Медицинская газета
26 февраля 2014 года, среда
№ 14 (7439)
НОВАЯ РУБРИКА: Муза истории
Врачи из прошлого
В Белинской ЦРБ свой маленький музей работает уже почти 20 лет
Миссия доктора Сойнова
– В начале XX века в Свищёвской больнице начал работать один из самых замечательных наших врачей Аркадий Фадеевич Сойнов, – рассказывает заведующая отделом и председатель первичной профсоюзной организации работников Белинской ЦРБ Татьяна Снаткина.
– Он родился недалеко от Чембара в селе Поляны, окончил Пензенскую гимназию и поступил на медицинский факультет Казанского университета. Получил диплом с отличием и вернулся на малую родину.
Как губка, впитывал он всё полезное. Наблюдал за ходом операций, ассистировал своему учителю, сам брался за крупные операции. В то время ни одна операция не производилась без консилиума всех хирургов, поэтому своими учителями, кроме М.М.Симзена, считал земских хирургов М.Н.Лопатина и И.Д.Добромыслова. В 1909 г. после смерти Симзена Аркадий Фадеевич возглавил Свищёвскую больницу. Уже там проявились незаурядные способности Сойнова – хирурга и организатора. В 1910 г. он провёл 237 операций. По его проекту в Свищёвке был построен заразный барак. В 1913 г. Сойнов возглавил Чембарскую больницу, где во всём блеске раскрылось его дарование. Как хирург он был неутомим. «Мой врачебный стаж – 38 лет, – писал Сойнов в 1946 г., – за этот срок я редкий день не делал операций. Лично произвёл 350 операций высокого камнесечения. Я первый сделал гастроэнтероанастомоз в участковой больнице. Впервые кесарево сечение сделал в крестьянской избе, в селе Субботинке в 1912 г. В районах мы, хирурги, не замыкаемся в чистую хирургию, мы занимаемся гинекологией, делаем операции при катарактах и мастоидитах». Аркадий Фадеевич расширил хирургическое отделение, а в 1927 г. ввёл в эксплуатацию роддом.
В 20-30-е годы хирургическая деятельность А.Ф.Сойнова и его бессменного ассистента В.Д.Беневаленской достигла особого размаха. Они делали больше половины операций, произведённых во всех больницах губернии (области). Например, в 1927 г. – 706 крупных операций, в 1929 г. – 933 крупные и 272 мелкие операции. Они применяли ингаляционный эфирный наркоз, местную инфильтрационную анестезию с новокаином, спинномозговую анестезию. Аркадий Фадеевич вёл научную работу, неоднократно избирался депутатом местных советов, а в 1933-1934 гг. был членом учёного совета Наркомздрава РСФСР. В 1934 г. Сойнов был награждён грамотой ВЦИК с присвоением звания Героя Труда. Заслуженный врач РСФСР, он в предвоенные годы организовал в Чембаре станцию переливания крови, а во время Великой Отечественной войны был назначен начальником госпиталя № 2777 в селе Зубрилово. Героический труд был оценён Президиумом Верховного Совета – он стал кавалером ордена Ленина. При вручении награды Сойнов сказал: «Если я и видел в медицине несколько дальше других, то только потому, что я стоял на плечах гигантов». После войны он вновь вернулся в Чембарскую больницу.
Последние годы жизни были омрачены тяжелейшим недугом – Аркадий Фадеевич ослеп. Ещё несколько лет он оставался в больнице врачом-консультантом. Умер Сойнов 29 сентября 1953 г. и был похоронен на площади в центре города.
* * *
О медицинских династиях города Белинского – Егоровых, Кригеров, Паниных, Саушкиных, Самородовых, Волковых, Зай цевых, Левашовых, об известных главных врачах и хирургах Николае, Василии и Афанасии Баулиных рассказывают стенды музея. Один из них посвящён белинцам-медикам участникам Великой Отечественной войны. Выставлены хирургические инструменты, старые монографии, а ещё – необыкновенные фотоснимки. Посмотрите: в них неподдельная радость благородного труда, дорогие лица наших коллег из прошлого.
