О масштабах людских потерь CCCР в Великой Отечественной войне

В поисках истины

В.Н. Земсков

Москва, 15 Февраля 2016, 19:53 — REGNUM 

Впервые опубликовано в: Военно-исторический архив. 2012, №9. С. 59−71

По этой проблеме существует масса литературы, и, может быть, у кого-то создаётся впечатление, что она достаточно исследована. Да, действительно, литературы много, но и остаётся немало вопросов и сомнений. Слишком много здесь неясного, спорного и явно недостоверного. Даже достоверность нынешних официальных данных людских потерь СССР в Великой Отечественной войне (около 27 млн. человек) вызывает серьёзные сомнения. В данной статье показана эволюция официальной статистики по этим потерям (с 1946 г. и по настоящее время она неоднократно менялась), и сделана попытка установить действительное число потерь военнослужащих и гражданского населения в 1941—1945 гг. Решая эту задачу, мы опирались только на действительно достоверную информацию, содержащуюся в исторических источниках и литературе. В статье приведена система доказательств того, что на самом деле прямые людские потери составляли около 16 млн. человек, из них 11,5 млн. — военные и 4,5 млн. — гражданские.

В течение 16 лет после войны все людские потери СССР в Великой Отечественной войне (суммарно военные и гражданские) оценивались в 7 млн. человек. В феврале 1946 г. эта цифра (7 млн.) была опубликована в журнале «Большевик»2. Её же в марте 1946 г. назвал И.В. Сталин в интервью корреспонденту газеты «Правда». Вот дословно цитата И.В. Сталина, опубликованная в этой газете: «В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек»3.

На самом деле И.В. Сталину была известна совсем другая статистика — 15 млн.4 Об этом ему было доложено в начале 1946 г. по результатам работы комиссии, которой руководил кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б) председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский. О работе этой комиссии пока мало что известно, и непонятно, какую методику она использовала при исчислении 15 млн. людских потерь. Спрашивается: а куда же они, эти данные, делись? Получается так, что в документе, представленном ему комиссией, И.В. Сталин произвёл «редакторскую правку», исправив 15 млн. на 7 млн. А иначе как объяснить, что 15 млн. «исчезли», а 7 млн. были обнародованы и стали официальными данными?

О мотивах поступка И.В. Сталина можно только гадать. Конечно, здесь имели место и мотивы пропагандистского характера, и желание скрыть как от своего народа, так и от мировой общественности реальные масштабы людских потерь СССР.

В первой половине 1960-х гг. специалисты-демографы пытались определить общие людские потери в войне балансовым методом, сопоставляя результаты Всесоюзных переписей населения 1939 г. и 1959 г. Делалось это, разумеется, с санкции ЦК КПСС. Здесь сразу же выявилась масса сложностей в решении этой задачи, поскольку при различающихся подходах и методиках реально можно было вывести любую величину в диапазоне от 15 млн. до 30 млн. Тут требовался предельно профессиональный и корректный подход. По итогам расчётов, проведённых в начале 1960-х гг., вытекало два вывода: 1) точное число людских потерь в 1941—1945 гг. установить невозможно; 2) реально они составляют приблизительно 20 млн. или, возможно, даже больше. Поскольку специалисты понимали, что этот показатель сугубо демографический, включающий в себя не только жертвы войны, но и повышенную смертность населения в связи с ухудшением в военное время условий жизни, то была выработана корректная формулировка — «война унесла жизни». В таком духе обо всём этом было доложено «наверх».

В конце 1961 г. были, наконец, «похоронены» сталинские 7 млн. 5 ноября 1961 г. Н.С. Хрущёв в письме шведскому премьер-министру Т. Эрландеру отметил, что прошедшая война «унесла два десятка миллионов жизней советских людей»5. 9 мая 1965 г., в день 20-летия Победы, Л.И. Брежнев в своей речи сказал, что страна потеряла «свыше 20 миллионов человек»6. Чуть позднее Л.И. Брежнев скорректировал формулировку: «Война унесла более двадцати миллионов жизней советских людей». Таким образом, Н.С. Хрущёв назвал 20 млн., Л.И. Брежнев — более 20 млн. при одинаковой терминологии — «война унесла жизни».

Эта статистика является достоверной с оговоркой, что она учитывает не только прямые жертвы войны, но и повышенный уровень естественной смертности населения, превышающий соответствующие показатели мирного времени. Данное обстоятельство сделало эти 20 млн. (или более 20 млн.) несопоставимыми с соответствующей статистикой других стран (там включают в людские потери только прямые жертвы войны). Иначе говоря, исходя из методик подсчёта, принятых в других странах, расчёт людских потерь СССР, определяемый величиной в 20 млн., можно назвать даже преувеличенным. И преувеличен он в таком случае, по нашим оценкам, приблизительно на 4 млн. человек.

На деле 20 млн. — это суммарная численность прямых (16 млн.) и косвенных (4 млн.) потерь. Сам этот факт говорит о недостатках и издержках балансового метода исчисления, способного только установить общую численность прямых и косвенных потерь и не способного их вычленить и отделить друг от друга. И здесь невольно получается методологически неверное суммирование прямых и косвенных потерь, приводящее к определённой девальвации понятия «жертвы войны» и преувеличению их масштаба. Напомним, в соответствующих статистиках других стран косвенные потери отсутствуют. Вообще-то проблема косвенных потерь — это отдельная тема, и здесь должна, по идее, существовать отдельная статистика, и если и включать их в общее число людских потерь в войне, то надо сопровождать это рядом серьёзных оговорок. Поскольку разъяснений такого рода никогда не делалось, то в общественном сознании величина в 20 млн. искажённо воспринималась как общее число именно прямых жертв войны.

В течение четверти века эти 20 млн. являлись официальными данными потерь СССР в Великой Отечественной войне. Но в конце 1980-х гг., в разгар горбачёвской перестройки, когда критиковались и ниспровергались многие прежние стереотипы и представления, это же коснулось и указанных официальных данных потерь. В публицистике они тогда клеймились как «фальшивые» и утверждалось, что на самом деле количество жертв войны было намного больше (свыше 40 млн.). Причём эти заведомо ложные утверждения активно внедрялись в массовое сознание. Звучали призывы «установить правду о потерях». На волне этого «правдоискательства» с 1989 г. началась довольно бурная деятельность по «пересчёту» людских потерь СССР в 1941—1945 гг.

Фактически всё это являлось составной частью инспирированной горбачёвским Политбюро широкой пропагандистской кампании по «разоблачению сталинизма». Вся тогдашняя пропаганда была построена с таким расчётом, чтобы И.В. Сталин выглядел единственным виновником (А. Гитлера редко упоминали) огромных людских потерь в Великой Отечественной войне, и существовала предрасположенность (с целью усиления степени негативности образа И.В. Сталина и «сталинизма» в общественном сознании) «отменить» 20 млн. и «насчитать» намного больше.

