огнем героев, оставив на поле боя до 80 человек убитыми и ранеными, вынужден был отойти на исходное положение. После неудачной атаки автоматчиков противник в этом направлении пустил против обороны полка несколько десятков танков, разворачивая их в несколько эшелонов. Политрук 4-й стрелк. роты тов. Клочков, узнав создавшееся опасное положение в районе второго взвода роты, направляется туда… В этом направлении против второго взвода двумя эшелонами шли до 50 танков противника. Неравный бой длился 4-5 часов, герои, подпустив танки на близкое расстояние, ручными гранатами и бутылками с горючим подбили и уничтожили 18 танков противника и после того, когда все бойцы этого взвода, 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком т. Клочковым были убиты и задавлены танками, противнику удалось прервать линию обороны полка и продвигаться вперед.\

“Недавно рассекреченные архивные материалы ФСБ, еще одна историческая сенсация

Со всей ответственностью заявляю, что действительно факт беспримерного проявления массового героизма со стороны 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком роты Клочковым Василием Георгиевичем на разъезде Дубосеково 16 ноября 1941 года имел место в 1075-го гвардейском стрелковом полку…" Выделено мной.

Далее.

"Показания начальника штаба 1075-го гвард. стр. полка старшего лейтенанта Веткова Андрея Акимовича
…очень большую роль во всей подготовке материалов и допущенных извращений играла та слишком большая спешка, которую проявили и те, которые оформляли материалы, и те, которые проверяли и продвигали эти материалы. Одно несомненно, что бы ни вкралось в дело, массовый героизм, проявленный в бою с немецко-фашистскими танками в бою под Дубосеково 16 ноября 1941 года - неопровержимый факт, и ничто не должно стереть светлой памяти 28 героев-панфиловцев, павших в борьбе с немецкими чудовищами за счастье и свободу своей горячо любимой Родины.

05.07.42 г. Допросил нач. ОО НКВД 8-й гв. сд. капитан г/б (подпись)".

Ветков уверенно говорит только об одном - о самом подвиге. Когда дело доходит до неточностей в наградном списке, он теряется. Следствие в 1942-м явно искало конкретных виновных в халатном отношении к наградным документам, неточностям с фамилиями и т.д., но столкнулось с объективными трудностями - непосредственных исполнителей, беседовавших с Кривицким, допросить оказалось невозможно. Командир 4-й стрелковой роты Гундилович погиб, остальные были ранены и находились в госпиталях, далеко.
http://sd.uploads.ru/t/oRi7y.jpg
Ноябрь 1941 года. Немецкие танки под Москвой. Фото: BUNDESARCHIV, BILD 183-B17220 / TANNENBERG / CC-BY-SA 3.0

При этом о реальном накале боев, в ходе которых готовились статьи и оформлялись наградные документы, о стойкости бойцов Панфиловской дивизии хорошо говорит вот эта коротенькая справка из дела:

"Из личного состава 4-й роты 1075-го гвардейского стрелкового полка, действовавшей в боях у разъезда Дубосеково на 06.07.42 г., проходит службу в полку в должности пом. нач. штаба бывший старшина 4-й роты Дживаго Филипп Трофимович. Других лиц из состава 4-й стрелковой роты, действовавшей в р-не разъезда Дубосеково, на 06.07.42 г. в полку нет".

Итак. От стрелковой роты образца октября 41-го к лету 42-го в строю остался 1 (один!) боец.
Бывший военком полка Мухамедьяров также рассказывает, как работал Кривицкий (в конце "Показания" - "05.07.42. Допросил нач. ОО НКВД 8-й гв. сд. капитан г/б (подпись)"):

"Во время пребывания представителей газеты "Красная звезда" по разрешению командования дивизии они вместе с полковником Капровым, начальником политотдела дивизии старшим батальонным комиссаром Голушко и командиром второго батальона капитаном Гундиловичем выезжали в район боев, где погибли 28 героев, разъезд Дубосеково. После возвращения эти товарищи рассказывали, что в окопах они нашли тела всех 27 героев, которых похоронили с воинской честью, а тела политрука Клочкова В.Г. там не было, которого местные жители, хорошо знавшие политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика разъезда Дубосеково. На основании этих всех материалов была написана статья Кривицким и поэмы Тихонова, Светлова и других…