Сейчас Татьяна Снаткина при участии врачей Белинской ЦРБ готовит очередной стенд, посвящённый знаменитому акушеру-гинекологу академику РАМН Галине Савельевой, которая родилась в этом городе, но прожила здесь очень короткое время. Дело в том, что отец Галины Михайловны был инженером-нефтяником, поэтому семья часто переезжала. По просьбе белинцев и «Медицинской газеты» академик передаст некоторые личные вещи в больничный музей. А может быть, и приедет на открытие стенда? Это был бы очень большой праздник для литературного, лермонтовского края (Тарханы-то – в 20 километрах!). И всё у медиков Белинского обязательно будет хорошо, ибо чтят они своих предшественников, сохраняя светлую память о них.
Альберт ХИСАМОВ, обозреватель «МГ».
Пензенская область.
См. :
http://sovetrektorov.ru/files/2014/050314/2014_14.pdf
«Пенза — Победе!»: самоотверженность и профессионализм пензенских военных хирургов
Виртуозная работа хирурга была сравнима только с лечебным искусством его коллеги, пензенского врача Александра Фаддеевича Сойнова. В Великую Отечественную войну он не покидал родного Чембара, но именно на его попечении находились сразу несколько эвакогоспиталей — в Белинском, Бековском и Тамалинском районах.
«За год он один провел более 500 операций, которые были блестяще окончены. Почти все пациенты выздоровели. Среди них, конечно, много раненых солдат долечивались», — сказал краевед Сергей Зелев.
В Башмаковском эвакогоспитале в войну старшей медсестрой трудилась Мария Лаврухина. Она вспоминает, как в то время заслуженная слава о хирурге Сойнове гремела повсюду.
«Он один на весь район, и все к нему же обращались. Зато его и любили: «К кому? К кому? К Аркадий Фадеичу». Знаменитый, да. В их район и наши к нему ездили лечиться», — сказала сержант медицинской службы Мария Лаврухина.
В военное лихолетье врачи эвакогоспиталей не обладали уникальными инструментами, достаточным количеством лекарств и медикаментов. Однако их во многом самоотверженная работа давала успешный результат. Так, хирург Сойнов, за всю свою жизнь сделавший более 30 тыс. операций, среди которых были сложнейшие — головного и спинного мозга — не получил ни одного летального исхода.
«За мощь Красной Армии отчасти мы благодарим его, потому что очень многих бойцов он вернул в строй. Такое редко бывает, что благодарные пациенты, вылеченные бойцы уже с фронта шлют ему свои фотографии с теплыми надписями, благодарственными за излечение», — отметил Сергей Зелев.
Как и военный хирург Бурденко, Александр Сойнов за неимоверное напряжение моральных и физических сил, тоже поплатился своим здоровьем — впоследствии полностью ослеп. Но оба блестящих медика своим трудом доказали верность слов Гете о том, что хирургия — это божественное искусство.
См. :
http://penza.rfn.ru/region/rnews.html?i … mp;rid=572
С 1913 по 1947 годы работал Аркадий Фадеевич Сойнов. В начале 90-х годов 19 века в Чембаре имелась уездная земская больница на 45 коек, аптека, три врача. По инициативе Сойнова А.Ф., талантливого врача, обладающего большим кругозором знаний, пользовавшегося большой популярностью были созданы Аргамаковская, Поимская, Башмаковская, Козловская и Свищевская больницы и таким образом значительно улучшилось медицинское обслуживание населения. За большие заслуги перед народным здравоохранением Сойнов А.Ф. был награжден Орденом Ленина. В речи, произнесенной в Кремле, при вручении правительственной награды А. Ф. Сойнов сказал: — «Если я и видел в медицине несколько дальше других, то только потому, что я стоял на плечах гигантов». Он имел ввиду М. М. Симзена, М. Н. Лопатина и И. Д. Добромыслова.
Аркадий Фадеевич вел научные исследования и имел научные труды. В 1933—1934 гг. он — член Ученого Совета Наркомздрава РСФСР. В 1934 году А. Ф. Сойнов награжден грамотой ВЦИК с присвоением ему звания Героя Труда. В предвоенные годы он организовал в Чембаре станцию переливания крови.