С марта 1989 г. по поручению ЦК КПСС работала государственная комиссия по исследованию числа человеческих потерь СССР в Великой Отечественной войне. В комиссию входили представители Госкомстата, Академии наук, Министерства обороны, Главного архивного управления при Совете Министров СССР, Комитета ветеранов войны, Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Особенностью психологического настроя членов этой комиссии являлось убеждение, что тогдашние официальные данные людских потерь СССР в войне (20 млн.) якобы «приблизительные» и «неполные» (что было их заблуждением), и ей, комиссии, надо насчитать значительно больше. Они рассматривали применявшийся ими метод демографического баланса как «новаторский», не понимая или не желая понимать, что именно таким же методом в первой половине 1960-х гг. были исчислены и означенные 20 млн.

В изданной в 1995 г. Всероссийской Книге Памяти подробно описана методика подсчётов, по результатам которых получилось почти 27 млн. (точнее — 26,6 млн.) всех людских потерь СССР в Великой Отечественной войне. Поскольку для наших дальнейших выводов имеют значение даже самые мельчайшие подробности и нюансы, то ниже мы приводим это описание дословно и полностью: «Общие людские потери, исчисленные комиссией с помощью балансового метода, включают всех погибших в результате военных и иных действий противника, умерших вследствие повышенного уровня смертности в период войны на оккупированной территории и в тылу, а также лиц, эмигрировавших из СССР в годы войны и не вернувшихся после её окончания. В число прямых людских потерь не включаются косвенные потери: от снижения рождаемости в период войны и повышенной смертности в послевоенные годы.

Подсчёт потерь балансовым методом производился за период с 22 июня 1941 г. по 31 декабря 1945 г. Верхняя граница периода была отодвинута от момента окончания войны на конец года, чтобы учесть умерших от ран в госпиталях, репатриацию в СССР военнопленных и перемещённых лиц из числа гражданского населения и репатриацию из СССР граждан других стран.

Демографический баланс предполагает сопоставление населения в одних и тех же территориальных границах. Для расчётов были приняты границы СССР на 22 июня 1941 г.

Оценка численности населения СССР на 22 июня 1941 г. получена путём передвижения на указанную дату итогов предвоенной переписи населения страны (17 января 1939 г.) с корректировкой чисел рождений и смертей за два с половиной года, прошедших от переписи до нападения фашистской Германии. Таким образом, численность населения СССР на середину 1941 г. определяется в 196,7 млн. человек. На конец 1945 г. эта численность рассчитана путём передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи 1959 г. При этом использована уточнённая информация о смертности населения и данные о внешней миграции за 1946−1958 гг. Расчёт произведён с учётом изменения границ СССР после 1941 г. В итоге население на 31 декабря 1945 г. определено в 170,5 млн. человек, из которых 159,5 млн. — родившиеся до 22 июня 1941 г.

Общее число погибших, умерших, пропавших без вести и оказавшихся за пределами страны за годы войны составило 37,2 млн. человек (разница между 196,7 и 159,5 млн. человек). Однако вся эта величина не может быть отнесена к людским потерям, вызванным войной, так как и в мирное время (за 4,5 года) население подверглось бы естественной убыли за счёт обычной смертности. Если уровень смертности населения СССР в 1941—1945 гг. брать таким же, как в 1940 г., то число умерших составило бы 11,9 млн. человек. За вычетом указанной величины людские потери среди граждан, родившихся до начала войны, составляют 25,3 млн. человек. К этой цифре необходимо добавить потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности (1,3 млн. человек). В итоге общие людские потери СССР в Великой Отечественной войне, определённые методом демографического баланса, равны 26,6 млн. человек»7.

Несмотря на кажущуюся фундаментальность и солидность указанных расчётов, у нас по мере неоднократных попыток их перепроверить неуклонно росло подозрение такого рода: а являются ли они, эти расчёты, результатом корректного подхода и не сокрыта ли здесь фальсификация? Наконец, стало ясно в чём дело: за подробным и внешне беспристрастным описанием методики подсчёта был сокрыт статистический подлог, призванный увеличить прежние официальные данные потерь на 7 млн. человек (с 20 млн. до 27 млн.) посредством занижения на то же количество (на 7 млн.) масштабов естественной смертности в 1941—1945 гг. исходя из уровня смертности населения СССР в 1940 г. (без указания конкретного числа умерших в 1940 г.). Логика здесь, по-видимому, была такая: всё равно никто не знает, сколько людей в СССР умерло в 1940 г., и не сможет проверить.

Проверить, однако, можно. В 1940 г. в СССР умерло 4,2 млн. человек. Эта цифра была опубликована в 1990 г. в журнале «Вестник статистики»8. Она же фигурирует в вышедшем в 2000 г. 1-м томе фундаментального научного труда «Население России в ХХ веке»9. Это означает, что за 4,5 года (с середины 1941 до конца 1945), если исчислять в соотношении 1:1 к уровню смертности населения СССР в 1940 г., умерло бы 18,9 млн. (4,2 млн. х 4,5 года = 18,9 млн.). Это такое количество людей, которые всё равно бы умерли в указанный период (1941−1945 гг.), даже если бы не было войны, и их надо вычитать из любых расчётов по определению людских потерь вследствие войны.

Комиссия, работавшая в 1989—1990 гг., это понимала и произвела соответствующую операцию в своих расчётах, но вычла (исходя якобы из уровня смертности в СССР в 1940 г.) только 11,9 млн. человек. А надо-то было вычитать 18,9 млн. Именно таким способом были получены «дополнительные» 7 млн. потерь (18,9 млн. — 11,9 млн. = 7 млн.). Посредством этого ловкого статистического мошенничества в 1990 г. официальные данные людских потерь СССР в Великой Отечественной войне были увеличены с 20 млн. до 27 млн. человек. По сути эти 27 млн. есть такая же профанация, что и сталинские 7 млн., — только наизнанку.

Такова подоплёка появления новой официальной статистики людских потерь в войне. Все прочие существовавшие и существующие версии её происхождения, включая забавную «математическую формулу» (сталинские 7 млн. + хрущевские 20 млн. = горбачевские 27 млн.), являются, разумеется, ошибочными.

8 мая 1990 г. президент СССР М.С. Горбачёв в докладе, посвящённом 45-летию Победы, сказал, что война унесла почти 27 млн. жизней советских людей10. Отметим, что М.С. Горбачёв употребил ту же формулировку («унесла жизни»), что Н.С. Хрущёв и Л.И. Брежнев. С этого времени, т. е. с мая 1990 г., и по сей день эти почти 27 млн. (иногда называют «точнее» — 26,6 млн.) являются официальными данными людских потерь СССР в Великой Отечественной войне. Причём зачастую в пропаганде вместо достаточно корректного выражения «война унесла жизни», подразумевающего демографические потери в широком плане, употребляется глагол «погибнуть», что является серьёзным смысловым искажением (тогда надо вычленить прямые жертвы войны в составе общих демографических потерь).

