Абакумов Юрий Иванович. Капитан, начальник станции ФПС В/ч 82610
26.11.1948 – 30.10.1980
Факел на броне
Для него Афганистан – бесконечная лента дороги, каменистые и песчаные равнины вокруг, с пятнами однообразных домов с плоскими крышами, спрятавшихся за глиняными дувалами и кудряшками садов, рев мотора в ушах и едкая пыль на зубах и в глазах, раскаленный жар брони летом и обжигающая стылость зимой.
Но не об этом сейчас думает капитан Абакумов, приникнув к триплексу бронетранспортера. Глаза настороженно вглядываются в резко приблизившиеся склоны гор: проскочим или нет? Возможный бой с «духами» Юрия не пугает: не впервой. Главное, чтобы он не помешал выполнению задания: во что бы то ни стало и вовремя по назначению доставить пакеты с сургучными печатями и грозными надписями: «Срочно! Секретно!» Собственно, это и есть главная обязанность человека, чья служба носит звучное старинное и немного загадочное название: фельдъегерская...
...Фельдъегерь, как поясняется в энциклопедиях, это военный или правительственный курьер для доставки важных, как правило, секретных документов. Впервые фельдъегеря появились в 1742 году в Пруссии, когда король Фридрих Второй во время Силезской войны учредил конный корпус под таким названием. Его задачей была доставка приказов, донесений и посылок из королевской ставки в войска и столицу страны. Удачный опыт пруссаков заинтересовал другие державы. Впрочем, в России фактические обязанности фельдъегерей уже в XVI – XVIII веках исполняли «царские гонцы» и «воеводы для посылок». А в 1796 году и в русской армии учредили фельдъегерский корпус. Причем туда подбирались лица 18 – 25 лет, хорошо знавшие русский язык и владевшие одним из иностранных языков (ну прямо как дипкурьеры!). Срок службы у них был не менее шести лет. После краткосрочного обучения им присваивалось унтер-офицерское звание. Советская власть тоже активно использовала нарочных с секретными поручениями и донесениями: в Гражданскую войну должности фельдъегерей имелись при штабах армии и фронтов. В 1965 году части и подразделения фельдъегерской связи и органы военно-почтовой службы объединили в единую систему ФПС – фельдъегерскую почтовую службу...
...Военная колонна миновала Чарикарскую долину, начался пологий затяжной тягун – дорога пошла в горы. После одной из застав БТР старшего колонны догнал бронетранспортер фельдъегерей, двигавшийся в середине «нитки». Поравнявшись, сбавил скорость. Оба капитана, по пояс высунувшись из люков, наклонились друг к другу. Старший колонны сообщил:
– По только что полученным разведданным, один из отрядов Ахмад-шах Масуда засекли на подходе к трассе, и возможно нападение. Может, курьерам лучше переждать на заставе и двинуться со следующей колонной?
Абакумов только пожал плечами:
– У меня приказ... Ничего, пробьемся!
Капитан-мотострелок понимающе кивнул, наклонился в открытый люк и что-то сказал механику-водителю. БТР дернулся, фыркнул выхлопным дымком и пошел вперед, на обгон колонны...
...Вот уж о чем не мечтал Юрий Абакумов, когда поступал в Новочеркасское высшее военно-командное училище связи, так это о службе военного почтальона. Его привлекала радиотехника, профессия связиста, все, что связано со связью, чьи незримые радиоволны пронизывали планету, объединяя людей и превращая разрозненные народы в единое человечество. Ему нравилось во время дежурств сидеть в уютном полумраке забитого аппаратурой фургона связи. Зеленоватый свет приборов, писк и треск радиомаяков и морзянки, многоязычное бормотание в эфире. Молодой лейтенант ощущал себя человеком, слушающим дыхание огромного мира.
Резкий требовательный голос внезапно ворвался в сознание и возвратил Юрия в реальность жизни:
– «Резеда!» Я – «Ромашка!» Как слышите меня? Прием...
– Я – «Ромашка», – откликается молодой связист, тут же переключаясь на дела службы, которая ему нравилась и которую он нес исправно и старательно.
После окончания училища лейтенанта Абакумова направили служить в Группу советских войск в Германии. Там в его жизни произошло много важных событий: женился, родились дети, присвоили звание старшего лейтенанта. А в 1975 году Юрия перевели в Ташкент. Там, в южных краях, он стал не только капитаном, но и, как шутил в кругу друзей, «почтальоном». В Афганистане капитан Абакумов оказался еще до ввода войск: обеспечивал спецсвязь между советскими и афганскими военными. И по тому, как все чаще его фельдъегеря курсировали между Ташкентом и Кабулом, догадывался, что грядет нечто серьезное. Но даже в глубине души не допускал, что это «нечто» превратится в настоящую войну...
...Все выше в горы поднималась колонна «КамАЗов» и бронетехники. На поворотах дороги он видел панораму Чарикарской долины. В конце октября она казалась раскинувшимся до горизонта черно-желто-бурым морем, покрытым седой щетиной сотен печных дымков.