После смерти Сойнова А.Ф. с 1947 по 1950 годы больницу возглавляла Беневоленская Вера Дмитриевна.
См. :
http://belinskaybolnica.ru/images/stori … 4-2014.jpg
http://belinskaybolnica.ru/o-bolnitse/i … nitsy.html
С 1913 по 1947 годы возглавлял больницу Аркадий Фадеевич Сойнов. По инициативе А.Ф.Сойнова были открыты Аргамаковская, Поимская, Башмаковская, Козловская, Свищевская больницы. И таким образом значительно улучшилось медицинское обслуживание населения. За большие заслуги перед народным здравоохранением А,Ф.Сойнов был награжден орденом Ленина.
См. :
http://federalexpo.ru/company/company_1 … show=about
Анатолий Сойнов
СОЙНОВ АРКАДИЙ ФАДЕЕВИЧ
Сойнов Аркадий Фадеевич родился 21 января (по другим сведениям 23) 1881 г. (по др. свед. 1880), в селе Поляны Чембарского уезда Пензенской губернии.
После окончания Казанского медицинского института в 1908 году вернулся к себе на родину. Трудовую деятельность начал в участковой больнице села Свищёвка Чембарского уезда, где 5 лет проработал врачом.
Аркадий Фадеевич вбирает в себя знания и богатый практический опыт крупных земских хирургов Чембарского уезда М.Н. Лопатина, М.М. Симзена и И.Д. Добромыслова.
Все земские врачи Чембарского уезда составили дружную семью. Ни одна крупная операция в Чембаре (ныне г. Белинский), в Свищёвке или в Поиме не проводилась без консилиума всех врачей уезда.
М.Н. Лопатин, М.М. Симзен и И.Д. Добромыслов погибли в 1909 году в борьбе с эпидемией сыпного тифа.
С 1913 года в течение 28 лет А.Ф. Сойнов работает вначале старшим, а затем главным врачом в Чембарской больнице, где развернул колоссальную хирургическую
и организаторскую работу.
Им ежегодно выполнялись до 1000 широчайших по диапазону и довольно сложных операций хирургического, акушерского, урологического, стоматологического, офтальмологического, нейрохирургического и травматологического профиля.
Как пишет сам А.Ф. Сойнов: «Я редкий день не делал операций. Лично произвёл 350 операций высокого камнесечения и первый в губернии сделал гастоэнтеростомию
в участковой больнице. Впервые кесарево сечение сделал в крестьянской избе (в 1911 году)». Организовывает и открывает первый в Чембарском районе рентген кабинет.
Ещё до революции слава о пензенском эскулапе разнеслась по всей Российской империи. В Чембар за медицинской помощью (непременно к Сойнову!) ехали из многих губерний. Один из крупнейших и талантливейших представителей сельской хирургии в стране, Аркадий Фадеевич пользовался огромным авторитетом и любовью среди населения – подлинно народный врач.
О том, как был популярен и любим А.Ф. Сойнов в Пензенской области, можно судить уже потому, что еще при его жизни Пензенский Облисполком присвоил имя доктора Свищёвской и одной из районных больниц г. Пензы.
Славился сурский Пирогов (Сура – главная река Пензенской области) не только как спаситель жизней, но и как блистательный оратор, на лекциях которого негде было сесть.
В конце 30-х годов, когда начались поиски "врагов народа" – кто, по мнению сталинского руководства, мешал советским людям строить светлое будущее, не избежал допросов и Аркадий Фадеевич. За дружбу с бывшим председателем Пензенского губернского исполкома Николаем Полбицыным врача много раз вызывали в районный отдел НКВД. Верный дружбе, А.Ф. Сойнов не стал клеветать на своего товарища. Эта твёрдость спасла врача от дальнейших преследований.
По признанию самого А.Ф. Сойнова, всю жизнь его окружали настоящие профессионалы. Даже женился он на собственной ассистентке Вере Беневоленской (племяннице пензенского писателя Николая Задорнова).