Любопытно, что даже в 1990 г. была соблюдена старая советская традиция, согласно которой всякая новая информация о статистике людских потерь в 1941—1945 гг. исходила только от высших должностных лиц партии и государства. За 1946−1990 гг. эта статистика менялась и уточнялась 4 раза, и всегда ее озвучивали генеральные секретари ЦК КПСС — последовательно И.В. Сталин, Н.С. Хрущёв, Л.И. Брежнев и М.С. Горбачёв. Последние трое, по всей видимости, не сомневались в достоверности называемых цифр (И.В. Сталин же, как известно, сознательно сфальсифицировал статистику в сторону понижения её масштаба).

Несмотря на господствовавшее восприятие этих новых официальных данных (27 млн.) людских потерь СССР в войне как якобы истины в последней инстанции, всё-таки в исторической науке полного единодушия не было, и имели место оценки, ставившие под серьёзное сомнение их достоверность. Так, известный историк доктор исторических наук А.К. Соколов в 1995 г. отмечал: «…Хотелось бы напомнить отдельным авторам, склонным к преувеличениям, что Россия по мировым стандартам и с учётом её территории — страна в общем-то малонаселённая. Странное представление о неисчерпаемости её людских ресурсов — миф, на который работает большинство авторов, «разбрасывающихся» направо и налево десятками миллионов жертв. Численность погибших в годы войны всё-таки меньше, чем 27 млн. человек»11.

С начала 1990-х гг. в научной среде стали известны результаты исчисления общих военных потерь, проведённые коллективом военных историков во главе с генерал-полковником Г.Ф. Кривошеевым. Согласно им, все потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли почти 8,7 млн. человек (точнее — 8668,4 тыс.)12. Все эти расчёты были опубликованы в 1993 г. в статистическом исследовании «Гриф секретности снят: Потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». Указанная величина общих потерь военнослужащих убитыми и умершими на самом деле была недостоверной, существенно ниже реальных потерь, но, тем не менее, быстро вошла в научный оборот.

Таким образом, в течение 1990−1993 гг. для специалистов и более широкой аудитории были «запущены» две фактически фальшивые цифры: завышенные почти 27 млн. (общие людские потери) и заниженные почти 8,7 млн. (общие военные потери). Причём даже в сознании многих специалистов (не всех) эти цифры воспринимались как некие догматы, не подлежащие сомнению и оспариванию. И тут началось нечто, выходящее за рамки здравого смысла. Сходу определили общее количество (18,3 млн.) гражданских потерь убитыми и замученными (27 млн. — 8,7 млн. = 18,3 млн.), и стала пропагандироваться нелепейшая идея об «особом характере Великой Отечественной войны, в которой гражданские потери значительно превосходили военные». Любому здравомыслящему человеку ясно и понятно, что такого соотношения между военными и гражданскими потерями по определению быть не могло и что погибшие военнослужащие, безусловно, преобладали в общем составе прямых людских потерь.

Тем не менее эти фантастические 18,3 млн. стали «гулять» по страницам различных изданий. Поскольку эта величина документально никак не подтверждалась, то прослеживалась тенденция объяснить это неким виртуальным недоучётом гибели гражданского населения на территории СССР, подвергавшейся вражеской оккупации. Так, А.А. Шевяков в статье, опубликованной в 1991 г., уверенно констатировал: «В результате массового истребления мирного населения, преднамеренной организации голода на самих оккупированных советских территориях и гибели угнанного населения на немецкой каторге Советский Союз лишился 18,3 млн. своих граждан»13. А.А. Шевяков нашёл и объяснение того, почему раньше такие гигантские масштабы гибели гражданского населения на оккупированных территориях никому не были известны и никто о них даже и не подозревал. Основную «вину» за это он возложил на Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК), которая, по его словам, «на местах состояла нередко из малоквалифицированных людей, не обладавших политическим чутьём и методикой выявления фашистских злодеяний»14.

Претензии А.А. Шевякова к ЧГК в данном вопросе совершенно несправедливы. Местные комиссии ЧГК провели кропотливую работу по установлению потерь (убитыми и замученными) гражданского населения на бывшей оккупированной территории. Всего ими было насчитано 6,8 млн. таких жертв. До конца 1960-х гг. эта цифра была строго засекречена и впервые опубликована в 1969 г. в статье бывшего главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Р.А. Руденко15. Она же приведена и в вышедшем в 1973 г. 10-м томе «Истории СССР с древнейших времен до наших дней»16. Какого-либо серьёзного недоучёта, вопреки утверждению А.А. Шевякова, в статистике ЧГК не прослеживается, а вот завышение данных бесспорно присутствует. Так, местные комиссии ЧГК нередко учитывали как погибших всех прежде здесь проживавших жителей сожжённых безлюдных деревень, а потом выяснялось, что эти люди вовсе не погибли, а просто переселились на жительство в другие районы. В число жертв включали даже людей, находившихся в эвакуации. По этому поводу академик РАН Ю.А. Поляков отмечал: «Известно, например, что по многим городам сразу после войны людей, эвакуировавшихся в 1941 г. и не вернувшихся, заносили в списки потерь, а потом они возвращались откуда-нибудь из Ташкента или Алма-Аты»17. На практике же местные комиссии ЧГК вносили в списки погибших и замученных немало живых людей, отсутствовавших по различным другим причинам. Для нас совершенно ясно, что данные ЧГК о гибели гражданского населения на оккупированной территории (6,8 млн.) преувеличены не менее чем в 2 раза. Конечно, отрицать геноцид, террор и репрессии оккупантов и их пособников нельзя, и, по нашим оценкам, такие жертвы, с учётом боевых потерь партизан из числа местных жителей, составляли никак не менее 3-х млн. человек. Это — основная составная часть прямых жертв войны гражданского населения СССР.

В прямые гражданские жертвы войны входят и умершие советские граждане, угнанные на принудительные работы в Германию и находившиеся там на положении так называемых «восточных рабочих» («остарбайтер»). Если строго опираться на имеющиеся в исторических источниках статистические данные (что является нашей профессиональной обязанностью), то о масштабах смертности «остарбайтер» можно дискутировать только в следующем диапазоне: от 100 тыс. до 200 тыс. человек. Но это такая сфера, где начисто игнорируются прямые показания исторических источников и взамен них преподносятся нелепые и фантастические «предположения» и «расчёты» с виртуальными «миллионами жертв». А.А. Шевяков «насчитал» даже два варианта нелепейшей «статистики» гибели советских гражданских лиц на работах в Германии — 2,8 млн. и 3,4 млн.18 Ложная статистика приведена и во «Всероссийской Книге Памяти» — якобы таких жертв было 2 164 313 человек19. «Точность» этой цифры не должна вводить в заблуждение — это для отвода глаз. Вся эта «статистика» ни в каких документах не фигурирует и целиком является плодом авторских фантазий.