Потянуло вонью сожженной резины. Нависшая над трассой скала была в жирной бархатной копоти. За обочиной, сброшенный к самой реке лежал «наливник», седой, изъеденный огнем, с расплющенными цистернами. Река бежала зеленая, пенистая. БТР то плавно притормаживал, то, рыкнув движком, ускорял ход, выдерживая дистанцию в колонне. Дорога, петляя, продолжала углубляться в ущелье Саланг. Там, куда он направлялся с пакетами, готовилась очередная операция против отрядов Ахмад-шах Масуда. Капитан вез важные документы для командира одного из полков 108-й мотострелковой дивизии, а также военную почту. Обычное задание, одно из десятков, что уже успел выполнить ранее, доставляя пакеты по дорогам или по воздуху. Только почему сегодня так тревожно на сердце? Что еще приготовили для шурави эти стреляющие горы?..
...Секущий короткий страшный звук прошел по броне, будто ударило по ней огромным зубилом, и этот скрежещущий звук отозвался в голове, глазницах, зубах. Транспортер вильнул, прижался кормой к скале, а сверху продолжало стучать. Вблизи за обочиной крошилась и брызгала галька – пули, уходящие в грунт.
– Вперед! – крикнул Юрий, прижался к триплексу, ловя в сетку прицела вершину ближайшей горы.
Колонна ответила на обстрел: твердые пулеметные очереди, частая автоматная россыпь, кашляющие залпы спаренной зенитной установки. Пулеметы душманов, подбив переднюю и заднюю машины и остановив колонну, били с двух ближайших к трассе гор. Юрий в какой-то миг разглядел на дальнем склоне среди солнечных лучей и теней, среди поднятой минометами пыли чуть заметную вспышку – пламя душманского пулемета.
– Работай по сопке справа! – крикнул он башенному стрелку. – Там пулемет!
Башня с дырчатым пулеметным кожухом повернулась к горе. Ствол задрался вверх почти до упора, и первая долбящая, сотрясающая броню очередь ушла к вершине, заложило уши, даже сквозь танковый шлем.
– Спокойнее. Работай короткими! – поправил стрелка капитан. – Механик, вперед!
Транспортер пополз вперед, но вскоре остановился: впереди «КамАЗ»-«наливник» с убитым водителем развернулся и встал у скалы, сплющил в ударе кабину. Под цистерной горел огонь, растекаясь багровыми ручейками по дороге, вяло лизал цилиндрический корпус.
Душманы увидели попавший в затор БТР, перенесли на него огонь крупнокалиберного пулемета. Несколько бронебойных пуль пробили корпус насквозь. Вскрикнул раненый стрелок и сполз вниз. Юрий оттащил солдата в сторону, крикнул механику, чтобы перевязал, а сам занял его сиденье. Довернул ствол, буквально слившись всем телом с пулеметом, яростно ловя в прицел огневую точку противника. И сквозь синий воздух втыкал, вбивал туда огненный шип очередей, впиваясь вспотевшими пальцами в рукоятки. И все же загасил «духовский» расчет. И вдруг пулемет смолк.
– Боекомплект! – прохрипел капитан, продолжая давить на кнопку и тыча стволом в сторону гор.
– Кончился, – откликнулся стрелок, закашлявшись от дыма, заполнившего бронированную коробку. И вдруг снаружи ахнуло, загудело, кровавые блики замелькали в проеме люка: жидкий огонь подобрался под транспортер.
– Выходи! – крикнул капитан обоим солдатам, буквально выпихивая их наружу. Потом полез сам и замер: пакет! почта! Ухнулся в дым с прожилками пламени. Закрываясь рукавом от их опаляющих прикосновений, на ощупь нашел сумку с документами и полез к круглому, затянутому огненной пленкой люку, чувствуя, как начинает припекать спину загоревшаяся куртка...
Подбежавшие к БТР люди увидели, как из люка вывалился и упал вниз человек-факел. Тут же на него накидали бушлаты, навалились, гася катающееся в стонах и криках от дикой боли тело. А потом капитан затих, потеряв сознание от болевого шока. Прямо с трассы его «вертушкой» доставили в Кабул, оттуда самолетом в Ташкент, в госпиталь. Почти полмесяца врачи упорно боролись за жизнь Юрия, но слишком тяжелы оказались раны: опалены гортань и легкие, обожжено 80 процентов кожи. 30 сентября 1980 года перестало биться сердце отважного фельдъегеря...
Его тело отвезли и похоронили на родине – в Кузнецке. За мужество и отвагу капитан Абакумов был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Курьеры и военные почтальоны не идут в атаку, но и в них летят пули из засады и поджидают мины на дороге, за их пакетами охотятся разведчики. И потому на такой службе трусов не бывает, и людей туда отбирают по самому строгому счету. Таких, как Юрий Абакумов.
Источник: http://www.penza-veteran.ru/examples/in … ENT_ID=339