Выдающийся хирург ослеп после осложнения болезни.
За время своей работы хирургом А.Ф. Сойнов сделал свыше 30 тыс. операций, и ни один пациент не умер под его скальпелем!
Аркадий Фадеевич Сойнов –
С 1919 является членом уездного, а затем районного Совета солдатских и рабочих депутатов.
В 1933 -34 г.г. – член сельской комиссии Наркомздрава, член Совета Наркомздрава РСФСР.
В 1934 году одним из первых в РСФСР награждён Почётной Грамотой ВЦИК с присвоением знака Героя Труда.
Делегат XVI-го Всероссийского Съезда рабочих и солдатских депутатов – 15-23 января 1935 года.
Делегат VII-го Всесоюзного съездов Советов – 28 января – 6 февраля1935 года.
Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. – начальник и ведущий хирург эвакогоспиталя в селе Зубрилове Тамалинского района.
Заслуженный врач РСФСР (1943).
Член учёной комиссии Наркомата здравоохранения.
Кавалер ордена Ленина (1943).
Депутат Верховного Совета РСФСР 2-го созыва (1947–51).
Народный артист СССР Александр Алексеевич Остужев, сказал: «Такие, как Аркадий Фадеевич Сойнов, украшают жизнь и вызывают огромное уважение… Поклонитесь ему до земли».
«Аркадий Фадеевич был подлинным героем нашего времени, горячо любимым врачом и гражданином. Его трудовой подвиг звал нас, молодёжь, в хирургию».
– Баулин Н.А.
Баулин Николай Афанасьевич родился в 1932 году в с. Белынь Пачелмского района Пензенской области. После окончания Казанского мединститута в 1955 году работал в г. Белинском и в с. Поим.
С 1967 по 1975 гг. работал заведующим хирургическим отделением Никольской больницы.
С 1975 г. — заведующий хирургическим отделением 5-й больницы города Пензы, профессор кафедры анатомии и физиологии Пензенского пединститута.
С 1979 г. — заведующий кафедрой хирургии Пензенского института усовершенствования врачей. Доктор медицинских наук. Заслуженный врач России. Кавалер ордена Трудового Красного Знамени. Почётный гражданин г. Пензы.
Выдержки из рассказа «ДОКТОР СОЙНОВ» ИЗ КНИГИ ИРАКЛИЯ АНДРОННИКОВА " Я ХОЧУ РАССКАЗАТЬ ВАМ..."
Как в любом деле мастер вернее всех может судить об искусстве другого мастера – будь то художник, агроном, сталевар, – так и подвиг лучше всех ценит тот,
кто способен совершить его сам. Потому-то в нашей стране в таком почёте геройство.
Прежде чем стать хирургом, А.Ф. Сойнов занимался филологией – изучал древние языки, и с тех пор у него сохранился интерес к отысканию в русских словах греческих
и латинских корней и к объяснению смысла имён.
Умер Аркадий Фадеевич 29 сентября 1953 года в окружении домочадцев.
Могила А.Ф. Сойнова внесена в государственный перечень памятников истории и культуры города Белинский.
Для написания очерка были использованы следующие материалы:
Очерк Сойнова И.С. "История развития врачевания в Пензенской губернии".
Очерк Л. Волковой "Моему прадеду посвящается".
Очерк К. Вдовкиной "Врач из Чембара".
Выдержки из рассказа "Доктор Сойнов" из книги Ираклия Андронникова "Я хочу рассказать..."
См. :
http://www.proza.ru/2012/10/24/174
ИЗ КНИГИ ИРАКЛИЯ АНДРОННИКОВА "Я хочу рассказать вам..."
ДОКТОР СОЙНОВ
Как в любом деле мастер вернее всех может судить об искусстве другого мастера — будь то художник, агроном, сталевар, — так и подвиг лучше всех ценит тот, кто способен свершить его сам. Потому-то в нашей стране в таком почете геройство.
…В соседней с нами палате лежал Аркадий Фадеевич Сойнов, депутат Верховного Совета СССР, старый, заслуженный врач, хирург одной из районных больниц Пензенской области.