Однако существует относительно надёжный исторический источник в виде сводной немецкой статистики смертности «восточных рабочих» по отдельным месяцам. К сожалению, по ряду месяцев таких сводок исследователям выявить не удалось, но и по имеющимся можно составить достаточно ясную картину масштаба их смертности. Приводим численность умерших «остарбайтер» по отдельным месяцам 1943 г.: март — 1479, май — 1376, октябрь — 1268, ноябрь — 945, декабрь — 899; за 1944 г.: январь — 979, февраль — 1631 человек20. Опираясь на эти данные и используя метод экстраполяции (с учётом возможных скачков в уровне смертности в отдельных месяцах, по которым нет сведений), П.М. Полян определил общую смертность «восточных рабочих» в диапазоне от 80 тыс. до 100 тыс.21. В принципе с П.М. Поляном можно согласиться, но нас смущает одно обстоятельство — отсутствие сведений за последние месяцы войны, а в связи с перенесением военных действий на территорию Германии масштабы гибели «восточных рабочих», по ряду косвенных признаков, возросли. Поэтому мы склонны определить численность погибших и умерших советских гражданских лиц («восточных рабочих») в Германии величиной около 200 тыс.

В прямые гражданские потери входят погибшие бойцы гражданских добровольческих формирований — незавершённых формирований народного ополчения, отрядов самообороны городов, истребительных отрядов, боевых групп партийно-комсомольского актива, спецформирований различных гражданских ведомств и др. (потери партизан входят в общую статистику жертв на оккупированной территории), а также гибель гражданского населения от бомбёжек, артобстрелов и т.п. Эти жертвы исчисляются многими сотнями тысяч. Составной частью прямых гражданских потерь являются ленинградские блокадники (около 0,7 млн. умерших).

Суммируя все вышеприведённые составляющие прямых гражданских потерь, к которым без всяких натяжек применим термин «жертвы войны», мы определяем их общее количество величиной, как минимум, 4,5 млн. человек.

Что касается военных потерь убитыми и умершими, то они составляли не менее 11,5 млн. (а отнюдь не почти 8,7 млн.). Речь идёт об общем числе военнослужащих, не доживших до конца войны, и их мы условно подразделяем на три группы: 1) боевые потери; 2) не боевые потери; 3) умершие в плену.

Боевые потери военнослужащих мы определяем величиной около 7 млн. (большинство их погибло непосредственно на поле боя). Наши оценки относительно боевых потерь убитыми и умершими несколько расходятся с указанной в книге «Гриф секретности снят» величиной — 6329,6 тыс.22 Однако это расхождение можно устранить посредством объяснения одного явного недоразумения. В одном месте этой книги отмечено: «Около 500 тыс. погибло в боях, хотя по донесениям фронтов они были учтены как пропавшие без вести»23. Но в общее число боевых потерь (6329,6 тыс.) эти около 500 тыс. человек авторами книги «Гриф секретности снят» почему-то не включены, несмотря на констатацию факта, что они погибли в боях. Поэтому, когда мы утверждаем, что боевые потери убитыми и умершими составляли около 7 млн., то надо иметь в виду, что это с учётом оценочной численности погибших в боях в составе пропавших без вести.

Так называемые не боевые потери составляют свыше 0,5 млн. человек. Это — военнослужащие, умершие от болезней, а также удручающе большое количество погибших в результате всякого рода происшествий и несчастных случаев, не связанных с боевой обстановкой. Сюда же входят 160 тыс. расстрелянных по приговорам военных трибуналов и приказам командиров в основном за трусость и дезертирство. В книге «Гриф секретности снят» указано общее количество всех этих не боевых потерь — 555,5 тыс. человек24.

В общее число военных потерь убитыми и умершими входят также почти 4 млн. советских военнопленных. Нам могут возразить, что в отечественной и зарубежной литературе называются другие цифры, значительно ниже указанной величины. В книге «Гриф секретности снят» в рубрике «Не вернулось из плена (погибло, умерло, эмигрировало в другие страны)» в качестве итоговой цифры указана непонятная и вызывающая острое недоверие у специалистов величина — 1783,3 тыс. человек25. Эту цифру следует сразу же отбросить ввиду её очевидной абсурдности. Несравненно ближе к истине стоят данные немецкой сводной статистики, согласно которым в немецком плену умерли 3,3 млн. советских военнопленных26. Эта цифра является наиболее ходовой в научной литературе и не вызывает особого недоверия у специалистов. Однако изучение методики подсчёта немецких сводных данных выявило весьма существенную их неполноту — от 600 до 700 тыс. советских военнопленных, которые в действительности погибли в плену, не вошли в немецкую сводную статистику смертности. Чтобы эти наши утверждения не выглядели голословными, мы приведём следующую аргументацию. Во-первых, сводная немецкая статистика смертности советских военнопленных (3,3 млн. человек) по состоянию на 1 мая 1944 г., а война-то продолжалась ещё целый год, за который отсутствуют соответствующие сведения; во-вторых, указанная сводная статистика состоит как бы из двух частей, где данные за 1942−1944 гг. можно признать полными, поскольку отсчёт вёлся от момента пленения, а вот за 1941 г. немцы «вмонтировали» в неё, сводную статистику, только данные лагерной статистики, т. е. не учтены пленные, погибшие в 1941 г. в промежуток времени от момента пленения до момента поступления в лагеря (это крупный недоучёт — по нашим оценкам, не менее 400 тыс. советских пленных немцы в 1941 г. не довели живыми до лагерей). В-третьих, указанная статистика касается только немецкого плена, и там не отражена смертность советских военнопленных в финском и румынском плену. Опираясь на эту аргументацию, мы продолжаем настаивать, что масштаб смертности советских военнопленных (суммарно по немецкому, финскому и румынскому плену) составлял почти 4 млн. человек.

Таким образом, общие потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли, как минимум, 11,5 млн. человек. Утверждение авторов книги «Гриф секретности снят», что все эти потери военнослужащих в сумме составляли почти 8,7 млн. (точнее — 8668,4 тыс.), безусловно, является ошибочным. Это в основном произошло из-за того, что авторы этой книги совершенно неправильно определили масштаб смертности советских военнопленных, существенно занизив его.