28 героев гвардейцев-панфиловцев в основном были из второго взвода 4-й стрелковой роты, где командиром роты был капитан Гундилович и политруком т. Клочков…"
Капитан Гундилович сам в январе уже командовал батальоном, а погиб в апреле. Поначалу считалось, что погибли все 28 панфиловцев. Количество найденных тел примерно соответствовало. Идентификации, видимо, не было. Потом мы узнаем, что некоторые выжили, но и тогда нашли одного из уже "погибших" 28 тяжелораненым в госпитале и подробно опросили о бое.

"О проявленном массовом героизме и проявленной беспримерной храбрости и мужестве 28 героев гвардейцев-панфиловцев рассказал один из героев тов. Натаров Иван Мойсеевич, который, будучи тяжело раненным, попал в госпиталь и где умер последний из павших 28 героев-панфиловцев" (показания Мухамедьярова).
http://s7.uploads.ru/t/8WhHd.jpg
Самоотверженность бойцов была подкреплена новаторской "противотанковой тактикой", которую умело применял генерал Иван Панфилов. Фото: М. Калашников/Фотохроника ТАСС

Арифметика, конечно, не сходится. Сколько было точно? В какой момент боя? Сколько оставалось в живых из 130 бойцов роты - и на момент какой из танковых атак? Но вся эта "наградная арифметика" и не могла сойтись, тем более тогда, учитывая обстановку… Ясно, что под снегом на поле боя у Дубосекова оставались и те, чьи имена мы уже никогда не узнаем. И каждый из них, наверное, воевал геройски и достоин награды. Ясно, что кто-то из 28 награжденных "посмертно" остался в итоге, слава богу, жив. Кто-то из 28, возможно, оказался в этом списке волей случая, лично в этом конкретном бою в этот день, в этом месте танки не сжигавший. Такое, признаемся, не исключено. Но главное - факт: то, о чем мы всегда говорили, тот легендарный бой, оказался еще реалистичнее, чем мы думали.

Наши павшие - как часовые

Вы не задавались вопросом: почему раз за разом мусолят одни и те же "новые" подробности вокруг 28 панфиловцев, Зои Космодемьянской, Гастелло, пионеров-героев, "Молодой гвардии", Александра Матросова, пытаясь так или иначе свести на нет их подвиги? Мол, наврали писатели, совковый агитпроп раздули, все они - в лучшем случае шизофреники, а то и полицаи. Почему столько лет уже после "перестройки-глас­ности" - а все не успокоятся "разоблачители исторических мифов"?

Я думаю - вот почему. Россия - страна героев. Наша историческая судьба определила особый русский тип стойкости. Высшее ее проявление - жертвенность. И 28, и Зоя, и Матросов, и молодогвардейцы, и далее - все это святые мученики вне религиозного контекста. Это наша духовная матрица. На примерах и именах этих гражданских святых держится национальная идентичность, по большому счету - гражданское и историческое единство страны.

Вы думаете, вокруг 28, Зои, Матросова ведутся споры серьезных историков? Нет! Ученые знают - нет никаких оснований для серьезных научных споров. Споры эти имеют смысл не научный, а идеологический. Можно сколько угодно надувать щеки, изображая из себя борца за историческую истину, против "советской мифологии", etc… Но по сути все это борьба за свое материальное сложившееся благополучие, за право диктовать аудитории выгодные для себя ценности, которые все как-то никак не желают совпадать с ценностями народными. Не хочу далее писать о Крыме, Донбассе, мулькультурализме, исторической толерантности, всепростительности, "мошне", которая хранится не дома, в общем, о том, что вы и так прекрасно понимаете… Вернемся к "Смершу".

Заверил "Смерш"

А тогда, в 1942-м, пока тянулось дело, контрразведка нашла еще одного живого панфиловца. В заветной папке есть и его показания.