За долгие годы работы — начинал он еще земским врачом — Аркадий Фадеевич сделал свыше тридцати тысяч хирургических операций. А теперь заболел сам и, совершенно ослепший (вследствие какого-то осложнения), был доставлен в Москву и помещен в Боткинскую больницу.
О том, как популярен и любим Сойнов в Пензенской области, можно судить уже по тому, что одной из пензенских районных больниц облисполком присвоил имя доктора Сойнова при его жизни.
Еще прежде чем стать хирургом, Сойнов занимался филологией — изучал древние языки, и с тех пор у него сохранился интерес к отысканию в русских словах греческих и латинских корней и к объяснению смысла имен.
— «Люблю» — по-гречески «филео», — говаривал Аркадий Фадеевич. — Отсюда имена: Филимон — любимый, Филарет — добролюб, Филофей — боголюб, Филипп — любитель коней, ибо «иппос»—конь; корень «фил» заключают в себе также слова: «библиофил» — книголюб, «филолог» — словолюб, «философ» — любитель мудрости, потому что «софия» — по-гречески мудрость… Каждое имя имеет значение на каком-нибудь языке: Марина — по-латыни «морская», Мавра и Мавр — по-гречески — «темные», поэтому темнокожих в средние века звали маврами. Меланья — черная. Это же слово встречается в названии болезни «меланхолия», что по-гречески значит «черная желчь». А что желчь «холео», это я могу подтвердить вам как врач…
Такие разговоры происходили у нас постоянно. Пока меня не перевели в палату к Остужеву, я лежал с Сойновым. И когда получил разрешение бродить, постоянно заходил к нему в гости — побеседовать, почитать ему газеты и книги. Чаще всего мы выбирали рассказы: Горького или Алексея Толстого, Антонова, Казакевича, а из поэзии — Твардовского, Маршака.
— Я очень просил бы вас знакомить меня с советской литературой, — говорил Сойнов, — мне бы хотелось использовать пребывание здесь, чтобы получить о ней более полное представление. Все больше я убеждаюсь, что нам есть что сказать миру и есть что оставить потомству — и не только в делах, но и в литературных творениях… Еще мне бы хотелось прочесть роман о старых большевиках. Я вышел из крестьянской среды, с юности разделял воззрения большевистской партии и стремился ей помогать. Но в ряды я вступил только недавно. Несмотря на мои годы, я, как принято говорить, молодой коммунист. И меня очень волнует, что деятельным членом партии я теперь уже быть не смогу…
Как умел, я старался его убедить, что с него могут брать пример многие коммунисты со стажем, что у него необыкновенная репутация, что он принадлежит к самым уважаемым людям в стране, что он правильно жил и живет и партия гордится такими.
— Но я же должен приносить пользу! — возражал он, — И сейчас все думаю: как это сделать? Коммунист — это не созерцатель, друг мой, но человек действия.
Он лежит поверх одеяла, в теплом халате, большой, благообразный, с темной, коротко остриженной головой, устремив в потолок думающее, умное лицо и невидящий взгляд, и, волнуясь, теребит короткую седеющую щетинку усов.
Первое время, когда меня от него взяли, Сойнов оставался один. Потом на бывшей моей кровати поселился новый больной — седоволосый, с розовой лысиной и розовым лицом, еще не остывший от дел и полный городской торопливости. Сидя на постели, он деловито листает переплетенную диссертацию, делает на бумажке пометы, реплики подает, не отрываясь от рукописи. Еще не втянулся в больничную жизнь и пока еще к ней равнодушен. Я только что познакомился с ним в кабинете физиотерапии, хотя «познакомился» — слово не совсем в данном случае точное: он подошел, узнав, что я лежу с Остужевым, выспросил, о каком театре он служит и сколько лет, какое имеет звание, похмыкал и вышел, не попрощавшись, засунув руки в карманы пижамы.