Следовательно, методом сложения конкретных потерь получается приблизительно 16 млн., из них 11,5 млн. — военные, 4,5 млн. — гражданские. И именно таким способом принято исчислять потери в других воевавших странах. Например, общие людские потери Японии во Второй мировой войне (2,5 млн человек)27 были исчислены, исходя из специфики японских потерь, посредством сложения их составляющих: погибшие на войне + умершие в плену + жертвы бомбёжек, в том числе от американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Так называемый балансовый метод при подобных расчётах не использовался ни в Японии, ни в других странах. И это правильный подход: общее число жертв войны, безусловно, надо исчислять посредством сложения разных компонентов конкретных потерь.

Но можно и балансовым методом доказать, что прямые людские потери (жертвы войны) СССР составляли около 16 млн. Для этого надо установить корректное соотношение уровня естественной смертности между относительно благополучным в демографическом плане 1940 г. и экстремальными 1941−1945 гг. Соотношение 1:1, установленное работавшей в 1989—1990 гг. комиссией, нельзя признать корректным. Ведь было же понятно, что в 1941—1945 гг. в связи с ухудшением условий жизни, отсутствием дефицитных лекарств и т.п. уровень естественной смертности населения неизбежно возрастёт. И здесь необходима поправка в сторону увеличения при исчислении этого уровня применительно к экстремальным 1941−1945 гг. и установить его в рамках не 18,9 млн., а довести хотя бы до 22 млн. Эта величина (22 млн.) является минимально допустимым уровнем естественной смертности населения в 1941—1945 гг. По нашим подсчётам и оценкам, к концу 1945 г. не было в живых порядка 38 млн. человек, живших до войны, а также родившихся во время войны и тогда же умерших (в это число входят и лица, которые на самом деле были живы, но находились в эмиграции), и если из этого количества вычесть указанные 22 млн., то остается 16 млн. жертв войны (38 млн. — 22 млн. = 16 млн.).

Коснёмся немного проблемы сопоставимости наших потерь с потерями других стран. Общие людские потери Японии (2,5 млн.) сопоставимы с рассчитанными нами 16 млн., но несопоставимы с хрущёвскими и брежневскими 20 млн. Почему так? А потому, что в японских потерях не учтена возможная повышенная смертность гражданского населения в военные годы по сравнению с мирным временем. Это не учтено ни в немецких, ни в английских, ни во французских, ни в иных общих людских потерях в войне. В других странах подсчитывали именно прямые людские потери, а названная в 1961 г. Н.С. Хрущёвым величина в 20 млн. подразумевала демографические потери в широком плане, включающая в себя не только прямые людские потери, но и скачок в естественной смертности населения в военное время. Кстати, минимальные расчёты германских людских потерь (6,5 млн.) сопоставимы именно с нашими 16 млн., но несопоставимы с 20 млн., так как немцы, не применяя балансового метода и, не определяя скачка в естественной смертности населения, старались скрупулёзно подсчитать и суммировать все составляющие прямых военных и гражданских потерь, включая ставших жертвами Холокоста немецких евреев28.

Конечно, в военное время резко снизилась рождаемость. В дилетантской среде прослеживается тенденция включать «неродившихся детей» в общее число людских потерь в войне. Причём «авторы» обычно не имеют понятия, сколько же, собственно, детей «недородилось», и делают крайне сомнительные «расчёты», руководствуясь при этом исключительно собственной «интуицией» и доводя за счёт этого общие людские потери СССР иногда даже до 50 млн. Разумеется, подобную «статистику» нельзя воспринимать всерьёз. В научной демографии всего мира включение неродившихся детей в общее число людских потерь в войне принято считать некорректным. Иначе говоря, в мировой науке это запрещённый прием.

Существует довольно большой пласт всякого рода литературы, в которой, даже без учёта «неродившихся детей», посредством некорректных статистических манипуляций и ухищрений и «интуитивных оценок» выводятся самые невероятные и, естественно, заведомо ложные цифры прямых потерь — от 40 млн. и выше. Вести цивилизованную научную дискуссию с этими «авторами» невозможно, поскольку, как нам неоднократно приходилось убеждаться, их цель состоит не в поисках исторической правды, а лежит совсем в иной плоскости: ошельмовать и дискредитировать советских руководителей и военачальников и в целом советскую систему; принизить значение и величие подвига Красной армии и народа в Великой Отечественной войне; возвеличить успехи нацистов и их пособников.

Конечно, 16 млн. прямых людских потерь — это огромные жертвы. Но они, по нашему глубокому убеждению, отнюдь не принижают, а, наоборот, возвеличивают подвиг народов многонациональной страны (СССР) в Великой Отечественной войне.

2 Большевик. 1946. № 5. С. 3.
3 Правда. 1946. 14 марта.
4 Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. М., 1990. Кн. 2. С. 418.
5 Международная жизнь. 1961. № 12. С. 8.
6 Политическое самообразование. 1988. № 17. С. 43.
7 Всероссийская Книга Памяти. 1941−1945: Обзорный том. М., 1995. С. 395−396.
8 Вестник статистики. 1990. № 7. С. 34−46.
9 Население России в ХХ веке: Исторические очерки / Отв. редакторы: Ю.А. Поляков, В.Б. Жиромская. М., 2000. Т. 1. С. 340.
10 Правда. 1990. 9 мая.
11 Соколов А.К. Методологические основы исчисления потерь населения СССР в годы Великой Отечественной войны // Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995. С. 22.
12 Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование / Под общей редакцией Г.Ф. Кривошеева. М., 1993. С. 131.
13 Шевяков А.А. Гитлеровский геноцид на территориях СССР // Социологические исследования. 1991. № 12. С. 10.
14 Там же. С. 6.
15 Руденко Р.А. Забвению не подлежит // Правда. 1969. 24 марта. С. 4.
16 История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1973. Т. 10. С. 390.
17 Поляков Ю.А. Основные проблемы изучения людских потерь СССР в Великой Отечественной войне // Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995. С. 11.
18 Шевяков А.А. Указ. статья. С. 10.
19 Всероссийская Книга Памяти. С. 406.
20 Полян П.М. Жертвы двух диктатур: Остарбайтеры и военнопленные в третьем рейхе и их репатриация. М., 1996. С. 146.
21 Там же. С. 68.
22 Гриф секретности снят. С. 130.
23 Там же. С. 338.
24 Там же. С. 130.
25 Там же. С. 131.
26 Streit C. Keine Kameraden: Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangenen. 1941−1945. Bonn, 1991. S. 244−246.
27 Хаттори Т. Япония в войне. 1941−1945 / Пер. с яп. М., 1973. С. 606.
28 Методику немецких подсчётов см.: Якобсен Г.-А. 1939−1945. Вторая мировая война: Хроника и документы / Пер. с нем. // Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995.

Источник: http://regnum.ru/news/innovatio/2079148.html

Цена Победы

4 мая 2017 года

Автор: Виктор СОБОЛЕВ. Председатель Всероссийского общественного движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки», генерал-лейтенант.