Рядовой Васильев в плену не находился, на афериста не походил ("подозрений на афериста не вызывает"), был контужен и простоват ("заехал домой к своей жене, была удивлена моим появлением, так как не считала меня в живых"). А еще он был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). И очень точно пересказывал ход боя до своей контузии.

“Есть неточности, творческие преувеличения. Но это на бумаге. А в жизни был великий подвиг

Еще один важный текст.

"Секретно АВТОБИОГРАФИЯ Красноармейца Ашхабадского пересыльного пункта т. ВАСИЛЬЕВА Иллариона Романовича

…Под утро 16 ноября 1941 года немцы повели наступление на нашу оборону, сперва началась бомбежка с самолетов противника, главным образом по правому флангу… политрук т. КЛОЧКОВ приказал выйти из окопов в проходимые щели и сказал нам, что мы остались одни на рубеже, отходить не будем, а будем драться до последнего...

Через полчаса двинулась немецкая пехота автоматчиков, мы подпустили их на 30-40 метров, открыли огонь, уложив более 70 человек, заставили их отступить. После этого на нас пошли немецкие танки, их было приблизительно 20-25 штук. После получения команды подготовить связки гранат, заложить запалы в противотанковые гранаты и подготовить бутылки с горючей жидкостью, мы, подпуская танки, которые двигались то слева, то справа, то с середины, примерно 7 метров подползали к танкам и под гусеницы подкладывали связки гранат, а в щели экипажей танков бросали бутылки с горючей жидкостью. Мы уничтожили большую группу танков. Помню, что в моем конце на левом фланге, где находился я, было подбито пять танков.
http://sh.uploads.ru/t/4CSwA.jpg
Инфографика "РГ" / Михаил Шипов / Исторический научно-популярный журнал "Родина"

После того как была отбита первая танковая атака, против нас двинулись еще до 30 немецких танков, эту колонну танков противника мы тоже встретили с боем. Я не помню, чем окончилась эта операция, так как был сильно контужен в левую сторону, пришел в сознание в госпитале Орехово-Зуево… мне залечили контузию и четыре ранения в бок, в ногу и два ранения в руку.

ВЕРНО: НАЧ 6 ОТД ОО НКВД 53-Й ОСАА

Мл. лейтенант госбезопасности (подпись)". Сентябрь 1942.

Израненный герой даже воспроизвел слова Клочкова - практически "Отступать некуда". Кривицкому позже инкриминировали, что он их выдумал.

А самый последний лист - вот этот.

"Справка. В деле подшиты материалы расследования и сообщения по расследованию. Лиц, подлежащих взятию на оперативный учет по материалам дела, не имеется. Зам. нач. отделения Гл. упр. контрразведки "Смерш". Майор (подпись)13/XII 44 г."

Изучили, разобрались, закрыли дело и никого наказывать не стали. Не за что, оказалось: ну, есть некоторые неточности, есть творческие преувеличения.

Но это на бумаге. А в жизни был великий подвиг.

Зимой 41-42-го "история о 28" стала известна всей стране.

И когда шагнул из окопа первый боец, держа их подвиг в сердце, а изданную миллионным тиражом, отдельной тонкой книжечкой статью Кривицкого - в кармане гимнастерки, шагнул - навстречу смерти и бессмертию, все журналистские неточности и преувеличения перестали что-то значить.

И в стране еще одним героем-панфиловцем стало больше.

И стали "панфиловцами" - миллионы.

Анонс

Сегодня в штаб-квартире Российского военно-исторического общества (Москва, Петроверигский переулок, дом 4, строение 1) министр культуры РФ, председатель РВИО Владимир Мединский представит ранее засекреченные документы об обороне Москвы в годы Великой Отечественной войны. На брифинг приглашены потомки выдающихся военачальников Константина Константиновича Рокоссовского и Ивана Васильевича Панфилова.

Источник: https://rg.ru/2018/12/02/medinskij-nazv … ovcah.html

0


Вы здесь » "Никто не забыт, ничто не забыто". Всенародная Книга памяти Пензенской области. » г.Пенза » КЛОЧКОВ Василий Георгиевич. Герой Советского Союза.