Иду навестить Сойнова. Он, как всегда, интересуется самочувствием, процедурами, медицинские советы подает в деликатно-вопросительной форме:
— Вы бы не узнали у вашего лечащего врача, почему не применяют сейчас средство, эффективность которого не оспорена? Я знаю многие случаи… В тот раз он нашел возможным воспользоваться моей рекомендацией…
Он очень доволен соседом:
— Мне повезло! Игнатий Константинович очень интересно рассказывал мне вчера о гравиметрических съемках. Изменение силы тяжести позволяет, оказывается, посредством маятника обнаруживать под землей залежи железной руды, каменного угля, нефти и даже соли. По существу — это раздел астрономии, поставленный на службу социалистическому хозяйству. До сего дня мне не приходилось слышать о чисто практических результатах подобных научных экспериментов… Много интересного узнал я еще об интрузиях. Это вулканические породы, которые рвались, но не смогли вырваться на поверхность и застыли в земной коре. Наши представления о рудных богатствах расширяются благодаря изучению интрузий. Между прочим, «интрузис» — слово латинское и значит «выталкивать». Я объяснил это вчера моему собеседнику. Его рассказы поразили меня. Хотя я утратил способность не только читать, но и видеть, я начинаю убеждаться, что и в моем положении многое можно узнать. И если мне не суждено восстановить зрение (как врач, я лично решаю этот вопрос отрицательно), я охотно поделился бы подобными впечатлениями в нашем райцентре Белинском. Я хотел бы побеседовать с молодежью и рассказать ей о моих встречах в больнице. Здесь много интересных людей. Я рассчитываю, когда буду чувствовать себя несколько лучше, познакомиться с нашим соседом Остужевым. Было бы жаль пропустить такую возможность. Я слышал, что это знаменитый артист, но, к стыду своему, мне не пришлось видеть его игру.
— А мне Остужев ваш не понравился, — решительно объявляет Игнатий Константинович, сосед, откладывая рукопись и принимаясь приглаживать гребешком желтовато-седые зачесы. — Заносчив!
— Вот как?! А в чем это выразилось? — встревоженно спрашивает Сойнов. — Вы, может быть, слишком поспешны?
— А я объясню. Он стар. И я не молод. Пошел мыться. Встретились. Я его на сцене не видел. Но знаю — народный СССР. Поздороваться с ним неловко — мы не знакомы. Но внимательный и воспитанный человек всегда угадает ваше желание познакомиться с ним. Тем более видит: я напруживаю шею, голову наклонил и стою… Поклонись! Нет! — вытаращил глаза и начал начищать зубы…
— Да что вы! — говорю я. — Он просто не понял вас, это недоразумение. Если бы вы поклонились, он, конечно, ответил бы вам!
— Не буду я первый кланяться! Вместе, одновременно — пожалуйста. А мне гнуть перед ним голову нечего. Не хочешь — не надо!.. К аплодисментам привык!
— Он их, кстати, не слышит, — тороплюсь сообщить я. — Вы же знаете, что он глухой!
— Уши здесь ни при чем. А глаза у него в полном порядке — газеты без очков читает, поздороваться может!..
Тут стал я подробно рассказывать все, что мне было известно, — о редкой Остужева скромности, о доброте, жизнелюбии этого необыкновенного человека, о тех невероятных усилиях, которых стоил ему его творческий труд и о которых не догадывался зритель.
Наконец я иссяк.
— Друг мой, — обратился Сойнов ко мне, — я просил бы вас сегодня ничего не рассказывать больше. Биография Остужева очень взволновала меня. Это поразительная судьба. Мне думается, что этот человек мог бы поспорить с великим Бетховеном. Бетховен из-за своей глухоты мог надеяться только на самого себя, на свои силы. Он прожил прекрасную жизнь, но очень трагическую, потому что впал в одиночество. А товарищ Остужев сумел найти свою судьбу в коллективе. Болезнь оказалась бессильной выбросить его из общественной жизни. И уже в старости он сумел доказать, что и глухой он не отстал от других и что советский театр может у него поучиться… Вот лежишь тут и по ночам малодушно раздумываешь, сожалея, что дожил до старости и теперь, потеряв зрение, не сможешь приносить пользы. Насколько же большая трагедия была для Остужева — молодого и при этом актера: потерять слух. Я прошу передать ему мой привет. Я очень уважаю его. И преклоняюсь перед его мужеством… А вам, дорогой сосед, я должен сказать, — Сойнов приподымается на локте, — вы прекрасный специалист и увлекательный собеседник. Но вы не разбираетесь в людях и позволяете себе дурно думать о них. Я прошу вас не возражать мне сейчас. Я взволнован и несколько слабо себя чувствую. Я сейчас не смогу вам ответить.