Приближается 72-я годовщина Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками 

Великая Отечественная война занимает особое место в истории нашего государства. Она явилась небывалым испытанием всех материальных и духовных сил Советского Союза и стала самой суровой проверкой боевых качеств Красной Армии и Красного Военно-Морского Флота. 

ПО СВОИМ масштабам и стратегическому значению четырёхлетняя битва на советско-германском фронте стала главной составной частью всей Второй мировой войны, так как на долю нашей страны выпала основная тяжесть борьбы с гитлеровской агрессией.

В исторических сражениях под Москвой и Ленинградом, под Сталинградом и на Курской дуге, на Днепре и в Белоруссии, в Прибалтике и Восточной Пруссии, в странах Восточной Европы и в самой Германии Советские Вооружённые Силы нанесли врагу решающие поражения.

Много десятилетий прошло после окончания войны, однако попытки исказить правду о войне и роли в ней Советского Союза не прекращаются и поныне. Наоборот, после развала Советского Союза они только усилились и приобрели ожесточённый антисоветский, русофобский характер. Целый ряд историков и политических деятелей, в том числе в нашей стране, вопреки историческим фактам и документам, вопреки элементарной логике и здравому смыслу, стараются, с одной стороны, изобразить Советский Союз главным виновником войны, а с другой — обосновать версию, что Советский Союз совершенно не был готов к отражению фашистской агрессии, что его победы носили случайный характер, что бездарные советские военачальники не умели воевать и заваливали немецкие окопы трупами красноармейцев, что потери Красной Армии многократно превышают потери вермахта и армий союзников фашистской Германии.

Особенно много откровенной клеветы распространяется лжеисториками и откровенными врагами нашей страны вокруг первого периода войны, когда Красная Армия понесла тяжёлые потери и вынуждена была отступать к Москве и Сталинграду. В чём только не обвиняется руководство Советского Союза и лично И.В. Сталин как глава государства.

Хочу подчеркнуть: 22 июня 1941 года самая совершенная в мире военная машина, уже имевшая двухлетний опыт ведения войны, обрушила на нашу страну невиданной мощи удар, который не выдержало бы ни одно государство в мире. Готовясь к нападению на Советский Союз, фашистское руководство использовало не только экономическую и военную мощь Германии, восстановленную после Первой мировой войны с помощью международных монополий, но и экономические и людские ресурсы практически всей Европы. Вермахт получил вместе с военной техникой, вооружением и материальными запасами 92 французские, 30 чехословацких, 22 бельгийские, 18 голландских, 6 норвежских и ряд других дивизий. Только во Франции было захвачено свыше 3000 самолётов и 3500 танков. Всего в оккупированных странах было захвачено военной техники, вооружения и материальных запасов на 150 дивизий.

Вооружённые силы Германии перед нападением на Советский Союз насчитывали 8,5 млн человек и имели в своём составе полностью отмобилизованными 214 дивизий и 7 бригад. Ещё 77 расчётных дивизий имели в своём составе вооружённые силы стран — союзников Германии. Причём большая часть этих соединений (190 дивизий) была к началу войны сосредоточена у западных границ Советского Союза.

31 июля 1940 года А. Гитлер впервые официально сообщил высшему генералитету о своих планах войны против Советского Союза. В этот день начальник Генерального штаба Ф. Гальдер записал исходные данные о плане войны: «Начало — май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не проходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель — уничтожение жизненной силы России».

ЧИСЛЕННОСТЬ Вооружённых сил Советского Союза к июню 1941 года составляла 4,8 млн человек. Красная Армия в своём составе имела 303 дивизии и 22 бригады. Однако штатная численность советских стрелковых дивизий составляла 10,8 тыс. человек, и по своей боеспособности они значительно уступали немецким пехотным дивизиям. Следует отметить, что 125 советских дивизий было сформировано в период с 1 сентября 1939 года по 22 июня 1941 года, и их боевая слаженность к началу войны была недостаточной. Кроме того, мы вынуждены были иметь значительную группировку войск на Дальнем Востоке для отражения возможной агрессии со стороны Японии, которая к 1941 году сосредоточила у наших границ в Маньчжурии более чем миллионную Квантунскую армию, а также держать войска в Закавказье и Иране, чтобы в случае чего дать отпор Турции.

В составе наших западных военных округов насчитывалось 167 дивизий и 9 бригад. Группировка войск противника, сосредоточенная у границ СССР, превосходила советские войска по личному составу в 1,9 раза, по тяжёлым и средним танкам — в 1,5 раза, по боевым самолётам новых типов — в 3,2 раза.

Немецкий генеральный штаб планировал разгромить Советские Вооружённые Силы, выйти на рубеж Архангельск — Астрахань и победоносно завершить войну. В ходе подготовки нападения на СССР немцам удалось достичь не только тактической и оперативной внезапности, но и скрыть от Советского военно-политического руководства направление главного удара, который по плану «Барбаросса» должна была нанести группа армий «Центр». И Сталин, и Генеральный штаб были уверены в том, что главный удар будет нанесён на юго-западном стратегическом направлении с целью овладения важными промышленными и сельскохозяйственными районами Украины и юга России.

Многие лжеисторики прямо-таки издеваются над самим понятием «внезапность», ведь, дескать, наши разведчики сообщали Сталину точную дату начала войны.

По плану «Барбаросса» нападение должно было начаться 15 мая, затем эта дата несколько раз переносилась, и потому разведка соответственно сообщала различные сроки начала войны. Но я хочу обратить внимание ещё на один важный момент. Военные люди знают, что план любой операции, кроме оперативно-стратегической его части, представляет собой целый пакет документов. Это планы разведки, связи и других видов боевого, технического и тылового обеспечения войск при подготовке и в ходе операции. Когда в академии Генерального штаба я изучал план «Барбаросса» меня заинтересовал «План дезинформации противника», главной целью которого было скрыть направление главного удара, даже в ущерб точной дате начала войны. И немцам удалось выполнить его в полном объёме.

Этот план предусматривал распространение дезинформации по различным каналам, в том числе через посольства Германии в других странах и через военных атташе. И зачастую наши разведчики эту дезинформацию и сообщали нашему военно-политическому руководству.

Кроме того, создавая группировки войск у наших границ, немцы сосредоточили танковые и моторизованные соединения, выполняющие главные задачи в операции буквально в последний момент. Ещё за неделю до 22 июня многие танковые и моторизованные соединения и части, предназначенные для нападения, находились на территории Германии и даже во Франции. Немцы блестяще провели их перегруппировку, используя развитую сеть железных и шоссейных дорог.

Советская, да и любая другая разведка мира в то время не имели таких технических возможностей, с помощью которых можно было определить сколько, каких и куда было переброшено дивизий за такое короткое время.

Таким образом, Советский Союз вступил в войну в крайне неблагоприятных для себя условиях. Немцы, да и вообще никто на Западе не сомневались в быстром разгроме Советских Вооружённых Сил и победе Германии. Но война на территории СССР для Германии и её союзников с самого начала была принципиально иной, чем в Европе. Хочу обратить внимание на то, что летне-осенняя кампании 1941 года представляла собой далеко не победоносное шествие немецких войск к Москве, Киеву и Ленинграду. Войска наших приграничных округов сражались в тяжелейших условиях, особенно на Западном стратегическом направлении, где немцы наносили главный удар. Из 167 дивизий приграничных округов 28 оказались в окружении, так и не выйдя из него, а 70 дивизий понесли серьёзные потери и нуждались в пополнении.

Но приграничные сражения с контрударами по прорывающимся в глубину обороны Красной Армии механизированным и танковым фашистским клиньям лишили нашего врага привычных ему в странах Европы темпов продвижения и свели на нет все преимущества плана «молниеносной войны».

Никто из «историков» не говорит и о том, что, находясь в окружении, наши войска сражались до последней возможности. Практически все оперативные резервы вермахта (до 50 дивизий — в общей сложности до 26%), вместо того чтобы наращивать

силу ударов на Киевском, Московском и Ленинградском направлениях, в большинстве своём сражались с окружёнными войсками Красной Армии.

Вот что по этому поводу писал Г.К. Жуков: «Наша историческая наука как-то лишь в общих чертах касается этого величайшего приграничного сражения… Ведь в результате именно этих действий… был сорван в самом начале вражеский план… Противник понёс тяжёлые потери (по немецким источникам — до 60%) и убедился в стойкости советских воинов, готовых драться до последней капли крови».

А вот что записал в своём дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер: «По докладу командующего третьей танковой группой генерала Г. Гота 28 августа 1941 года, части третьей танковой группы: седьмая танковая дивизия имеет 24% своего первоначального количества танков, остальные дивизии группы в среднем имеют 45% своего количества танков; части первой танковой группы в среднем потеряли 50% своего количества танков, части второй танковой группы в среднем имеют 45% своих танков».

ЧЕРНОКНИЖНИКИ из числа «историков» и «аналитиков» с восторгом приводят данные наших потерь в самолётах (более 1200 единиц) в первые дни войны, но при этом упорно скрывают потери ВВС Германии. А вот что по этому поводу пишет немецкий генштабист Греффрат: «За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолётов различных типов, а за период с 6 по 17 июля — 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую нами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия».

Наши лётчики менее чем за месяц сбили 1284 вражеских самолёта в воздушных боях с немецкими асами. Для сравнения: немцы потеряли 1733 самолёта за весь период воздушного наступления на Англию.

Да, наши войска отступали, но отступали с боями, нанося противнику огромный урон. Два месяца — с 10 июля по 10 сентября 1941 года — продолжалось Смоленское сражение, которое включало в себя не только оборонительные, но и наступательные операции. Именно здесь, под Ельней, родилась советская гвардия. В ходе кровопролитных оборонительных и наступательных сражений советские войска сорвали планы немецко-фашистского командования по безостановочному наступлению на Москву. Самая сильная немецкая группировка — группа армий «Центр» — понесла огромные потери, вынуждена была перейти к обороне и почти на два месяца отложить наступление на Москву. Смоленское сражение стало важнейшим этапом срыва плана «молниеносной» войны против Советского Союза.

В ходе Московской оборонительной операции советские войска остановили наступление группы армий «Центр» и не только нанесли ей тяжёлое поражение, но и подготовили условия для перехода Красной Армии в решительное контрнаступление и разгрома врага под Москвой. К началу декабря в группе армий «Центр» не осталось ни одной боеспособной дивизии, о чём в панике докладывал Гитлеру её командующий фельдмаршал Ф. Бок.

Таким образом, в 1941 году немцы и их союзники не достигли ни одной цели, не выполнили в полном объёме ни одной задачи, которые были поставлены в плане «Барбаросса». Гитлеровский блицкриг полностью провалился, а миф о непобедимости вермахта был развеян.

Нелегко дался нам и 1942 год. Немцы, сосредоточив главные усилия на юго-западном стратегическом направлении, прорвали оборону наших войск и, развивая наступление, вышли к Сталинграду.

В ходе ожесточённых оборонительных сражений и боёв, развернувшихся в большой излучине Дона, а затем на сталинградских обводах и в самом городе была сокрушена наступательная мощь врага и обескровлена его главная ударная группировка. Вот что о стойкости советских воинов, защищавших Сталинград, записал в своём дневнике 27 октября 1942 года немецкий солдат В. Гоффман: «Русские это не люди, это какие-то существа из стали, которые никогда не устают и не боятся огня».

Ну а 19 ноября 1942 года с мощной артиллерийской подготовки началась Сталинградская стратегическая наступательная операция «Уран», в ходе которой советские войска окружили и уничтожили главные силы 4-й танковой и 6-й полевой немецких армий, разгромили 3-ю и 4-ю румынские армии, нанесли тяжёлый урон 8-й итальянской армии. Потери противника составили свыше 800 тысяч человек, 32 его дивизии и три бригады были полностью уничтожены. В плен попали свыше 91 тысячи человек, в том числе 2500 офицеров, 23 генерала и один фельдмаршал. Для сравнения: безвозвратные потери войск Красной Армии в ходе Сталинградских оборонительной и наступательной операций, по данным нашего Генерального штаба, составили 478741 человек (323856 и 154885 соответственно).

Победа под Сталинградом положила начало коренному перелому в войне и оказала определяющее влияние на её дальнейший ход. С этого момента Красная Армия захватила стратегическую инициативу и удерживала её до конца войны.

Курская битва, форсирование Днепра, Белорусская стратегическая наступательная операция «Багратион», Висло-Одерская и Берлинская стратегические наступательные операции вошли в золотой фонд величайших побед Красной Армии в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Фашистская Германия и её союзники были разгромлены, а Европа, да и весь мир освобождены от «коричневой чумы». Советский Союз одержал безоговорочную победу над самым страшным врагом в истории человечества.

Какова же цена этой Победы?

ОБЩИЕ людские потери СССР в войне составили 26,6 млн человек. Число потерь огромно, но я хочу сказать о том, что большую часть этих потерь составляют потери среди мирного населения. Варварское уничтожение женщин, стариков, детей осуществлялось преднамеренно, в соответствии с гитлеровским планом «Ост». Кроме жертв, связанных с фашистским террором, жестокими условиями оккупационного режима и угоном советских людей в фашистское рабство, гражданское население СССР несло большие потери от оружия противника в прифронтовых районах.

Соотношение же безвозвратных потерь (убитых, умерших от ран на этапах эвакуации и в госпиталях, пленных и пропавших без вести) среди военнослужащих СССР, Германии и её союзников, непосредственно принимающих участие в боевых действиях, составляет 1,3:1 — 11 млн 441,1 тыс. чел.: 8 млн 649,2 тыс. чел., (без учёта пленных, сдавшихся 9 мая 1945 года — 1 млн 600 тыс. человек).