Я вернулся к себе.
— Где вы шля-э-тесь?.. — Остужев читал, сидя в кресле, и теперь откладывает книгу. — Если вы будете без разрешения шнырять по палатам, я наябедничаю, и у вас отберут тапочки… Где вы были?
— В соседней палате, у Сойнова!
— Простите, если можно — чуть громче!..
— Доктор Сойнов, — выкрикиваю я, — просил — передать вам — привет. Он — сказал, что — глубоко — уважает вас. И — восхищен — вами. Просил — кланяться — вам…
— A-а, спасибо!.. Я так и думал, что вы с утра играете в домино! Ужасающее занятие! И название дикое: «пошел забивать козла». Тут же не городские бойни!.. Муки ада я испытываю, когда вижу, что квартет ходячих рассаживается вокруг стола: растопырят пятерни — и пошли лупить костяшками по доске за здоровье болящей братии… За это время можно было бы прочесть целую библиотеку! А кто же мне кланялся?
— Сойнов кланялся! Сойнов!..
— A-а! Я не понял! Сосед?.. — Остужев прикрывает глаза ладонями. — Темная ночь?.. Что врачи думают?
Он говорит не спеша и негромко. Но мой-то крик слышит все отделение. Поэтому лучше соврать:
— Пошло на поправку!..
Остужев вопросительно вскидывает брови:
— Видит?.. О-о!.. Это — счастье!.. Грустно было думать, что человек, который всю жизнь делал тончайшие операции, не может теперь прочесть строчку в газете. И что ему самому медицина бессильна помочь. Невесело лишиться слуха, но потеря зрения, по-моему, еще хуже! Глаза важнее!.. Когда имеешь возможность наблюдать такого человека, как этот доктор, — говорит он, поразмыслив и помолчав, — хандра улетучивается к черту!.. Прекрасно держится! Поглядите, как посторонние люди наперебой стремятся проявить внимание к нему. Персонал бегает в его палату, по-моему, без особенной надобности. Он не так часто нуждается в них. Они в нем нуждаются больше. Похвала и внимание этого человека ободряют и возвышают людей. Кроме того, мне говорили — он замечательный доктор. Я хотел бы с ним познакомиться. Но в его палату поместили субъекта, который вчера в умывальной комнате буквально обнюхивал меня, очень странно держался: таращил глаза, предлагал моему вниманию лысину, кашлял на меня!.. Сумасшедшего привезли в терапевтическую больницу!.. Я абсолютным молчанием игнорировал эти непостижимые ужимки и выходки. И покинул ванную комнату, сделав вид, что я не вижу его. Но теперь, как только он встречает меня в коридоре, немедленно показывает мне свой профиль, демонстративно отворачивает от меня свой «медальон»! Словно я оскорбил его и теперь он не желает знаться со мной! Между тем я не знаком с ним! Клянусь вам, я не сказал тогда ни одного слова!.. Я не могу пойти в палату, где поселился этот неуравновешенный тип! Поэтому мне придется передать товарищу Сойнову несколько слов через вас… Куда же вы укладываетесь? Раз уж целый день бегали, наденьте, пожалуйста, тапки и зайдите в соседнюю комнату — это отнимет у вас четверть часа…
Он делается задумчивым:
— Трудная тема—человеческое достоинство. Тут нужно быть очень кратким и сдержанным. Дайте понять доктору Сойнову, что такие, как он, украшают жизнь и вызывают огромное уважение. Поклонитесь ему до земли!..
См. :
http://www.e-reading.club/chapter.php/1 … t_vam.html
http://mirknig.mobi/data/2014-05-13/143 … 438526.pdf
http://www.e-reading.club/book.php?book=1023414