Однако вот что в своих мемуарах пишет фельдмаршал Э. Манштейн: «Вермахт на советско-германском фронте потерял в 1,5 раза больше дивизий, чем Красная Армия». Исследовательская группа Генерального штаба во главе с генерал-полковником Г.Ф. Кривошеевым доказала, что это так. Почему же такая разница в потерях среди военнослужащих и среди дивизий? Попробую ответить на этот вопрос.

В советское время как-то было не принято об этом говорить, но, кроме непосредственных союзников фашистской Германии (Финляндии, Венгрии, Румынии, Италии, Испании, Словакии, Хорватии и Болгарии), на советско-германском фронте на стороне Германии добровольно воевали граждане практически всех покорённых стран Европы. И таких добровольцев насчитывалось свыше 1 млн 800 тыс. человек. В годы войны из них было сформировано 59 дивизий, 23 бригады, несколько отдельных полков, легионов и батальонов. Многие из них носили наименования государственной и национальной принадлежности: «Валлония», «Лангемарк», «Денемарк», «Гембез», «Викинг», «Нордланд», «Нидерланды», «Фландрия», «Шарлемань» и др.

Мы знаем, что в покорённых гитлеровцами странах было организовано движение Сопротивления. Например, во Франции погибли около 20 тысяч человек, сражающихся в рядах этого движения. В то же время на Восточном фронте погибли более 50 тысяч французов, которые воевали на стороне фашистов. Только в составе французской дивизии СС «Шарлемань» насчитывалось 20 тысяч человек. Впервые эта дивизия вступила в бой с советскими частями на Бородинском поле осенью 1941 года и была разгромлена дивизией полковника Полосухина, но быстро восстановилась и участвовала на стороне Германии во всех крупных сражениях до конца войны, обороняла Берлин и капитулировала одной из последних.

Не менее известна и танковая дивизия СС «Викинг», состоящая из добровольцев скандинавских стран. Ей единственной удалось вырваться из Корсунь-Шевченковского котла.

Я хочу обратить внимание на то, что многие соединения и части, сформированные немцами на территории оккупированных ими стран, были соединениями и частями СС. Это значит, что военнослужащие этих частей были членами фашистских партий в своих странах. Многочисленные партии фашистского толка были в то время не только в Германии, Италии или Испании, но и почти во всех странах Запада, включая наших союзников по антигитлеровской коалиции.

Нельзя сбрасывать со счетов и формирования, созданные немцами из граждан СССР, предавших свою Родину и перешедших на службу врагу. Это Русская освободительная армия Власова, 15-й казачий корпус фон Паннвица, пехотный корпус Штейфона, дивизия СС «Галичина», прибалтийские легионы СС, отдельные батальоны и роты. Всего около 180 тыс. человек. Учёт потерь среди этих формирований немцы не вели вообще.

Кроме того, в состав потерь вермахта и войск СС не включались потери среди военно-полевой полиции, учреждений службы безопасности (СД) и военной администрации на оккупированных территориях (численность около 600 тыс. человек), гестаповцы, не входившие в войска СС (250 тыс. человек), охранных и карательных частей и подразделений (около 250 тыс. человек). Все они выполняли задачи по обеспечению и обслуживанию войск и в критической обстановке принимали участие в боевых действиях.

Немаловажно и то, что учёт потерь своих войск немцы вели, явно занижая их. Например, раненых, умерших в госпиталях на второй день, немцы относили к гражданским потерям, не учитывались потери подразделений и частей, обслуживающих боевые действия армий, численность которых составляла до 10% от общей численности этих армий.

Поэтому можно сделать вывод, что общие потери среди военнослужащих Германии, её союзников и добровольцев из оккупированных стран превосходят потери среди военнослужащих Красной Армии в том же соотношении, как и с разгромленными дивизиями, — в 1,5 раза.

Наши отцы и деды воевали не только бесстрашно, защищая свою Родину, но и умело. Храбрость советских солдат, умение советских офицеров организовать бой, талант наших генералов и маршалов в планировании и проведении блестящих операций привели к победе над нашими многочисленными врагами. Хочу привести мнение по этому поводу доктора Й. Геббельса, который в марте 1945 года записал в своём дневнике: «Сообщаю фюреру о представленной мне для просмотра книги Генштаба о советских маршалах и генералах, добавляя, что у меня сложилось впечатление, будто мы вообще не в состоянии конкурировать с такими руководителями… Сталин имеет все основания чествовать, прямо как кинозвёзд, советских маршалов, которые проявили выдающиеся военные способности. Фюрер полностью разделяет моё мнение».

НО ПОБЕДА была бы невозможна, если бы Советский Союз в годы индустриализации и первых пятилеток не создал промышленную базу, способную противостоять промышленной мощи всей Европы, а в производстве танков, самолётов и артиллерийских орудий и превзойти её.

Как коммунист, не могу не сказать о вкладе в Победу Коммунистической партии большевиков. До войны в рядах ВКП(б) насчитывалось 1,5 млн человек. В годы войны погибли 3 млн коммунистов. Как сказал об этом историк Р. Косолапов: «Партия полегла на фронтах Великой Отечественной войны дважды». Но за эти годы в ряды ВКП(б) вступили более 6 млн человек. «Прошу считать меня коммунистом» — это не вымысел советской пропаганды, это состояние души советских воинов, идущих в бой за свою Родину. Вступая в ряды Коммунистической партии, воины Красной Армии получали единственную привилегию, привилегию первыми подниматься в атаку.

Победа стала возможной ещё и потому, что Советской страной в эти сложные для неё годы руководил гениальный политик, талантливый полководец и выдающийся экономист — Иосиф Виссарионович Сталин. Масштабы его деятельности в предвоенные годы и годы войны огромны и именно ему по достоинству принадлежит слава Полководца Победы.

Отдавая дань памяти нашим отцам и дедам, победившим фашизм, мы должны извлекать уроки из той войны. Многое, завоёванное героями Великой Отечественной, тружениками тыла и всем советским народом, мы уже отдали врагу, позволив развалить Советский Союз и уничтожить Советскую власть.

Военно-политическая обстановка в мире обостряется с каждым днём и напоминает обстановку перед Второй мировой войной. И если мы не восстановим нашу экономику, не восстановим Вооружённые Силы до состояния, когда они будут способны отразить любую агрессию, не воспитаем нашу молодёжь в духе преданности своей Родине и готовности её защищать, мы потеряем страну. Можно ли всё это сделать в короткие сроки? Исторический опыт Советского Союза говорит о том, что можно. Значит, всё зависит от нас с вами.

Источник: http://gazeta-pravda.ru/archive/issue/4 … ena-pobedy